Финальная битва

Включите музыкальное сопровождение «Song Cry — August Alsina» (VK)       POV Адриана.       Когда я уже почти сделал шаг, а сигнал автобуса оглушил мой разум, рядом с ухом послышалось еле слышное жужжание. Маленькая божья коровка пролетела прямо перед моим носом. Мозг тут же запечатлил этого жучка в моей памяти, и я упал на колени прямо перед проехавшим мимо автобусом.       «Еще бы чуть-чуть…» — Пронеслось в моей голове. Следом, я, судорожно озираясь по сторонам, стал искать маленькое красное пятнышко, что пролетело мимо, но так и не увидел его еще раз. Но почему подобные мысли возникли, я так и не смог понять. Мое детское воображение надеялось, что это была моя леди.       «Что это было?» — Я уже путал реальность и воображение. «Божья коровка правда была тут, или я просто схожу с ума?» — Я задрал голову в вверх и заметил как с серого неба начал идти снег. «Точно показалось, жуки в такой мороз не могут летать…» — Невольно слезы выступили на глазах и подул сильный ветер. Он был как нельзя кстати, отражал все состояние моей души.       Я встал, но вместо того чтобы отправиться в коллеж, просто побрел по улице. По серой и пустой улице, пока не вышел на многолюдную площадь. Но тут в мою голову прокралась одна занимательная мысль.       «А ведь я и Мари дышали одним воздухом… Все мы дышим одним воздухом. Все. Абсолютно. Больные люди, умирающие, убийцы, маньяки, сумасшедшие, здоровые, с аномалиями, религиозные люди, атеисты — мы все раз за разом впитываем воздух, пронизанный сотней чужих легких, выпотрошенный до самого основания, несущий в себе частицу тлеющих внутренностей людей, находящихся с нами в одном помещении. И даже комнатным растениям не спасти людей от этого.       Мы дышим безумием, кроившимся в голове той странной женщины, страдающей от нистагма. Мы дышим мудростью пожилого мужчины, чьи виски тронула еле заметная седина. Мы дышим наивностью, исходящей из больших и голубых глаз ребенка в коляске молодой мамы. Мы дышим всеми теми, с кем находимся в непосредственной близости. Мы дышим людьми. Своими близкими, родственниками, друзьями, врагами.       Для каждого из людей это обычное дело, никто этого не замечает, но я не считаю это противным.       Иногда мне кажется, что люди слепы, раз не замечают очевидных вещей, так же, как и я был слеп и не видел с какой любовью на меня смотрит пара голубых глаз.       Ведь когда ты слеп, весь твой мир состоит из звуков, витающих вокруг. У тебя нет другого способа познать мир, кроме как, коснуться его или услышать тихий, но вполне говорящий, шепот. Когда ты слеп, ты судишь людей не по внешности, а по словам и поступкам. Когда ты слеп, для тебя не существует света или тьмы, но зато ты забываешь о тишине, и равновесии этого мира. Ежесекундно ты слышишь, как поет Вселенная, как зарождается новая жизнь и умирает старая, как разбивается чье-то хрупкое сердце или горит ярким пламенем душа.       Каждое событие становится мелодией, состоящей из семи простых нот. Грустное переходит на минор, радостное резвится в мажоре. Но зрячие люди не привыкли опираться на слух; они видят и тогда сопереживают и жалеют: им мало просто услышать, как натягивается струна человеческой души, как дребезжит от малейшего касания или ветра сознания.       Да, моя леди могла видеть, но она умела слышать. Она была свидетельницей тысячи событий, происходивших независимо от нее, где-то далеко, где встает солнце. Она слышала смех, который приносил с собой северный ветер, она слышала плач, который нес южный, она танцевала вместе с восточным и испуганно дрожала вместе с западным. Птицы рассказывали ей истории о бегающих по дворам детях, трава нашептывала о теплых объятиях влюбленных, лежавших на ней, звери говорили о страхе, испытываемом людьми в полном одиночестве. И даже бездомный пес приносил положительные эмоции.       Она была зрячей, но слышала чужие души, но никто не слышал ее. Даже я сам…       Большинство зрячих глухи к мелодиям мира. И тогда она ночами вскидывала голову, и тяжкий стон воем вырывался из ее груди. Думаю, он был похож на вой. Но что для людей волчий вой? Они не различают оттенков. Для них угрозы то же, что и плач. И, желая быть понятой, она научилась игре нот. Перебирая пальцами по неизменным клавишам фортепиано, стоящего в кондитерской, она заставляла клавиши дрожать, залипать и рыдать вместе с ней, даже играя веселую мелодию. Она заставляла их танцевать и смеяться. Она заставляла их рычать и кусаться.       Но зрячие люди глухи. Я тоже был таким. Душа Маринетт оставалась для них закрыта, и только клавиши старого фортепиано хранили ее уже не первый десяток лет вместе с теплом ее пальцев.»       Конец POV Адриана.       День пожара.       В тот момент когда Кот Нуар выпал из окна, Хищная моль стоял и смотрел с высока на то, как он превосходно разделался со своими противниками — героями Парижа. В его глазах мелькало лишь эгоистично желание покончить со всем поскорее. Габриель знал, когда он спустится, то камни чудес будут у него в руках и этой битве придет конец.       Но на его удивление, ничего подобного не произошло. Когда черный кот почти коснулся надувного «щита», который ему обеспечила Ледибаг, трансформация резко закончилась. Зелёное свечение создало бельмо на глазу мужчины, и через мгновение он увидел своего сына. Сына который со упал на матрас и потерял сознание. Время тогда побежало быстрей. Фиолетовая вспышка, и знаменитый дизайнер, свесившись с выбитого окна, созерцает Адриана и не верит собственным глазам.       Возможно, тогда он что-то прокричал и пожалел о всех своих деяниях. Раскаялся и признал ошибки. А может был настолько шокирован, что потерял самого себя и смысл существования.       Что происходило потом, известно только лишь самому Габриелю Агресту. От его существования не осталось и следа, но и Нурру нигде не было. Адриан очнулся в доме окруженный врачами, полицией и Натали.       Мозг парня тогда не мог нормально оценить ситуацию, поэтому Натали нагрузила его только лишь на следующий день. А творец Парижской моды считался пропавшим без вести, как и еще несколько десятков граждан. Этот бой не был окончен. Мотылек не был пойман и городские разрушения сами собой не восстановились, в Париже царил хаос.       Две ночи подряд Адриан не спал и ему мерещились призраки прошлого. Блондин не мог осознать происходящего, а когда смог, то пал в отчаяние.       Нынешний день.       Агрест шел по улице, а большие хлопья снега падали ему прямо на голову. Ветер дул все сильнее. — Я смотрю, ты пересилил себя. — Неожиданно из неоткуда появился Плагг. — Да, сам не знаю что именно меня остановило. — Пробубнил тихо парень. Слез на его лице не было и он немного оживился. — Наверное, странно это слышать от меня, но ты стал сильнее. Мне кажется, пора начать заново. — Квами сел на плечо парня. — Да, ты прав. Плагг, выпускаем когти!       Через десять минут, на здании мэрии появилась проекция, потому нельзя было не заметить. Большой экран привлек все внимание всех Парижан. — «Граждане Парижа! Сейчас Кот Нуар сделает важное заявление, просим внимания!» — Это был Мэр Буржуа, и вскоре на его месте появился черный кот. — «Здравствуйте, с этого момента я, Кот Нуар, лично берусь за поиск пропавших граждан Парижа. Родственники, потерявшие своих близких, должны в индивидуальном порядке подать заявление о розыске и подробно указать все известные данные о пропавшем человеке» — Адриан запнулся. — « Также, следует прикрепить фотографию человека, которого вы ищите и написать где вы видели его в последний раз. Все заявления, просьба, прикрепить на главный стенд города перед зданием мэрии, но лишь в единственном экземпляре. Я приложу все усилия, чтобы найти дорогих вам людей.» — Ситуация, действительно, была серьезной, поэтому черный кот не позволял себе шутить. — «Главный стенд уже выставили, пожалуйста, поторопитесь!» — Мэр Буржуа тоже пытался помочь, а полиция помогала людям морально, ведь при виде органов охраны порядка, парижанам становится спокойнее.       К концу дня были собраны все заявления о пропавших во время пожара. Адриан собрал их, не упустив не одного, и отправился домой, чтобы тщательно проанализировать информацию и начать поиски. — Как же я скучаю. — Домой Агрест, конечно собирался, но трансформация закончилась когда он шел мимо парка. Это было место частых свиданий с Маринетт. Горели фонари, они освещали это опустевшее место и голые деревья. — У меня нет сил говорить… Плагг опустился на плечо друга. Но тут Адриан выпучил глаза. — Плагг, твои усы! — Усики квами еле заметно начали светиться зеленым свечением, но спустя несколько секунд потухли. А черный комочек уснул, словно ничего не произошло.       Состояние сына дизайнера было похоже на забвение, но он не застыл, а продолжил идти дальше. Он был похож на льдинку, внутри которой еще горел маленький огонек. Огонек тлеющей надежды. С каждым шагом он старался приспособиться к окружающей действительности, но внутри него все тот же подавленный подросток, подросток, у которого еще осталась частичка надежды.       Продолжение следует…