Украденный поцелуй

Хлопнула дверь машины, едва не ударив по лбу опешившего Юнхо. Входная дверь хлопнуть не могла из-за мощного доводчика, но закрылась прямо перед носом четырех мемберов, как и двери лифта. Зато дверь квартиры грохнула так, что даже заспанные Ючон с Джунсу поняли: случилось что-то из ряда вон. Лидер, выразительно вздохнув, набрал код и впустил их. Джеджуна, однако, придержал за локоть и что-то шепнул. Тот нехотя кивнул. Взгляд у него был вызывающий, как у уличного кота. Все, и особенно Юнхо, прекрасно знали этот взгляд: он означал, что Джеджун снова очень метко и очень неудачно пошутил. Чанмин сидел на кровати, скрестив ноги и откинувшись на стену. Его глаза были зажмурены, плечи мелко тряслись. Он плакал. Мало того, что сердце его было разбито - он понимал свое позорное поведение и каждую секунду ждал, что кто-то к нему войдет. Стыд душил его, заставляя только беззвучно вздрагивать, лицо каменело от страха. Он все испортил. Может, не один он, и не совсем все, но достаточно, чтобы теперь вся группа ржала над ним. Чанмин не обольщался насчет их тактичности. Ему было так плохо, как бывает только подросткам: так, что единственным выходом из положения казалось покинуть группу, но это было невозможно. Он протяжно вздохнул и с тоской посмотрел на окно. - Что, прости, ты его? - переспросил Ючон. - Поцеловал, - тоном оскорбленной невинности повторил Джеджун, нагло глядя ему в глаза. - Он был милый, и я его п... поцеловал. Лидер многозначительно промолчал. - А я не удивлен, - подумав, сообщил Джунсу. - Джеджуни-хен как моя собака, не может сдержать чувств. Он все готов облизать, когда счастлив. Я скорее удивлен, что он не поцеловал вчера перед сном свои новые кроссовки - он так им радовался, что, я думал... - Стоп! - оборвал его Юнхо. Джеджун на выпад о кроссовках только снисходительно ухмыльнулся. - Ты зачем это сделал, ты можешь объяснить? - Не зачем, а почему! - снова вмешался Джунсу. - А почему, я же говорю... А у Чанминни теперь сексуальная травма на всю жизнь! - Он был милый! И спал. - Джеджун отвечал терпеливо, но ему явно не нравилось развитие темы. Надежда обратить все в шутку не оправдалась. - И спал... - задумчиво отозвался лидер. - А нас ты случайно не целуешь, когда мы спим? А, питомец ты наш? - Н... нет, - не очень твердо ответил тот. Все трое, даже ничему не удивляющийся Джунсу, подозрительно нахмурились. - Точно? - Вы же не просыпались, - выдал несокрушимый аргумент Джеджун. - А он проснулся. - Он не просто проснулся, он чуть из машины не вышел на полном ходу! Джеджун обиженно надул губы и отвернулся. Играть в клоуна ему расхотелось, но деваться было некуда. При щелчке открывающейся двери Чанмин вздрогнул, но по первому же шагу узнал лидера. Небольшое, но все же облегчение. Он быстро вытер слезы, - в ушах хлюпнуло, - и подвинулся. Юнхо неловко присел на краешек кровати. Смутная полуулыбка, блуждавшая по его лицу, исчезла, он сглотнул: нечасто приходилось видеть слезы младшего, а по такому двусмысленному поводу он и не знал, что сказать. - Джеджуни немного странный, - произнес он наконец. Чанмин кивнул, глядя в сторону. В горле снова защипало. - Но он это не специально. Он очень сильно нас любит. Я не в том смысле, что он любит парней. Просто он немножко другой. Это Чанмин знал, и от этого знания было еще хуже. Он зажмурился и медленно выдохнул через рот, прогоняя слезы. - Это был мой первый поцелуй, - прошептал он. - И он его украл. Лидеру было нечего ответить. Он посидел еще, ободряюще сжал его плечо и поднялся. - Это был его первый поцелуй, - с неохотой зачитал обвинение Юнхо. - И ты его украл. Ючон хмыкнул. Эта серьезность его смешила. Он категорически не понимал всю эту возню с первыми поцелуями, но, взглянув на Джеджуна, тоже скис. - Я приготовлю рагу, - то ли решил, то ли спросил виновный. - И блинчики, - быстро добавил он, уловив молчаливое сомнение одногруппников. - Окей, готовь, только на всех, - согласился Джунсу. - Никто из нас не застрахован от тебя, хен. Так что на всякий случай я тоже хочу компенсацию за мой первый поцелуй. Ючон был не против блинчиков, хотя компенсации от Джеджуна не заслуживал. Однако Юнхо на это не повелся. - Ты должен попросить у него прощения. И не блинчиками, а ртом. Словами, то есть, - быстро поправился он, слегка покраснев щеками. - Не простит, - выдал Джунсу безапелляционным тоном, каким обычно делал прогноз на матч. - Простит, - утешил хена Ючон. - Но побъет. Джеджун молча прошел в прихожую, взял пачку сигарет, вернулся. Сел на диван, вздохнул, встал, плюхнулся обратно и жалобно посмотрел на лидера. Юнхо с досадой отобрал у него сигареты и выразительно пихнул ногой. - Иди давай, травма сексуальная! - Прости меня, пожалуйста, Чанмин-а, - начал Джеджун от двери. - Хен виноват перед тобой. - Это была плохая шутка, хен, - устало произнес Чанмин. Он не ожидал, что Джеджун на полном серьезе станет извиняться. Обычно он паясничал до последнего. - Мне очень жаль, правда, - с трудом выговорил Джеджун. - Давай забудем, пожалуйста. Ничего не было. Чанмин молчал. Ему хотелось ответить очень резко, вывалить на хена все, что он на самом деле думает и чувствует по этому поводу, но версия украденного поцелуя диктовала ему согласиться и простить. Джеджун, поджав ноги, осторожно присел поближе и виновато начал про рагу и блинчики, потом, вздохнув, повысил ставку: ужин с десертом в ресторане. Чанмин украдкой смотрел на его руки и думал, сколько пончиков ему потребуется, чтобы заесть горечь поражения. - Хватит, - сказал он, наконец. - И мороженое не забудь. - Ты меня прощаешь? - недоверчиво спросил Джеджун. - Мне правда жаль, Чанмин-а... Чанмин молча кивнул и изобразил ехидную ухмылку. Джеджун поднялся. Прощение стоило ему дорого, конечно, но выглядел он так жалко, словно уже был банкротом. - И, хен, - позвал Чанмин, когда тот взялся за ручку двери, - это была очень плохая шутка. Джеджун поднял на него глаза, но, ничего не ответив, вышел. Ужин был роскошный. Ючон даже вызвался сбегать за пивом, а уязвленный Джеджун выпрашивал комплименты. Джунсу наворачивал блинчики с таким видом, будто каждый потенциально украденный поцелуй отнимает у него по тысяче калорий. После ужина разомлевший лидер вернул Джеджуну сигареты и долго утешал его на балконе, говоря, что он просто особенный, что у него слишком большое сердце и он сам больше всех страдает от своих шуток. На что Джеджун, смяв пустую банку из-под пива, коротко и пугающе жестко ответил, что это была не шутка. Оставшись один за разоренным столом, Чанмин тяжко вздохнул и стал собирать посуду. Это был твой первый поцелуй, - говорил он себе с юношеским максимализмом, - первый и последний, потому что никогда больше он не подойдет к тебе так близко, а никого другого ты целовать не захочешь.