От перемены мест слагаемых...

      — Извини, задержался. Жену отвозил в больницу, — раскрасневшийся Егоров опустился за столик напротив Анатолия. — Долго ждал?       Анатолий покачал головой, рассматривая молодого человека, сидящего перед ним. Сашка повзрослел, огрубел. Появились первые морщинки. Из глаз исчезло наивное выражение — сейчас перед Анатолием сидел уверенный в себе мужчина. Пропали так любимые когда-то Анатолием вихры — их сменила короткая стильная стрижка. «Распустил ты себя, дружок, — подумал Анатолий, окидывая взглядом чуть расплывшуюся фигуру. — Или жена раскормила?» Впрочем, вслух ничего не сказал.       — Что-то серьёзное? — поинтересовался он из вежливости. Нет, Анатолий не был равнодушной скотиной, но здоровье чужих жён его не волновало.       — Да заморочки какие-то, на сохранение положили, — отмахнулся Егоров. — Я не о ней хотел с тобой поговорить.       — О чём?       — О нас.       Анатолию хотелось рассмеяться.       — Сашенька, — его голос был полон яда, — а ты ничего не забыл? НАС уже давно нет. Есть ты и есть я, и это не обсуждается.       — До… — Саша поперхнулся, поймав холодный взгляд Анатолия. — Толя, нам же было хорошо вместе. Почему не восстановить то, что потеряли?       Анатолий, сражённый наповал подобной наглостью, с трудом подбирал слова для отповеди. Этот тип что, совсем не понимает всю абсурдность своего предложения?       — Мальчик мой, — осторожно начал Анатолий. Знал ведь, чувствовал, что этот разговор ему не нужен. Но вот зарвавшегося мужчину всё-таки надо раз и навсегда поставить на место. — А ты ничего не попутал? Да, нам было хорошо. Но! Не ты ли, милый, поставил точку? Не тебе ли хватило наглости прислать мне приглашение на свадьбу? На что ты рассчитывал? — Сашка молчал, понурив голову. — Думал, я приду пожелать вам счастливой семейной жизни и дать своё благословение? Потеряли? Нет, дорогуша, это ты сам всё разрушил!       Анатолий посмотрел в окно. Там, за стеклом, куда-то спешили люди, машины. Где-то там, в старом панельном доме ещё советской постройки Егор готовил себе ужин или смотрел телевизор, или читал, нацепив на нос очки. Анатолий улыбнулся, вспомнив, как смешно в такие моменты выглядел Егор. Хотелось к нему, в его спокойный уют и мягкое, ненавязчивое тепло.       — У тебя кто-то есть? — тихо спросил Сашка.       Рассказывать ему о Егоре не хотелось. Анатолий и сам не знал почему, но был уверен, что чем меньше Саша будет знать о нём сегодняшнем, тем лучше. Он пожал плечами, не сказав ни да, ни нет.       Егоров ещё пытался вспомнить старые и, по его мнению, добрые времена, а вот Анатолий откровенно скучал и ждал момента, когда можно будет вежливо распрощаться. Главное — дать Сашке понять, чтобы он оставил свои попытки вернуть былое. Пустое это всё.       — А помнишь… — снова начал Егоров, но Анатолий его перебил:       — Саша, я рад, что ты так много помнишь из той прошлой жизни, но её больше нет. Я устал тебе об этом повторять. Тебе пора к жене. И мне тоже пора. Меня ждут.       «Надеюсь, что ждут», — подумал он, протягивая Егорову руку для прощания.       — Мы могли бы остаться друзьями, — предложил Сашка.       — Нет, Саша. Как ты себе это представляешь? Будем дружить семьями? — засмеялся Анатолий. — А своей жене ты меня как представишь? Нет, дружбы между нами точно не будет, — он покачал головой, поднялся и, не оглядываясь, покинул кафе.       В пустую квартиру возвращаться не хотелось. Анатолий кружил по вечернему городу мимо светящихся окон и думал. Он думал, сколько лет потерял, лелея свою никому не нужную независимость, самостоятельность, свою крепость, которую, как оказалось, не от кого было оборонять.       Анатолий и сам не заметил, как оказался рядом с домом Егора. Что он там ему говорил? Нужен ли? Ещё как нужен! И он был полон решимости сказать об этом, доказать, если потребуется.       Вот только сейчас наберётся смелости и сразу пойдёт. Анатолий тихо засмеялся. Ну что за мальчишество? Взрослый мужик, хозяин фирмы, уважаемый человек боится попросить прощения. Или это другое? Или он боится, что Егор не захочет его слушать? К чёрту всё! Сидя в машине, ответов всё равно не получишь.       Анатолий, откинув все сомнения и страхи, решительно направился к знакомому подъезду. Он верил, что его выслушают и, может быть, простят. Пусть не сейчас, пусть позже, но простят. Не просто же так Егор терпел его всё это время. Значит, что-то чувствовал и, вполне возможно, чего-то ждал от него.       А Анатолий, обжегшись на молоке, дул на воду, уровняв Егора с Сашкой. Слепой придурок!       Анатолий нерешительно топтался перед дверью, ещё раз прогоняя в голове все придуманные раннее слова. Дверь резко распахнулась, Егор встал на пороге, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди, и молча смотрел. Анатолий тоже смотрел, не изменилось ли что-то в друге (в друге ли?) за те несколько часов, что они не виделись. Вроде всё осталось по-прежнему, только во взгляде появилось что-то тревожное. С языка сорвалось совершенно неожиданное:       — Как твоя фамилия?       В глазах Егора мелькнуло сначала недоумение, потом удивление, сменившееся весельем, и он рассмеялся, громко и от души. Вытирая набежавшие от смеха слёзы, втянул Анатолия в квартиру и спросил:       — Что, лучше поздно, чем никогда?       Анатолий ничего не ответил, просто обнял его и, уткнувшись носом в висок, вдохнул такой знакомый запах мятного шампуня, по которому, оказывается, успел соскучиться. Надышавшись, чуть отпрянул и спросил ещё раз:       — Ну так что, скажешь мне свою фамилию?       — Александров, — чуть прищурившись, ответил Егор, ожидая реакции.       Теперь настала очередь Анатолия смеяться.       — Так не бывает! — сквозь смех бормотал он. — Я сегодня окончательно распрощался с Александром Егоровым, чтобы не потерять Егора Александрова.       Егор смотрел на Анатолия, не понимая, что происходит — тот смеялся не переставая, а из глаз катились слёзы. Уж больно всё это смахивало на банальную истерику. Как-то непривычно было видеть Анатолия таким. Непривычно и страшно.       Егор после ухода Анатолия сто раз пожалел о своей несдержанности и корил себя за сорвавшиеся обвинения.       Пока Анатолий отсутствовал, он накрутил себя так, что стало покалывать и неприятно стягивать в груди. И если Толя не вернётся, то винить, кроме себя, будет некого — сам же, собственными руками вытолкал его на встречу с бывшим любовником. Даже прекрасно понимая, что шансов против молодого, здорового соперника у него практически нет. Но всё же ждал, каждый вечер выглядывая в окно и прислушиваясь к звукам в подъезде. Поэтому, когда увидел, как въехала во двор машина Анатолия, направился к входной двери, чтобы открыть её сразу, как тот поднимется. Чтобы не дать ему времени передумать и уйти.       Анатолий вроде бы стал успокаиваться, и Егор метнулся на кухню за водой. Когда вернулся, Толя уже не смеялся, только всхлипывал. Егор, не говоря ни слова, сунул ему в руку стакан и чуть ли не насильно заставил выпить, а затем потащил в комнату — потом будет время для разговоров, а сейчас надо было дать ему успокоиться.       Усадив Анатолия на диван, стянул с него пальто и повернулся, чтобы повесить его на вешалку, но крепкая рука, схватившая его за запястье, не дала сделать и шага.       — Ты не уйдёшь? — хрипло спросил Дормидонтов, глядя на Егора влажными глазами.       — Куда? — хохотнул он. - Это, вообще-то, моя квартира, если ты не забыл.       Анатолий потянул его на себя, и Егору не оставалось ничего, кроме как присесть рядом с ним. Анатолий забрал своё пальто, откинул его куда-то в сторону, и, притянув Егора к себе вплотную, уткнулся носом ему в макушку.       — Знаешь, — голос звучал приглушённо, — математики не правы. От перемены мест слагаемых — сумма меняется. Прости, что так поздно это понял. Простишь?       Егор прекрасно понимал, как трудно Анатолию, гордому и хладнокровному, всегда уверенному в собственной правоте, просить прощения. Но сейчас рядом с ним сидел не самоуверенный ублюдок, в которого Егор имел несчастье влюбиться, а одинокий и потерянный человек. Конечно же простил. Может, и стоило показать, что и у него есть гордость, но зачем? Чтобы оставаться гордым, но одиноким? За свою жизнь он хватанул одиночества с лихвой, больше не хотелось.       Егор кивнул и ещё теснее прижался к Анатолию. Так и сидели плечом к плечу. Хотелось насладиться этим моментом в полной мере.       «Слагаемые? — лениво думал он. — А почему бы и нет? По-моему, мы очень даже подходящие друг другу слагаемые, и сумма меня вполне устраивает…»