Дороги, которых на картах нет

      Они прилетели на Белсавис вечером. В космопорт и расположенный рядом с ним поселок не стали даже соваться, Дэмерон только отметил их на карте местности – чтобы знать, куда можно при необходимости съездить за оружием и припасами. По его словам, чем дальше от населенных пунктов они окажутся, тем лучше: меньше вероятность, что ими кто-то заинтересуется. На Белсависе жили в основном охотники и те, кто скрывался от закона или кому некуда было податься; в летний период приезжали археологические экспедиции – и все. Планета считалась малоперспективной, горные выработки забросили сотни лет назад, изучением местной флоры всерьез никто не занимался, местная фауна отличалась повышенной агрессивностью, а климат – непредсказуемостью. И еще кое-что… Поговаривали, что на Белсависе нельзя находиться долго, потому что планета начинает сводить с ума, будто нечто в самом воздухе отравляет разум живых существ.       Дэмерон считал, что лично им двоим бояться нечего.       Хакс не возражал. Ему было все равно.       Пока их звездолет бешеной молнией несся сквозь гиперпространство, он пытался вспоминать. Хоть что-то. Если не детали, то какие-нибудь самые значимые события, имеющие отношение к его жизни. Они есть у каждого, и у него тоже должны быть, разве нет?..       Хотя бы что-нибудь, что не было бы бездонной пустотой внутри.       Закрывая глаза, когда Дэмерон сменял его за штурвалом, он надеялся, что во сне, может быть, сумеет увидеть кусочки своего прошлого. Подсказку, намек – любой, пусть небольшой. Кем он был до того, как очнулся в полутемной камере прикованным к пыточному станку? Почему он ничего не помнит?       Но ему не снились сны. Он попросту падал в бархатно-черную темноту и тонул в ней, ничего не видя и не слыша, пока Дэмерон не будил его, чтобы передать управление. Он просыпался, и единственным, что оставалось в памяти, были последние дни, которые начинались с окрашенных в серое стен перед глазами и тихого оклика «эй!». Ничего больше.       Логичнее всего было бы расспросить Дэмерона, но Хакс не хотел, оставив данный вариант на крайний случай. Слишком легко. Слишком очевидное признание собственного бессилия… Он не знал, откуда в нем это упрямое нежелание проигрывать и неумение принимать чужую помощь. Всегда ли он был таким?..       …Звездолет приземлился на небольшой лужайке. В метре от него начинались натуральные джунгли – переплетение деревьев и кустарников, абсолютно непроходимое на первый взгляд.       Хакс выпрыгнул наружу следом за Дэмероном. Воздух, более прохладный и сухой, чем на Ди’Куар, пах травой и чистым снегом. Неподалеку ровной отвесной стеной высились скалы, с другой стороны та же скальная порода, сбросив с себя травяной покров, обрывалась в пропасть.       - Если я не путаю, - Дэмерон вытащил из звездолета сборное жилище-палатку и принялся крепить опоры, - на это плато никто не заглядывает. Добывать некого, зверье тут не водится, старинных развалин нет… Подержи вон тот угол, а?       В четыре руки они быстро установили палатку – прочную, из армированной ткани, с металлическим каркасом. Большими размерами она не отличалась, но вдвоем в ней было даже просторно. И довольно уютно, отметил Хакс парой часов позже, когда над плато сгустились сумерки, и они, пожелав друг другу спокойной ночи, забрались в спальники. Дэмерон сразу уснул, а Хакс еще некоторое время лежал, рассматривая темный потолок над головой. Снаружи доносились птичьи голоса и стрекот каких-то насекомых, похожих на цикад.       Почему он помнит цикад, но не то, на какой планете услышал их впервые?       Хакс повернулся, утыкаясь лицом в подушку. Пусть ему приснится что-нибудь… Дом? Первое боевое задание? Друзья? Кто-то, кто ему дорог… ведь этот кто-то есть?       Темнота привычно обняла его мягкими крыльями.       Он сдался на исходе третьего дня. За это время они успели обследовать плато и найти спуск в соседнюю долину, узнали, что пропасть справа от их лагеря представляет собой заполненный магмой разлом, за которым простираются бескрайние снежные поля, а на берегу неширокой речки наткнулись на сломанный спидбайк какой-то весьма древней модели, судя по всему, ставшей раритетом еще лет двести назад. Восстановлению он не подлежал, но Хакс от нечего делать перетащил его поближе и принялся разбираться в переплетениях проводов и схем.       - Думаешь, подойдет, чтобы кататься по окрестностям? – спросил Дэмерон, пронаблюдав за получасовыми поисками нужного гнезда для очередного оборванного провода. Хакс молча пожал плечами, не оборачиваясь на него и гадая, куда следует пристроить фокусирующую линзу без риска немедленно поджечь траву. – Лучше убери ее пока, они ставятся в последнюю очередь… Где ты научился собирать байки?       Хакс поднял голову. Дэмерон стоял у него за спиной, почти вплотную, глядя на него сверху вниз и чуть прищурившись. Он выглядел… удивленным. Будто в умении работать с механизмами было нечто странное.       Будто странным был тот факт, что это умение свойственно именно Хаксу.       - Не знаю, - честно ответил он.       …Они не разговаривали до вечера, если не считать обменов репликами по поводу нужных инструментов: на Дэмерона тоже напал приступ любви к технике, и он отлаживал систему наведения в истребителе, причем настолько увлекся этим делом, что про ужин вспомнил только тогда, когда Хакс его позвал. Покончив с едой, они развели костер на безопасном расстоянии от палатки и уселись возле него, прихватив с собой чай и кружки. Растворимый чай, на взгляд Хакса, был абсолютно безвкусным, но привередничать не приходилось. По крайней мере, его можно было пить.       Солнце медленно падало за скалистую стену. Хакс смотрел на него и считал в уме до ста, набираясь решимости. Отчего-то ему было… не по себе? Страшно?       - Дэмерон, - окликнул он. Пилот, словно того и ждал, повернулся к нему, вопросительно приподнимая бровь. – Что ты обо мне знаешь?       Долгую минуту висела тишина, нарушаемая лишь потрескиванием веток в костре. Дэмерон молчал, а Хакс не хотел повторять вопрос.       «Что ты обо мне знаешь? Знаешь ли что-нибудь?»       Солнце до половины ушло за скалы. Казалось, вместо снега их вершины залиты расплавленным золотом.       - Ты один из самых циничных, самоуверенных и упертых людей, которых мне доводилось встречать, - наконец выдал Дэмерон. Он сорвал сочно хрустнувшую травинку, повертел ее в пальцах, отбросил и продолжил: – Мы знакомы… несколько лет, с тех пор, как столкнулись на Хоте. У моего звена было задание – отвлечь внимание противника, чтобы разведчики успели заминировать базу и уйти. Ты еще и захватил пленного, поэтому пришел к месту сбора последним. Помню, я тебе сразу заявил, что ты псих, хотя меня самого психом разве что ленивый не зовет… Я даже имени твоего не знал, если честно, у нас не было времени общаться с разведкой. А потом мы вернулись на Хосниан-Прайм, как раз в тот момент, когда твоя разведгруппа тоже прибыла туда. Там и познакомились по-настоящему.       - Вот как…       - Да. Я думал, то, что тебя считают гением разведки – это так, ерунда. Ну, поначалу так думал. Через пару месяцев убедился, что правду говорят.       Хакс задумчиво уставился в огонь, пытаясь осознать услышанное. Разведка?.. Да, Дэмерон уже упоминал об этом, точно. Но ни тогда, ни сейчас это не вызывало в памяти никакого отклика.       Стоп…       - Ты упомянул мою группу, - сказал он. – Ты знаешь их?       - Очень мало, - отозвался Дэмерон и вдруг нахмурился. – Они… я не сказал, да? Они погибли три года назад, когда Первый Орден вдребезги разнес нашу станцию на орбите Джабиима. Ты давно работаешь в одиночку.       - Понятно, - кивнул Хакс.       Хрупкая нить, не успевшая окрепнуть, оборвалась и растаяла в пустоте.       - Ты был далеко оттуда, - тихо-тихо проговорил Дэмерон. В его глазах отражалось пламя. – Мы все были далеко. Никто не смог бы прибыть вовремя.       Хакс пожал плечами, отстраненно подивившись собственному спокойствию:       - Три года прошло… Жаль, я их не помню. Ни лиц, ни имен.       - Жаль, - эхом повторил пилот.       Чувствуя приближение ночи, в лесу затрещали первые неугомонные цикады. Хакс попробовал остывший чай, скривился и поставил кружку к огню. Дэмерон следил за его действиями с абсолютно нечитаемым выражением лица.       - Тебе рассказать что-нибудь еще? – спросил он.       - Да, - с готовностью согласился Хакс. – Все, что знаешь.       Рассказ затянулся надолго.       …Костер догорел, а небо из ярко-синего стало черным, когда они отправились спать. Дэмерон кашлял и на ходу допивал чай, Хакс косился на него, но молчал. В голове шумело от избытка полученных сведений.       - Спокойной ночи, - хрипло пожелал Дэмерон, заползая в спальник.       - Спокойной, - ответил Хакс. Ему спать не хотелось. Необходимо было срочно проанализировать все, что он узнал, разобраться и систематизировать. Дэмерон не придерживался какой бы то ни было хронологии, он просто говорил обо всем, что приходило на ум, будь то миссии, будни на базе или общие друзья. Получилось много-много деталей, сброшенных в кучу, как найденный ими спидбайк. Беспорядок мешал и раздражал.       Хакс закрыл глаза. И моментально отключился.       …Темнота живет своей жизнью, и она волнуется, бурлит, словно что-то чует. Словно она на это способна. Она окружает его, не давая сделать ни шага, сдавливает плотным кольцом. Невнятно шелестит – на грани слышимости.       Странно… Обычно он ее не слышит вовсе.       Хакс оглядывается, щурится – можно подумать, здесь это поможет.       Его память ему не принадлежит. И то, что рассказал сегодня Дэмерон, не вносит ни малейшей ясности.       Возможно, он забыл про что-нибудь? Что-нибудь, показавшееся ему неважным, но имеющее огромное значение для Хакса.       Разведка. Друзья. Сопротивление. Первая миссия на планете Дагу. Лица, которых он никогда не видел и никогда не вспомнит… Стоп, почему – не видел?       Кольцо темноты разжимается внезапно, и Хакс летит вниз прежде, чем может осознать это.       Мутные вспышки со всех сторон. Сначала редкие, потом их становится все больше, хотя четкости не обретает ни одна. Фигуры в черном, фигуры в белом, стальные бока звездолетов, космос за иллюминатором – таким широким, что захватывает дух.       Алая, ослепительно алая полоса, на мгновение вспарывающая беззвездную ночь…       - Хакс! Проснись! – знакомый встревоженный голос звучал над самым ухом. Дэмерон. Во имя всех богов галактики, что его так напугало?       Плотная ткань палатки не пропускала солнечные лучи, но полог со входа был откинут, и света хватало, чтобы разглядеть загорелую физиономию Дэмерона. Хакс недоуменно моргнул:       - В чем дело?       Вместо ответа Дэмерон крепко сжал его плечи, наклоняясь еще ближе. Хакс инстинктивно дернулся и понял, что пилот самым возмутительным образом уселся ему на ноги.       - Отпусти.       - Ты меня видишь? Ты меня помнишь? Кто я? – Дэмерон предпочел проигнорировать его возглас.       - Псих ненормальный, - бросил Хакс, пытаясь вывернуться. Лежа в спальном мешке, делать это было не очень удобно. – Дэмерон, ты головой ни обо что не бился? Слезь с меня немедленно.       Напряжение на лице пилота сменилось облегчением. Он убрал руки и поднялся. Хакс смерил его мрачным взглядом.       - Ты долго не просыпался, - пояснил Дэмерон. – Я подумал…       - Что? – Хакс сел и потянулся за рубашкой.       Дэмерон прикусил губу, избегая смотреть ему в глаза:       - Ты… я… Я слышал, есть разные препараты для воздействия на разум. Некоторые начинают работать не сразу. Твоя потеря памяти может быть результатом действия таких препаратов, и кто знает, что они могут сделать еще. Внушить что-то, например.       - Это что же? – хмыкнул Хакс. – Что я на самом деле шпион Первого Ордена и должен вернуться к ним?       Дэмерон почему-то так и застыл столбом от этих слов. Хакс прошел мимо, взял полотенце и умывальные принадлежности и выбрался из палатки.       В солнечном свете ему на миг померещился алый отблеск.