***
— Ай! Это было невыносимо, я пыталась держаться, но напрасно, совсем молчать у меня не получалось. — Потерпи, осталось совсем чуть-чуть! Они буквально ощипали меня! Побрили всё, что только можно было: ноги, руки, подмышки, даже брови немного «подкорректировали», и это был сущий ад! — Осталась одна, — сказала Люмия, наклеивая очередную полоску, — готова? Я кивнула, хотя и не была совсем готова, но чем быстрее она закончит, тем быстрее от меня отстанут. — Ай! — Всё, это была последняя, — подытожила она. Двое других, парни, принесли пластмассовую ванночку с водой и вылили туда несколько баночек с приятными на запах жидкостями, от которых у меня немного закружилась голова. — Залезай, это должно успокоить твою кожу, — сказал Рума. Мне пришлось послушаться, хотя я по-прежнему немного стеснялась, но уже не так как в начале, когда они потратили пол часа, чтобы уговорить меня остаться совсем без одежды. После ванны мне действительно стало лучше, хотя сначала всё тело ужасно жгло, но теперь ребята вытащили и насухо вытерли меня, сказав, что сейчас придёт стилист, так что я надеялась, что худшее уже позади. К моему огромному счастью, стилистом оказалась женщина, так что я была уже не так зажата, когда она пристально разглядывала меня. Розалия оказалась не высокой молодой девушкой с малиновыми волосами, забранными в конский хвост, и очень длинными ресницами в тон парику, которые, если честно, меня раздражали. Она привела меня в какую-то огромную комнату со стеклянной стеной, сквозь которую открывался великолепный вид на город, и усадила в кресло, наконец, дав надеть накидку. — Значит, твой дистрикт производит хлеб… Знаешь, это как-то банально, — с вызовом бросила она, — за что же тут можно зацепиться… Что вы вообще там делаете? — Ну, например, сеем… — я не успела договорить, Розалия тут же прервала меня. — Точно! Зерно! Колосья! Я — гений!***
К вечеру всё было готово, сейчас я стояла у колесницы, запряжённой двумя красивыми гнедыми лошадьми, и ждала Джека, надеясь, что его костюм будет не таким глупым как мой. Я была похожа на соломенную шляпу! Розалия сделала моё платье из реальных колосьев, которые жгли и резали мою кожу, а она, к тому же, ещё и жутко чесалась. Разве что, колосок в причудливом плетении был кстати, сам наряд был совершенно нелепым, хоть мой стилист и считала это шедевром. — Тебя тоже сделали соломенной леди… — Ого, я надеялась твой костюм будет получше, — пыталась сдержаться я от дикого хохота. — Да уж, я похож на огромный лапоть! Ну всё, прорвало… — Что смеёшься? Сама не лучше! — обиженно сказал Джек, — Не повезло со стилистами. Хотя, знаешь, если им нравится, то, может, и на спонсоров впечатление произведёт… — Ага, как на меня! — не могла успокоится я. — Ну прекрати! Могло быть и хуже. — Куда уж… — Варин хотел поздороваться с Якобом, одним из стилистов двенадцатого дистрикта… — И что? — Якоб, по ходу, вообще не заморачивался. — Тоже наряды так себе? — Не, там всё ещё круче, костюмов просто нет. — В смысле? — Их просто вымазали угольной пылью. — Погоди, они что… — Да, они голые. — … — У меня была та же реакция. — Почему вы ещё не в колеснице?! Вам сейчас выезжать! — подбежал к нам явно не на шутку разозлившийся Варин, стилист Джека, заталкивая нас в тесную колесницу, с которой того и гляди можно было свалиться. Лошади резко тронулись, и я чуть не рухнула, но Джек успел меня подхватить. Короче говоря, церемония не задалась с самого начала, а, судя по реакции зрителей, наши костюмы правда выглядели нелепо. Миновал парад трибутов и речь президента Сноу, теперь нас, наконец, повели в апартаменты на девятом этаже. Первый раз в своей жизни я ехала на лифте, и, если честно, мне очень понравилось, но попросить покататься было как-то неловко, да и единственное, чего я сейчас хотела, так это снять ужасное, режущее кожу, платье. Апартаменты оказались ещё шикарнее комнаты в поезде, и мне безумно хотелось есть, так что, думаю, ужином нас здесь не обделят. Действительно, ужин был шикарный, правда я случайно разбила графин с водой. — Ничего страшного, — мягко сказала Амалия, подзывая какую-то девушку, бесприкословно собравшую все осколки и не сказавшую ни слова за время нашей встречи. — Спасибо, — она только кивнула мне в ответ и вышла куда-то, — Ей нельзя со мной говорить? — Кому? Служанке? Она безгласая. — Какая? — Безгласая, это значит, что ей отрезали язык. — Зачем?! — Видимо, преступница. Я была в шоке, ведь в одной столовой слуг было порядка восьми. — А они… — Тоже, — подтвердила Амалия. Мне уже стало совсем не по себе. — Всё было очень вкусно, но, мне, кажется, пора. — Мне тоже, — стал вставать из-за стола Джек. — Хорошо, завтрак в десять, не опаздывайте! — кричала нам вслед Эфит, но мы уже свернули за угол. — Ты в порядке? — Да, просто как-то не по себе… — Из-за безгласых? — Из-за них в том числе, но, на самом деле, платье уже доконало! — Точно… Мы уже разошлись, моя комната была чуть дальше по коридору. — Спокойной ночи! — И тебе! — крикнула я, закрывая дверь, после чего тут же сбросила с себя это жуткое барахло и укуталась в огромное, прохладное одеяло. Всё тело было в порезах, нужно будет завтра обработать, а сегодня у меня нет сил даже расплестись, поэтому так я и заснула с колоском в волосах.