Prompt Fills

      Питер привык к постоянному потоку нежных, жутких, обожаемых, иногда ужасных и всегда навязчивых комментариев о его заднице, когда он рядом с Дэдпулом.       Он должен установить наемнику лимит на «комплименты», потому что он действительно не должен столько легко отвлекаться на голоса внутри него; иногда во время боя Питер подслушивает обрывки таких разговоров — «нет, я определенно буду называть ее упругой — хорошо, тогда мягкой. Не толстой — прекрасной, наверное — но, трахая, ты бы мог отскакивать от нее. Да, точно. Ему это не понравится, но попробовать стоит, ради науки.» И Питер бы бесконечно раздражался, если бы Уэйд не отзывался так о каждом, с кем он взаимодействует, что ни раз замечал Питер. Это иногда мило, ведь, когда Уэйд делает комплименты его заднице, он чувствует себя лучше, и Питер иногда даже находит себя польщенным через некоторое время. Питер сказал бы, что его задница тоже ничего.       Хотя комментарии по поводу танцев на пилоне* подталкивали его.       — Я был бы более чем счастлив платить за уроки — и пилон — и туфли на каблуках — да, черт возьми — и трусики — ебать, оу, ебать трусики — просто преступление, что эта задница не знает, как шлифовать пилон, — Уэйд раздраженно ныл, пока они сидели и ели тако, наблюдая за улицей снизу, покачивая лениво ногами.       Питер усмехнулся и осторожно откусил кусочек, прежде чем взглянуть на наемника.       — Перестань, Уэйд, — проворчал он.       — Но, Спайди! — запротестовал Уэйд. — Эта задница — дар человечеству, я имею в виду, конечно — все остальные части твоего тела тоже — умный, сексуальный — я понимаю, что мы не знаем, как выглядит его лицо — нет, но я согласен — да, эта задница не может принадлежать кому-нибудь другому. Просто не может. Но, черт возьми, ты должен знать, как работать с пилоном.       — Я вполне уверен, что люди не танцуют на пилоне одной лишь задницей, Уэйд, — Питер усмехнулся, слизывая соус сальса с губ и качая головой. Он привык к тому, что Уэйд увлекается совершенно рандомными вещами, но, почему его до сих пор привлекает его задница? Питер практически обеспокоен тем, что его зацикленность может быть проблемой.       — А я вполне уверен, что ты не знаешь главного правила танцев на пилоне, Спайди, — огрызнулся Уэйд, насупившись, с яростью кромсая тако. Уэйда, казалось, совершенно не волновало то, что крошки разлетались во все стороны, он оттянул маску вверх достаточно для того, чтобы можно было есть. Питер размышлял, извинился ли он должным образом за то, что сорвал ее один раз.       — Ах, да, зато ты знаешь, не правда ли?!       — Ну, да?! Нх! — Питер застыл в недоумении, пытаясь осмыслить то, что сказал Уэйд. — О, да ладно тебе, я видел, как ты гнешься, Спайди, ты будешь честен со мной? Во время секса разве не важно быть гибким?! Конечно, никто не хочет, чтобы я потряс перед ними своей задницей, но ты пытался поднимать тяжести? Это не ебучий кусок вишневого пирога, малыш. Ты поднимал свой собственный вес по крошечному металлическому шесту и держался под девяносто градусов от него? Это тяжело! — Уэйд похлопал своими вылизанным чистыми пальцами, прежде чем взять новый тако. — Позволь мне сказать тебе, Спайди, ты хочешь тренироваться, так иди и делай это сейчас. Я думаю, что уверен, что ты знал, как с черт… насколько ты гибкий, — Уэйд вздохнул. — Я был серьезен на счет оплаты уроков. Даже если я никогда не увижу этого, твои девушки подружки единственные, кто получит с этого выгоду — реально, я обнажен для общества.       Питер проигнорировал большую часть гневной тирады, его мозг уже дымился, повторяя фразу «нет, он не может иметь это в виду…», что зациклилась у него в мозгу. Он тяжело сглотнул, он знал, что он широко разинул рот, он знал, что Уэйд мог видеть с маской поднятой до носа.       — Уэйд… ты… ты говоришь мне, что можешь… танцевать на пилоне?!       — Ну, еще бы, Спайди-мозг, — разбушевался Уэйд, размахивая тако для большей экспрессии. — Я то думал, что твои восемь мозгов догадаются до этого — хотя подожди? У него нет восьми ног. Или глаз. Нас обманули. Спайди, ты точно паук? Голоса говорят, что это не так, — он громко свистнул. — Я бы, черт возьми, умолял за то, чтобы увидеть восемь ног на пилоне! — он завыл как волк, прежде чем рассмеяться, и начать есть свой тако.       Питер в очередной раз перестал слушать дальнейшие подтверждения своим подозрениям. Он давился воздухом и старался спрятаться куда-нибудь от образов, которые возникали в его воображении. Не то чтобы они ему не нравились, Питер уже привык к шрамам Уэйда. Но вся эта идея связанная с трусиками, каблуками и пилоном заставляла натягиваться спандекс все сильнее. О Боже, что, черт возьми, с ним не так?! Конечно, он проводит большую часть времени с грубиянами и беспорядками, которых Нью Йорк должен предлагать, как преступники того хотят, но Питер был вполне уверен, что заметил приобретенное уважение Уэйда. Мужчины в целом у него были; он учится в колледже, он экспериментирует, и, хочется сказать, не плохо. Но Уэйд?! Где он просрал свой гребанный мозг?!       — Земля вызывает Спайди! — прорычал Уэйд, и Питер взвизгнул, покачнувшись на секунду на своей драгоценной жердочке, прежде чем уставится на Уэйда сквозь маску.       — Прекрати!       — Ты игнорировал меня! — проскулил Уэйд в ответ.       Тема танцев на пилоне, к облегчению Питера, поимела меньший интерес, чем их перебранка из-за тако, до того момента пока сумка не упала вниз со здания, и Питеру пришлось настоять на том, чтобы Уэйд получил больше, так как это его вина.       Если он проснется из-за жара этой ночью, кончит в боксеры, простонав имя Уэйда, и образ стройных мускулистых бедер будет его дразнить, пока наемник будет спускаться по шесту вниз… ну, он постарается избегать телепатов некоторое время, чтобы его секрет не был раскрыт.       Он также решил, что, когда в следующий раз увидит Дэдпула, то возьмет у него несколько уроков, если он будет его учить. Если уж он уже в это ввязался, нет никакой причины дергаться весь оставшийся путь.