Заново?

Драко Малфой, по сути своей, был человеком флегматичным, рассудительным и склонным к рефлексии. Навык быстрого и четкого самоанализа - один из (как он считал) множества его плюсов. Однако этот замечательный и полезный для становления личности процесс он априори не мог проводить за разговорами. А посему он вот уже двадцать минут не подавал голоса и признаков жизни в целом. Грейнджер яростно трещала с рыжим дегенератом о приснопамятной жабе Лонгботтома, о которой у Драко оставалось и по сей день множество чудесных воспоминаний. Особенно - воспоминаний о том, в какие шикарные предметы мебели он превращал несчастное животное. Но это лирика. Малфой сурово игнорировал окружающих и пытался унять нервы. Кого-кого, а Грейнджер он видеть хотел сейчас меньше всех. Нет, конечно, рано или поздно ему пришлось бы сжать все свое магическое достоинство в кулак сквозь нижнее белье и познакомиться с проклятой подружкой Поттера. Что поделать, раз уж он решился связаться с юным героем (яростный скрип зубами), то придется терпеть всех его товарищей в придачу. Но именно Грейнджер он хотел видеть меньше всех. Если говорить по правде, именно с ней было больше всего проблем. Если вражду с Уизли и Поттером можно было объяснить какими-то пусть и тупыми, но адекватными и понятными причинами, то с Гермионой все было гораздо сложнее. Во-первых, беспредельная тупость фамильного снобизма по отношению ко всем маглорожденным являлась главной причиной стыда Драко. В глубине души он прекрасно понимал неадекватность этой ксенофобии. И Грейнджер, одна из самых талантливых волшебниц своего поколения, была главным доказательством того, что вся вера в "исключительность" чистокровных магов - чушь. Хотя не только в ее уме и способностях дело. Драко не помнит, чтоб Грейнджер хоть раз пытала кого-то из потомственных волшебников. Один - ноль в пользу "грязнокровки". Из задумчивости его вывел Поттер, принявшийся яростно тыкать его в бок локтем. Не очень сильно, но весьма раздражающе. Что не удивительно. Поттеру вообще не приходится напрягаться для того, чтобы достать. Глубоко вздохнув, Драко ме-едленно открыл глаза. Потом еще более ме-едленно повернул голову в сторону новоиспеченного "товарища". - Я внимаю. Уизли поморщился. - Мы тут о факультетах говорим, - подала голос Грейнджер. Игнорируй... - Ты куда хочешь поступать, Драко? - подозрительно равнодушно спросил Гарри. Хе-хе. Не-е, малой, совета такой дипломатичностью ты не добьешся. - Ну-у, не знаю... А ты? - коварно сверкнув глазами, уточнил Драко. Гарри смутился. Краткий экскурс от Малфоя, Рона и Гермионы подействовал на него полезно, безусловно. Но увы, четко определиться он все еще не мог. Особенно если учесть, что распределять их будут по каким-то мнимым достоинствам, коих Гарри в себе замечать не привык. Безусловно, желание поступающего для Шляпы немаловажно, но Поттер-то этого не знал. Когда это добрая мысль достигла светлой во всех смыслах головы Драко поспешил сменить тему, дабы не смущать чересчур зацикленного на своих недостатках товарища: - А вы куда поступаете? - обернулся он к остальным. Как он и думал, Гермионе стоило только дать повод блеснуть эрудицией и подкинуть тему для монолога - остальное же будет делом техники. Теперь, под прикрытием всезнающего лохматого оратора Драко вновь может предаться размышлениям. "Ты куда хочешь поступать, Драко?". Хм. Немаловажно, если по сути. И правда, куда?