1995 год
Неуверенными шагами я спускалась по белоснежной винтовой лестнице, не понимая, что происходит, я лишь смотрела на свои руки, натуральный цвет которых поглотила кровь. Голова кружилась, ноги временами подкашивались, глаза видели лишь толпу, а мозг говорил: «Найди подруг». Дойдя до последней ступеньки, я оглянулась посмотреть, не следит ли кто за мной, однако, никого не увидев, я лишь ускорила шаг, вино охватило голос разума, я не соображала, что творю, но твердо знала, что произошло. — Пошлите, случилось нечто ужасное, — сказала я, едва не теряя сознание. — Если тебе нужна прокладка – иди в другое место и не смей отвлекать нас, скоро будет моя любимая песня. — Ответила мне белокурая стерва. — Боюсь, это и правда, очень важно, лучше вам пойти со мной. — Хорошо, мы пойдем с тобой, стерва, но если это нечто, о котором ты так долго говоришь, не окажется чем-то стоящим – тебе не жить. — Отлично, идемте скорее. В сопровождении своих псевдо подруг, я поднялась на второй этаж, вытолкнула каких-то целующихся подростков с балкона и помчалась прямиком в ванну, увлекая за собой подруг. Картина была не из лучших… Белоснежный кафельный пол покрывали капли алой жидкости, на небольшом подиуме стояла ванна, а в ней лежала девушка и нечто дышало в ее руках. Это был ребенок. Весь в крови и послеродовых отходах, он лежал, укутанный в желтое полотенце. — Что за черт, - возмущалась все та же белокурая девица, — с каких пор в ваннах клуба разрешено рожать? — Я… Я не знала. – оправдывалась девушка, что лежала в ванне. — Я не знала, что беременна, думала, наела жирок под натиском сложных сессий, но сегодня я почувствовала боль, она была настолько сильна…. — Стоп! Никому не интересно, как у тебя проходили роды, впрочем, ты тоже никому не интересна, поэтому ты останешься здесь, а мы пойдем танцевать, и как только вечеринка закончится, мы отнесем тебя в комнату, а если тебя кто-нибудь увидит, будь уверена, я сделаю все, чтобы этот ребенок жил хуже, чем паршивцы из детдома. Девочки, за мной! Меня начало тошнить от слов, что она сказала. Я остановилась. — Стой, мы не можем её тут оставить, ребенку нужен уход. — Озвучила я свои мысли. — Мы принесем ему мохито после вечеринки. Хватит занудства, ты что, моя бабка? — Посмеялась надо мной подруга. — Я останусь здесь. — Ну, ты и… Хорошо, делай, что хочешь. — Подвела она к концу наш диалог. — Девочки, пошли, нас ждет моя любимая песня. Не желая просто сидеть и скучать, я отмыла ребенка от крови, однако смотреть на него голого мне было не очень приятно, и я решила принести ему чистое полотенце. Я вышла из ванной, заперев ее снаружи, и пошла к себе в комнату, где отыскала миниатюрное розовое полотенце для рук, быстро схватила его и побежала обратно в ванну, боясь, что нас могли рассекретить. Войдя в ванну, я поняла, что что-то не так. Девушка лежала неподвижно, губы не шевелились, а глаза не моргали. Я подошла поближе, тронула ее глаз, а в ответ ничего. Меня охватил приступ паники, я почувствовала, как начинаю дрожать, еще немного погодя, я потеряла сознание. Очнулась я от стуков и криков. Кто-то постоянно бранился, обзывая меня самыми неприличными словами, что он только знал – это была белокурая стерва. Кое-как поднявшись, я отыскала ключ в одном из карманов своего голубого клатча и, повернув ключ в замке три раза по часовой стрелке, открыла дверь. — Что так долго? Ты что, мастурбировала? – Съязвила моя не самая деликатная подруга. — Я… Спала. Начала было оправдываться я, но решила, что будет лучше сменить тему. — Лучше посмотри на нее, она умерла. — Что? Ты что такое несешь? Она просто спит. — Нет-нет, я сначала тоже так подумала, но я тронула ее глаз, а она даже не отреагировала. Она умерла. Умерла, понимаешь? — Вот черт. Ладно, плевать. Руби, тащи лопату, надо спрятать тело. — Ты с ума сошла? Нас же увидят, и что мы будем делать с ребенком? — Да плевать на ребенка, ты лучше подумай, что будет с нами, если кто-то узнает, что кандидатка погибла в доме Каппы! Нас же закроют! — Но… — Хватит болтать, принесите мне кто-нибудь лопату, мы идем на кладбище! Решив, что спорить с блондинистой дурой бесполезно, я направилась к выходу, однако покинуть ванную комнату мне помешала помощник декана - Кэти Манч, что так не вовремя заявилась на вечеринку. — Добрый вечер, дамы. Что вы делаете наверху, когда все остальные маменькины-папенькины сынки и дочки напиваются внизу? Вы что-то скрываете? — С недоверием в голосе начала свои нападки строгая женщина. — Могу задать Вам встречный вопрос: что Вы забыли в нашем доме? Разве Вам не положено сидеть у себя в комнате и смотреть старые мыльные оперы, от которых тащатся все старые бабки? — Продолжила нападение моя блондинистая подруга Баффи. — Мисс... Простите, не запоминаю фамилии начинающих проституток, Мне очень жаль, что вы так недалеко ушли в своих познаниях об увлечениях взрослых, мудрых женщин в их свободное время. Возможно, виной тому то, что Вы никогда не станете таковой... А впрочем, меня интересует не это, меня интересует гораздо больше то, почему вы все не развлекаетесь внизу со своими дружками. — Не Ваше дело, — решила вмешаться в разговор я. — Мисс Уинслет, что Вы скрываете за своей спиной? — Не Ваше дело, декан Манч. Ой, Вы же даже не декан, а лишь его помощник, вот почему мы не обязаны Вам ничего говорить. — Хм, Вы правы, я не декан, однако будь здесь декан Рейнольдс, я уверена, он бы спустил Вам все с рук, вот почему здесь не он, а я. С дороги, — строгим угрожающим голосом проговорила женщина. Мы расступились, и ее взору открылась не самая чудесная картина. Минут десять мы все стояли молча, никто не решался нарушить молчание, но наконец, Манч заговорила. — Несите лопату. — Ну неужели, я предлагала это еще век назад, браво, Манч, ты как всегда показала свою неспособность придумывать что-то свое. Девочки, за мной, мы будем ждать Вас в машине, мне нужно составить путь в моем навигаторе. — Начала торжествовать Баффи. — Стоять! Никто никуда не пойдет, — рассвирепела помощница. — Никто из Вас не узнает, где мы похороним бедную девочку, но чтобы Вы почувствовали свою вину, я возьму вас с собой копать могилу, предугадывая вопрос, отвечу - я завяжу Вам глаза и не вздумайте меня обмануть, я мигом прикрою Вашу машину убийств - Каппа Каппа Тау. Баффи усмехнулась, но возражать не стала, и, после того, как я принесла всем лопаты и повязки, мы, слепые и ничего не видящие, поплелись к машине с помощью служанки, что указывала нам путь. Так закончилась моя история в Каппа Каппа Тау...2015 год
Меня зовут Шанель Оберлин, и я — королева Каппа Каппа Тау. Многие говорят, что сестринства — это система, в которой прекрасно процветает система классового деления, и знаете, я с этим соглашусь. Сестринства дают мне все - славу, популярность, парня и подруг, которых я постоянно использую в качестве прислуги. Мне не известны их имена, да они и не нужны мне вовсе, мои подруги известны мне как Шанель №2, Шанель №3, Шанель №4 и Шанель №5, последнюю, кстати говоря, я ненавижу больше всех за ее избыточный вес, не знаю почему, но по-моему, она одна толстеет от ватных шариков. Мерзость, правда? Не шарики, конечно, №5. Может мне удастся найти кого-то получше, ведь совсем скоро в наш клуб придут кандидатки, и я очень надеюсь, что мне наконец-то удастся пополнить клуб стоящими людьми, а не тупыми отбросами общества, что страдают от ожирения и зависимости шоколадом. Давайте я Вам расскажу побольше о... — Мисс Оберлин, прошу прощения, но Вас срочно хочет видеть декан Манч. А это моя недалекая служанка, она, кстати, тоже страдает от ожирения, но я ее не виню, даже стараюсь ей помочь, заставляя оттирать мой кафельный пол расческой для барби. Хотя нет, я все же делаю это для того, чтобы посмотреть на мучения ближнего своего. А сейчас прошу меня простить, мне уже пора на встречу с исхудалой лесбухой Манч. — Добрый вечер, мисс Оберлин. Прошу, присаживайтесь. Я бы хотела поговорить о Вашем сестринстве... — Оу, как это мило, но извините, мы лесбух не принимаем, особенно таких старых. — Верите или нет, но мне на самом деле плевать, а еще, отсутствие длинных волос на моей голове вовсе не говорит о моей ориентации. Хм, но вообще я не о том сейчас говорю. Я хотела обрадовать Вас, ну и себя тоже. С сегодняшнего дня в сестринство Каппа Каппа Тау может вступить любая желающая этого девушка, и Вы... — Наглая лесбоморда, что ты сказала? Манч, ты же понимаешь, с кем имеешь дело? Я богата. Неприлично богата, и этого так не оставлю. Ты же знаешь, честная игра не по мне. До скорой встречи, лесбийская шлюшка. — Боюсь, мисс Оберлин, Вы не сможете ничего поделать с указом университета, а еще, учитывая Ваше отношение к окружающим: к старым, молодым, детям, я решила добиться Вашего исключения. Всего доброго! — Ты слишком слаба и у тебя слишком мало связей, стерва. Мы еще посмотрим кто кого. — Не успев договорить последние слова, я хлопнула дверью с такой силой, что, кажется, там что-то отлетело, но мне было плевать. Вот как я решаю вопросы с жалкими назойливыми прыщами. Я - Шанель Оберлин, и я не шучу, этим кандидаткам не жить.