«Что за…»
— А что? Лицо знакомое? — девушка насторожилась, хмурясь, а потом широко улыбнулась. От легкого удивления, Осборн дернулся, впечатавшись всем телом в спинку черного дивана. — Ну, и что с вами? — она сложила руки, похлопав глазками. — Я…прошу прощения? — Шедоу сел ровно, оттягивая ворот кофты. — Вы далеко не эталон здоровья, — Роуз внимательно осмотрела его лицо, пытаясь вспомнить сама, где встречала столь красивого парня, — что такое? — Вы подходите к каждому, кто неважно себя чувствует? — Неа, — она сложила ногу на ногу, оглянулась и добавила, — ваша персона первая, кто так громко заявил о себе кашлем. Шедоу рассмеялся, а потом снова, подтверждающе слова официантки, кашлянул в кулак: — Зачем это вам? Она пожала плечами, — Просто Интересно, расскажите. Парень усмехнулся вновь, отпивая горячий напиток, — а что с тобой не так? — Хочу лишь сохранить атмосферу тишины, — она дико улыбнулась и покачала головой, — Эмили, — она протянула руку, почти перегнувшись через весь стол. Мужчина сомнительно повел головой, осмотрев лицо собеседницы, что так внезапно навалилась к нему за столик, тем более в рабочее время. — Ше…Шон, — Шедоу замысловато корчит свою физиономию в сомнительной эмоции — будто ему отдавили лапы и ему это нравится. Знакомство этих двоих произошло по чистой случайности и только божий замысел мог предугадать такое, а может — и нет. Ведь он непостижим. Сложив ногу на ногу, она обвела его заинтересованным взглядом, осматрев каждую иголку на его острых ушах, на его черном носе, что так смешно дергался, то ли от испуга, то ли от непонятности сложившийся ситуации. Он же в свою очередь уставился на еще горячий, нет, очень горячий кофе. Оттенки черного были водоворотом размазаны по поверхности. — Вам не нравится кофе? Мне нарисовать на нем какой-нибудь смешной рисунок? — Что? — переспросил её еж, подняв брови, — рисунок? — Конечно, ведь так намного лучше и вообще приятнее, — она улыбнулась, выглянула за угол, и не отводя взгляд с пустого зала, продолжила, — не обращайте внимания, просто высматриваю потенциальных клиентов как вы. — Потенциальных клиентов? — Да перестаньте же задавать глупые вопросы и переспрашивать! — она села ровно и быстро затараторила, бровки сложились в натянутую черную струну, — и расскажи уже черт подери, что с вами не так! — А, — он впечатался в спинку дивана, уставившись на нее, как на лишенную разума и ума мобианца, — а… — Наверное язык обожгли, ничего, поболтаем в следующий раз, — она подмигнула, — Шон. Она пожала плечами и подскочила с места, хихикнула и истощенно выдохнула. — Неожиданная встреча и знакомство с вами рассеяло мой будничный рабочий день, — после этих слов она поклонилась и двинулась в сторону. » Он в ступоре, больше никто не будет меня отвлекать» Она блаженно закрыла глаза, как только вступила за бар, но буквально в ту же секунду свет из стеклянной двери загородила мужская тень: — Эмили? — его чуть хрипловатый, низкий голос заставил даже вздрогнуть, — во сколько вы заканчиваете рабочую смену? — Э, — выгнула бровь она, — в девять? — вопросительным тоном, словно не помнит точное время, ответила она. Не заметив сразу за его спиной большого шкафа, оказавшимся белоснежным барсом в черном выглаженном костюме, она замерла на месте: Ждем вашего визита вновь мистер.Шон, — улыбнулась она. — Я заеду за вами, не спешите домой, — он доброжелательно улыбнулся. Она непонимающе, дикой улыбкой ответила ему: — Ох, так вы все же расскажете причину ваших громких кашлей в конце кафе? — Хах, да, наверное, — он пожал плечами, — деньги я оставил на столе, так что, до вечера. — До вечера, — и у нее не было не единой причины бежать и смотреть на сумму, что так приятно легла на скатерть стола, в действительности заплатил ли он ее, в душе к такой незначительной вещице — она ему поверила и проводила уже сама его непонимающим взглядом. Дверь негромко хлопнула, известив всех, что некий мистер «Шон» — ушел. Стрелка часов будто замедлила ход времени и Эмили показалось, что она простояла вечность там, где была — не заметив даже уход женщины, что так неприметно сидела в кресле, почитывая новехонькую газету.***
Какая-то детская наивность поселилась в его сердце, время подходит к девяти, стрелка вот-вот упадет на отметку 56, а в душе будто рассеялся кубок с пролитой лавой в воду: будто горячая испарина. Она вышла, взмахнув пушистыми розовыми иглами, оглянулась через плечо, убедившись, что за ней никто не идет — направилась в сторону дома. — Майкл, на разворот и за ней, — сказал Шедоу. Он дождался, пока Барс развернет машину и подъедет прямо к тротуару. Шедоу кашлянул, прочистив горло, приоткрыл окно. В зеркале заднего вида забавно улыбнулась охрана и Шедоу так же улыбнулся ему в ответ, понимая, что ведет себя как влюбленный мальчишка. — Далеко собрались? — погромче спросил он, идущую в полуметре от него девушку. — Ах, это вы, — Роуз чуть занервничала, — я думала, что вы не всерьез, — она усмехнулась, а потом взглянула на него, — вы серьезно, да? — А похоже на шутку? — тон на секунду приобрел холодный оттенок, — вы домой? Садитесь, я подвезу, — он приглашает её жестом. Машина не торопясь ехала рядом с дорогой. Роуз прошла еще пару метров, выдохнула и поправив кобуру на поясе, остановилась, вслед за ней — и машина. Дверь приоткрылась, салон залило светом, как только она села — водитель попросил точный адрес и Эмили не задумываясь ответила почти свой, изменив лишь номер дома. Барс кивнул и его облик его погрузился в темноту, черное стекло словно волна поднялась снизу, закрыв полностью передний салон. Внутри стало в несколько раз неуютнее. Шон напоминал на лицо красивого, чуть неопытного мафиози с манией величия. Неопытного — потому, что молодого. Эмили смекнула, что к чему: в таком раннем возрасте сам ты определенно ничего не добьешься, тем более личного водителя. Она сразу предположила, что сложен финансового очень даже неплохо, потому что и машина высшего класса, и опрятен внешний вид, как говорится: Одет он был с иголочки. Скорее всего — богатые родители, а он лишь папенькин сынок. — И о чем будем говорить? — спросила она, сощурив глаза, уставилась прямиком в его взгляд. Руки он держал при себе, хотя все же нервничал — это было видно сразу. — Например о том, почему вы подошли ко мне, — он пожал плечами, скрестив руки, уселся чуть по-хозяйски. » О Господи, занесло же меня на романтичного скучного пустышку» — лицо приобрело вид сушеного фрукта. Однако все поменялось почти в ту же секунду, когда она произнес очень простые слова: вы первая, кто подошел ко мне, не зная меня. Слова вскружили голову как подростку, она слушала его, отвечала кратко и не задумывалась даже над тем, потому что ничего личного он не спрашивал, а просто поговорил на открытые темы, в которых не найдешь изъянов и причин не обсуждать их. Он был мягок на язык и остр на оскал глаз, словно две не состыкованные вещи, они не могли уложиться у нее в голове, и каждое слово, каждый прямой контакт глаз в глаза заставлял обоих погрузиться в пучиной черной бездны воспоминаний о странных размытых бликах. Он чувствовал родное тепло, исходящее от нее, и никак не мог растолковать данные предположения о том, словно они были знакомы в прошлой жизни, но подтвердить он этого не мог. Эмили же пыталась сосредоточиться на темных улицах, что мелькали за затемненными окнами.***
Все закрутилось настолько быстро, что она не поняла, как попала в безудержный круг общения, когда слово «Знакомый» перерасло в очень странное, относительное понятия «друга». Он появлялся в кафе еще два раза, а за его пределами — почти каждый вечер, когда она позволяла. Она позволяла сводить её в дорогой ресторан после работы, она получала цветы каждый раз, когда этого ожидаешь меньше всего, они любовались звездным небом, уехав за приделы города и устроив ночной пикник посреди зимы. Необъяснимое чувство, контрастность холода и теплоты, заставляла смеяться и говорить, что " Мне очень нравится проводить с тобой время». У них не было ничего общего, не совпадали интересы, не практиковались совместные походы по общественным местам, они просто разговаривали о тяготах в жизни, о том, что существует ли бесконечность и что ожидает душу после потери физической оболочки.Такие, чуть темные темы и размышления опровергнули все догадки того, что Шон — пустышка. — Ты никогда не говоришь, чем занимаешься, а твоя страничка в Соц.сетях постоянно светит статус онлайн, не одной фотографии, просто имя, словно ты скрываешься в бегах, — она засмеялась, — и что с семьей? — Я не могу, да и не хочу говорить об этом, — он пожал плечами, — просто остаток жизни хочу теперь провести рассуждая о том, есть ли волшебство в этом мире. — Есть, просто оно не соответствует представительным образом как в кино или книгах, — она улыбнулась, — иногда капелька воображения может представить тебе очень широкие аспекты на твою жизнь — как на что-то волшебное. — Например? — он вдохнул поглубже, закрыв глаза. — Например догорающее солнце, — она посмотрела в небо, — тебе ведь нравится закат? — Конечно, как он может не нравится, — он удивленно вскинул брови, не открывая глаза. — Тогда представь, что солнце это феникс, который сжигает себя каждый раз, а под утро возрождается вновь. — Ты рушишь все представления о научном подходе к изучения небесных тел, — она засмеялся в голос. — Но ведь в том и проявляется воображение: взглянуть на что-то так, как не подумал бы никто… — Ты права, — утвердил он твердо. — Правда? И в чем же. — В том, что наша дружба для нас совершенно разная в понятиях, для меня она означает что-то гораздо большее…чем для тебя, но имеет ту же весовую ценность, — он замолк на секунду. Пульс убыстряется в миллионы раз, разгоняя горячую кровь по ослабленному телу. Его глаза забегали по непонимающему лицу Роуз, он вздохнул, разжав кулак, ответил почти приглушенно, словно прошептал заветную тайну: -…Мне кажется, что я люблю тебя