Liar's mask

       — Босс, ты серьезно?        — Вполне.        — Он сиииильный. — Внёс свою лепту в обсуждение Фран, проплывая мимо окна. Собственно именно в окна они сейчас и смотрели почти всем офицерским составом. Ичиго находился там внизу и активно протирал рядовыми Варии плацдарм. Притом его атаковали всем подряд и зачастую группами, а он был без оружия и пламени. И побеждал. Язык силы, понятный и примитивный. И чем больше народа валилось на землю, тем больше радовались его непосредственные будущие подопечные.        — Часть про проблемы с самоконтролем и привязками только я слушал?        — Ши-ши-ши, капитан. — Стилет вспорол воздух и отправился в парящую в воздухе иллюзорную мишень. Для разнообразия. — Ты ведь и сам понимаешь, что с этой характеристикой он только лучше впишется?       Супербиа понимал. Ещё как понимал, но… Нынешние офицеры зло свое, известное и привычное. А тут порождение лабораторий последователей Эстранео или кто там они были. Мечник слишком давно во всем этом варился, чтобы не понимать: то, что с ними делали, те раны, на которые указывают шрамы… После такого не живут. Даже с ударной подпиткой пламенем Солнца сразу после. Это пугало. Потому что если прошедший через все это человек ровным тоном предупреждает о том, что ему может снести (и, более того, снесет), башню, стоит, как минимум, задуматься о последствиях. И плевать что это то самое долгожданное Облако, достаточно сильное и двинутое, чтобы вписаться в коллектив. Потому что маячит вариант с их уничтожением, а история не терпит сослагательного наклонения.       С другой стороны, мнения разделились. Занзас и Фран были готовы принять его хоть сейчас, Леви опасался за безопасность босса, а Бельфегор, как и Луссурия занял пограничное положение. В итоге нейтралитет. Значит будут притираться и смотреть в процессе. Супербиа не сдерживает тяжёлый вздох, подходя к окну. Ему необходимо убедиться и, желательно, пообщаться с новичком тет-а-тет. Миссия по проникновению и зачистке одного из портовых доков кажется ему вполне себе сносным вариантом. Ровно до тех пор, пока эта самая миссия не переходит в активную фазу.       Осознание того факта, что по-детски ждал провала, срыва, а вместо этого проникаешься уважением, больно колет самолюбие. Но мечник не может отвести взгляда от того, как непринужденно Облако расправляется с противниками. Он там один, впереди, на острие битвы, а Скуалло всего второй раз в жизни ощущает желание прикрыть спину, а не занять лидирующую позицию. Первым таким человеком был Занзас. Вклиниваясь в ряды противника и снося одним из них пару неустойчивых ящиков мечник довольно скалится. Облако им точно подходит. Остаётся только убедиться, что это решение не приведёт к их скоропостижной гибели.       Ночевать они остаются в том же городе, в одной из гостиниц. Спешить некуда и незачем. Это единственная причина, по которой Супербиа решает не возвращаться сразу. И сильно жалеет об этом, проснувшись посреди ночи от стона. Потому что Ичиго выглядит так, словно сдерживается из последних сил и довольно-таки давно. Пламя Дождя успокаивающей волной окатывает напряжённое тело, проясняя затуманенные болью глаза в которых мелькает проблеск осознанности. Это всего-навсего лёгкая поддержка, но этого хватает, чтобы Облако смог проинструктировать капитана.        — Сумка… Свяжи… — Говорит он явно через силу и немного невнятно. Судя по всему мешаются немного удлиннившиеся клыки. Ведь рот у него сейчас прямо-таки заполнен ими.       Дымка пламени остаётся на прежнем месте, когда Скуалло хватает с пола сумку и вытряхивает содержимое на кровать, понимая что же там весь день звенело в машине. Цепи. Толстые и явно прочные. А ещё замки. И Чертов Куросаки, сквозь стоны требующий связать его так крепко, как только сможет. Без капли жалости. Супербиа, защелкивая замки, точно знает: если сейчас позволит взять верх жалости и человечности, зверь выберется и ему будет наплевать на мораль. Цепи заканчиваются, замки тоже. Остаётся только небольшой деревянный брусок. Дерево плотное, тяжёлое. Капитан смотрит на закованные тело со спутанными за спиной руками и ногами, на приоткрывшийся рот и таки делает что должно, давая парню своеобразный кляп.       И от того как слегка приминается под первым же укусом древесина становится откровенно не по себе. Комнату заполняет тяжёлое дыхание и тихие стоны. Ичиго явно больно, но он сдерживается. Терпит пока может. Быстрый взгляд, брошенный на часы подтверждает: не менее получаса с того момента, как его сковали. Спустя ещё десяток минут тело конвульсивно дёргается, замирает. И повисает тишина. В эту секунду Супербиа почему-то забывает обо всем: о собственном недоверии, о предупреждениях парня и даже хваленой гордости. Вместо этого буквально падает на колени у соседней кровати и старается нащупать пульс на ледяной руке. Слабая пульсация кажется едва ли не благословением и мечник садится на кровать своего невольного пациента, отсчитывая удары. Пятьдесят ударов в минуту. Мало, но не критично. А вот то, что Куросаки одним движением извернулся и прижался к источнику, по всей видимости, тепла, уже смахивало на подобное.       Снимать оковы Скуалло не решился. Но измочаленную деревяшку убрал и даже проявил верх человеколюбия, буквально закопав рыжего под подушками и одеялами. Если судить по расслабившейся фигуре — помогло. Вот только как снова заснуть Супербиа не знал. Зато был на все сто процентов уверен в другом: при встрече, босс и Савада узнают о себе много нового. И не только о том, какие они оба безответственные сволочи, но и тот факт, что Скуалло им невероятно благодарен.       Когда Ичиго только рассказывал о возможных проблемах, то приглашение его в Варию выглядело как верх идиотизма. Теперь же все заиграло новыми красками. Да, он был тем ещё зверем, но знал об этом, максимально обезопасил напарника, так ещё и был совсем не против оказаться скованным и беззащитным. Это если забить на тот факт, что на поверку парень оказался сдержанным, исполнительным и опытным.       Мечник чуть поворачивает голову на слишком громкий звук и в тусклом свете уличного освещения замечает блик. У кровати, рядом с приоткрытым подсумком, лежит автоматический шприц. Внутри ещё семь таких же. Мечник не рискует зажигать свет, вместо этого включая фонарик на телефоне. Сначала лежит обезболивающее. Таких шприцов три, а четвертый, с такой же пометкой, лежит на полу. Ещё в двух оказывается паралитик. В последнем — блокиратор пламени. Отличная полевая аптечка.       Скуалло думает, что это хорошо, что Облако ввел себе только один. Когда-то ему доводилось видеть как быстро сгорел человек, которому пытались помочь этими препаратами, после того, как ему блокировали пламя.зрелище из разряда абсолютно неприятных. Луссурия тогда был в такой крайней степени бешенства, что его ещё месяц все кроме личного отряда и офицерского состава по стеночке обходили. Собственно, с тех самых пор у каждого варийца был с собой такой набор. И каждый при получении на руки проходил вполне серьезный ликбез на тему «почему нельзя».       Утром Куросаки возвращается в видимую норму. Спокойно грузится в машину и даже ведёт ее, давая капитану банальную возможность подремать несколько часов до прибытия. А потом скрип тормозов у парадного входа в особняк и Ичиго буквально выпадает с водительского места. На ногах он стоит с трудом, но двигаться не прекращает. Едва пришедший в себя Император тихо ругается сквозь зубы и жестом отсылает рядовых куда подальше. Вес чужого тела ощутимо давит на плечи, когда капитан перекидывает руку Облака через свою шею, второй крепко цепляясь за его талию. Скуалло старательно не думает о том, что парень отвернулся и задержал дыхание. А так же о том, чем ему это может грозить. Бегом вверх по лестнице, пнуть ногой незапертую дверь в покои Облака и сгрузить почти не соображающего парня на кровать. Накрыть одеялом, случайно найти наручники, вроде тех, что были в гостинице, и, повинуясь кивку, сковать руки и ноги. Вновь вернуть одеяло и выместись за пределы комнаты.       Только когда дверь захлопнулась и была надёжно запечатана стеной пламени Дождя, Супербиа позволил себе вздохнуть спокойнее и расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Ощущения от нового хранителя в последние общие минуты были откровенно жуткими. Будто ты в клетке с хищным зверем, который знает тебя, конечно… Но если вдруг решится напасть, то будет поздно что-то делать. Куросаки буквально был воплощением слова «опасность». Но он держал слово. Не тронул тех, кого решил попробовать считать семьёй. Подпустил к себе вчерашнего чужака. Позволил помочь. И он правда был готов на все ради семьи. Даже в ущерб себе. Тяжёлый вздох прокатился по коридору, когда мечник выпрямился, стремительно направляясь к кабинету босса. Дождь принял Облако. А раз так, то стоит позаботиться о выживании нового товарища. В том, что тот все же закинулся запрещённой химией сомнений не возникало. Что с этим делать, чтобы вытащить его, не лишившись собственной жизни? Этот вопрос все ещё был открыт.