***
Остаток дня я ни с кем не разговаривал. И чтобы не смотреть на окружающих, решил прогуляться по базе в последний раз. После нескольких минут меня настигла Бьянки. В ее глазах затаились какая-то грусть и боль, но я не смог понять почему. — Как бы это не звучало, но это письмо тебе от тебя, — она передала мне конверт и тут же исчезла. Я решил сходить в свое тайное место и прочесть его там. Честно я не удивился письму, а удивился тому, что в конверте лежал еще один пустой лист. «Здравствуй, знаешь, это странно писать письмо самому себе. Но это не главное. Сейчас я расскажу то, что тебя интересует, ведь за прошедшее время ты, наверно, слышал только версии Реборна. И поверь, у него свои взгляды на жизнь, и они очень сильно отличаются от наших. Ты, скорей всего, уже знаешь, что Джессо наш брат. Когда мы родились, то отец не ожидал двух претендентов на роль Десятого Босса, а после еще узнал, что велика вероятность возникновения у Бьякурана проблем с сердцем. И отцу пришло самое ужасное решение за его жизнь. Кстати, именно из-за этого мы его подсознательно ненавидели. Ты видел сны про двух малышей, и отказ отца от второго младенца. Это было все на самом деле. Так наше подсознание давало понять, кого именно не хватает рядом. Двумя младенцами из снов были мы с Бьякураном, а отказавшийся отец — это Савада Емитсу. Он посчитал, что Джессо — это груз для семьи, но он не учел того, мы с Бьякурном были связаны. И того, что болезни на самом деле не было, она так и осталась подозрением... Он рос в приюте, получил хорошее образование, а после узнал о мафии и о сопутствующих вещах. После этого образовалась семья Мильфиоре. Одна из сильнейших семей. И когда на заседании Альянса я увидел его, то думал, что расплачусь, как бы это банально не звучало. Во мне было столько эмоций, я думал, что не смогу их сдержать. А после я отправил ему пригласительное на встречу. И там как раз я и должен умереть. Интуиция просто вопит, но я ее не хочу слушать. Я так сильно хочу увидеть Джессо, несмотря ни на что. И тем самым приговорю Бьякурана на страдания. Также тебе, наверно, Реборн ничего не рассказал о Три-ни-Сетте. Хотя можно и не спрашивать. На самом деле — это система, владелец которой может создавать миры. Бьякуран, как раз и хотел создать мир: где нас бы не разлучили. Мир, где мы не имели никакого отношения к мафии. Мир, где мы все были бы живы. Ты знал, что реальность, в которой мы живем отличается от всех других? В остальных Бьякуран не был нашим братом, и он просто хотел получить власть над мирами. Ты спросишь, откуда я все знаю? Юни. Она, как Аркобалено Неба, может видеть будущее, и уже тогда знала, что этот мир обречен на погибель, но не от рук Джессо. Эта реальность закончится мировой войной, а я должен был быть первым звеном в этом круговороте событий. Из-за меня Бьякуран должен был начать мстить всему миру мафии. Это было бы на руки всем тем, кто жаждет войны. Но они просчитались. Джессо не оправдал их ожиданий. Он нашел способ как все предотвратить. Но если ты читаешь это письмо, то и Бьякуран мертв…» Эмоции снова вырвались наружу, а сигареты, которые бы меня успокоили, закончились. Ведь он погиб из-за меня! Я во всем этом виноват! Снова… Мне стоило больших усилий хоть немного себя успокоить и продолжить чтение. «…Не вини себя в его смерти. Это сейчас будет звучать невыносимо больно и несправедливо, но Бьякуран все равно бы умер. Три-ни-Сетте забрал бы его силы, и он прожил после создания мира всего несколько месяцев. И это в лучшем случае. А сейчас я хочу кое о чем тебя попросить. Ты ведь ничего не знаешь про Аркобалено? На самом деле это сильнейшие и уникальные люди, которые стали такими из-за проклятия. Когда-то над ними был проведен особый ритуал, превративший взрослых людей в пятилетних младенцев. Они знают о мире больше, чем обычные люди, и контролируют действие системы Три-ни-Сетте, состоящей из набора, как ты уже знаешь, семи пустышек и двух наборов колец: Маре и Вонголы. У каждого из Аркобалено есть соска-пустышка. Как и носителям колец Вонголы, каждому из них присущ свой элемент из семи. Только возраст Аркобалено неба не зависит от этого проклятия, но живут они, как правило, недолго, а звание и пустышка передаются из поколения в поколение. В будущем все Аркобалено умерли — кто в бою, кто из-за действия специальной радиации. И поэтому прошу, сними это проклятие. Я знаю, это тебе под силу. Прошу, ради Юни. Она не может умереть... только не такой смертью! Вот именно для этой цели тебе нужен белый лист, на котором ты не видишь, что написано, но сможешь прочесть после снятия проклятия. Этот лист предназначен для Талбота — старого мудреца, который живет еще со времен первого поколения Вонголы, и для Виндиче. Знаю, первая ваша встреча была не самой радужной. Виндиче на самом деле тоже Аркобалено, но те, что возненавидели проклятие всей душой, и их пламя стало черным как их ненависть. Эти люди смогут тебе помочь. P.S. Бросай курить. Это вредно для здоровья. Да, и Бьякуран не обрадуется этой привычке.Савада Тсунаеши»
После прочтения, в душе воцарилась какая-то легкость, но в тоже время и тоска. Я решил для себя кое-что: бросить курить и спасти Юни. Ведь она и правда не заслуживает этого. Встаю и иду по направлению к центральному залу, где как раз нас и должны вернуть в наше время.***
Как и ожидалось, все были в сборе и готовы к возвращению. Мои Хранители были в предвкушении и рады тому, что вскоре вернутся к родным. У Погребальных Венков не было ни единой эмоции на лице, и мне казалось, что передо мной стоят пустые оболочки. На Варию я смотреть даже не хотел. Ведь именно лицо Занзаса вызывало у меня столько ненависти, что меня снова пришлось сдерживать, чтобы я его не застрелил. — Прошу всех подойти, — огласил Шоичи. — Сейчас я вас перенесу в ваше время. Его голос ничем не отличался от лица, такой же безэмоциональный. Перед тем как присоединиться к Хранителям, я подошел к Юни и обнял ее. — Обещаю, я все исправлю. Я сделаю так, чтобы мы не жили в этом ужасном будущем, — я тихо шептал ей слова, но было чувство, что их услышали все, и в глазах каждого появилась слабая надежда. И сделаю все, чтобы оправдать ее. — Спасибо, — плечи Юни затряслись, и слезы предательски покатились из глаз. Я обнял ее еще крепче. — Савада Тсунаеши — ты наша последняя надежда на счастливое будущее, — сказал Кике. Мои Хранители смотрели на меня с недоумением, когда я улыбнулся Венку. А после нас вернули домой.