Liar's mask

      В комнате совещаний царила напряженная тишина. Все ждали пока к высокому собранию присоединится босс Варии. Сидящие сейчас здесь люди были довольно широко известны в узких кругах мафии и некоторые из них абсолютно не ожидали встретиться здесь друг с другом. Например Тимотео удивился приезду Дино, Емицу не ожидал увидеть никто, а он сам был удивлен визиту Реборна, который покинул Вонголу, когда исчез его последний ученик, начав свои собственные поиски. Но больше всего внушали молчаливые фигуры стражей Вендиче, прибывших вместе со своим непосредственным начальником, Бермудой фон Вихтенштайном. А учитывая, что никто не знал причину их появления, напряжение нарастало очень быстро. Причем подливали масла в огонь и сами варийцы. Находящиеся здесь старшие офицеры были предельно собраны, за окном то и дело мелькали отряды Урагана и Грозы, а Занзас до сих пор заставлял себя ждать. Впрочем, никто не заострял на этом внимание, предпочитая строить догадки и играть в гляделки, вместо того, чтобы мешать ожиданию Стражей. Вот уж с кем никому из присутствующих связываться не хотелось. Томительное ожидание было прервано открытием дверей с ноги и появлением Скайрини в окружении оставшихся хранителей. Спустя мгновение обстановка вновь меняется. Ко всеобщему удивлению сын Девятого не садится сам, а устраивает на своем месте кого-то в плаще с глубоким капюшоном, так что ни его пол, ни возраст, определить не удается, а сам замирает за его спиной, оперевшись на высокую спинку кресла. Рядом с ним, всего на пол шага позади, замирает Дождь. Гроза замирает у дверей, Ураган и Солнце устраиваются по бокам от кресле босса и второй тут же зажигает кольцо, кладя руку с ним на руку незнакомца, на коленях у которого расположился Мармон. Сузили глаза Реборн и Дино, недоуменно приподнял бровь Девятый, однако повисший в воздухе вопрос «Какого черта здесь творится?!», никто так и не произнес. Зато заговорил Бермуда.        — Рад приветствовать тебя, Моэру. Или лучше сказать Десятый? — В голосе почти нет эмоций. Лишь на миг мелькает усмешка.        — К несчастью не могу ответить вам взаимностью, Бермуда фон Вихтенштайн, пока не узнаю о цели вашего визита. — Голос с легкой хрипотцой, но даже так говорящий явно молод, но знаком с этикетом и правилами. Это знают все присутствующие. Равно как знают о том, что есть лишь один знакомый всем присутствующим человек, который имеет право на подобный прозвучавшему в оговорке главы тюрьмы титул. Вот только пока никому не верится в это до конца. Та самая патовая ситуация, когда хочешь поверить, но опасаешься обманутых ожиданий. И поэтому сейчас все присутствующие выжидают, пристально вглядываясь под капюшон. А Бермуда лишь едва заметно ведет головой.        — Мы пришли вынести приговор.        — Даже так? Тогда не буду вас задерживать. — Теперь в голосе парня звучит усмешка. Столь же неуловимая как и у его собеседника до этого.        — Так как по законам Омерты предательство карается убийством предателя и всех его родственников, а правом мести обладает преданный и его семья или организация, все кто принимал участие в зачистке двухдневной давности признаются невиновными. Стая может существовать спокойно, они не часть мафии, а приговор той семье вы вынесли и исполнили сами. На данный момент Вендикаре не имеет претензий ни к кому из выживших участников событий. — И испарились. Ни зрасьте вам, ни до свидания. Судя по смешку Занзаса последнюю фразу я произнес вслух. А вот лица окружающих… Жалко фотоаппарата нет. Я конечно понимаю, что смеющийся босс Варии зрелище не для слабонервных, но все-же челюсти и глаза лучше держать на отведенных им природой местам.        — Итак, что вам нужно? — Поинтересовался Зан по прежнему стоя за моей спиной. Присутствующие покосились на него, затем на меня, потом опять пристально изучили испещренное шрамами лицо и, переглянувшись, выбрали парламентером дона Тимотео.        — Не знаю, слышал ли ты, но сегодня утром были найдены пропавшие люди из разных стран. Среди них мы увидели имя Тсунаеши Савады. Однако группа приехавшая за ним обнаружила, что его там нет. В связи с этим у меня два вопроса. Что ты об этом знаешь и кто этот человек, что присутствует на нашем собрании.        — Полагаю я могу ответить на Ваш вопрос, дон Тимотео. — Подаю голос, вновь концентрируя внимание на себе.        — Уверен?        — Ну, раз уж скрываться мне уже не от кого… — Хмыкаю и свободной рукой сбрасываю с головы капюшон. Ответом мне служит тишина. Усмехаюсь, понимая, что они не сразу меня узнали. Ну да, я вытянулся, обзавелся мышцами и шрамами, чуть изменились черты лица и цвет отросших волос. Но постепенно на лицах проступило узнавание. — Моэру, Савада Тсунаеши, Десятый босс Вонголы, Третий в Стае. Уж простите, встать не смогу физически.       Судя по лицам меня сейчас сами подхватят и понесут. Главное чтобы в процессе не передрались. А то судя по лицам каждый хочет перетащить меня поближе к себе. Облезут. Я может тоже много чего хочу! Поспать, например, наконец не в пол глаза, а спокойно, не боясь, что в следующий момент тебя уволокут на опыты. Видимо нечто схожее с моими мыслями все же промелькнуло в моем взгляде, так как все вернулись на свои места. Явно потребуют рассказать что со мной все это время было. Тяжело вздохнув начинаю рассказывать, при этом опуская большую часть неаппетитных подробностей своего бытия пленником и подопытным кроликом, впрочем, абсолютно не скрывая своего отношения к происшедшему. Судя по лицам слушателей совсем скоро у большей части подпольного мира разовьется аллергия на рабство в любом его проявлении и на эксперименты над разумными, итогом которого станет тотальное искоренение данной мерзости на всех подконтрольных альянсу территориях как минимум. И я этому поспособствую всеми своими силами. Хотя, это и без моих слов понятно. Присутствующие прекрасно умеют читать между строк. И убийственная аура начинает планомерно растекаться по комнате, когда я только озвучил зачем меня похищали. Так что про пытки и опыты я обмолвился всего парой слов, лишь обозначив их присутствие в моей жизни последнее время. Когда я закончил свой довольно-таки краткий рассказ еще около минуты царила тишина. Окружающие старались успокоится.        — Тсуна, насколько далеко они зашли? — Наконец нарушил молчание Реборн, пристально глядя мне в глаза. Вместо ответа я поднялся на ноги и, сбросил плащ. Брюки на мне были, а вот остальное тело было открыто. Мелькнувшее в глазах учителя бешенство было бальзамом на душу. Все-таки приятно, когда о тебе беспокоятся. А вот хриплый выдох, больше смахивающий на рык, из-за спины заставил напрячься. Я совсем забыл, что помимо молчаливого Леви за моей спиной еще и его непосредственное начальство, которое очень не любит посягательств на то, что хоть в какой-либо мере считает своим. А меня он, на момент нашего с ним расставания, считал как минимум достойным соперником для спарринга, чего от него добиться удалось немногим. Есть чем гордиться. Вот только сейчас не время, так как заподозривший неладное Реборн почти мгновенно оказался за моей спиной, буквально впиваясь в нее взглядом. Тяжело вздохнув опираюсь на столешницу, обернувшись спиной к присутствующим и прекрасно понимая чем вызвана их реакция. Если спереди у меня было только три заметных шрама, которые не смогло залечить даже пламя солнца, то спина представляла собой куда как более страшное зрелище. Следы от когтей, пуль и рваных ран могли узнать все и каждый из невольных зрителей. И все они прекрасно понимали чем мне грозят подобные повреждения в будущем. Впрочем, не в нашей профессии задумываться о нем. Большинство из нас живет одним днем, не загадывая прожить и месяц. Печальный, но неоспоримый факт. У жизни мафиози довольно-таки мало общего с романтикой и далекоидущими планами.        — Уроды… — Зло подытожил Занзас, на чьем лице явственно проступили шрамы.        — Они ответят. За все ответят. — Произнес Кавалоне, которого кивками поддержали Девятый и Емицу. Я же усмехнулся.        — Ну, раз уж ты так говоришь… Тогда как насчет того, чтобы провести на нашем маленьком собрании казнь предателей? — Видеть понимание и досаду в глазах присутствующих было просто невероятно. Как и страх у тех из них, кто понял, о чем я говорю. Крыс никто не любит. Особенно в мафии.