Nemesis

Не сказать, чтобы Дэвид очень любил подготовку к Рождеству. Да и само Рождество тоже не любил. То единственное Рождество, когда он был по-настоящему счастлив, он провел с Артуром. А чуть позже умер Патрик. А он бросил Артура. Пытался стереть его из памяти. Забыть. Ему казалось, что он забыл. Нет, ни черта он не забыл. В последние пару недель Артур почти не показывался из дома – вероятно, работал. Но Дэвида мучило нехорошее предчувствие. Отношения с женой как будто заморозились. Он все так же ходил на работу, все также проводил уроки, все так же отчитывался директору Дэвису. Который давно уже не казался полным придурком. Артур как-то упоминал о давнем знакомстве Малкольма со Скоттом. Жена зашла в дом, отряхиваясь. - Где ты была? - У Артура. Хотела пригласить его к нам. - Шутишь что ли? - Дэвид, прекрати. Он все равно не согласился. Сказал, что не празднует. Воспоминания какие-то не те… Дэвид сглотнул. Еще никогда он не чувствовал себя таким куском дерьма. Само Рождество прошло как-то мимо Дэвида. Обычный ужин, чуть более праздничный, дежурные фразы, подарки, давно не приносящие радости. Уже было почти два часа ночи, Сэм загружала тарелки в посудомойку. - Дэвид, сходи к Артуру и передай мой подарок. Мне показалось, что он весь месяц какой-то смурной ходил. - Как скажешь. - И еще… Поговори с ним. Думаю, ты сможешь найти подход к нему. Проведи с ним время. Тем более, дети уже спят. Няня придет с утра, а я наконец съезжу в торговый центр, сто лет не закупалась. - Если ты так хочешь… - ДА, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ! Мне не безразлично, что происходит с Артуром. Но я никогда не смогу понять его, как мог бы мужчина, - бросив на него гневный взгляд, жена ушла спать. Ее точно не в чем упрекать и не за что винить. Дэвид натянул пальто, ухватил коробки и вышел из дома. Несмотря на то, что до дома Артура было всего-ничего, путь показался ему вечностью. В окна нельзя было ничего рассмотреть – видимо, Артур занавесил их все. Запоздало Кэмерон подумал, что Артур, возможно, спит, но все равно безумно хотелось видеть его. Дверь резко распахнулась. Стоявший на пороге Кёркленд выглядел уставшем и замученным. Он даже не удосужился надеть брюки. На нем был лишь тот самый халат, который когда-то принадлежал Дэвиду, накинутый поверх майки и семейных трусов. В руках – початая бутылка егермейстера. - Вечер добрый, Кэмерон. Ты что-то хотел? «Тебя», - хотелось сказать Дэвиду, но он вовремя прикусил язык. - Проходи, - не дожидаясь ответа, пробубнил блондин. Дэвид снял пальто и повесил на крючок. - Так в чем дело, Дэйви? – пьяно протянул Кёркленд. - Это тебе, - Дэвид протянул ему коробки, в которые Сэм запаковала подарки от себя, от него и от детей, - с Рождеством, Артур. На лице Артура отражались разные эмоции – боль, тоска, едва промелькнувшая радость… Дэвиду было невыносимо больно. Больные, абсолютно больные зеленые глаза Артура вскрыли застарелые, едва затянувшиеся раны. Было тяжело и невыносимо тускло. Отчего-то захотелось спать. - Ты не празднуешь, - не вопрос, утверждение. - Дэвид, ты же помнишь… Патрик умер в декабре. А ты бросил меня перед Рождеством. А еще через два дня после Рождества умер Альфред. Думаешь, у меня есть желание праздновать?.. Дэвид погладил его по щеке, вытирая появившиеся слезы. Едва Дэвид потянулся к губам Артура, чтобы поцеловать его, тот преградил путь своими пальцами. - Не надо… Это входит в привычку, да? - Я хочу поцеловать тебя. Артур вздохнул и… чмокнул Дэвида в щеку. - Раз уж ты здесь, - Артур направился в глубь гостиной, - вообще я хотел зайти к вам завтра, но раз уж ты здесь, - Артур протянул три маленьких коробки, - это ребятам. А это, - Артур протянул нечто плоское и прямоугольное, обернутое в подарочную ткань, – один для тебя, другой для Сэм. - Ты не против, если я посмотрю свой? – нерешительно спросил Дэвид, положив подарки на диван. - Не против. Тот, что завернут в черную ткань – твой. Для Сэм – в лиловой ткани. Дэвид открепил булавки и, развернув ткань, обомлел. Это был его портрет. Таким он был десять лет назад. Волосы длиннее, да и морщин меньше. И жизни в глазах портрета, нарисованного горелкой и красками на листе металла, было больше чем в нем самом сейчас. - Это…потрясающе. Артур, ты просто гениален. - Да-да, Кэмерон. Это, блядь, ты! Можешь обдрочиться на него. А теперь вали отсюда и дай мне напиться. - Я буду пить с тобой. - Я не хочу. - Тебе это нужно. - Как ты меня заебал. Оставайся. Артур уселся на диван и запустил фильм, поставленный на паузу. Какой-то старый американский фильм. - Не обольщайся, - протянул Артур, протягивая Дэвиду ликер, - подарок для Сэм – тоже портрет. Ее портрет. - Что это за фильм? Артур пожал плечами. - Какой-то старый американский фильмчик. Альфред собирал коллекцию американского кино. Я периодически пересматриваю - Расскажи мне о нем. Артур посмотрел на него с наигранным удивлением. - О фильме или об Альфреде? - Об Альфреде. Артур тяжело вздохнул. - Он вытянул меня с того света, когда я загремел в больничку с передозом и вскрытыми венами. Это было через два или три года после того, как ты…как мы расстались. Мы сблизились, через какое-то время начали встречаться. Я был жесток к нему. Как будто отыгрывался. А он терпел. Терпел полтора года, потом не вытерпел уже его организм. Вот и все. Альфред, он, - Артур запрокинул голову, пытаясь сдержать слезы, - он был святым. Даже умирая, он ни в чем меня не винил, даже извинялся за то, что не смог мне помочь. Даже его единственная родня, его брат, Мэтью, никогда меня ни в чем не винил и поддерживал после смерти Альфреда. Дэвид сжал его руку – сжал так сильно, что, казалось, сломает. - Ты сказал, он извинялся за то, что не смог тебе помочь. Помочь в чем? Артур посмотрел на него как на полного идиота. - А разве не очевидно, Дэйви? Как говорят немцы, alte Liebe röstet nicht. Неожиданно Артур вскочил с дивана и подошел к столешнице. Взяв в руку портрет улыбающегося Альфреда, Кёркленд задрожал. - Он был как солнце, он был лучшим… Но я не смог оценить этого. Я как будто проклят. Дэвид, - Артур обернулся, глядя на мужчину с абсолютно безумным выражением, - это ведь я разрушил твою жизнь. Я и только я. - Артур, - Дэвид подошел к парню, - я знаю, что ты и Скотт подстроили эту ситуацию с моей докторской. Я знаю, что Скотт поработал с Малкольмом Дэвисом и местными агентами недвижимости. Я все это знаю. - Скотти рассказал? - Да нет, это было очевидно. Но я готов это принять. Я принял это. Это разумная, да нет, даже мелкая плата за все мои проступки. За то, что я покинул тебя, за то, что я оставил тебя в трудную минуту, за то, что я не поддержал жену… Боже, да все экспертизы, зависимые и независимые, подтвердили версию несчастного случая, не обнаружили ничего такого. Если бы не тот психованный врач параноик… На секунду Дэвиду показалось, что на лице Артура скользнуло удивление и недоверие. - Нельзя родителям хоронить своих детей, - как-то злобно прошипел Артур, - но ты поступал логично, по-своему конечно, и хоть не как маманя с Грэгом, когда Патрик погиб. - А они..? - А им по фигу было. Не знаю, как Скотт сдержался и не убил Грэга. Упрятал его до конца дней в тюрячку, да матери жизнь попортил изрядно. Но это с его слов, я не вникал. Я и не интересовался, честно говоря, - Артур вновь сжал портрет Альфреда в руках, - я лежал в психушке. Скотти, правда, это называл реабилитационным центром, но те же яйца в профиль. Потом меня сюда перевез. - Скотт хороший парень. - Угу. Они стояли почти вплотную друг к другу. Артур смотрел на него не мигая. - Дэвид, прости меня, - совершенно нечеловеческим голосом прошептал парень. - За что?.. - Вот за это. С этими словами Кёркленд резко дернул его на себя и впился поцелуем в его рот. Это был самый первый раз за все их пребывание в Уэльсе, когда Артур поцеловал его сам. Дэвиду почти физически передавались все ощущения блондина. Дикая обида, злость – в первую очередь на себя самого, на глупое сердце, которое не может сопротивляться чувствам, безудержное напряжение, которое вот-вот сравняет его с землей. И где-то в темноте, в глубине – отголоски самой светлой и искренней любви, почти убитой и сломленной, напоминающей пепелище – но никак не большое чувство. Они оторвались друг от друга, пытаясь отдышаться. - Даже не думай что-либо у меня спрашивать, - прошептал Артур. - Я не думал… - Сделай, что-нибудь… - неуверенно, едва слышно прошептал юноша. Дэвид притянул его к себе, обнимая так крепко, как никого никогда не обнимал. Эти объятия предназначались только Артуру. Только ему одному. - Артур, может мы с тобой…ну… - Дэвид не мог связно говорить. Вместо этого он стянул с Артура халат, а через мгновение – прижал к стене, страстно целуя парня. Он дурел только того, что Кёркленд отвечал ему. Дэвиду было абсолютно ясно, чем все сегодня кончится… И он безумно хотел этого. - Только не в гостиной, Кэмерон… Дэвид кивнул и последовал за Артуром наверх. В дальнейшем Кэмерон мог охарактеризовать свое поведение только как «дорвался». Он притянул Артура к себе и начал стаскивать с него оставшуюся одежду, одновременно целуя парня. Как он сам остался без одежды – не помнил. Артур казался немного испуганным – прямо как в их первый раз. В комнате было темно. Шторы задернуты. Дэвид потерял счет времени. Он помнил, как еле сдерживаться, чтоб не начать приставать к юноше прямо в такси, как они напряженно ехали в лифте на нужный этаж, как дрожали ключи в руках Артура, как он не выдержал сразу после защелкивания входной двери. Как он начал ласкать и целовать парня прямо в прихожей. Как они еле добрались до спальни, уже полураздетые. Как целовались, перекатываясь по скрипучей кровати. Наконец, оторвавшись от него, Дэвид заметил, что Артур дрожал – и явно не от холода. - Боишься? Кёркленд молчал, гладя руки Дэвида. - Артур, послушай, если ты не хочешь – не надо. Я себя насильником чувствую. - Дело не в этом, Дэвид, я хочу, просто…просто у меня это в первый раз, - Кёркленд покраснел как вареный рак. Дэвид погладил его по щеке и чмокнул в губы. - Ничего страшного. Это нормально. Подобный опыт мало у кого есть. - Ты не понял. У меня до этого и девушек-то не было, - со скрипом в зубах произнес Артур. - Правда? Боже, я так рад, - Дэвид просиял, - значит, ты хочешь?.. - Я безумно тебя хочу. Это ты хотел услышать? – Артур был смущен донельзя. - Не сердись, малыш, - Дэвид чмокнул Артура в губы. Дэвиду казалось что во всем мире не осталось больше никого. Он, как и прежде. Прижимал Артура к кровати, целуя и лаская парня. - Дэвид, у меня давно этого не было… Будь аккуратней. Дэвид замотал головой, перекатываясь на кровати и укладывая Артура на себя. - Я не хочу причинять тебе боль. Давай ты сам. Артур нерешительно кивнул и почесал голову. - Так, а смазки у меня и нет. Посмотрю в ванной… Через несколько минут Артур вернулся с каким-то флаконом. - Крем для рук… Черт его знает, надеюсь, подойдет… - Иди ко мне… - Дэвид притянул Артур и взял из его рук флакон. В этот раз не хотелось торопиться. Дэвид не знал, сколько прошло времени, пока Артур перестал испытывать лишний дискомфорт. Только Артур, только его ощущения имели значения. Артур, вздрагивающий от ласк, от ощущений, от этих давно забытых ощущений. Дэвид хотел полностью раствориться в процессе, но сосредоточился только на Артуре, на его теле, на его движениях. Артур двигался медленно, наверное, ему было больно, но его лицо, его стоны, говорили о нарастающем удовольствии. - Черт, я скоро… - Артур тяжело дышал, царапая грудь любовника. Дыхание Артура было сбитым, взгляд – тяжелым и нечитаемым. Не в силах больше выдерживать, Дэвид опрокинул любовника на кровать и стал размашисто трахать его тело. - Прости, прости, прости, - шептал он как будто в горячке. - Быстрее, - прошептал Артур, прежде чем поцеловать его. Дэвид ожидал угрызения совести, ощущение неестественности. Но ему было тепло, он был счастлив. Артур сидел на кровати, скручивая самокрутку. - Тебе не пора домой? – Артур закурил и посмотрел на окно, задернутое шторами. - Артур… - Что «Артур»? - Я люблю тебя. Сигарета в руках Кёркленда начала дрожать. - А я тебя нет. Мертвецы не умеют любить. Артур завернулся в одеяло и отвернулся. Дэвид тяжело вздохнул. - Когда-нибудь у меня будет дом, - еле слышно пробормотал Артур. - Он у тебя есть. - Нету. Где меня похоронят, там и буду жить. А пока я мертв. Дэвид притянул блондина ближе. Артур не сопротивлялся. - А как ты будешь объяснять жене засосы на шее и груди? - Вот черт… - Я был не сдержан. - Как и я, Артур. Дэвид чмокнул любовника в уголок губ, чувствуя, как руки юноши неуверенно обнимают его. - И что нам теперь делать? - Что ты имеешь в виду, Кэмерон? - Ну… после того…этого… Артур недовольно прыснул. - Ты даже вслух это сказать не можешь. После того как ты меня трахнул? Понятия не имею. - Но я же… - Что? Сказал, что любишь меня? Да брось. Ты мне это раньше постоянно говорил. А что в итоге? Ничего хорошего. Артур не дал ему ответить, грубо поцеловав. Все как прежде…Он все еще не может устоять перед ним, он все также слаб перед Кёрклендом. Он все еще хочет его. Дэвид понял, что подписывает себе смертный приговор, согласившись с одной только мыслью. Он всю жизнь, всегда, все эти годы любил Артура Кёркленда. Дождавшись того момента, когда Дэвид уснул, Артур, терзаемый смутными сомнениями, спустился в мастерскую и открыл сейф. Артур, не особо обремененный инстинктом самосохранения, прыснул из баллончика на руку. Перец. Обычный перец. В очень малых дозах. Этим и хулиганов в подворотнях не отпугнешь. Скотти-Скотти, глупый Скотти. Какой во всем этом был смысл? Мальчик же все равно умер. Забавно. Но что грустить о мертвых.