* * *
Время летело так быстро, казалось, мы только приехали в это волшебное место и вот мы уже его покидаем и едем в аэропорт. Между нами опять чувствовалась неловкость. Всё, что было в том доме, останется в нём. Это было маленькое погружение во что-то отдалённо похожее на наше прошлое. А сейчас мы снова ехали в наше настоящее и будущее, где нет места для «мы». Он заказчик, я исполнитель. Я невольный предмет его игры. Он мой кукловод по контракту, который я подписала, дабы, как мне казалось, защитить дорогих мне людей. Всё снова встало на свои места. Да, так даже лучше. Проще для меня и безопаснее. Я снова постараюсь заклеить трещины в своей броне, которые он невольно в ней пробил. — Чёрт! — вдруг выкрикнул Ён, и машина, как сумасшедшая, начала крутиться на пустой снежной дороге, словно балерина, которая выписывала на сцене замысловатые пируэты. Перед глазами из чёткой картинки всё вмиг превратилось в расплывчатую, нечёткую, бешено проносящуюся перед самым носом вереницу. Деревья, дорога, асфальт, падающие с неба снежные пылинки. Всё в один миг закружилось в дьявольском танце, которому не было ни конца, ни края. На мгновение в моей голове пронеслось «какая ирония, последние минуты своей жизни я разделю ни с кем иным, как с ним». Не знаю, сколько нас кружило в водовороте снега и пыли, создаваемой колесами машины, больше было похоже на танец дьявола и ангела, каждый из которых боролся за собственное существование, но в один момент всё затихло. Тишина окутывала всё вокруг, невидимая, но в то же время осязаемая, она пугала. На миг мне показалось что это сон или постановка блокбастера. Что всё вокруг нас ждало лишь команды режиссера, который вот-вот выкрикнет в свой рупор охрипшим от усталости голосом: «Стоп-кадр» и всё вновь оживёт. Но никто не спешил кричать два заветных слова. Мы по-прежнему были только втроём: Квон, я и всепоглощающая тишина.Как понять свое сердце?
7 марта 2017 г. в 21:42
Яркий свет, исходящий от солнца, пробивался сквозь занавески, которые были неплотно закрыты. Интересно, сколько уже времени? Ой, как же болит голова! Приподнялась, в висках тут же запульсировало. С целой кавалерией, барабанщиками и взрывающимися торпедами я направилась на кухню.
За барной стойкой сидел Ён с газетой в руке и ароматным кофе, от которого вверх ещё взмывали клубочки пара. Я медленной, покачивающейся походкой добралась до стула, стоявшего по ту сторону от Ёна, и вскарабкалась на него, словно на Эверест. Каждое движение, а в особенности резкое, отдавалась в моих висках.
— Что это? — я в недоумении разглядывала стакан с жидкостью странного цвета, который в полном молчании, не отрываясь от увлекательного чтения, пододвинул ко мне Квон.
— Просто выпей. Не думаешь же ты, что я тебя отравлю? — с ухмылкой, на долю секунды промелькнувшей на его лице, произнёс он. Я не стала спорить, сил не было. Осушив стакан, я поморщила нос.
— А что ты думала, лекарства вкусными не бывают, — немного подумав, он добавил. — В большинстве случаев.
— Ты давно тут сидишь?
— Если тебя интересует, давно ли я сижу за чашкой кофе, то нет. Но если же тебе интересно, как давно я встал, то, боюсь, я тебя разочарую, малыш. Я уже успел принять душ, съездить в ближайшую аптеку и вернуться, — все ещё не поднимая глаз от газеты.
Я не знала, что сказать, не могла подобрать правильных слов. Он поехал в аптеку для того, чтобы купить мне лекарство от похмелья. А в ближайшем радиусе нет ничего, кроме леса и простирающихся на несколько километров полей. Почему же я не могла сказать такие простые слова благодарности? Меня пугало его поведение и его поступки, его частое и не подающееся логике поведение. Всё это угнетало меня, вводило в ступор. Я не хотела к нему испытывать ничего и близко похожего на симпатию. Я боялась, что снова влюблюсь в этого уже ставшего взрослым мужчину, что как некстати прибавляло ему очков. Нельзя, не хотела, не могла. И тут мой разум решил завести со мной светскую беседу. Почему нельзя, можно. Это отговорка. Не хочешь? А почему? Что с ним не так? Боишься, что он опять тебя бросит и причинит тебе боль? А разве, однажды уже пережив такое, ты испытаешь это вновь? Возможно, но уже не с такой силой. А может, ты боишься того, что не сможешь открыться ему так же, как прежде? Что ты будешь то и дело ожидать предательства с его стороны. Смотреть на то, как он собирал сумку для очередного турне, и гадать, вернётся ли он. А закрыв за ним дверь, бежать и проверять все шкафы в надежде, что он оставил свои любимые вещи. Этого ты боишься? Не можешь, почему? У тебя есть другой? Или ты влюблена в кого-то? И тут мой разум выпалил самую рациональную подсказку, за которую я схватилась как за спасательный круг во время кораблекрушения. Чон Ёнхва! Я влюблена в Ёнхва. Не так сильно, чтобы подсознательно не думать о Квоне, но всё же достаточно, чтобы рассматривать данный вариант. Он хорош собой и чем-то напоминал мне Джи Ёна в молодости.
— Джи Мин? — повысив тональность голоса, чтобы добиться ответной реакции, ещё раз позвал Ён.
— А, да? — пребывая где-то в своих раздумьях, я постаралась сфокусировать взгляд на своём собеседнике.
— Ты хочешь пообедать перед тем, как мы поедем обратно?
— Пожалуй, не откажусь. Что мне приготовить? У нас не такой и большой выбор.
— Я уже всё сделал, тебе осталось только составить мне компанию и вкусить моё творение, не забывая при этом нахваливать меня, — заливисто расхохотавшись, он поставил передо мной тарелку со спагетти.
— Когда это ты стал увлекаться подобным? Раньше ты яичницу сделать не мог, постоянно она у тебя пригорала.
— И ты постоянно ворчала, выбрасывала её в мусорку и готовила новую. При этом приговаривая, что это ужасное расточительство и в следующий раз мы покупаем в два раза больше.
— Потому что ты никак не хотел признавать, что у тебя не лежит к этому рука. Сколько бы ты ни пробовал, у тебя всё равно бы не получалось, — мы рассмеялись над нашими общими воспоминаниями. Неловкость испарилась, а на смену ей пришла непринуждённая дружеская обстановка.
— Возможно, с яичницами дружбу водить мне не судьба. Но вот, что касается других блюд, — подмигнул он, — это мы сейчас с тобой проверим.
— Ну что же, — взяв в руки столовые приборы, словно вооружаясь на бой, я придала своему взгляду суровости и приступила к делу.
— Ну как? — не успела я прожевать первую порцию, как Квон уже во все глаза смотрел то на меня, то на мою тарелку. Ну никак он не научится терпению. Поэтому я решила поиграть на его нервах. Очень забавно наблюдать за ним в такие моменты. Он словно ребёнок, ждущий похвалы за его первый самостоятельный поступок. Нарочито медленнее, чем обычно я жевала спагетти, медленно потянулась к стакану с водой, сделала пару глотков и наконец-то обратила своё внимание на Ёна. Он уже весь извёлся, это было видно по его ёрзанию на стуле и нервному постукиванию пальцев по столу.
— Хм, даже не знаю. Надо ещё съесть, чтобы распробовать, — накручивая на вилку очередную порцию макарон, я пыталась сдержаться от смеха.