Финальная битва

Включите музыкальное сопровождение «Moondust — Jaymes Young» (VK) По истечению каждой композиции, ставьте ее на повтор       Эмоциональное бездействие как следствие одиночества вводит в состояние апатии и влечет за собой чувство безысходности и бессмысленности. Всю неделю полиция занималась делами пропавших, настаивая на том, что герою Парижа не стоит вмешиваться в это дело. А Мэр Буржуа оповестил кота о том, что он займется только безнадежными делами пропавших.        Перед новым днем Адриан засыпал с надеждой, что завтра станет лучше и что-то изменится, но единственное что меняется — это степень его веры в это. Он постоянно думал о своей леди. Мысли о ней, не давали ему спать спокойно. Но то недавнее свечение усиков Плагга, дало ему крошку надежды.        Рутина, которая повторяется на протяжении нескольких дней не только въелась, но стала вызывать чувство тошноты. Тошно от того, что все так неизменчиво, тошно от того, что так пусто. Ни единой новости о Маринетт тревожили Агреста. Посреди ночи парень вставал и прислонял голову к окну, опираясь рукой на холодное стекло.        Мы живем, пока находимся в состоянии поиска чего-то нового: людей, книг, событий, мест. Даже сейчас этот паренек, цепляясь за крохотную надежду, высматривает Ледибаг среди многообразия крыш холодного города, высматривает Маринетт среди толпы серых людей. Адриан отворачивается от ночного Парижа и медленно сползает на пол. А его спина впитывает весь холод улицы по ту сторону стекла.        Эмоции как реакция на происходящее придают смысл его существованию, превращая ее в жизнь. Однако вместо того, чтобы стремиться к чему-то, Адриан может лишь уединиться с собственным одиночеством и предаваться жалости, в первую очередь, к себе. Ведь кроме этого, ничего он сделать не может. Он столько раз предпринимал невообразимое количество попыток достичь чего-то, но вместо этого получил лишь пустоту в районе грудной клетки, которая с каждым днем пожирает все живое в его теле. Все больше и больше. Пустота превратилась в метастаз злокачественной безысходности, от которой нет спасения. Нет спасения от самого себя. И тут он вспоминает про горящие еле заметным зеленым светом усики своего квами и снова встает с пола. Снова оглядывает до боли знакомые ему крыши.        Когда не видишь выхода из этой беспросветной тьмы, остается лишь принять как данность эту участь — быть одиноким, несмотря на то, что есть люди вокруг. Хоть у Адриана был лучший друг, он не мог с ним даже заговорить из-за своих беспокойных чувств к обладательнице точечного костюма. Тем не менее, ему хочется бороться с этой несправедливостью, есть желание переиграть и все обернуть в свою сторону, перехитрить жизнь, выйти победителем, но осознание абсурдности вызывает лишь сомнения в голове сына дизайнера, ведь в любом случае, несмотря на попытки, его ждет одинаковый конец. И парень задается вопросом. Есть ли смысл стараться, когда итог уже ясен?        Несмотря на этот анабиоз в душе юного героя Парижа, ему хочется жить ярко и стремиться вперед, но единственное, что есть у него — это сердце, разочаровавшееся во всем и которое ничего не хочет, кроме возвращения желанной второй половинки. Это единственное желание героя Парижа.        Спустя неделю на доске объявлений остались лишь три бумажки о розыске, не считая Габриеля Агреста. Помимо дочери кондитера еще двое детей пропали. Кот Нуар стоял и смотрел на два идентичных объявления. Двое детей одного возраста и со схожей внешностью, разве что пол и фамилия были разными, даже дата рождения совпадала. Их опекуны были разными. Адриану предстояло встретится с каждым из них. Перевоплотившись в кота, краем глаза он заметил голубой шарф и не смог не надеть его на себя.        К первому объявлению о пропаже была прикреплена фотография шестилетней девочки. У нее были большие серые глаза и каштановые волосы. Ее опекуном оказалась старенькая бабушка Мадам Кофи, черный кот нашел ее не далеко от стенда. Рядом с бабулей лежал большой сборник сказок. Женщина смотрела в небо, задрав голову, и тяжело выдыхала горячий воздух изо рта. Хлопья снега падали на ее седые волосы, но старушка не обращала на это внимания. Ее пальто было все в заплатках, сразу стало понятно, что семья девочки очень бедная. — Здравствуйте… — Адриан больше не мог просто стоять в стороне. — Кот Нуар, здравствуй. — Бабушка подняла книгу с лавочки и переложила ее на колени. На ее лице была глубокая печаль. — Ты пришел помочь мне найти внучку? — Все именно так, как вы сказали. — Агрест присел рядом, примяв под собой тоненький слой снега. — Вы любите зиму? — Мадам Кофи решила немного отвлечься от грусти в своей душе. — Честно говоря, не очень. В холод я часто чувствую себя одиноким и покинутым, но даже это не должно мешать мне выполнять долг. — Адриан хотел взбодрить женщину и показать то, что он за многое несет ответственность. — Кто-то любит зиму и с удовольствием ждет наступление сочельника. А кто-то, в сторонке, смотрит и завидует тем, у кого есть те, с кем есть встретить новый год, греть друг другу замерзшие руки, готовится вместе к празднику. — Бабушка повернула голову в сторону где на соседней лавочке сидела молодая пара, и стала еле поглаживать книгу в руках. — Я очень не люблю когда люди одни. Люблю видеть, когда все счастливы и все улыбаются. Мне больше нравится, когда у всех есть кто-то рядом, кто всегда улыбнется и поддержит. Моя внучка, моя Саю, единственная отрада для моих глаз… — Мадам Кофи чувствовала себя очень одиноко, а по ее вот-вот скатилась бы слеза. — Но ты справишься без Ледибаг? — Не волнуйтесь, я найду вашу внучку. Но мне бы хотелось узнать некоторые подробности. — Черный кот передал второе объявление. — За сегодня, я постараюсь найти всех пропавших, так что закончив поиски, Саю передаст вам Адриан Агрест.       « Я не хочу подвести эту женщину, подвести ее, хоть она мне верит и говорит что я справлюсь. В ее словах так много любви и тепла, что эти предложения буквально режут меня, кромсают изнутри. Я стараюсь не врать и говорю, говорю что все хорошо хоть это на самом деле не так. Я не тот о ком говорят все жители, я не имею почти ни одного общего качества с человеком о котором они мне рассказывают. Я не сильный, я не талантливый, я не умею поддерживать контакт с людьми. Но, я очень хочу помочь…» — Адриан надеялся, что все пройдет успешно.        Мальчик с лазурными глазами и лучезарной улыбкой. Его волосы тоже были каштановыми и они с той девочкой были слишком похожи. Адриан ждал подробных объяснений. — Ох, это же Мин! Это брат моей Саю… — Мадам забыла о том, что сказал ей кот, как только увидела бумажку. Бабушка запнулась, так и не договорив предложение. — Они живут не вместе? — удивленно произнес кот, хоть и ожидал отрицательного ответа. — Да, я мать их покойного отца. Перед его смертью, моя невестка и сын сильно поругались, а развелись через три года после рождения малышей. Суд разделил их. Думаю, их мать даже не в курсе происходящего. — Женщина вздохнула и смахнула снег с воротника пальто. — А где именно Саю пропала? — Это был, действительно, самый важный вопрос. — Она играла на детской площадке. Но позже, после взрыва по соседству, нас разделила толпа. — «А ведь и правда, хоть моя леди и применила чудесное исцеление после атаки Мэра Буржуа, после того как мой отец, Хищная Моль, позволил впустить акуму в самого себя, город снова заполыхал…» — В таком случае, я поспешу. — Кот достал жезл и собирался отправиться к детской площадке, как его окликнули. — Найдите мою Саю, и пусть у тебя будут люди, которые не дадут тебе почувствовать холод этих зимних дней, а твои вечера пусть будут самыми тёплыми и уютными. — Бабушка с надеждой помахала одной рукой вслед, а второй сжала любимый сборник сказок своей драгоценной внучки. — Непременно! — Крикнул Адриан в ответ, рассекая воздух на одной из Парижских крыш.       « После слов мадам Кофи, я уже и не знаю что делать.Точнее, не так, спустя долгие дни упорных дум и размышлений, я наконец нашёл тот долгожданный и, как мне казалось, желанный вывод. Неутешительный, к сожалению. У каждого в жизни бывают ошибки. Большие ошибки или же маленькие. Их размер зависит от причиняемой боли окружающим. Мой отец совершил огромную ошибку, а мать этих детей большую. Я столько раз задавался вопросом, что же испытываю на самом деле, но однозначного ответа так найти и не мог, всегда были факторы, которые сбивали мне всё. А теперь истина легла мне в ладони так просто, словно ничего и не было. А фраза: „Ничего нельзя исправить“, стала казаться сущим бредом. Правда. Просто вот она, прямо передо мной, такая яркая, ужасающая. Я наивно полагал, что если найду ответ, разумное объяснение своим действиям, мыслям, чувствам и эмоциям, смогу понять, что делать дальше. Истина кажется такой прекрасной, восхитительной, но она обжигает хуже кислоты. Я не хочу снова ошибиться» — Мысли пожирали мозг героя Парижа. Снег падал на волосы цвета пшеницы и тут же таял. «Лишь только дождь, жди меня в гости!» Эту фразу он сказал Маринетт, после чего получил в подарок зелёное полотенце. Хоть сейчас идет снег, а не дождь, он нарушал данное обещание.        И вот очередная крыша одного из множеств домов этого города. Белый снег мягко падает, накрывая собой всё вокруг. Жителей здания вообще не слышно. Прикрыв глаза, Адриан замечтал о чём-то своём, чём-то бесконечно прекрасном и далёком. Конечно, в его мыслях была его Леди. Неожиданный порыв воздуха сбоку от него не был неожиданным. О нет, наоборот, он ждал его. И только отсчитав пять секунд, Агрест вновь открыл глаза. Тяжело вздохнув, парень осмотрелся. И вот в соседнем здании он увидел маленькую девочку, которую искал. — Это было слишком просто, но хорошо, что я ее вот так вот нашел. — Саю сидела в торговом зале магазина игрушек и отказывалась выпускать плюшевого медведя из рук. Сотрудники магазина уже и не знали, что им делать. А по лицу девочки было видно, что она вот-вот заплачет. Заходить в магазин в виде кота очень не хотелось, поэтому Агрест снял трансформацию. — Милая, если будешь так сильно сжимать мишку, ему будет больно. — Одна из сотрудниц пыталась вразумить девочку. Но тут голос Адриана перебил ее. — Я покупаю эту игрушку. — Парень присел на корточки и заглянул в глаза девочке. — Это ведь твой друг? — Спросил ее обладатель пшеничных волос. Девочка еле заметно кивнула и сжала мишку сильнее. — Давно эта девочка здесь? — В этот раз сын дизайнера обратился к сотрудникам, а они на мгновенье потеряли дар речи. — Ее нашли сегодня утром, закопанной в куче игрушек. Но на протяжении недели мы находили фантики и детское питание из соседнего отдела, так что, могу предположить, что она тут давно. — Девушка явно нервничала. — Так это генерал и предводитель всех этих игрушек? Он защищал тебя? — Адриан снова повернулся к Саю. — Да… — Тихо ответила девочка. — Хорошо, теперь он будет защищать тебя и дома, ладно? — Поняв, что злобные тети не отберут у Саю игрушку, она заулыбалась. — Твоя бабушка очень волнуется за тебя. — После этих слов, Нуар и его маленькая знакомая покинули магазин, а работники магазина, наконец, вздохнули спокойно. Конечно, некоторые вздохнули от того, что сам Адриан побывал в магазине.        Сейчас парень больше всего хотел поскорее вернуть девочку ее бабушке. Они уже стояли на переходе недалеко от парка и ждали сигнал светофора, как нагрянул сильный порыв ветра со снегом, и голубой шарф героя Парижа слетел с его плеч, последовав ветру он приземлился прямо в лицо девушки, стоящий на обратной стороне дороги… ...До встречи с мадам Кофи, соседний район Парижа… Включите музыкальное сопровождение «Sweater Weather — The Neighbourfood (Max & Alyson Stoner cover)» (Vk) — Наконец, ты очнулась. — Мастер Фу убрал влажную, уже нагревшуюся повязку с головы Маринетт. Перед глазами у девушки все немного плыло. — Что произошло? — Девушка приподнялась с кровати. Но стоило ей это сделать, как она стукнулась головой о полку, что висела над кроватью. — Полагаю, что ты упала с большой высоты. Я нашел тебя без сознания и принес сюда. — Сказал мужчина, пока Мари прокручивала все события с того дня в своей голове. Но она все так же прищуривала глаза. — А как Адриан, он в порядке? — Девушка вскочила с кровати, а ее голову переполняли мысли. Она боялась, что все-таки могла не успеть спасти его, это ее сильно беспокоило. Голова девушки закружилась и она поднесла руку к голове. — С ним все хорошо, ты пострадала больше, но за неделю бессознательного состояния, полностью оправилась, раз можешь так вскакивать. Хотя всего неделю назад у тебя были вывихнуты обе ноги. — Мастер с улыбкой посмотрел на реакцию девушки, которая плюхнулась обратно на кровать. Конечно, он понимал, что она не могла отделаться так легко, поэтому, чтобы его теория подтвердилась он решил подождать. — Прошла неделя? Боже! Наверное, мама ужасно беспокоится! — Мари снова вскочила и стала судорожно теребить волосы, но на этот раз посмотрела под ноги и увидела маленького мальчика. Но хорошо его разглядеть ей не получилось. — А это кто? — Озадачено перевела взгляд дочь кондитера. — Этот мальчик пострадал еще больше тебя. Здание в котором он находился воспламенилось, он надышался угарным газом. — Обладатель зеленого талисмана сел на корточки рядом с мальчиком, печально глядя на кислородную маску на его лице. — Я оказал необходимую помощь, но он сих пор не оправился. Я видел этого мальчика раньше, но знаю только то, что его зовут Мин.        Маринетт было очень больно видеть ничего не понимающего, немного подёргивающегося мальчика с пустым взглядом, находящегося в таком потрясении, что не мог произнести ни слова без запинки. В таком состоянии он пребывал уже целую неделю.        Через некоторое время мастер Фу попросил Мари понаблюдать за тем, чтобы ребёнок не убирал кислородную маску ото рта. Когда мужчина, отправился в соседнюю комнату налить немного теплого чая. Пока дочь кондитера сидела рядом, мальчик что-то невнятно попытался сказать. Она переспросила. Снова что-то непонятное. Даже перед шестилетним ребёнком было бы неловко не расслышать фразу с третьего раза, поэтому голубоглазая присела на корточки рядом с его головой. Он приподнял маску. — Т-ты похожа н-а мам-му… — Еле слышно сказал Мин и снова надел маску. Очень много слёз рекой полились из глаз девушки. Кажется, если бы не вошедший в комнату Фу, она бы затопила всё вокруг. Мальчик одной только фразой вызвал у нее столько слёз, сколько Мари себе не позволяла проливать даже дома.        Ей так хотелось его обнять, но мешала трубка, проводящая кислород. Ей так хотелось взять его за маленькую ручку, но она боялась его потревожить. Так героиня Парижа, первый раз за долгое время, почувствовала себя никчемной. — Н-но, почему он здесь? Почему не в больнице? — Маринетт не знала, что еще спросить, она судорожно потерла глаза. Хоть слезы больше не лились, изображение не приходило в порядок, но сказать об этом она побоялась. — Я не его родственник, даже не опекун. И ни в одной больнице поблизости нет свободных мест. — Мужчина поник головой. — Надо найти его родителей, нельзя все оставлять вот так! — Девушка снова проявила качество, из-за которого именно ее выбрали на роль защитницы города. Мастер невольно улыбнулся, добавив, что немного ей поможет.        После того как мастер Фу напоил чаем своих подопечных, он залез в шкаф и вытащил от туда инвалидную коляску. — Думаю, стоит скорее найти родителей мальчика, но так как он еще не может ходить, это поможет, — мужчина похлопал по ручке коляски, — она, конечно, великовата для парнишки, но другой у меня нет. — Но просто катать Мина по городу… — Дочь кондитера перевела взгляд на обладателя каштановых волос, — для него будет трудно выдержать поиск родителей. — Маринетт поправила мальчику маску. — Поэтому, сначала я найду его родителей, а потом передам им их сына. — Фу, почесав спину, заулыбался и кивнул. — Сейчас это тебе не понадобится, но возьми с собой. — Мастер передал Мари ее сумочку и прошептал: — Она очень беспокоилась о тебе. — Девушка сразу поняла о чем речь и, поблагодарив, выбежала на улицу. — Иди в мэрию, там доска с объявлениями пропавших! — Донеслось уже из-за закрытой двери.        Маринетт прекрасно услышала, так как еще не отошла от двери. Она хотела поспешить и скорее закончить всю суматоху, но в глазах по-прежнему расплывалось. Чуть меньше, чем после ее пробуждения, но, все равно, четкого изображения не было. — Маринетт! — Красное вещество вылетело и прижалось к лицу девушки. — Тикки, рада, что с тобой все хорошо. — Дочь кондитера погладила указательным пальцем по головке квами в знак приветствия. Она переживала за напарницу не меньше чем кот. — Я так рада тебя видеть, но меня могут увидеть. Поэтому я буду в сумочке. — Божья коровка спряталась от посторонних глаз, хоть очень хотела находиться по-ближе к подруге. — Спасибо, что беспокоилась обо мне. — Прошептала Ледибаг и быстрым шагом пошла туда, куда ее направил мастер.       Множество людей, съёжившись от холода, счищают первый слой снега со своих машин, прогревают. Некоторые ведут в детские сады своих детей. Последние, разодетые в несколько слоёв одежды, неуклюже переваливаются с ноги на ногу, не поспевая за вечно торопящимися взрослыми; часто теряют равновесие на скользком неразрешенном тротуаре: дворник подметает тротуар для проходящих мимо людей. А Маринетт идет всматриваясь в их лица, но не замечает больших отличий. Периодически она останавливается и трет глаза. Но ничего не приходит в норму.        Вот кто-то, поглубже засунув голову в куртку, спешит на остановку. Его ждёт очередная поездка в наполненном автобусе, с десятками таких же, как он. Но Мари не видит отличие этого пешехода от того, что идет позади нее. Она уже несколько на наступила на ноги проходящих в другую сторону мимо нее людей. А пока извинялась, задевала еще кого-то и все по кругу. В голове она уже проклинала все.        Окружающие дома хаотично моргают окнами. День в разгаре, а вместе с ним — и типичная рутинная спешка. И вот героиня Парижа, наконец, дошла до пункта назначения, нашла нужное объявление, позвонила по указанному контакту и села ждать маму мальчика. Снег все не переставал идти, поэтому в голове юной героини тут же всплыл напарник, которого она с нетерпением хочет увидеть. — Простите, это вы мне звонили? — запыхавшаяся женщина облокотилась на лавочку с другой стороны. Она была одета в офисный костюм, а ее каштановые волосы были аккуратно убраны в высокий хвост. «Она и правда меня чем-то напоминает» Маринетт прищурилась и благодаря близкому расстоянию смогла разглядеть маму мальчика. — Да, здравствуйте. — Вы нашли моего сына, с ним все хорошо? — Женщина присела на лавочку и с надеждой заглянула в голубые глаза. — Говоря об этом… — Мари не знала с чего начать. — Ему требуется лечь в больницу. — Мари не смогла хорошо разглядеть, но она заметила, что костюм мамы Мина изношен как только можно. «Она работает, чтобы обеспечить ребенка» Пронеслось у нее в голове. — И… Насколько все серьезно? — Собеседница занервничала, но было ясно, что сейчас она уже думает не о сыне, а о возможных убытках. — Он надышался угарным газом, но один мужчина позаботился о нем, так что хуже ему не стало. Но мальчику нужно лечь в больницу, это серьезно. — Руки женщины затряслись и она согнулась в позу эмбриона. — Ты боишься чего-нибудь? — Мать Мина вдруг сменила тему. — Может темноты или глубины? Тебя одолевает страх в замкнутом пространстве или в толпе? Одиночество пугает тебя сильнее всего? — Думаю, у каждого свой страх. — Дочь кондитера не поняла к чему она клонит, но ответила на вопрос. — Я боюсь потерять прошлое, а может быть и потеряться в нем. Прошлым жить не нужно, все это знают. И я тоже. Но посмотри в глаза правде? В прошлом все сияло и краски вокруг были более насыщеннее. В прошлом все казалось красивым, даже мертвый город на фоне ярко-алого заката. В прошлом были люди, которых я хотела сжать в объятиях и больше никогда не отпускать, и когда это было взаимно, я ходила счастливая целыми днями. — Слеза скатилась по бледной щеке офисной работницы. — Становится страшно, когда таких людей больше нет. А еще страшнее становится от осознания того, что я обнимаю воздух. Это бесплодное существо, плод моего воображения, пытается от меня улететь, молит только о том, чтобы я отпустила его. И я пытаюсь разбить эти цепи со своей стороны, которые нас связывали, но мне не хватает силы воли. И я кричу куда-то в пустоту: «Прошу, вернись! Ты мне так нужен! Ты единственный, кто меня понимал!» Но меня никто и никогда больше не услышит. — Маринетт положила руку на колено женщине. — Это ваш любимый человек? — Ледибаг наклонила голову. — Сейчас с прошлым меня связывает лишь два человека, одному из них я больше не интересна. Мы разорвали нашу связь. Развелись… — Снег нападал за шиворот обеим парижанкам и они поочередно чихнули. — Иногда мне хочется все сдернуть. Как пластырь. И стереть все, что между нами было, а я буду лелеять эти воспоминания, словно только что родившегося ребенка. — Не надо этого делать. Бесспорно, ваши воспоминание ценны, но гораздо более ценны люди, что вас окружают. — Мари протянула листовку с фотографией Мина его маме. — Да, этот ребенок, единственный, кто у меня остался. Хоть он и напоминает мне о моих разбитых чувствах, он лучший подарок моей жизни. — Мадам прижала листовку к груди и закрыла глаза. — Я так не хочу быть одной, наедине со своим прошлым. — Поэтому вам скорее стоит встретиться с Мином. Сейчас ему больше всего нужна мама. — Мари привстала и отряхнула джинсы. — Конечно! Пожалуйста, моя смена скоро закончится, мы успеем до закрытия больницы, приведите мне моего сыночка. — Собеседница схватила девушку за руки и благодарила дочь кондитера за ее доброту. На том они и разрешили все. А голубоглазая побрела обратно. — Маринетт, а ты научилась ладить с людьми! — Хихикнула Тикки из сумочки и спряталась обратно. «Думаю, что так»        Героиня Парижа шла за мальчиком, с чьей мамой она встретилась. Зрение еще не пришло в норму, но Мари чувствовала, что с ней что-то происходит, но она не знала, что именно. Иногда ей казалось, что она вот-вот двинется на ровном месте. А следом останавливалась и понимала, что чем-то пахнет рядом, чем-то знакомым, то, что она чувствовала, когда ходила в коллеж по утрам, огибая улицы самым кротчайшим путем или, когда выходила на балкон поздно ночью. Да, это был запах свежести, но вместе с этим запахом в ее голове всплывали воспоминания о черном беспредельнике и ее однокласснике, о мятном чае и зелёном полотенце. От этих мыслей становилось грустно.        Жизнь девушки стала похожа на сон. С одной стороны приятно, с другой как-то странно, будто она легка и воздушна, а ещё прозрачна. Жизнь настоящая, будто бы самой Маринетт нет, и нет ее уже очень давно. Дочь кондитера не знала хорошо это или нет, но с этими мыслями дошла до пункта назначения. Ее тут же встретили мастер Фу с Мином, который еле заметно улыбнулся, сидя в коляске. Возможно, он снова спутал девушку с мамой. — Мы скоро встречаемся с его мамой. — Маринетт не вдавалась в подробности разговора. На это Фу уступил ей свое место и передал мальчика. — Надеюсь, малыш, у тебя все будет хорошо. — Мужчина потрепал парнишку по голове, а Маринетт взяла боковые ручки инвалидного кресла и собиралась ехать, как неожиданно остановилась. — Мастер Фу, спасибо! Спасибо от нас обоих! — Девушка немного склонила голову и, на этот раз, поехала. А обладатель зеленого талисмана смотрел им в след и улыбался.        Мари не спеша катила коляску, стараясь не задевать прохожих. Она изредка останавливалась и смотрела, чтобы Мин не снял кислородную маску. Но сейчас она остановилась из-за странного мычания мальчика. — Что случилось? — Девушка остановилась и, зная по старому опыту, поднесла ухо как можно ближе к Мину. — Я н-не в-вижу… Рас-скаж-жи м-мне… — Маринетт не сразу осознала, что он имел ввиду, но спустя какое-то время, поняла, что речь идет о видении того, что окружает. — Хорошо. — Ледибаг привстала, но в глазах по-прежнему было мутно. Конечно, она видела общие черты, но детально и в мельчайших подробностях описать не могла. Но и Мина расстраивать ей вовсе не хотелось. — Небо сейчас, совершенно безумных оттенков всевозможных цветов. Это выглядит просто волшебно. Когда я смотрю на него, у меня чувство, что ещё чуть-чуть, и за спиной развернутся большие, красивые крылья. Я уже чувствую, как они тяжело разворачиваются, и чувство такое же — как когда со всей силы, до напряжения в мышцах потягиваешься. И кажется, ещё один миг, один мощный взмах и небо побежит мне навстречу, обнимая и принимая своего потерявшегося ребёнка. — Но тут снова послышалось мычание. — А прир-род-да? — Знаешь, эти сильные, выносливые, и гордые даже в городской клетке — деревья. Когда смотрю на них, словно слышу тысячи шепчущих мне голосов — «держись, мы с тобой, посмотри на нас, не сдавайся». И прикасаясь к ним, я чувствую тепло, словно они пытаются утешить и поделится со мной своим мужеством и упорством. — Девушка подъехала к одному из могучих деревьев и помогла мальчику прислонить к нему руку. И когда данное свершилось, Мин вновь нашел в себе силы и еле заметно улыбнулся. — Сейчас идёт снег и мне становится легче. Он смывает с меня боль. Думаю, и с тебя тоже. Смывает раздражение, обиду, усталость. Словно мир плачет за меня, помогая пережить очередной приступ тоски. Я люблю снег, также как и дождь. Я люблю его за запах надежды, который он приносит с собой. — Холод и мягкость пушистого снега, действительно снимали капельку боли с шестилетнего ребенка, а он лишь завороженно слушал. Перебирая сказанное в голове, Мари думала, как же страшно если однажды, она перестанет всё это видеть, слышать и чувствовать. Она боялась.        Когда дочь кондитера наклонилась в очередной раз, мальчик задремал. Хоть идти оставалось не далеко, будить его она не стала, лишь чуть туже затянула маску, чтобы не упала.        Мина она передала его матери, когда парнишка сладко спал. Маринетт была довольна проделанной работой, ведь сейчас произойдет чудо. Ребенок вновь ощутит материнскую заботу. Женщина долго благодарила Мари за все, но та лишь попросила поспешить и обратиться в больницу. Даже в такой ситуации, она переживала не за себя. Но, больница была по пути к дому-кондитерской Ледибаг, поэтому она решила немного пройтись за воссоединенной маленькой семьей.        И когда до больницы осталось лишь перейти дорогу, нагрянул резкий поток ветра и что-то мягкоe врезалось в лицо девушки. Она опешила, и взяв знакомый шарф в руки, но не обратив на него внимания, стала всматриваться от куда он прилетел. По другую сторону дороги стояли две немного размытые фигуры. Но одна была заметно меньше другой. Мари прищурилась, но ничего из этого не вышло. Поэтому ей пришлось остаться на месте и проигнорировать зеленый свет светофора. … По ту сторону дороги. Когда время стало видимым только для двух людей… Включите музыкальное сопровождение «Fallen Rain (Spirit ost) — Hans Zimmer» (VK) По окончанию, поставьте на повтор.        Адриан стоял не верил своим глазам. Его леди целая и не вередимая стояла прямо перед его носом. От осознания этого, даже ноги парня стали подкашиваться. Но, взяв себя в руки, он поторопил свою маленькую попутчицу и, наконец, пошел на встречу тому, что очень долго ждал. Перейдя, он остановился в метре от нее, и от переизбытка чувств даже не заметил, что рядом стоят люди.        Блондин больше не мог ждать. Он сделал шаг, подошел еще ближе. Он стоял перед ней, так близко, что чувствовал бьющую ее дрожь, тепло ее дыхания. Он нервничал, как никогда в своей жизни. Даже перед тем, как признался в своих чувствах, такого с ним не происходило. Адриан был так рад, девушка его мечты рядом с ним, что не понял, что что-то с ней не так. А она до сих пор всматривалась в его лицо, держа в руках ею сделанный рукодельный шарф.        Сократив расстояние до предела, кот больше не мог просто стоять. Он протянул руки к девушке и, будто бы боясь поранить ее, нежно прикоснулся до ее лица. И только тогда дочь кондитера поняла кто стоит перед ней. Она же чувствовала тёплые пальцы на своей щеке. Позволила себе немного снять напряжение и насладиться прикосновением. — Маринетт… Моя леди. — Агрест, все еще не веря в подарок судьбы, провел руками по шелковистым волосам. Тут лицо Мари озарила немного грустная, но одновременно, полная счастья улыбка, а по щеке скатилась холодная слезинка и тут же впиталась в жакет Адриана.       Поняв что вот-вот разрыдается, обладательница голубых глаз прикрыла руками лицо. Но этот жест изменил сын дизайнера. Парень отвел ее дрожащие руки от заплаканного лица и начал ласково вытирать слезы кончиком рукава, а потом и вовсе ладонями. Мари подняла голову и увидела его чем-то встревоженные, напуганные, но все еще прекрасные глаза. Да, она, наконец, смогла его четко разглядеть. Чувства внутри нее начали путаться. Она хотела просто убежать прочь, чтобы спрятаться и не показывать свои слезы, но почему-то не могла. Эти глаза не отпускали ее — они дурманили, парализовали каждую мышцу в теле, связывая ее невидимой нитью, не давая пошевелиться. Она любила этого беспредельника так сильно, что ранило и осчастливило ее больше, чем все горе, что она пережила за последний месяц.        «Как такое возможно, — думала она, — почему мое сердце так бешено колотится, словно выпрыгивает из груди? ». Кот смотрел на нее, задумчиво поглаживая ее щеку. Он взял ее руки в свои и прошептал: — Нашел… Я нашел тебя, спасибо. — Парень благодарил судьбу. Он выдохнул и уткнулся лицом в шею Маринетт, не заботясь о том, чтобы сдерживать слезы. Но его это не волновало. Она жива, она рядом, он может прикоснуться к ней, а значит и смысл его жизни вернулся. От осознания этого, плач перерос в рыдания, и парень почувствовал, что снова теряет контроль над своими эмоциями. Все, о чем он мог думать и видеть — была его родная, чудесная девушка. Нуар обнимал ее, ощущал ее тепло, чувствовал как бьется ее сердце, это он и хотел больше всего на свете. Его дыхание давно вышло из-под контроля, а взгляд лихорадочно бегал по ее лицу.        Агрест поднял голову и, заглянув в глаза, будто бы ища согласия на его действия, медленно наклонился к ней, отчаянно желая ощутить ее губы. Они были такими нежными, что на мгновение он пожелал никогда не переставать целовать их, даже когда воздуха уже не хватало. Ее близость была всем, в чем он так нуждался. А его напарница не сопротивлялась, даже наоборот, она отвечала на его порыв чувств. Никто из подростков не хотел отпускать свою вторую половинку. Так могло продолжаться вечно. Но в глубине души, черному коту и этого было мало. ... За пределами этого времени. Переход...        Маленькая девочка увидела свою маму впервые за три года. Вообразить невозможно насколько была велика ее тоска по родной душе. Мадам же, заметив Саю, тоже потеряла дар речи. — Саю, моя, Саю! — Нет, это была не мама. Рядом с ухом офисной работницы раздались выкрики бабушки. На этот раз, заметив бывшую невестку, Кофи потеряла дар речи. А девочка же, заметив парочку героев Парижа прикрыла руками глаза и звонко засмеялась.        Эмоции, что переполняли эту маленькую бедную семью, нельзя описать обычными словами. Это было притяжение, притяжение не подвластное людскому пониманию. И вместо брани и ссор, семья собралась вместе. Простой они еще немного на одном и том же месте, то стали бы превращаться в снеговиков. Снег — чудное явление. Любуясь им, становится так легко. Он будто очищает души, завораживает собой, и помогает забыть все плохие эмоции. Для Мадам Кофи уже не важны были обиды, ведь за долгое время она встретилась со своими внуками и невесткой. Им стоило многое обсудить, о многом позаботится, помочь Мину. — Сейчас, генерал, вам нужно позаботиться о моем братике! — Саю вложила в руки мальчика мишку, которого ей купил Адриан. Опекуны заулыбались, но заметив трогательное воссоединение, решили, что больше не нуждаются в посторонней помощи. — Думаю, ты нашел человека, который не даст тебе почувствовать холод этих зимних дней, а твоя душа наполнится самыми невероятными чувствами. — Бабушка улыбнулась, конечно, она догадалась кто этот блондин, поэтому не спеша побрела за своей невесткой, держа маленькую Саю за руку. А время снова продолжило свой ход. — Кажется, пришло время и тебя вернуть домой… — Адриан нехотя отстранился от девушки и печально отвел взгляд. — Сейчас я не могу вернуться. — Он такого заявления Агрест выпучил глаза и уставился на дочь кондитера так, словно ее цвет кожи стал ядерно-зеленым. — Почему? — Конечно, блондин был рад, что его леди не хочет расставаться, но не понимал истинную причину. И только заглянув в глаза, заметил небольшие изменения. Девушка смотрела чуть ниже его глаз. — Просто не могу. — Она вовсе отвернулась немного в сторону. Адриан понял, что сейчас она ему ничего не расскажет. — Тогда… — Парень сделал шаг в сторону, но тут Маринетт неожиданно схватила его за руку. Да, она испугалась, что он уйдет и зажмурилась. Такой реакции Агрест не ожидал, поэтому немного удивился, но продолжил. — «Мой дом, конечно, не сможет стать твоим домом. Но шалашом, дуплом, или, может, гнездом, или скворечником, называй как хочешь, ты можешь его считать. Это лучшее, что я могу предложить» — Процитировал Нуар и улыбнулся. Тут он почувствовал, как рука Мари чуть сильнее сжала его ладонь. — Знакомые слова. — Дочь кондитера смущенно улыбнулась. — Конечно, ведь их сказала девушка, которую я люблю больше своей жизни. — Свободной рукой черный кот стряхнул с головы Маринетт нападавший слой снега. — Пришло время мне повторить эти слова. Весь дальнейший путь, кот держал юную героиню за руку. — Как нельзя кстати. — Пара пошла к особняку Агрестов. К месту, где они трагично расстались в прошлый раз. Но в самом здании уже не было виновника произошедшего, да и говорить о нем никому не хотелось, дом пустовал. Комната Адриана пахла им. Так невероятно, что Мари повело в сторону, и она облокотилась на большое окно, прогоняя настигшие ее мысли и желания. Все путалось, по телу бегали мурашки, но она отгоняла волнение, старалась избежать прямого контакта глаз, хотя желания ее были ясны.        Облака быстро пробегающие за окном, сильный, холодный ветер, срывающий снег с голых деревьев, который ещё не успел зацепиться, что бы когда-нибудь укутать землю мягким ковром и холод пронизывающий до костей. Всё это застывает тяжёлым комом в груди. От такой картины, почему-то Адриану становилось грустно, а Мари по-прежнему смотрела на это. Стол в комнате, заставленный чашками из-под кофе и чая, крошки от сыра Плагга и прочей бестолковой еды. Парень быстро убрал все это. Он сходил вниз в столовую на кухню за ещё парой чашек чего-то согревающего. Этим что-то оказалось кофе. Сейчас Агрест не тонул в пучине повседневности. Неудобная кровать, одежда лежащая на диване, стол, все не казалось таким унылым как в начале дня. Сейчас коту не хотелось ничего менять.        Когда он пришел в комнату, Маринетт все так же смотрела в окно, но уже сидя на полу. Было прохладно. Адриан снял одеяло с кровати и накинул его на свою леди, а она лишь вздрогнула от неожиданности. Вскоре чашка кофе оказалась в руках напарницы. — Устала? — Удивление в его голосе сменяется едва ли не злостью вперемешку с жалостью, когда он видит ее состояние. Он в несколько шагов преодолевает расстояние между ними, чтобы приподнять лицо девушки за подбородок вверх. Смотрит как Нуар, как бродячий кот, с толикой гнева и раздражения. Замораживает взглядом. Сейчас внутри парня будто бы шла война между диким нравом Нуара и обычным Адрианом. Но вдруг плечо дочери кондитера почувствовало тепло от присевшего рядом сына дизайнера. — Нет, просто подумала, как же хорошо вот так быть рядом с тобой. Девушка прикрыла глаза и чуть сильнее прижалась к однокласснику. Сейчас она тоже стала напоминать кошку. — Я так боялся потерять тебя, так отчаянно искал. Стоило просто выйти на улицу, как мысли о тебе заполняли голову. В сознании я видел твои небесные глаза, твою безмятежную улыбку, шелковистые волосы, но не мог их ощутить. Во всех воспоминаниях ты была прекрасна… — Она была прекрасна. Идеально сложена. Идеально красива. Без единого изъяна, а все шрамы, которые она получила во время выполнений миссий, он принимал и их, считая красивыми. Агрест продолжал хвалить ее, хотя уже давно не слышал своих собственных слов. Все, о чем он думал это ее глубокие голубые глаза, ее шелковистые черные волосы, и эти великолепные, мягкие губы. Образы в голове, словно, материализовались. Они как будто звали и манили его.        Она была так близко. Он мог слышать, как стучит ее сердце, он отчетливо чувствовал ее дыхание, он мог прикоснуться к ней, он мог поцеловать ее.        Разные мысли посещали его голову ежесекундно, стоило ему посмотреть на нее или остаться одному в темноте. Она была всем для блондина. Светлым пятном во всем этом мраке, ужасе, в котором он обитал раньше. Она была единственной причиной, останавливающей его от прыжка в бездну. Единственной причиной, из-за которой он все еще не нашел и не прикончил своего отца, так ненавистного ему теперь. Единственной, кому он был склонен доверять. Он не смел думать о ней в том ключе, в котором всплывали мысли. Он не хотел чернить собой. Но мысли в его голове сводили его с ума. Делали из него безумца. Но не смотря на мысли иного характера Нуар внушал себе, что ему хочется любоваться ею, касаться ее, изучать каждую реакцию на то или иное его действие. — Ты такая хрупкая, Мари, я знаю, что ты боец, и можешь постоять за себя, ты ведь Ледибаг, но сейчас, ты так уязвима. — Немного отстраняясь, приподнимая ее лицо за подбородок, почти невинно касаясь ее губ, дополнил наследник всего дизайнерского состояния и углубил поцелуй, почувствовав отдачу. Нуар брал вверх.        Комната будто закружилась и наполнилась новыми красками, а время затормозило. Маринетт чувствовала, как жар прошел сквозь тело и одеяло, когда его губы прижались к ее. Теплая «броня» упала, и тогда девушка почувствовала, что тепло исходило вовсе не от одеяла, а от парня. Его руки уже не держали ее, а мягко обхватили ее лицо. Его тело горело. Девушка ощущала слабость, чувствуя, как колени начинают дрожать, хоть она и сидела. Ее глаза, до того широко распахнувшиеся от неожиданности, снова закрылись, когда она ответила на поцелуй, прижавшись к парню так близко, что между ними совсем не осталось пустого места. Он целовал ее, губами столь мягкими и страстными, что девушка желала, чтобы эта «пытка» длилась вечно. А ее руки уже сцепились в замок на его спине. Сердца снова бились в унисон, но уже нельзя было отличить, чей стук слышится более отчетливо.        Внезапно Адриан немного отстранился, все еще держа девушку в объятиях, прижимаясь лбом к ее лбу. Они сидели, немного запыхавшись. Воздух дрожал. Маринетт смотрела на его все еще прикрытые глаза, когда он прошептал: — Прости меня, Маринетт. Мне кажется, что если продолжу, то не смогу остановиться. — Приглушенным тоном его фраза пульсирует в голове девушки, словно удары сердца после физкультуры, стучит по ушам, просто вводит в ступор, немую растерянность.        Не успела она опомниться, как Кот привстал. Но одно движение, затуманенные глаза — и Мари обнимает парня дрожащими руками, будто он хрупкий мотылек, который в любой момент может улететь, стоит только выпустить его из своих объятий. Как сбегал Нуар из ее маленькой комнатки, как спрыгивал с крыши ее дома, она не хотела этого.        Каждый раз, когда случалось что-то подобное, Маринетт пыталась заметить каждую чёрточку его лица, запомнить каждый случайный жест, чтобы перед сном восстановить его образ в мельчайших деталях. Как помешанная, как сталкер. Сказать, что она влюбилась по уши — ничего не сказать. Она прикоснулась пальцами к губам, все еще ощущая на них тепло его прикосновения, их поцелуя, и тихо прошептала: — Не уходи. — На самом деле, ее страх был не оправдан. Адриан не собирался никуда уходить. Он просто боялся принести своими действиями еще больше боли девушке. Но стоило ей встать, как ноги подкосились и она снова чуть не рухнула на пол, как в Агресте, в самый нужный момент, всплыли рефлексы черного Кота Нуара и он подхватил одноклассницу до того, как она соприкоснулась с полом.        Открыв глаза, изображение все еще плавало, но дочь кондитера продолжала крепко сжимать руку напарника. Несмотря на то, что пелена влюблённости застилала глаза блондина, при одном взгляде на юную героиню, он изредка замечал ее заинтересованность. — И-извини… — Она перешла в состояние обычной неуклюжей Маринетт, и от стыда зарылась лицом в жакет. Его мышцы напряглись, стоило ему прикоснуться к немного оголенной спине девушки, при падении футболка немного задралась. Он задышал коротко и часто, сжимая Мари в руках чуть сильнее. Это была пытка. Ощущать ее рядом, чувствовать, как мягкая ткань скользит по его руке, даря невообразимое наслаждение. Ведь сейчас его леди цепляется за рукав. Быть с ней так близко и в то же время далеко. Она вновь испытывала его.       «Ее голос дрожит, и куда подевалась вся ее уверенность? Где она: смелая, непокорная Ледибаг, которая бросает ему вызов на каждом шагу? Что с ней случилось, неужели это я так подавил ее?»        Ладонь девушки немного проскользила и прикоснулась к одному из его шрамов на локте, Агрест пошатнулся, спиной упираясь в окно по-прежнему не имея сил посмотреть на нее, если он посмотрит на нее, то потеряет контроль. Ее дыхание достигло его лица, заставляя его шумно выдохнуть, и пробраться дрожью. Пальцы сжались чуть сильнее, а по спине пробежала незаметная для Маринетт дрожь. Он пылал. Он вовсе не замечал холод зимы по ту сторону окна, к которому прикасался. — Тебе стоит отдохнуть, я не уйду. — Адриан же с трудом выговорил эти слова. Все, что он сейчас мог — положить напарницу на кровать и дать ей вздремнуть. Хоть он и не знал, что она была неделю без сознания, но по бледному лицу было видно, что отдых необходим. Маринетт все еще не сказала ему про глаза, наверное, ей было страшно признать это. Признавать, что она не может разглядеть ничего дальше вытянутой руки.        Адриан положил девушку на кровать, но она все так же не отпускала его руку. Тут в висках парня снова запульсировала кровь и он снова наклонился, подхватывая очередной порыв чувств, чтобы поцеловать героиню Парижа.        Он уже нависал так над ней, когда они еще не знали личности друг друга. Но тогда это было шуточное предупреждение-заявление о том, какие парни могут быть страшные. Но на данный момент, страха в лице Мари не было и в помине. В это раз в поцелуе соперничала страсть и отчаяние, это доводило до безумия как самого Агреста, так и дочь кондитера. Она больше не жмурилась. Желание разрывало тело блондина, и это было похоже больше на взрыв фейерверка — одновременно очень быстро и опасно. Всё напряжение, которое копилось во время отсутствия девушки, отчаянно ищет выхода, кровь бурлит в теле Нуара, а воздуха катастрофически не хватает. Его руки взяли ее в замок за талией, в то время как он провел носом вдоль ее шеи, вдыхая ее умопомрачительный аромат. Нельзя точно сказать, что в тот момент чувствовали рецепторы носа кота. Может это запах свежей выпечки, может запах мятного чая, а может еле заметный аромат духов. Парень никогда не высказывал, что именно он от нее хочет. Никогда не делал акцент на ее притягательности. Но сейчас что-то изменилось. Теперь он давал волю тому, чего боялся, освобождал то, что скрывал ото всех.        Сейчас они оба забывают обо всем на свете и буквально сами останавливают время. Остаются лишь их губы, дыхание, прикосновения и огромная-огромная сладко-карамельная сласть. Он еще никогда не касался ее с таким жаром. Он целует ее губы жадно, нехотя отпуская спускается к подбородку, доходит до шеи, проводя рукой по слегка оголенному участку ее спины. Но при этом не дает ей сдвинуться, удерживая в удобном ему положении, не разрешая ерзать под собой.        Когда он насладится моментом, насытится данной ситуацией, если это представится возможным, когда его грудь будет вздыматься часто-часто, когда он будет пытаться восстановить дыхание, когда она прижмется к нему, когда они оба придут в себя, они ведь придут, верно? Помутнение не может быть вечным. Агрест пытался спустить свое сознание с небес на землю, но получилось не сразу.        Адриан медленно переводит руки с талии выше, к темным волосам, поджимая губы, все еще ощущая дрожь, эйфорию и бешеный заряд эмоций. Вызывая своими действиями дрожь и сопутствующие им мурашки. Переводит, скорее, из-за боязни, что она его оттолкнет. Но этого не происходит. Вместо этого, он просто нависает над ней, не зная что делать. Агрест неожиданно понимает, что если продолжит, ситуация перейдет в зону риска. Сознание все еще сопротивляется, точно так же как и пульсирует каждая вена его тела. Дыхание становится еще более тяжелым. Руки больше не держат собственный вес и начинают дрожать. Поэтому отстранившись от лица его леди, черный кот ложится, чуть ли не падая от переизбытка сил и эмоций, рядом, чуть не на саму девушку, и просто гладит Мари по волосам, а она, словно забывает обо всем и постепенно проваливается в царство морфея.        «Как она может так спокойно уснуть?» — Нуар смотрел на лицо спящей девушки и пытался выровнять дыхание, но ему это не удавалось. Действительно, Маринетт уснула так и не отпустив рукав напарника. Поэтому ему пришлось проделать опасную процедуру с названием «Снять жакет и не разбудить Мари», конечно, получилось это не с первого раза и даже не с десятого. На «вылазку» понадобилось больше десяти минут, а потом Адриан вышел из комнаты и сполз по противоположной стенке. — Еще бы чуть-чуть… — Он облегчённо вздохнул. Вздохнул от того, что чуть не пересек черту дозволенного. Вздохнул из-за того, что чуть не последовал лишь собственным мотивам, резко всплывшим в его голове. — Я, конечно, знал, что у тебя есть замашки черного кота, но хочу заметить, ты был больше на ягуара похож, чем на кота. — Плагг появился неожиданно, а Агрест даже боялся предположить как много тот видел. — Твоя поддержка становится все хуже. — Съязвил парень. — Со мной такого никогда не было… — Действительно, парень не понимал, что с подвигло его на данные действия. Он ведь и до этого целовал ее, находился в непосредственной близости, она даже падала на него, но подобных порывов не было. — Не первый обладатель кольца говорит мне это. — Продолжил черный комок, но тут в разговор вмешалась Тикки. — Не слушай этого идиота, — Она оттянула Плагга за усы и продолжила. — Мы, квами, не должны вмешиваться в личную жизнь людей. Мы существуем для защиты человечества. — Но красное существо немного отвлеклось и стало противоречить само себе. — Но, разве ты сейчас должен быть тут, разве твое место не с ней? — Тикки указала на комнату. — Сейчас… — Парень приложил руку к сердцу и попытался успокоиться, потом начал теребить волосы, дабы привести мысли в порядок, что у него тоже не получалось. — Маринетт всегда следует зову сердца. — После этих слов Тикки скрылась утащив за собой черного квами.        И вот Адриан снова в своей комнате. Она больше не кажется ему унылой и бесцветной. Парень не может понять, толи в комнате так жарко, толи он сам скоро обуглится. Подойдя к кровати, блондин увидел картину, которая его сильно зацепила. Его леди свернулась чуть ли не в комочек и обнимала его жакет. Но в этот момент лицо хозяина дома изменилось, такое ощущение, что он ревновал к собственной вещи и был рад одновременно. Но ему пришлось остановиться на единственном варианте. Агрест немного «раскрутил» девушку и убрал на данный момент ненужную вещь, бросив её не известно куда. А сам лег рядом с героиней Парижа. Ненужные мысли перестали разрывать его голову, хоть сердце по прежнему учащенно билось. Не обнаружив, сквозь сон, обнимаемой вещи, Мари сжала самого сына дизайнера, от чего тот вздрогнул. Она прижалась к нему, крепко-крепко обнимая, вжимаясь в него со всей силой, ощущая еще исходящее тепло.        Если бы она открыла глаза, то заметила бы, что парень, чьей любви она так долго искала, лежит рядом с ней и смотрит на ее лицо. Кошачьи повадки куда-то делись, а у самого Агреста не просто пылает лицо, но даже уши покраснели. Переведя взгляд с ее длинных ресниц на губы, он заметил, что они немного припухли и невольно заулыбался. Блондин прикоснулся ладонью к своим губам и, сымитировав воздушный поцелуй, еле заметно коснулся губ своей избранницы. После чего сам зажмурился и заурчал от удовольствия.        За окном все так же идет снег, а день сменяет вечер. И только две чашки остывшего кофе стоят у окна как напоминание, о всем произошедшем за этот долгий день. А в голове пульсирует всего одна фраза: «Еще бы чуть-чуть…» Продолжение следует…