Начало конца

Все были рады возвращению домой. Все, кроме меня. Для остальных возвращение означало спокойствие, и они не волновались о будущем. Им и так было известно, что оно будут не таким, каким его видели несколько дней назад. Для меня же, это возвращение означало совсем другое. Для начала, я обязательно должен выполнить мою же просьбу. Легче сказать, чем сделать. Я ведь даже не знаю, где искать Виндиче и Талбота. Но об этом я подумаю чуть позже. Стоя перед входной дверью, я чувствовал, как дрожат руки. На улице застыла вязкая темная пелена, что являет себя миру только глубокой ночью. Моего репетитора со мной не было. Реборн сразу же испарился после возвращения, под предлогом, что ему нужно поговорить с Девятым. Согласно рассказу Шоичи, мы отсутствовали в нашем времени примерно четверо суток. И его отговорка: «Вы заблудились в лесу, когда пошли на пикник» — мне не нравилась: вряд ли кто-то поверит в это. Собрав все оставшееся мужество (если так можно это назвать), я открыл дверь, тихо прошел в дом и заглянул на кухню. И передо мною была не лучшая картина: мама сидела за столом, держа мою фотографию, ее глаза были красные от слез, я могу с уверенностью сказать, что она не спала все эти дни, когда меня не было дома. Я возненавидел себя больше всего: я не смог спасти Джессо, обрек на страдания многих людей, заставил волноваться самого близкого и дорогого мне человека. Я сделал шаг и пол предательски скрипнул. Мама сразу же повернулась на источник звука, и я увидел, как на ее глазах снова наворачиваются слезы. Я тут же отвернулся, не найдя сил смотреть ей в глаза. Но она, не обращая ни на что внимания, подошла и обняла меня. Ее плечи снова задрожали, я обнял ее в ответ. — Прости меня, — это все, что мог я сказать на тот момент. — Прости…— и я обнял ее как можно крепче. — Больше никогда… слышишь, НИКОГДА! Так не делай! — она сорвалась на крик. — Я даже не знала, что думать… ты не отвечал на звонки, тебя нигде не было… — Прости, — снова повторил я. — Я так волновалась, я даже боялась представить, что с тобой могло случиться… — она говорила все тише, было видно, что усталость брала свое, и вскоре она заснула. Я отнес маму в ее комнату, где уложил на кровать, а после, принял душ и тоже решил отправиться в царство Морфея, ведь завтрашний день будет ничуть не легче этого. На следующий день, только мне стоило зайти на кухню, как мама мне вручила письмо: — Это тебе. — Спасибо, — когда я посмотрел на отправителя, то моему удивлению не был предела. Это письмо мне прислал Талбот. Я смотрел на него и был в недоумении, но при этом я чувствовал, что так и должно быть. Через несколько минут, я решил все-таки открыть его. «Здравствуйте, Юный Дечимо. Пишу Вам для того, чтобы сообщить свое место расположения. И чтобы не было вопросов, сообщаю сразу: я знаю, что с вами произошло в будущем. У меня есть серьезный разговор, который будет интересен как мне, так и Вам. Жду Вас, сегодня, на окраине Восточного леса. Найти Вы меня сможете с помощью интуиции. P.S. Доверяйте ей как можно чаще, и она Вас не подведет. Талбот.» — Тсуна, если ты выпадешь из реальности еще на несколько минут, то опоздаешь в школу, — разбудила мама от моих мыслей. — Да, я уже собираюсь. Забрав свою сумку из комнаты, я направился к выходу. — Тсу-кун, не забудь свой обед, и еще, — мама подошла ко мне и поцеловала в лоб. — Удачи. Я не смог не ответить ей улыбкой. — Спасибо, и еще, мам, я задержусь после школы. Мне надо встретиться с одним человеком. — Это от него ты получил письмо? — Да, — я смотрел на нее, дожидаясь ответа. — Хорошо, но только ненадолго. А теперь беги, ты опаздываешь в школу, — на ее лице заиграла улыбка. Мне было тяжело покидать дом, зная, что мама там останется одна. Пусть она и улыбалась, но в глазах все еще читалась грусть и тоска и, я бы даже сказал, страх. Я подошел к ней снова, обнял и поцеловал в щеку. — Не волнуйся, я вернусь, как можно быстрей. Мама обняла меня, а после я направился в школу. На занятия я не опоздал, и этому крайне был удивлен. Уроки шли как обычно. Правда, вопрос: «Как вы могли заблудиться в лесу?» был самым часто задаваемым. И еще меня больше всего удивлял тот факт, что все охотно верили в это. После занятий, я сразу направился в Восточный лес. На расспросы Хранителей, я отвечал краткое «надо». Лес встретил меня тишиной, лишь иногда где-то вдалеке слышалось пение птиц. Я вышел на большую поляну, где в центре сидел Талбот. Он был одет в длинную накидку коричневого цвета, которая скрывала все его тело, его глаза были перевязаны, а на вид ему примерно восемьдесят. Вот такой восьмидесятилетний дедушка со странным хохолком на голове обернулся ко мне. — Проходи, Юный Дечимо, у нас слишком мало времени на этот разговор. Я подошел и присел рядом с ним, скрестив ноги по-турецки. — Юный Дечимо, Вы знали, что можно изменять ход событий будущего? — Да, — ответил я. — А Вы знали, что можно изменять ход событий не только той ветви, в которой Вы живете, но и во всех остальных? — на этот вопрос я ответить не мог, поскольку не знал ответа, но хотел узнать его. — Надеюсь вам известно, что живу я очень долго, а если точней, то со времен Первого Вонголы, — меня долго уже мучает вопрос: сколько ему на самом деле лет? Но это потом.— И на своем веку увидел достаточно много, и знаю я точно столько же. Так вот, я сейчас расскажу вам то, что знаю лишь я и Бькуран Джессо, Босс семьи Мельфиоре. В другой параллельной вселенной, где вы с Бьякураном не были связаны братскими узами. Он смог собрать Три-ни-Сетте, но не для того, чтобы изменить события, а для того, чтобы завладеть миром, но у него ничего не получалось. Три-ни-Сетте действовал не так, как должен был и разрушал мир. Но была одна ветвь, которая отличалась от других, там вы уничтожили кольца Вонголы, а также были коробочки Вонголы. Я не буду углубляться в рассказ, но скажу следующее: вы смогли его победить, и вместе с этим другие вселенные изменили ход событий и не были уничтожены Боссом Мильфиоре. Так вот, к чему весь этот рассказ: даже одно маленькое событие способно изменить не только нашу ветвь, но и остальные ветви. Я слушал его с затаив дыхание, для меня это все было шокирующим и новым. А после его рассказа, у меня было столько вопросов, но задать я их не успел. — Ну что ж, Юный Вогола, вот и подошел конец нашего с вами разговора. Жду вас завтра, в этом же месте, — после чего, Талбот поднялся с земли. — Подождите, — я достал пустой лист из кармана.— Это вам, я знаю лишь то, что вы сможете его прочитать. — Да, вы правы, я смогу его прочитать, но это письмо предназначено не только для меня. — Также оно предназначено и для Виндиче. — Не волнуйтесь, после прочтения я его сам передам стражам, — сказал мудрец, которого я прозвал «дедушка Талбот», и он направился в самую чащу леса. Я же сидел и смотрел на удаляющуюся спину, а после последовал его примеру и направился домой, мне стоило много обдумать, но начать раздумья мне не дали. Стоило мне закрыть глаза, как я услышал: — Здравствуй, Тсунаеши Савада. Когда я обернулся передо мной стояли Виндиче. Как и в прошлую встречу, они были в черных плащах и в цвет им цилиндрах на головах, а их тело перемотано бинтами. Их было трое, не считая такого же младенца, который сидел на плече одного из стражников. — Вижу, ты стал достойным наследником Первого Вонголы. Но я здесь не для этого. Думаю, настало время, чтобы рассказать тебе секрет Аркобалено, — младенец говорил ледяным голосом, но как не странно меня он не пугал.— Я — Бермуда фон Вихтенштайн, Аркобалено с бесцветной пустышкой. После этих слов нас окружило черное пламя, а когда я очнулся и огляделся, то понял, что нахожусь в пещере. Но тут мой взгляд наткнулся на фреску, изображенную на стене. — Это…— только хотел спросить я, как меня перебили. — Это круг. Эти фрески были нарисованы теми, кто прошел собственный «Роковой день» и «Войну представителей». На грани смерти они запечатлели их для будущих поколений. Савада Тсунаеши, что ты знаешь об Аркоболено? — Спросил Бермуда. — Это семерка сильнейших людей, которых подвергли проклятию и теперь они вынуждены все время находится в теле пятилетнего ребенка, — я вспомнил все то, что рассказывал мне Реборн и то, что я прочитал в письме. — Аркобалено — не только нынешняя семерка. Начну с самого начала. Сильнейшие младенцы, семерка Аркобалено существует уже очень долго, с древних пор. Аркобалено — люди, принесенные в жертву Шахматноголовому для защиты пустышек. — В жертву? — я был удивлен. — Пустышки — проклятое «сокровище», которое нужно хранить. Аркобалено — жертвы, призванные защищать его ценой собственной жизни. Обычные люди на это не способны. Тут нужна сила, способная защитить пустышки любой ценой, чтобы не случилось. Поэтому Аркобалено становятся семеро сильнейших своего времени, но Аркобалено не могут существовать вечно. Через какое-то время их тела больше не могут выносить проклятие пустышек. — И… что же тогда происходит? — Передача полномочий следующему поколению. Иногда путем выполнения ими задания, иногда с помощью войны представителей. — Но что случается с нынешними Аркобалено? — интуиция подсказывала, что ответ меня не обрадует. — Их распустят. Большинство Аркобалено умирает при отделении пустышек, а выживших ждет жизнь проклятых. Жизнь, которую поддерживает только жажда мести, — один из Виндиче, на котором находился Бермуда, начал снимать бинты, которые покрывали тело. И я увидел, что собой они представляют: это полуразложившийся человек. По моей спине пробежал холодок. — Но почему ты в форме младенца? — поинтересовался я. — Моя ненависть и жажда мести смогли сохранить мои силы. И теперь я — Хранитель восьмого элемента, черного пламени Ненависти. — Но почему ты все это мне рассказываешь? — спросил я. — Потому что ты сам об этом нас попросил, — сказал Бермуда и достал пустой лист, который я отдал Талботу. Наш разговор со временем подходил к концу, но тут я вспомнил и решил попытать удачу. — Могу я кое-что спросить? — Я тебя слушаю, — ответил Бермуда. — Мой Хранитель Тумана… могу ли я его освободить из тюрьмы? — даже через бинты я чувствовал взгляд стража, и он был точно не дружелюбным. — Всему свое время, Савада Тсунаеши, — это и был его ответ, а после я очутился на той же поляне, где разговаривал с дедушкой Талботом. Долго не раздумывая, я направился домой. Ведь я обещал вернуться как можно раньше.