Nemesis

Кэмерон не очень любил убираться – а тем более, убирать сугробы. Близилось Рождество, предстояло столько всего переделать. Кроме того, в школе наступила пора отчетов, пересдач докладов и переписываний контрольных. Дэвид смертельно устал от всего этого. Кроме того, его тревожила мысль о том, что Артур уже 2 недели не выходит из дома – обычно он каждый день ездил куда-то на своем мотоцикле или авто. А сейчас… Может, работает? Саманта периодически звонила в дверь – но никто не подходил. Поток его мыслей прервал стук мобильника о стол. Сэм раздраженно потерла виски. - Ты вновь не дозвонилась нашему соседу? Саманта устало вздохнула. - Я позвонила Скотту. - Ты имеешь в виду его брата? Жена кивнула. - Он дал мне визитку на случай того, если с Артуром что-то будет происходить. - Чтобы ты на него стучала? - Ты меня не слышал? Если с ним что-то случится. Заметь, я позвонила Скотту в первый раз. Хотя Артур и до этого отличался эксцентричным поведением. Он приедет через несколько часов. Все эти несколько часов Дэвид сидел в гостиной, пытаясь отвлечься на проверку докладов учеников. Но мысли его периодически возвращались к его единственному, самому любимому ученику. Артур заметно волновался. Он перелопатил гору источников, работая над статьей. Пока Кэмерон читал ее и периодически отмечал что-то ручкой с красной пастой, юноша оглядывал кабинет и крутился на стуле. - Артур, - парень не заметил, как преподаватель взял его за руку, - смотри. У тебя проблема с оформлением ссылок. Я написал, как их следует исправить. И я пришлю тебе еще несколько статей, которые ты, в принципе, можешь не использовать. Это опционально. - А…что со статьей в целом? – нерешительно спросил Кёркленд. Мужчина улыбнулся. - Со статьей все отлично, Артур. Да я и не думал, что может быть как-то иначе. - Значит, вы будете моим соавтором? - Зачем? Автор ты. Я просто отредактировал кое-какие недочеты и все. - Просто… - Просто преподаватели часто так делают? Ну да, ну да…Но я хочу помочь тебе реализоваться, а не самоутверждаться за твой счет. Короче говоря, ты исправь все ссылки, посмотри еще те статьи, что я тебе пришлю – если захочешь – добавь. Потом пришлешь мне финальный вариант, а я напишу рецензию и отправлю в «Вестник философии». Смогу надавить на кого надо, так что за публикацию не беспокойся… Артур улыбнулся. «Вестник философии» был очень известным и авторитетным научным журналом. Не все соискатели PhD могли опубликоваться там с первого раза. Что говорить о простых студентах бакалавриата вроде него...С Дэвидом ему определенно повезло. Во всех смыслах… Но улыбка надолго на его лице не задержалась. Он было испугался, когда Дэвид резко дернул его на себя и поцеловал. Артур был совершенно сбит с толку. Нет, до этого они много раз целовались, но дальше никто из них не заходил. Кэмерон тем временем пересадил его на стол, скинув половину бумаг на пол. Артур автоматически обвил ногами поясницу мужчины, отвечая на поцелуй, вздрагивая от прикосновений. Он прекрасно понимал, что одними только поцелуями сегодня дело не кончится… Он собрал всю оставшуюся волю в кулак, чтобы оттолкнуть мужчину. - Дэвид, я прошу, не здесь. Дэвид оторвался от него. - Прости. Прости меня, - шептал он, беспорядочно гладя парня по щекам и шее. - Может…ко мне пойдем? Кэмерон улыбнулся и кивнул. Внезапно послышался гул мотора – на лужайку Артура заехал тонированный черный внедорожник. Из него вышел Скотт и начал звонить в дверь. Когда звонки не дали результатов, он начал стучать. - Давно он не открывает? - Мы с самого утра пытаемся… Он не подходил к телефону, не выходил из дома, мы очень волновались… Скотт кинул быстрый взгляд на Дэвида, а в следующий момент достал висевший в кобуре на поясе пистолет. - Отойдите… Дэвид сглотнул, увидев как Скотт прикрутил к пистолету глушитель. - Не беспокойтесь, лицензия у меня имеется. Раздался глухой выстрел. Замок поддался. Скотт открыл дверь, Дэвид и Сэм последовали за ним. В доме было темно, а в гостиной пахло спиртом. Артур лежал на диване, свесив с него руку и ногу. - Пьянь чертова. Опять нажрался. - Я…я возьму из дома кое-что…я не нарколог, но есть кое-какие средства, - заговорила было женщина. - Нет, Сэм. - Но его надо срочно вывести из запоя! - У меня есть способ получше, - Скотт взял на руки Артура, упившегося до бессознательного состояния. - Что ты собираешься делать? - Освежить его! – гаркнул Скотт и понес Артура наверх. Через пару минут сверху послышался глухой звук, еще через секунду – шум воды, а еще через несколько секунд – отборный мат. Артур в красках расписывал, в какие края он желает послать Скотта, параллельно желая ему перепихнуться со всей родней до седьмого колена. Скотт вышел из ванной, одежда его была мокрой. - Как он? Рыжеволосый мужчина усмехнулся. - С ним все будет в порядке. Через несколько минут из ванной вышел Артур – с полотенцем, обвязанным вокруг пояса. Все его шрамы стали заметны как никогда раннее. Сэм тяжело вздохнула. - А вы что тут делаете? - Они о тебе волновались, братишка… - Зря. - И я так думаю. - О, заткнись. - Что собираешься делать? - Пойду посплю. - Знаешь, братишка, у тебя проблемы с алкоголем. - У меня нет проблем с алкоголем. Это у тебя проблемы с моим алкоголем. Дэвид прыснул. Показав Скотту средний палец, Артур потопал в спальню. Скотт пошел вниз, в гостиную. - Дэвид, Сэм, мне неудобно вас просить…не поможете прибраться? Гостиная не была в полном беспорядке – но на полу и столе было много пустых бутылок из-под виски, коньяка и ликера «Егермейстер». Рядом покоились блистеры из-под таблеток. Пустые блистеры. - Боже, он опять начал… - Скотт сжал блистеры в руках. - А что это? - Антидепрессанты и успокоительное. Еще и в сочетании с алкоголем. Ему же нельзя. - Да, помню, он говорил о своей аллергии на лекарства. Скотт усмехнулся. - Мда? А он не говорил вам, откуда она у него? Саманта помотала головой. Скотт грустно улыбнулся и сел на диван. - Выпьете? Скотт разлил виски по бокалам. - Несколько лет назад у него была глубокая депрессия. Он начал принимать таблетки. Разные таблетки. Чтобы забыться. Однажды переборщил до такой степени, что траванулся до перитонита. В больнице ему впаяли такую дозу анестезии, что он больше не может нормально принимать какие бы то ни было лекарства. Мгновенные высыпания на коже даже от супрастина. И это касается обычных лекарств, не специфических. А тут он опять за старое взялся… Дэвид опрокинул в себя несколько бокалов. Саманта сжимала стакан в руке так сильно, что, казалось, он скоро разобьется. - Скотт… А эта депрессия… она была из-за смерти Альфреда? Скотт изогнул бровь. - Он вам и про Альфреда рассказывал? Увы, нет. Альфред был как раз тем, кто вытащил его из этой депрессии. Сэм тяжело вздохнула. Внутри Дэвида все похолодело. Он начал догадываться, почему Артур так страдал. - Расскажете? Скотт пожал плечами. - Почему бы и нет. Вижу, вы переживаете за него, - разлив виски по которому уже кругу, рыжеволосый продолжил, - Артура долгое время связывали отношения с одним мужчиной. Это было до знакомства с Альфредом. Задолго до. Был влюблен в него, как идиот. Меня это немного напрягало, я сразу почувствовал, что что-то не так. - С этим мужчиной было что-то не так? - Как вам сказать, Сэм… Дэвид чувствовал, что дрожит. Речь, без сомнений, шла о нем. - Он был… как бы это сказать, обычным. Он был старше Артура. У него была стабильная работа, жизненный опыт. Мне казалось, что он тоже любил моего брата. Они встречались где-то чуть больше года. А потом он бросил Артура. - Почему? - Сэм, я полагаю, он был очень зависим от общественного мнения. Хотел, чтобы все было «как у нормальных людей» - семья и все такое. Вот только о моем брате он не подумал. Он просто малодушно бросил его, сказав, что их отношения были всего-навсего приятным развлечением, - в голосе Скотта чувствовалось плохо скрываемое презрение, - и я бы мог согласиться с такими аргументами, если бы не одно «но». Артур говорил вам, как погиб его брат? Другой брат? Сэм задумалась. - Вы о Патрике? Да, помню, он что-то упоминал про плохую компанию. Скотт грустно усмехнулся и подтянулся в кресле. - Вот только компания называлась «Ирландская Республиканская Армия». Сэм в ужасе прикрыла рот рукой. Скотт делая непродолжительные паузы, продолжил. - Вот Патрик связался со всем этим дерьмом, нам удалось найти его, чтобы попробовать выследить его. Так вот, тот мужчина, с которым встречался Артур, навязался поехать с нами. Тогда в Белфасте и пригородах были очередные столкновения всех со всеми и Артур неудачно угодил под пули. Его любовничек, рискуя своей собственной жизнью, вытащил его оттуда, и отвез в больницу. Даже позволил взять у него кровь, чтобы братишке ее перелили. Я был так благодарен ему. Я был так рад, что хоть один брат жив – и что хоть кому-то из нас повезло в любви. Я не смог спасти Патрика, который в то же самое время скончался буквально у меня на руках. Но буквально через несколько дней он бросил моего брата. Просто взял и бросил. Сердце Дэвида болезненно сжалось – и не хотело разжиматься. - Знаете, я слышал, на Востоке когда-то была традиция, что спасший человеку жизнь ответственен за него до самой смерти. Мне тогда отчего-то очень хотелось в это верить. Но жизнь это не теории. И я, честно говоря, до сих пор задаюсь вопросов, что это было со стороны того самого мужчины – трусость или просто малодушие. Я не знаю – и думаю, не узнаю никогда. Зато я знаю, чем все это обернулось для Артура. Он начал принимать какие-то сомнительные таблетки, даже не проконсультировавшись у специалиста. Забрал документы из универа, где учился. Забрал их, пока его не отчислили. У меня было ощущение, что он просто медленно убивает себя. Что ему совсем не хочется жить. А я ничего не мог сделать. Все врачи, к которым я его водил, в один голос твердили – вылечить можно только того, кто хочет быть вылеченным. А Артур не хотел. Вот после передоза он загремел в больницу, где познакомился с Альфредом – хорошим парнем, который искренне полюбил его. Альфред стал для него тем самым лекарством. Тем, кто был готов к этой самой ответственности за спасенного до конца дней своих. Мне даже казалось, что Артур снова полюбил. Он перестал принимать таблетки. Он обнаружил в себе талант – и стал делать всякие безделушки из металла. Он начал жить, в конце концов. Но, видать, Боги его за что-то ненавидят – и Альфред умер через год с лишним, после того, как они с Артуром начали встречаться. Артур страшно, тяжело переживал. Вот только… Вот только мне кажется, что он как будто умер тогда. Как будто единственное, зачем ему стоило жить, погибло. Я настоял на его переезде в эту глушь – вдали от шумных мегаполисов, в чистом и спокойном месте, он начал восстанавливаться. Мне кажется, что он так и не оправился. - От смерти Альфреда? - Нет. От расставания с тем самым мужчиной. Он был у него первым. Во всех смыслах. Первая, мать ее, любовь. Всей его гребаной жизни. И даже чувства Альфреда не могли вытравить ее так просто. Но Альфред был прекрасной опорой. Я бы сказал, неким аналогом морфия при паллиативном лечении…Дэвид, что с вами? Дэвид не заметил, как по его лицу катились слезы. Дэвид, ты доволен? Ты хотел узнать, что же с ним было все эти десять лет. Узнал? Доволен? - Извините… Это все немного неожиданно. Скотт тяжело вздохнул. - Еще бы. Сэм опрокинула в себя бокал. - Теперь понятна его агрессивная манера поведения. Скотт кивнул. - А тот мужчина…он знает, что происходило с Артуром? Скотт кинул быстрый взгляд на Дэвида. Взгляд длился доли секунды – но этого хватило, чтобы понять всю глубину ненависти и отвращения, что испытывал к нему рыжеволосый мужчина. - Полагаю, что нет, Сэм. Насколько мне известно, после расставания они не общались. Очень надеюсь, что совесть его не дремлет и он хоть капельку жалеет о том, как мерзко поступил с моим братом. В конце концов, Артур не панельная шлюха. По щеке Сэм покатились слезы. - Наверное, это глупо, но Артур для меня как ребенок. Хотя я ненамного старше. Мне кажется, он все еще тот двадцатилетний парень, который беззаветно любит того мерзавца. Честно, сейчас я готова растерзать того ублюдка собственными руками… Дэвид и сам был готов убить себя на месте. - Спасибо, что рассказали об этом, Скотт. - Не за что. Но только, прошу вас, не напоминайте Артуру об этом случае. Он приложил гигантские усилия, чтобы обо всем забыть. Сейчас, видимо, что-то вспомнил. Ошибкой было звать его на похороны. - На похороны кого? - А, да…я ж не сказал вам. Наша мать умерла несколько недель назад. Видимо, это всколыхнуло в нем другие раны. Сказать, что Дэвид был в шоке - не сказать совершенно нечего. Все равно что тихо промолчать, сидя в уголочке. На мужчину нахлынула кошмарная, отвратительная бездна отчаяния, из которой не было и никогда не будет возврата. Та самая бездна ужаса от нелогичной, отвратительной потери, сотканная из неправильных и чуждых слов, приправленная равнодушием и отчуждением, тем самым отчуждением, которое в обществе именуют «нормой». Нет. Не было в его жизни никакой нормы. Не было ничего со знаком «плюс». Был лишь бег на месте в душном, бездушном вакууме. В окружении, которое совсем не нужно. Ради того, что оказалось пустым. Все, что открылось пред Дэвидом буквально на пару мгновений, было с Артуром все долгие 10 лет. Все эти 10 лет он падал в эту бездну кошмара один, все больше и больше замыкаясь в своем одиночестве – которое повисло на нем, как клеймо. Дэвиду было трудно дышать. Как теперь он мог дышать, если его единственный воздух, его единственная жизнь – оборвалась 10 лет назад. Но ведь не поздно еще все исправить. Ведь правда? Правда?.. Пока Сэм помогала Скотту отдраить столик от налета коньяка, Дэвид поднялся наверх, в комнату Артура. Блондин спал, завернувшись в одеяло и отвернувшись в сторону балкона. - Артур… - Дэвид склонился над спящим юношей, - я бесконечно виноват перед тобой. Мою вину ничем не искупить. Я готов к любой твоей мести. Я заслужил. Только… Дэвид хотел было сказать: «Только не тронь Сэм и детей», но понял, что не может требовать от Артура такого. Он вообще не вправе что-либо от него требовать. - Только… хотел сказать, что, наверное, все еще тебя люблю. И, думаю, никогда не переставал. Как только дверь закрылась, Артур открыл глаза, совершенно нетронутые сном. - Ты сам это сказал, Дэвид. Артур не мог понять одного – почему эта ситуация не приносила ни удовлетворения, ни хотя бы спокойствия. Догадка висела в воздухе – но отогнал ее от себя, как противное насекомое.