***
Обоз двигался удивительно быстро, показывая настоящий рекорд скорости. Становилось ясно, что Добрик действительно поставил все на этот переход, безо всякой жалости загоняя неповоротливых волов до седьмого пота. Животные недовольно ревели, мотали рогатыми башками, но покорно шли, покоряясь судьбе. Солоха же заинтересовано вертелась в своей телеге, следя за проплывающим с обеих сторон пейзажем. Бескрайние дикие поля, поросшие густыми зарослями, яркими цветами и ковылем навевали воспоминания о доме. Девушка задумчиво улыбалась, представляя то ведьму Матрену, то старосту Божейко с его дочуркой, то свою семью. Интересно, как они там? Задумавшись об этом, Солоха словила себя на мысли, что совсем не тоскует по дому. Словно бы она и не бежала из дома, словно бы не боялась никогда не вернуться. Не было у нее в сердце ожидаемой тоски, наоборот, было как-то легко и свободно, словно бы только сейчас она и начала жить по настоящему. И это озадачило, даже разочаровало Солоху. Обозвав себя бесчувственной дурой она в очередной раз пересела с мешка на мешок, заслужив гневный возглас возницы. — Не скачи так, а то еще днище проломишь! — не выдержав, осадил ее какой-то молодой парубок, правивший телегой. В отличие от Мая, ехавшего вместе с Добриком, Солохе пришлось довольствоваться замыкающей повозкой, которой управлял какой-то юный северный варвар, уже в свои годы поражавший своими габаритами и ростом. Хотя, на фоне остальных наемников своего клана он казался еще тем заморышем. — И вовсе я не скачу, — возмутилась себе под нос Солоха. Спорить с варваром в открытую она не решалась. Не в той весовой категории она находилась. — Ладно, не ворчи там. Пересаживайся сюда, — сменил гнев на милость варвар, приглашая девушку к себе. Солоха просияла, пересаживаясь на облучок*. — Как хоть зовут тебя? — буркнул паренек. Видимо, ему без общества тоже было тоскливо. — Солоха, а тебя? — Адин, — ответил он. — Диковинное имя! — искренне восхитилась девушка. Имя варвара звучало необычно, но крайне интересно. — Для меня твое тоже звучит как диковинное, — усмехнулся парень. — В первый раз путешествуешь? — Да. — И я тоже. Отец не хотел меня брать, а я все равно поехал. Ох, и получил я потом! Неделю сесть не мог! — рассмеялся Адин. Солоха и сама улыбнулась. Ее с детства учили, что северные варвары — сущие порождения дьявола, свирепые и жестокие монстры, уничтожающие все живое на своем пути. Сколько всего рассказывали в селе про кровавые битвы прошлого, в которых страдали всегда ни в чем неповинные крестьяне. Как сходил снег в Приграничье, так сразу приходили и варвары, неся за собой только смерть и разруху. Никого не щади люди с севера. Врывались в деревни или же города — убивали и насиловали всех. Но далеко заходить им никогда не давали. Отбивали атаки из года в год. Стонало от боли и страха Приграничье, некому было защищать мирный люд. И только пару столетий назад, с объединением Приграничья под протекторатом княжества Антского варваров окончательно оттеснили на север, в земли вечного снега и холода. Из-за своего социального устроя варварам после так и не удалось отвоевать позиции на Приграничье. Почему, не ведал даже Тихон. А Солоха спросить постеснялась. Сейчас же, глядя в блестящие, нежно-голубые глаза Адина она просто не могла поверить, что такой веселый и улыбчивый человек вообще способен кого-то обидеть. Его открытое, искренне лицо невольно располагало. Не пугал даже необычный, белоснежный густой волос, который варвар, следуя традициям своего народа, заплел в густую, длинную косу. — Но я все равно рад, что поехал. Я увидел мир, и это стоило отцовской порки! — И каково там, на Востоке? — по рассказам бабки Матрены Солоха знала о том, что на Востоке тоже есть земли, что там далеко не край земли. Но что там было конкретно, она не знала. — Смотря, о какой части ты говоришь. Добрик далеко не заезжал, и загружались мы в стране вечных дождей и густых, исполинских лесов. Земля там такая богатая, что родит два раза в год. Там не бывает зимы, и люди там имеют удивительный, бронзовый оттенок кожи. Они ездят на слонах и гигантских белых тиграх. Их девушки танцуют с кобрами и скорпионами, и каждый танец — это невиданное и смертельно опасное зрелище, — начал с упоением рассказывать Адин. Его бледная кожа покрылась легким румянцем, скрасив смертельную бледность. — Их боги еще более разнообразны и удивительны, чем наши, а философия такая глубокая, что существует отдельная каста мудрецов, отвечающих за все их знания. И мудрецы эти действительно всемогущи. Они умеют лечить, даже не прикасаясь к больному, они превосходные воины, обладающие нечеловеческой силой и необычным оружием. Помимо этого я сам видел, как один такой жрец одним взмахом руки смог усмирить громадного льва, ринувшегося на него, да так и замершего с поднятой лапой. Одним только скупым жестом он заставил льва лечь, склонив голову. Их храмы — это нечто фантастическое. Золоченые, широкие, укрытые затейливыми рисунками, казалось, они царапают небеса своими острыми шпилями. Голова у Солохи шла кругом. В тот момент все ее мировоззрение начало понемногу ломаться. Ранее мир для нее состоял из села, пары знакомых городов, а столица казалась ей чем-то далеким, практически недосягаемым. Кое-что она слышала о землях за Приграничьем, кое-что о дальних восточных землях, но они всегда лежали в какой-то другой плоскости понимания. Солоха даже не надеялась когда-нибудь не то, что посетить — хотя бы услышать про них. А о львах и тиграх она вообще представления не имела. Но спросить постеснялась, подумав, что повидавший многое Адин просто засмеет ее. И слушая варвара, она начинала потихоньку завидовать ему. Как бы ей хотелось хотя бы разочек взглянуть на страну вечного лета, на белых тигров (увидеть тигров вообще), увидеть собственными глазами кудесников-врачевателей. — Как бы я хотела хоть глазком взглянуть на это, — мечтательно пропела Солоха, прикрыв глаза. Случайный порыв ветра приятно охлаждал ее разгоряченную кожу, овевая, нежно касаясь лица и шеи селянки. — Увидишь еще, — подмигнув ей, ответил варвар. Девушка радостно улыбнулась, даже не подозревая, что случайно сказанные слова окажутся пророческими…***
Дело шло к вечеру. Солнце начало свой естественный, выработанный тысячелетиями путь к горизонту, окрасив небо во все оттенки фиолетового и розового. И хотя Солоха ежедневно любовалась закатами, привычки восхищаться заходом солнца не теряла, каждый раз находя какие-то отличительные, необычные черты. Так и в этот день она была точно уверенна, что такого насыщенного оттенка пурпура она уже давно не видела. — Правда, здорово? — Адин тоже, как и Солоха внимательно вглядывался в горизонт. -Очень. — А вот у нас на родине таких закатов не увидишь, — вздохнул парень, почесав голову. — У нас небо всегда серое и неприветливое. Задувают холодные ветра, и солнце показывается так редко, что люди вообще забывают о его существовании. — И как вы там живете? — Солоха искренне ужаснулась. Как можно жить без света, без голубого неба и тепла? Да, у них в Приграничье была зима. Но длилась она не долго, и редко когда была по-настоящему морозной. — Так и живем, — рассеянно пожал плечами Адин. — Я вырос там и искренне люблю свою родину. Вечные снега и льды мне будут всегда милее засушливой жары и лета. — А это правда, что у вас бывают ночи длиной в целый год? — Да, — оживленно закивал варвар. — Мы называем их полярными ночами. Обычно они длятся около пары месяцев, но когда я родился, такая ночь длилась два года. Но даже в полярную ночь наши земли не погружаются во тьму. Тогда на небесах зажигаются яркие огни. Они бывают всех цветов и оттенков, превращая ночь в день. Это духи предков и природы освещают нас и защищают от вечной тьмы. — Однажды нам какой-то путник с севера рассказывал про танцы звездных духов. Он говорил, что тогда северные варвары целыми племенами собираются и устраивают грандиозные гуляния. Соревнуются на мечах, танцуют, поют песни и устраивают гонки на оленях. — Как раз в прошлом году меня как совершеннолетнего пустили на такой праздник, — парень мечтательно улыбнулся, видимо вспомнив что-то очень хорошее. — Я тогда проиграл три боя старшим братьям племени, но зато станцевал лучше всех. Я ведь в своей семье считаюсь недокормышем. Куда уж мне тягаться с более сильными братьями. Зато в танцах мне равных во всех племенах нет! Думаю, Ману-мий оценил тогда мои труды, — парень радостно усмехнулся. — А кто это? — Это бог-хранитель нашего племени, — настроенный добродушно Адин поспешил залезть себе рукой за шиворот, вытащив небольшую деревянную фигурку божества. Одного взгляда на нее хватило Солохе, чтобы удивленно приоткрыть рот. Эти короткие лапы, хмурая, полосатая моська и до безобразия пушистый хвост! Это же манул! — Он покровительствует путешественникам, и сам много путешествует, — начал рассказывать варвар, не обращая внимания на удивление Солохи. Девушка же поспешила взять себя в руки, и внимательно закивав слушать дальше. — Он очень добрый и веселый. С ним интересно разговаривать, ведь он многое повидал! — Говоришь так, словно бы сам его видел, — Солохе Адина было не понять. Для нее понятие божественного было чем-то в вышей степени сакральным, закрытым. Чтобы их боги-братья опускались до разговоров с простыми смертными? Бред! — Конечно, видел, и даже танцевал! — варвар удивленно приподнял брови. — А что тут такого? В неделю Великих Праздников он, и другие боги обязательно приходят к нам, чтобы разделить хлеб и вино, а так же почтить предков. Разве у вас не так? — Нет, — Солоха грустно вздохнула. Хотелось бы ей в живую увидеть Белобога или Чернобога. Но, такой чести она, вряд ли удостоится. — Что же это за боги такие? — искренне возмутился Адин, озадаченно хмыкнув. — Боги на то и нужны, чтобы помогать и благословлять. У нас ни один поход без благословения Ману-мий не обходится. — Нормальные у нас боги, — обиженно ответила девушка. — И нас они тоже наставляют и помогают, — именно тут ее поразила странная догадка: — Скажи, а ваш бог принимает человеческое обличье? — Ну, да. А как бы он тогда танцевал? — И правда… — задумчиво пробормотала девушка, подумав о том, что оборотней-манулов не так-то и много, а значит, Май определенно может что-то скрывать. Вопрос: что же? Беседа Солохи и Адина была такой интересной, что молодые люди напрочь забыли о том куда, и главное где они едут. Тем временем солнце уже успело окончательно погрузить мир в сумерки. Яркие небесные краски погасли, посерели, растворившись в наступающей мгле. По тракту, под покровом темноты начал стелиться густой, молочно белый туман. — Эй, Адин, что-то мы заболтались, — настороженно прошептала Солоха, оглядываясь по сторонам. Варвар, будто бы очнувшись от транса, принялся поспешно зажигать фитиль небольшого фонаря, тихонько что-то бормоча себе под нос. Разобрать его речь селянка была не в силах. Свет поспешно зажженного фонаря только усугубил дело: разобрать, где они, куда едут, и где остальные обозы парень и девушка были не в состоянии, как бы не старались. Странный туман не желал рассеиваться под действием света. Фонарь отвоевывал лишь жалкие метры, вырывая из тонких безликих лап тумана то какой-то камень, то придорожный куст. — Похоже, мы оторвались от основного состава, — стремительно бледнея, зашептал Адин. Как и Солоха в странном тумане он чувствовал только угрозу. — Эй, ребята! Вы где?! Мы потерялись! Ауууу! Ответа не последовало. Голос уходил куда-то вглубь белесой массы, и казалось, попросту застревал в нем. — Валор, Таннет, Эгизмас! Вы где?! — не сдаваясь, кричал Адин, выпрямившись на телеге в полный рост. Лишившийся уверенной хозяйской руки тягловый вол замер, напряженно помахивая ушами и хвостом. Он беспокойно вертел башкой, с шумом вдыхая — выдыхая воздух. Солоха поспешила занять место Адина, натянув вожжи. — Пошел! Пошел, кому говорю! — зло закричала она, с силой стегая кнутом упрямую скотину. Зверь замычал, но с места сдвигаться не спешил. — Черт, да иди ты, упрямец! — воскликнула девушка, замахнувшись плеткой. Хлыст просвистел, содрав с бычьего бока клок шкуры. Вол взревел, свирепо боднув головой. — Эй, ты чего? — окликнул девушку удивленный варвар. — Скотину то не тронь… Купцова же… — Ох, — тяжело выдохнула девушка, выронив плетку. Она с нескрываемым ужасом покосилась на свою правую руку. Это был первый раз, когда она, разозлившись, выместила свое раздражение на животном. Рука легонько подрагивала. — Прости, не знаю, что на меня нашло. — Успокойся, прорвемся, — Адин успокаивающе положил свою руку на солохино плечо. Селянка вздрогнула, а затем благодарно улыбнулась, отчаянно стиснув руку Адина в своей. Забившееся было неспокойной птицей сердце, выровняло пульс, сделав глубокий вдох, Солоха окончательно задавила тот панический червячок страха, начавший понемногу завладевать ею. — Ату, ату, — скомандовал Адин, перенимая с рук селянки вожжи. Вол недовольно покрутил головой, но таки сдвинулся с места. Телега заскрипела, потихоньку разгоняясь. Девушка устало перевела дух, склонив голову на плечо Адина. Варвар осторожно стянул с себя свою тужурку, укутав начавшую подрагивать от холода селянку. Солоха покрепче закуталась в предложенную вещь, позволив парню приобнять себя за тали