Чем дальше в пропасть , тем больше боли.

      Весь вечер и утро следующего дня я пытался решить, что же делать: не пойти в универ? Можно сказаться больным. Но надолго ли это поможет — все равно рано или поздно придется идти. А ролики с моим унижением могут к тому времени стать хитом в нашем городе. Пойти на пары, но сразу после них постараться улизнуть? Не факт что получится, да и результат будет тот же. Мысль пожаловаться на произошедшее я отмел сразу. Это все равно, что самому опубликовать проклятое видео, а моих насильников разве что пожурят. Ведь никто меня не бил ни на видео, ни вообще — даже синяков не предъявишь. «Придется пойти», — подумал я обреченно. — «Ну заставят снова сосать. Надеюсь, хуже не будет». Мысль, что трое сексуально озабоченных парней могут найти забаву и поинтереснее, пришлось гнать от себя всеми силами. И вот я, преодолевая нервную дрожь, захожу в кабинет. В коридорах обычная утренняя суматоха, кто-то куда-то бежит, группки по интересам что-то обсуждают. На меня никто не глазеет, вернее, глазеют не больше обычного. - Привет, Миша! - прокричал у меня над ухом друг, при этом сильно напугав. - Привет, Дим, - ответил я, стараясь казаться спокойным, но это у меня не очень хорошо получалось. - Герасимов, что происходит? Ты уже неделю весь рассеянный и перепуганный, это на тебя не похоже. На тебя даже страшно смотреть, бледный, круги под глазами, одежда не наглажена. Иди хотя бы умойся. Как ты с таким видом девок цеплять собрался? — спеша начал проговаривать Дима. - Дим, всё нормально. Просто немного устал, до утра курсовую писал. Сейчас в туалет схожу и буду как новенький, - сказав это, я направился в сторону туалета. Умывшись, я попытался хоть как-то привести в порядок свои непослушные рыжие волосы. Посмотрев в зеркало я увидел рыжеволосого парня с голубыми глазами, под которыми виднелись синяки от недосыпа, слегка бледная кожа теперь выглядела как-то болезненно. Улыбнувшись своему отражению, я направился на первую пару. Пары проходили спокойно: меня пару раз спрашивают, но тут все в порядке: я всегда был парнем, который любил посидеть в клубах и потрахать красивых девушек, а последнее время зарылся в книги, стараясь укрыться за их страницами от суровой реальности. В коридоре столкнулся с троицей моих мучителей, но они прошли мимо меня, застывшего от ужаса, словно мимо пустого места. На миг даже появилась чертовски обнадеживающая мысль — «Может, они уже забыли о своем приказе? Или передумали? Таким красавцам наверняка найти себе девчонку — только свистнуть, зачем им я». Так что после завершения пар я иду к выходу несколько ободренный. Но надежды на счастливый исход разбиваются о скалу реальности. Точнее, о три скалы: они стоят немного в стороне от потока учеников, вырывающихся из дверей на встречу свободе. — А вот и наш Миша пожаловал. Как дела, ротик не болит? — стремительно краснею от жгучего стыда и оглядываюсь, но, к счастью, проходящим мимо нет дела до нас, можно надеяться, что никто не слышал. Август, а это он задал вопрос, хмурится: — Не слышу ответа. — Нет, все хорошо, спасибо, что спросили, — всегда был вежливым мальчиком, а потому не могу заставить себя грубить. А еще жутко боюсь. Марк заржал. — Вот и славно, — это снова Август. — Тогда иди за нами. — Куда? — горло сводит от страха, и вопрос получается почти шепотом. — Доигрывать, — Август улыбается, но скорее не мне, а своим мыслям. — А то мы вчера только начали. Они отворачиваются и идут прочь, даже не удосужившись проверить, последую ли я за ними. Конечно, я поплелся следом. Вскоре мы уже входили в квартиру в одном из элитных домов соседнего района. Щелчок закрывшейся двери звучит словно выстрел. Снова все пути отрезаны, и чтобы не задумали сделать со мной эти ребята — они сделают. Это в сопливых мелодрамах девушка может сказать «нет» даже будучи в квартире на «палке чая», но от меня отказа никто не примет. Август оборачивается ко мне: — Быстро раздеваешься, и бежишь в душ, моешься сам и моешь жопу. Как следует моешь! А потом пулей к нам в комнату. Понял? Я кивнул. «моешь жопу» разом перечеркнуло все надежды отделаться повторением вчерашнего. Они будут меня трахать в попку. Словно в полусне я скидываю с себя одежду. Парней в коридоре уже нет: на ходу обсуждая какие-то мелочи, они прошли в глубь квартиры. С душем я закончил быстро: вчера, стараясь смыть с себя малейшие следы унижений, я провел в ванне едва ли не весь вечер. Также в ванной комнате нашлась клизма, явно приготовленная как раз для меня. Пользуясь ей, я с вялым интересом подумал «это мои мучители так тщательно все подготовили, или же я просто не первый» Затягивать пребывание относительно безопасной ванной уже не было повода, да и злить парней не хотелось, а потому обернулся полотенцем и на дрожащих, едва гнущихся ножках двинулся на встречу своей судьбе. Август, Марк и Артём сидят в рядок на диване. На них уже нет одежды, могучие члены, вчера насиловавшие мой рот, снова в боевой готовности. Прямо по центру большой комнаты находилась кровать. — Ну вот, а то мы думали уже идти доставать тебя из воды, вдруг ты там утонешь, — на лице Августа предвкушающая улыбка. — Скидывай полотенце и иди сюда. Похоже слова Августа всегда действуют на меня как приказ. Полотенце выскальзывает из рук, и я, уже полностью обнаженный, покорно иду к нему. Останавливаюсь между его слегка расставленных ног. То ли от холода, то ли от страха, меня потряхивает. Пытаюсь смотреть на его лицо, но мгновенно не выдерживаю наглого взгляда и опускаю глаза. Так становится еще хуже — я смотрю прямо на вздыбленный член. Во рту появляется солоноватый вкус, словно напоминание о вчерашнем, и меня начинает трясти еще сильнее. Руки Августа начинают гладить и мять мои груди: — Да, Марк, ты вчера правильно отметил, зачетные дойки. И не верится, что такое богатство не у девки. Он больно щиплет меня за соски, под мое вспискивание и довольный гогот соратников, опускает руки мне на ягодицы. Его жесткие пальцы начинают мять мою попку. Один палец, преодолевая сопротивление, входит прямо внутрь. От боли и унижения я делаю то, чего всеми силами старался избежать — снова начинаю плакать. Судя по лицу, он доволен: — А попка какая упругая, очко узенькое-узенькое, едва палец запихнул. А ты, Мишенька, когда вот так плачешь, очень похож на девочку, у которой отняли леденец. Или которая хочет соску. Ну да, мы этой беде поможем… Он заставляет меня опуститься на колени. Теперь я между его мускулистых бедер, и член покачивается прямо перед лицом. - Вот, пососи конфетку