Приправь и правь

- Хочу курить, - простонал Гокудера, откидываясь на стуле. - Кажется, я тоже, - пробормотал Ямамото, крутя в руках коктейльный бокал. Тсуна только вздохнул. Они сидели на крылечке, и возвращаться на вечеринку совсем не хотелось. Орегановский сенсей без своего кожаного прикида и торчащего противотанковым ежом оружия оказался просто крепким, взрослым, симпатичным мужиком. Дорогие чёрные джинсы и тёмно-лиловая шёлковая рубашка выгодно облегали мускулистую фигуру. Двигался он с грацией большого сильного зверя, и все, даже Ямамото, выглядели на его фоне угловатыми, нескладными подростками. Неудивительно, что девчонки смотрели на него во все глаза, а он, наслаждаясь вниманием хорошеньких школьниц, сыпал комплиментами и рассказывал невинные, но смешные анекдоты. Луссурия, почему-то без перьев, мехов и прочих трансовских прибамбасов, просто в униформе Варии, читал модный журнал. Хотя его дурацкий ирокез никуда не делся, но и этот клоун выглядел возмутительно круто, несмотря на то, что они с сидящей на подлокотнике Орегано по очереди тыкали пальчиками в глянцевое издание, обсуждая какие-то наряды. - Это же только на один вечер! – выскользнувшая на крыльцо Орегано умоляюще сложила ладошки. – Дайте сенсею покрасоваться! Ну что он там видит, в своей Варии, кроме кучки киллеров? - Пусть красуется без меня, - мрачно процедил Гокудера, продолжая раскачиваться на стуле. - Чаоссу! - Сеньор Реборн! Бьянки! – Орегано чмокнула в щёчку элегантную, как всегда, сестру Гокудеры. - Хаято, первый танец – мой, - Бьянки нависла над братом, и тот с грохотом полетел на пол. - Дон Савада, Вы же хотите увидеть, как танцует Киоко? – Орегано знала, чем искусить босса. Киоко с Хару о чём-то шептались в уголке, Хром гладила Ури, и заливающегося соловьём Леви слушала уже одна Хана. Луссурия, закинув журналы под кресло, обсуждал с Рёхеем прошедший чемпионат мира по боксу. Надо признать, идея с танцами была совсем неплохой, и здорово разрядила обстановку. На вкус Гокудеры, их с Бьянки танго было так себе. Хотя они оба в детстве посещали уроки хореографии, но всё же танго – «танец страсти», как сказал Луссурия. И с партнёршей, которая выше тебя, тяжелее и которую ты откровенно недолюбливаешь, особой «страсти» не получается. Но им всё равно восторженно хлопали. Ямамото изобразил какой-то старинный самурайский танец с мечом. Как он шёпотом признался Тсуне – выучил в начальной школе. Неважно, что половину движений он переврал – смотрелось очень красиво. Хару и Киоко тоже станцевали что-то народное из детсадовского курса родной культуры – безыскусно, но мило и трогательно. Уж Десятый-то точно был на седьмом небе, смотрел, не отрываясь. Зазвучало что-то карнавально-латинское, и на середину гостиной выпорхнула хозяйка дома. Гокудера только глаза закатил – ну кто же танцует самбу в китайском платье? Хотя, честно говоря, выглядела Орегано классно: стройная, гибкая, очень высокая на своих шестидюймовых шпильках; тускло-зелёное ципао усыпано шедшими к её глазам колокольчиками-кикё, тяжёлые золотые браслеты на тонких запястьях, длинные серьги с изумрудами, даже шпильки для оданго (Гокудера прищурился) с подвесками, усыпанными жемчужинками. Хаято любил и умел одеваться, и, на глаз прикинув стоимость наряда, удивился – девушка с такими доходами могла бы и на каждый день носить кто-нибудь получше джинсов из ближайшего торгового центра и футболки «Чем богаты – то и прячем». Хотя… на их немногочисленные выходы в свет она всегда умело принаряжалась, просто раньше ему не было до этого дела. Вступление кончилось, и он увидел её партнёра. Чёрт, кто бы мог подумать, что это будет так ужасно. Было очевидно, что эти люди танцуют вместе в первый раз. И так же очевидно – что они понимают друг друга на уровне инстинктов. Шпилька вонзалась в паркет там, где мгновение назад был замшевый клубный ботинок. Рука Леви оказывалась именно там, куда наклонялась Орегано. Почему-то смотреть на это было невыносимо смущающе, словно они тут массовый просмотр эротического фильма устроили. Музыка смолкла, все захлопали, и Гокудера понял, что остальные ничего такого криминального не заметили. Ох, что-то с ним не то… Он что, ревнует? Да не гоните, с чего это вдруг? Больше желающих показать себя не нашлось, и Орегано просто оставила диск с латино играть дальше, и потянула танцевать Гокудеру. Он зашипел и наотрез отказался. Она стрельнула глазами в сторону робко приглашающего Киоко Тсуны и решительно сцапала за руку Ямамото. - Приобщим тебя к итальянской культуре. Обещаю на ноги не наступать. - Ну и я тоже… постараюсь, - широко улыбнулся он. Это была какая-то плебейская ерунда, вроде сальсы или меренге, и вскоре Ямамото качал бёдрами в такт музыке так красиво, что хотелось его убить. Вообще всех поубивать бы и пойти спать. Он и сам не понимал, откуда вдруг такая тоска. Оп-па, Орегано с Ямамото тоже что-то такое почувствовали: резко отпрянули друг от друга, Такеши схватил лежащую на столике катану, девушка нагнулась, стянула лодочки и метнулась к боссу. Интуиции мечника или инстинкта бодигарда у Гоку отродясь не водилось, зато он моментально реагировал на реальную угрозу: опустил руки, готовясь активировать CAI. В ту же секунду раздался взрыв.