Самая лучшая

На следующее утро Брагин увязался на работу с Леной, смена которой начиналась на час раньше его собственной. Зачем это ему было нужно, он и сам толком не знал. Зато Ленка была счастлива. Она восприняла его желание поехать на работу вместе, как проявление внимания и заботы по отношению к ней. Значит, он хочет подольше побыть вместе, и ему важно, чтобы она с комфортом добралась до больницы, а не тряслась в автобусе. Они вошли в здание, взявшись за руки, вернее, это Лена вцепилась в него обеими руками, еще и положила голову ему на плечо. Проделав, таким образом, половину пути, от входа до ординаторской, Брагин остановился и стоял, как вкопанный. Лена суетилась рядом, пытаясь проследить за его взглядом и понять, что именно привлекло такое пристальное внимание её благоверного жениха. Куликов и Марина стояли возле кофейного автомата с пластиковыми стаканчиками в руках, и о чем-то живо беседовали. Марина подпирала спиной стену, о которую Куликов опирался свободной рукой, будто защищая пространство вокруг женщины и загораживая её от внешнего мира. Они не обращали никакого внимания ни на Брагина, ни на Лену, вообще ни на кого не обращали внимание. Они сблизились и стали хорошо общаться дней десять назад, когда Сергей вышел на работу после болезни, и сразу попал на сложную операцию. После шестичасового стояния у стола, он не выдержал, ошибся и запаниковал. И тут ему на помощь пришла Марина, молча все исправила, не упрекнула его ни в операционной, ни в последствии, никому ничего не сказала. Куликов видел, что ей плохо, чувствовал её душевное смятение, внутреннее напряжение и усталость. Он не знал с чем, или с кем, это связано, а расспрашивать себе не позволял. Он просто стал помогать, ухаживать, открывать дверь, приносить кофе. Он запоминал, что она любит, что не любит, когда нужно разговаривать, а когда лучше и помолчать. В общем, делал все то, что никогда не делал Брагин. Через час, когда дежурные врачи еще не ушли домой, а остальные уже собрались в ординаторской, готовые приступить к работе, заглянула Нина и сказала, что Зименская просит их не расходиться и через пять минут будет маленькое собрание. Когда Зименская вошла, к ней устремились любопытные взгляды всех собравшихся.  — Друзья мои! У нас намечается международная медицинская конференция в славном городе Санкт-Петербурге. От меня требуют делегировать туда троих коллег.  — А когда? — Отозвался Салам.  — В эти субботу и воскресение. Я все понимаю, друзья мои. Поэтому поедут, естественно, из не семейных. Брагин уже собрался, что-то возразить, но Зименская остановила его движением руки, растолковав его порыв по своему.  — Я в курсе про вашу свадьбу, Олег, поэтому не переживайте, вас я даже не рассматриваю.  — Кто бы сомневался. — Удрученно пробормотал Брагин, а Лена, в свою очередь, победоносно улыбнулась.  — Конференция очень престижная. Там будет много иностранных коллег. — Между тем, продолжала Зименская. – Я, в свою очередь, обещаю вам хорошие командировочные, очень хороший отель, выходные в день отъезда и по возвращению, ну и свою личную благодарность, в придачу.  — А это от нашего отделения нужно троих, Вера Георгиевна? — Спросил Куликов. - Нет. От нашего — двоих, и один от нейрохирургов. — Уточнила Зименская. - Мы, с Саламом Магомедовичем, готовы хоть сейчас выдвинуться, Вера Георгиевна. — Отозвался Костик, стоявший возле стола с чашкой кофе в руках. - Да. Да. Я готов. — Подал голос Салам, и с благодарностью посмотрел в сторону лучшего друга, который, как всегда, оказался более сообразительным, чем он. - Ну, вот и отлично. — Подытожила Зименская. — Всем хорошего дня, коллеги. Когда за главврачом закрылась дверь, все начали бурно обсуждать это предстоящее грандиозное сборище врачей всех полов и народов, которое должно было состояться накануне, в их культурной столице. А также участие Костика и Салама в нем. Костик же, не без удовольствия, представлял себе, как зацветут они с Саламчиком, в окружении молодых фигуристых докториц. Марина, молча, сидела за столом и заполняла карты, не принимая никакого участия в общей беседе. Предстоящая конференция не волновала её, раньше — возможно, теперь – нет. Заполнив и взяв в руки карты, она попрощалась и вышла из ординаторской. По дороге к Нининому посту её остановила Зименская.  — Марина Владимировна, зайдите ко мне на пять минут. Марина развернулась и пошла в кабинет главврача.  — Садись, Мариша. — Мягко сказала Зименская, заходя следом и прикрывая за собой дверь.  — Я слушаю, Вера Георгиевна. — Марина нервно ерзала в неудобном кресле.  — Марина. Тут такое дело. Ты только сразу не отказывайся, а выслушай меня до конца. В общем, я не хочу никого брать из Шеймановских. Я хочу, чтобы в Питер поехала именно ты. Это нейрохирургическая конференция, твоя специализация. Кому, как не тебе, как говорится. — Зименская говорила быстро и сбивчиво, словно боялась, что Марина сразу начнет протестовать. Собственно, она не ошиблась.  — Вера Георгиевна, ну вы же знаете… — Марина закатила глаза вверх, удивляясь, что приходится объяснять такие простые вещи. Зименская не дала ей закончить. — Я все понимаю, Мариша. Все понимаю. Ну, дослушай меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты не просто поехала в Питер, а чтобы ты сделала там доклад. Такой, коротенький минут на пятнадцать, на русском и английском языке. Пару общих фраз, описание интересных случаев, практический анализ. — Видя округлившиеся глаза Марины, Зименская быстро добавила. — Я тебе помогу с докладом. Все вместе подготовим.  — Марина, твое участие предложено и согласовано на самом высоком уровне. В министерстве решили, что это должна быть именно ты. Я, в свою очередь, обещаю тебе свою полную поддержку и содействие во всем. Если нужно, с Владимиром Сергеевичем круглосуточно будет квалифицированный медицинский персонал. Я дам тебе любое количество отгулов до и после конференции. И для написания доклада и вообще. Ну, что скажешь? — Зименская нервно ждала ответа от Нарочинской. - А, я могу отказаться, Вера Георгиевна? — Тихо спросила Марина.  — Боюсь, что нет, девочка моя. — Так же тихо ответила Зименская.  — То — то и оно. — Сказала Марина, поднимаясь с кресла. – Я, когда напишу доклад, принесу, вы посмотрите, хорошо, Вера Георгиевна? - Ну, вот и договорились. — Обрадовалась Зименская.  — Когда ехать? — Спросила Марина уже в дверях.  — В пятницу, через три дня, на поезде поедешь с Лазаревым и Гафуровым. С отцом моя помощь понадобится? — Уточнила Зименская. - Нет. Спасибо, Вера Георгиевна. Я договорюсь с его лечащим врачом. Она посмотрит. — Марина попрощалась с Зименской и вышла. Владимир Сергеевич Нарочинский очень воодушевился, узнав о предстоящей конференции, и об участии в ней его любимой дочери. Он даже взялся помогать Марине с докладом, хотя скорее мешал, все время черкал и заставлял переписывать. За день до отъезда Куликову позвонил его друг, давно и успешно работающий в Германии, и сказал, что завтра вылетает в Питер на конференцию, из этого разговора Куликов сделал вывод, что ему там быть совершенно необходимо, и, прижав к стенке Костика, потребовал уступить ему свою аккредитацию и билет на поезд. Костик, не найдя аргументов против такого напора, билет и аккредитацию уступил.