Племянница

Я, кажется, только-только умудрилась заснуть, как меня разбудили. Будили ледяной водой. Из ведра. Ведром ледяной воды, Карл! Я вполголоса пробормотала все известные мне проклятья на разных языках, однако шокировать дядю мне не удалось. Просто потому, что это был не дядя. Оглядевшись, я поняла, что я, как это ни прискорбно, в чужой кровати. Спасибо хоть, что не голая. Мой рюкзак висел на одиноком крючке, который был вот-вот готов отвалиться. Как и моя челюсть при виде того, кто меня будил, и при мысли о том, что я уже бывала здесь раньше. — Вейк ап, бич, — все тот же хриплый, прокуренный, насмешливый голос. Все тот же ирокез. Все та же красная майка. Все тот же шрам, запавший в память. «Нет, не та. Та была с другой горловиной..» — проносится у меня в голове, и мои глаза встречаются с темно-зелеными, холодными, злыми, жестокими. Эти глаза наблюдали сотни, тысячи смертей по вине их обладателя. И этот обладатель с оглушительным грохотом бросил в сторону жестяное ведро и ушел. Просто взял и ушел. Облил водой и ушел. И оглушил звуком упавшего ведра, которое он отшвырнул. От грохота моя голова была готова потрескаться, а мозг — вытечь. Я вновь выругалась, уже громче, и обессиленно откинулась обратно на подушку, мокрую, кстати говоря. Твою мать, да что же это такое..?! Постепенно до меня начало доходить. Значит, меня перевезли ночью. Как какой-то товар, блять. Ну конечно, Хойту не очень хотелось, чтобы меня сожрали какие-нибудь хищные рыбешки по дороге на Рук-Айленд, или по ошибке приняли бы за сбежавшую пленницу — я ему еще нужна. Ваас, этот мудак (а за утреннее происшествие я окрестила его именно так), явно не помнил уже моей внешности, которая, к слову, сильно изменилась за те пять лет, да и особо-то разглядеть ему меня не удалось. Ну конечно. Засосать девушку, с которой знаком меньше дня. В духе Вааса.