Призрачный Гарри

25 мая 1994 года Кладбище - Гарри? Где мы? - Седрик! – Гарри вскочил, позабыв о больной ноге. Он во все глаза уставился на парня, который еще минуту назад лежал бездыханный и недвижимый. - Гарри, что ты так смотришь на меня? Со мной что-то не так? – Диггори быстро осмотрел себя и пожал плечами. - А… ты не помнишь… - Чего? - Ну… - и как сказать ему, что в него прилетела Авада от Волдеморта, а потом пришел демон и спас его за душу Гарри? И вот как это сказать? - Гарри, что случилось? Почему ты такой бледный?! И весь в крови! – Седрик подскочил, но нерешительно остановился напротив Поттера, не зная, чем, собственно, он может ему помочь. - Все нормально. – Гарри решил не говорить пока Седрику о том, что он как бы умер, а потом воскрес. – Все нормально, Седрик. Гарри издал смешок. Потом засмеялся в голос. У него, похоже, начиналась истерика. Он снова упал на колени, очки слетели с носа. Он запрокинул голову и выл от смеха. Вдруг щеку обожгло болью. Гарри тяжело и часто дышал, все еще всхлипывая от смеха и потирая горящую щеку. - С… Спасибо, Седрик. - Без проблем, - парень подобрал поттеровские очки и подал их владельцу. Гарри кивнул и дрожащими руками надел их. Хотя, что с очками, что без них, все равно в глазах все двоилось и расплывалось. Ребята застыли в растерянности, не зная, что делать дальше и что говорить. Уже достаточно высоко поднялось солнце. Розоватые блики дрожали на острых гранях мраморных осколков, которые были разбросаны то тут, то там. Целыми и неповрежденными остались лишь несколько надгробных камней и склеп. Диггори удивленно обвел взглядом разгромленное кладбище. - А всё-таки, что случилось? - А… ты про это, - Гарри тоже огляделся, оценивая разрушения. - Ну… Кубок это портал. Он перенес нас сюда, - Гарри на секунду задумался, - а потом… сюда пришел Пожиратель Смерти, Хвост, и он пытался… ммм… вместе с другими Пожирателями убить меня. - Убить тебя?! Подожди, почему Кубок перенес нас сюда и откуда здесь вообще взялись Пожиратели? И почему я ничего этого не помню? - Тебя оглушили сразу, как только мы здесь оказались, - Гарри опустил взгляд, чтобы ненароком не выдать себя. – Хвост пытался воскресить Темного Лорда и… - Воскресить Того-Кого-Нельзя-Называть? О чем ты? – Седрик ошалело смотрел на Гарри. Тот, сжав зубы, раздраженно взглянул в ответ. - Да, он пытались его воскресить. И у него это получилось! С помощью какого-то зелья… - Гарри, ты в своем уме? – Диггори тоже начал раздражаться. Его порядком нервировала обстановка и странная пустота в голове, словно его на краткое мгновение выкинули из жизни. - Седрик, дослушай, раз уж спросил. - Ладно. Я слушаю, - Диггори все еще с сомнением поглядывал на Гарри. - Когда Волдеморт воскрес, - Диггори передернуло, но Поттер даже не обратил внимания, - он вызвал Пожирателей через метку на руке Хвоста. Они пришли всем скопом и начали за мной гоняться. - Они тебя не задели? – взгляд Седрика упал на окровавленную руку Поттера, - а, все же задели. - Нет. Это Хвост использовал мою кровь для ритуала и Мефи… - Гарри прикусил язык. Но, кажется, Седрик не заметил его осечки. Он отрешенно кивнул, давая понять, что принял во внимание слова Гарри. Он смотрел на Кубок и напряженно о чем-то размышлял. - Седрик? - Гарри. Как думаешь, если этот Кубок перенес нас сюда, то он не сможет перенести нас обратно? - Знаешь, я думаю, что вряд ли, - Поттер с сомнением глядел на такой уже ненавистный предмет, рассеянно потирая ноющий шрам. Он всеми силами старался отогнать головную боль и дрожь, и сосредоточиться на действительности. - Почему? - Его наверняка заколдовывали Пожиратели, правда, пока не знаю как. Но они явно не рассчитывали на то, что мы соберемся в обратную дорогу. - Может, попробуем? - Давай, - Гарри вздохнул, уже заранее зная, что ничего у них не получится. Они взялись за руки и несмело подошли к Кубку. Переглянулись, и одновременно взялись за его металлические ручки. Ничего не произошло, как и ожидалось. - Нам не выбраться отсюда, - Гарри без сил сел на холодную землю, пустым взглядом обводя унылый пейзаж. - Нас хватятся, - с уверенностью протянул Диггори. - Уже наверняка хватились. Но что это нам даст? Как они нас найдут? Да им даже в голову не придет искать нас на магловском кладбище! - Гарри… ээ.. - Что? - Я… могу нас трасгрессировать. Ну, наверное, смогу. - Ты умеешь? – Поттер с надеждой взглянул на товарища по несчастью. - Умею. Я же уже на седьмом курсе, у нас проводились специальные уроки. У меня быстро получилось это освоить, - Седрик смущенно улыбнулся. - А ты… сможешь перенести нас двоих? - Я не знаю. Я еще не пробовал парную трансгрессию. Наверное, смогу, это не так уж сильно отличается от одиночного перемещения. Седрик, морщившись, скреб затылок, на котором вырастала внушительная шишка. Все же при падении он хорошо приложился головой о камень. Его пустой взгляд был устремлен куда-то вдаль. Видимо, парень настраивался. - Да, я смогу, - решительно произнес он и подхватил под локоть слабеющего Гарри. - Я верю в тебя, Седрик. Парень ухмыльнулся. - Спасибо. Я тоже в себя верю, - он подмигнул Поттеру и резко крутнулся на месте. В тот же миг обоих сдавила воронка трансгрессии. Легкие не могли наполниться воздухом, так как он внезапно куда-то исчез. Череп сдавило, и казалось, что сейчас от давления лопнут глаза. Для Гарри эти довольно болезненные ощущения были впервые, поэтому он, чтобы окончательно не свихнуться и не потерять рассудок в этой удушающей тьме, крепко сдавил руку Диггори. Тот в ответ также крепко стискивал ладонь Гарри. Но вот кисть Диггори дернулась, и Гарри почувствовал, как ослабевает захват пальцев его ладони. Он совсем потерял опору, так как рука Седрика уже не поддерживала, не сжимала его пальцы. Поттеру показалось, что он услышал отдаленный вскрик, но он списал это на усиливающуюся головную боль. Он отчаянно сжимал холодеющую руку Диггори, но не получал в ответ отклика. Гарри запаниковал. Ему казалось, что здесь, в этом безвоздушном пространстве они находятся уже целую вечность. Никак не получалось вдохнуть, голова, казалось, сейчас взорвется. Из носа потекло что-то горячее и липкое, заливаясь в рот и оставляя на зубах противный металлический привкус. Он бы все сейчас отдал за глоток воздуха. Что-то явно пошло не так. С Седриком что-то не так. Но вот, спустя вечность, Поттер наконец-то смог вдохнуть. Колени вновь встретились с землей. Голова, похоже, тоже. Спустя мгновение начали возвращаться органы чувств. Первым вернулся слух. Гарри расслышал, как рядом раздался глухой удар, словно за землю с размаху кинули мешок картошки. Потом в уши ударил громкие приветственные крики. Видимо, кричали люди с трибун. Но Поттер быстро сообразил, что эти ликующие возгласы невероятно быстро превращаются в крики паники и ужаса. Следующим вернулось зрение. Гарри поднял голову и увидел, как с полупустых трибун вскакивают люди и что-то кричат. Некоторые бегут к нему, правда, очки Гарри упали и разбились и теперь он не мог понять, кто именно к нему бежит. Где-то мелькали вспышки Патронусов с сообщениями, вокруг него бегали и суетились люди, кто-то звал его по имени и пытался влить в рот какое-то зелье. - Пей, давай же. Только сознание не теряй, - послышался смутно знакомый голос. - Господи, Седрик! Седрик, сынок! Седри-и-и-ик! От зелья в голове Гарри почти мгновенно прояснилось. Он вспомнил, что рядом с ним еще где-то Седрик. И он до сих пор сжимает его руку. - Сед… - глаза Поттера в шоке раскрылись. Он возблагодарил Бога за то, что тот подарил ему дальнозоркость, и он не может сейчас в деталях рассмотреть то, что лежит перед ним. Рядом с ним корчился Диггори. Но от Диггори тут мало что осталось. Как удалось разглядеть Гарри мутными глазами, Седрик буквально развалился на кусочки. Вместо тела было кровавое месиво, состоящее из вывернутой плоти, кожи, крови, костей и одежды. Голова была почти отсоединена от тела огромной раной, пересекавшей горло. Лицо было искажено нечеловеческой мукой, губы и веки конвульсивно дергались, изо рта и ушей текла кровь. Покореженные ноги со сломанными костями лежали недалеко от тела, левая рука была по локоть оторвана и также лежала неподалеку. Оторванную кисть правой руки Седрика все еще сжимал Гарри. Он быстро разжал руку, выпуская холодную плоть из пальцев. - Не смотри, Гарри, не смотри, - кто-то настойчиво отворачивал его голову в сторону от мертвого тела. - Се-е-е-е-едрик! Нет!! Боже мой, нет! Нет! – где-то совсем рядом слышались всхлипы и рыдания матери Седрика, громкие крики его отца. Недалеко застыла, в шоке открыв рот, Чжоу. - Пойдем, парень, нечего на него смотреть. Пошли, поднимайся. Похоже, это профессор Грюм так настойчиво пытается его поднять. Гарри резко вдохнул и рывком поднялся. Он шел рядом с Грюмом, опираясь на его руку. - Аластор. - Северус. Чего тебе? Не видишь, я веду мальчика в больничное крыло. Он ранен! - Я это вижу. Но стоит, пожалуй, дождаться Альбуса, вы так не считаете? Гарри чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Но он изо всех сил держал себя в сознании. Его измученное сознание пыталось найти себе якорь, чтобы не покинуть своего владельца. И почему-то оно выбрало этим самым якорем голос профессора Снейпа. Поттер пропустил момент, когда тот подошел к ним. Он вообще едва мог разглядеть его без очков. Но его голос, этот глубокий бархатный баритон, который Гарри ненавидел все четыре года обучения, сейчас держал его в сознании. Он не понимал, что именно говорил Снейп, просто слушал и слушал его. - Мистер Поттер? Вы слышите меня? Поттер? – непривычно было слышать заботливые нотки в этом всегда холодном и безжизненном голосе. - Отстань от него, Северус! – Грюм резко дернул Гарри подальше от зельевара. - Вы ведь не в больничное крыло его поведете, а, профессор Грюм? – в голосе Снейпа зазвучала угроза. Грюм что-то сказал, но Гарри уже его не слышал. Он словно отрешился от реальности и на мгновение ужасно четко смог разглядеть лежащий вдалеке труп. Он боялся сделать вдох, чтобы вновь не почувствовать этот ужасный запах крови и плоти. Время для Гарри будто остановилось. Он перестал слышать крики, перестали мелькать перед ним паникующие люди. Все застыло, казалось, застыли даже пылинки в воздухе. Где-то в поле зрения мелькнул человеческий силуэт. И вот уже недалеко от Поттера стоит тот самый Мефистофель. Но сейчас он уже не выглядит безобидно. От него гораздо ощутимее веет холодом, острый, словно лезвие, взгляд пронзает, казалось, насквозь. Только Мефистофель и Гарри сейчас могли двигаться и слышать друг друга. - Седрик… Седрик… вы убили его! Хотя обещали… - Я не убивал его, Гарри, - демон ухмыльнулся. – Я выполнил свою часть сделки. - Нет! Не выполнили! Седрик мертв! Вы обещали, что он будет живым! - А разве он не ожил после смертельного проклятия? - Ожил. Но ведь сейчас… - А то, что происходит сейчас, уже не входит в мою компетенцию. Я выполнил то, что ты загадал мне – я оживил Седрика Диггори после смертельного проклятия. То, что он умер сейчас – дело случая, не больше. Демон даже не пытался скрыть торжествующей улыбки. Растерянность Гарри сменялась яростью и злостью. Но Гарри уже понимал, что Мефистофель прав. Он выполнил желание Гарри, а дальше… дело случая. Но, хоть Поттер и понимал это, все равно его душили слезы обиды и гнева. Ведь не просто же так этот самый случай наступил. Да, парная трансгрессия тяжелее одиночной, но ведь даже она так не расщепляет. - Это… несправедливо! Вы меня обманули! - Придержи свои обвинения, смертный мальчик, - в голосе дьявола зазвенела сталь. – Ты уже понял, что я прав, но все равно продолжаешь этот бессмысленный спор. Не надо. Уже ничего не вернешь – ты продал мне душу, я выполнил твое желание. Теперь жди, когда я приду к тебе за платой. Мефистофель едва заметно пошевелился. В тот же миг все снова пришло в движение. В глазах Поттера вновь помутнело, в уши снова ударил гвалт голосов. - Нет! Стой! Обманщик! Ты убил его, убил Седрика! И снова щеку обожгло болью. Несильной, но вполне ощутимой. - Поттер! Да хватит нести всякую чушь! Тебе осталось пройти немного, давай же. Грюм подтолкнул мальчишку вперед. Снейп остался позади, и Гарри теперь стало сложно удерживать ускользающее сознание без поддержки снейповского баритона. Гарри уже почти расслабился, заметив, что до больничного крыла осталась всего каких-то пара шагов. Но вот Грюм резко свернул и потащил Поттера в свой кабинет. Гарри понял, что расслабился рано. Грюм оказался Пожирателем под Оборотным зельем, настоящий Грозный Глаз сидел взаперти еле живой. Снейп напоил Барти Крауча зельем Правды, и учителя вслушивались в каждое слово, произнесенное Пожирателем. То, что Волдеморт воскрес, не было для Гарри сюрпризом. Так что часть монолога, посвященную этому событию, он благополучно прослушал. Да и последующую часть слушал вполуха. - Мистер Поттер? Гарри поднял глаза. Перед ним стоял Снейп и настойчиво тряс его за плечо. Похоже, уставший Гарри успел ненадолго отключиться. - Вставайте, я провожу вас в больничное крыло. Гарри встал, но при первом же шаге пошатнулся и стал заваливаться набок. Снейп вовремя его подхватил, и дальше Гарри уже шел, опираясь на сильную руку профессора. - Давайте, Поттер, не теряйте сознания. Слышите? – Снейп тяжело дышал, практически неся ослабевшего Гарри на себе. - Слышу, профессор. - Вот и отлично. Поттер! Зеленые глаза закатились, ноги ослабели и подкосились, не желая больше держать вертикально своего хозяина. - Поттер! Не смейте отключаться! Твою мать! – Снейп подхватил Поттера на руки. Уже проваливаясь в спасительную темноту, Гарри успел удивиться тому, как, оказывается, удобно в руках ненавистного профессора. Гарри никогда не мог подумать, что рядом со Снейпом будет чувствовать себя в полной безопасности. На долю секунды он представил, как бы чувствовал себя, подними его на руки Дамблдор – человек, которому Гарри безоговорочно доверял. От такой перспективы его передернуло. Показалось странным то, что в руках зельевара было намного лучше, чем было всегда рядом с тем же Дамблдором. Он знал, что позже его будут расспрашивать, переспрашивать, качать головами, вздыхать и вскрикивать. Но это все будет потом. А сейчас можно просто наслаждаться теплом и комфортом.

***

7 августа 1994 года Тисовая улица, дом 4 «Ничего не понимаю. Она меня увидела. Как? Меня никто не видит… Миссис Фигг что, тоже из волшебников? Нет, не может быть. У нее даже палочки нет. Но тогда почему… сквиб. Да, она наверняка сквиб. Значит, меня могут видеть не только маги, но и сквибы. Хм, интересно». Гарри не ожидал, что кто-то нарушит его покой. Он просто лежал на газоне, наслаждался заслуженным отдыхом после тяжелого дня, загруженного работой по дому и штудированием учебников. Он мог отдохнуть и в доме, пока там никого нет, можно и поваляться на диване. Но Гарри там не нравилось. Он не мог объяснить, почему именно. Вроде, хороший красивый, даже где-то уютный дом (не считая чулана), но все же ему там было некомфортно. Даже когда сумасшедшая семейка уезжали куда-нибудь, и Гарри предоставлялся шанс делать все, что ему угодно, он не пользовался им. Он сразу выходил из дома, с неприязнью смотря на темные стекла. Дело даже было не столько в плохих воспоминаниях, связанных с этим жилищем, сколько с… ну, пусть будет, аурой. Не очень хорошая аура была у этого коттеджа. Люди в нем постоянно ругались, жили в несчастье, хоть и делали вид, что все нормально. Но Вернон часто доводил Петунью до истерики, ломал вещи, избивал племянника. Дадли рыдал, разбрасывал вещи, разбивал посуду, избивал кузена. Петунья орала на мужа, орала на сына, избивала племянника. А Гарри первые десять лет своей жизни просто пытался выжить и не сойти с ума. И, как ни странно, дело было даже не в самих людях, проживающих здесь, а все же в доме. По крайней мере, мальчик именно так и считал. Плохая аура у дома, или, лучше сказать, характер у него не очень. Да, Гарри больше нравилось олицетворять образ дома в наглого ворчливого старика с ухоженной седой шевелюрой и паршивым характером. И не любил он этого старика, ну ни в какую! Даже не уважал его ни капли. Поэтому Гарри стал большую часть свободного времени проводить на улице. Неважно, где: во дворе, в парке, хоть где, лишь бы не в этом доме. Даже у миссис Фигг ему было чуточку, но все же лучше. Но сейчас, во избежание повторения недавнего инцидента с миссис Фигг, Гарри все же пришлось вернуться в дом. Здесь было неуютно и весьма скучно. Гарри вертел черепом, пытаясь отыскать себе хоть какое-нибудь занятие. Солнце лишь недавно зашло, впереди была еще вся ночь, так что надо провести ее с пользой или себе в удовольствие. Гарри бы сейчас с удовольствием поделал практическую часть домашнего задания. Но колдовать вне Хогвартса запрещалось категорически. За полтора месяца он успел уже сделать теоретическую часть, какой больше всего досталось от Снейпа, уже поигрался с кусачей книгой от Хагрида, даже вычистил клетку Букли. И теперь делать было совершенно нечего. Хотя… хм… Если бы Гарри мог сейчас улыбаться, он бы непременно хитро ухмыльнулся. А так он всего лишь щелкнул зубами и быстро влетел на второй этаж, поддерживая спадающие штаны. В голову ему пришла одна идея. Если родственнички издеваются над ним, то почему бы и ему не поиздеваться над ними? Гарри тихо приоткрыл дверь спальни Петуньи и Вернона. На цыпочках он подкрался к их кровати. Хоть они бы и не смогли его увидеть, услышать все же могут. Гарри, поморщившись, отвернулся от кровати. Эти рожи видеть ему сейчас совсем не хотелось. Встав в изголовье кровати, Гарри сделал волевое усилие и «закрыл» несуществующие глаза, отсекая связь своего зрения и с миром. Он сосредоточился. Несуществующими нервными окончаниями он почувствовал распространяющийся от него холод. Не просто прохладу, а замогильный холод. Матрас скрипнул под ворочающимися Дурслями. Гарри в мыслях улыбнулся. Нащупав холодными потоками сознание дяди, потом тети, он медленно стал запускать в них этот холод. Он вплетался в ткань сна, медленно меняя ее, заполняя дыры. Гарри хотел, чтобы, проснувшись, Дурсли запомнили свои кошмары. Он не знал точно, что именно им теперь снится. Так далеко в своих экспериментах он еще не заходил. Но, судя по болезненным стонам и вскрикам, их сны явно были ужасными. Плохо было лишь то, что от кошмаров люди зачастую довольно быстро просыпаются. Вот и Дурсли, поворочавшись, стали приходить в себя. Щелкнув зубами от досады, Гарри аккуратно вытянул холод из сознания тети и дяди. Оставив их дрожать и наслаждаться полученными ощущениями, он неслышно выскользнул в приоткрытую дверь. Гарри наслаждался тихой местью. Еще год назад он бы и подумать не мог, что сможет пойти на ЭТО. Гарри хоть и не любил Дурслей, никогда не опускался до такой глубокой ненависти и уж тем более до членовредительства. И, причем, что странно, ночью Гарри был готов растерзать их. Он до хруста сжимал кулаки, чувствуя, как по оголенным костям бежит сила. Но утром, вновь обретая плоть и кровь, Гарри начинал злиться уже на себя. Ему становилось страшно за такие мысли, появляющиеся в его голове с заходом солнца и исчезающие во время восхода. Наверное, это и есть то проклятие, о котором ему рассказал Мефистофель?