Финальная битва

Включите музыкальное сопровождение «[Rock/Metal] Anamnez— противостояние» (VK) На полпути к кондитерской, Адриан вспомнил, что в его дом мог вернуться отец. Он снял трансформацию как и его леди, и попросил ее изменить маршрут. В потухавшем Париже все происходит именно так, как нужно, как должно происходить. Появляется злодей, герои должны защищать город. Каждую секунду происходят мелочи, которые выстраивают ход событий меняющий новейшую историю. Сломал ногу? Нет денег? Потерял камень чудес? Чтобы не случилось, подвиг ждать не будет. «Так должно было произойти!». Любой другой исход событий не имеет отношения к этому городу, есть только то, что случилось. Нет никакой справедливости, нет никаких «все иначе», нет никаких «это не правильно». Все правильно. Оба наших героя часто думают, что ошибаются, но это не так. Они не ошиблись дверью, не сделали неверный шаг. Само слово «ошибка» — является ошибкой, забавно, да? Они творят само понятие времени и истории. В том, что с вами может быть что-то не так, нет никакой «подставы» со стороны судьбы, даже если она существует. Существование злодея, влечет за собой последствие в виде героев. Нет виновных в том, что они из себя представляли до появления Хищной моли, даже они сами ни в чем не виноваты. Их индивидуальность, личность, их бытие становится под вопрос, с их же сомнениями. Ночь постепенно приобретала свои краски. От минувшего огня остались лишь следы. Подойдя к дому Агрестов, Маринетт не заметила ни одного признака движения. В этот раз Агресту сильно досталось. — Адриан, все в порядке? — Мари поправила парню прядь обугленных волос. — Конечно, моя леди, так, хвост слегка обгорел. — Пытался пошутить Нуар, но его лицо исказилось в гримасе от боли, а не в улыбке. — Присядь, мы на месте. — Голубоглазая помогла напарнику сесть на лестнице особняка. — Спасибо, никогда бы не подумал что у девушки может быть столько сил. — Через силу кашлянул Агрест и растянулся на лестничной клетке. — Ну спасибо… — Видимо, Маринетт не оценила данный комплимент в свою сторону. — Я пойду поищу медикаменты. — Кинула она в ответ и вбежала в дом. Наверное, это была одна из самых длинных ночей героев Парижа. Плагг как ни в чем ни бывало, поедал сыр за порванной толстовкой хозяина. А Тикки жевала печеньку, помогая подруге искать средства дезинфекции. Ночь. Но совсем не было похоже на то, что бы так и луна светила и звезды, хотя свет был. И вполне достаточно, что бы различить, окружающее. Очертания особняка напоминали обычные стены, землю, небо, здания, но все непрерывно шевелилось в глазах Кота Нуара, набухало и лопалось повторяя звуки болотной жижи и легкий свист. Небо, хотя, отличалось. Оно было черным с кроваво-фиолетовыми едва различимыми, вечно меняющими форму облаками, которые остались от пожара. POV Адриана. Наверное, облаками назвать их было трудно, но мне больше ничего не оставалось. Оставаясь в ожидании, я обнаружил, что источник света перемещается вместе с моим взглядом. Наверное, я слишком сильно ударился головой. Он был как сияние от плохого фонаря в тумане, да и будто при этом у меня скверное зрение. Под ноги я смотреть боялся. И тут по моей спине повеяло холодом. — Ты чего боишься? Все же закончилось. — Из моего внутреннего кармана показал усики Плагг.  — Я не знаю — удивление и полное отсутствие понимания происходящего, послышалось в моем голосе. Мне казалось, будто я не знаю где я нахожусь, кто я и что со мной происходит. Было ли это очередной формой безумия или лишь кошмарным сном, который однажды должен закончится. Меня охватил ступор. Что-то жидкое и вязкое коснулось моей руки. — Что это? — Я повторно провел рукой по ступеньке и пытался всмотреться в странную жидкость. Но стоило мне преподнести ее чуть ближе, как в сознание врезались сотни самых омерзительных запахов, какие только способно воспринять человеческое обоняние. Запахи разложения, плесени, гнили, сырого мяса и испражений, всего самого отвратительного. — Может твой отец поставил дома нефтяной фонтан? — Черному комочку явно хотелось шутить. — Конечно, Плагг, еще скажи, что он забыл смыть за собой в туалете! — Съязвил я, как раз, когда в горле застрял комок. Мою ногу с размаху обхватило что-то продолговатое и липкое и начало обвиваться вокруг икры, оставляя склизкие следы на штанине. Сделалось дурно. Я что есть сил, рванулся и кинулся наугад куда-то в пространство, где мне казалось было меньше всего этого шевелящегося ужаса. Но врезался в дверь. На нефть это точно не было похоже. — Черт! — Тут я вспомнил, что в доме Маринетт, и что есть силы крикнул. — Плагг, выпускай когти! — Через мгновение мне стало немного легче, и я попытался сосредоточиться. Прямо передо мной стоял мой дом. Тоже обросший, этими извивающимися отростками, но было видно, что они не составляют главной его части. Словно что-то заставляло их опасаться превратить этот единственный оплот надежды в чудовищное уродство. По спине снова пробежала дрожь. — Маринетт! — Я ворвался на кухню, где и нашел девушку. А она лишь непонимающе посмотрела в со сторону. — Что случилось? — Тут появилась Тикки, она поняла что нужно делать. Мгновенье погодя я увидел Леди в ее точечном покрове, но лишь на мгновение. Потом послышался протяжный крик вверх по лестнице, и она испарилась из моего поля зрения. Конец POV Адриана. Агрест ощутил паническое желание биться и сопротивляться изо всех сил. Но шум в ушах и шум в голове словно парализовали, а все это существо словно сконцентрировалось вокруг него, обвивая тело со всех сторон. Толстое и склизкое. Парень кинулся за дочерью кондитера, которую он так отчаянно хочет защитить. Но стоило ему подняться, как он почувствовал, как сотни, миллионы маленьких мотыльков, взявшихся из ниоткуда, садятся на его тело и становятся такими же отростками. Они будто разрастаются по черному костюму героя Парижа. Еще несколько шагов, и Нуар увидел странное помещение, а точнее комнату его же матери, но полностью переделанную. В странном углублении сидела его леди, которая как и он, постепенно покрывалась бабочками-паразитами. В центре комнаты стоял Хищная моль, но фиолетово-неоновая бабочка не сползала с его глаз. Сзади красовалось круглое окно, с прозрачной гравюрой в виде мотылька. Тогда он все понял. И то, что за человек стоит за всем этим и носит злодейскую маску. Он даже не мог заплакать — белки глаз превратились в кровавое месиво. «Отец…» — Единственное, что пронеслось в голове у Адриана, помимо злости, жалости и беспокойства за жизнь напарницы. Продолжение следует…