Манул

Ночь окончательно вступила в свои законные права, укутав мир непроглядным, рассеиваемым только робким лучом фонаря, мрака. Оторвавшиеся от остального обоза молодые люди сиротливо ежились, прижавшись, друг к другу. С наступлением ночи температура резко упала, заставив Адина невольно вспомнить родные земли. Сам-то парень к холоду был привычен, и больше волновался за свою теплолюбивую спутницу. С каждой секундой его опасения не успеть нагнать обоз становились все крепче и крепче. — Надо делать привал, — наконец предложил он. Прикорнувшая на его плече Солоха вздрогнула, просыпаясь. — Что-то тут не чисто, — прошептала она. Говоря это, она обеспокоено оглядывалась по сторонам, чуть кривя губы. Ее подташнивало. Но тошнота была какая-то странная. Она не шла от отравления, она шла от дурного предчувствия. Каждая жилочка ее тела буквально вопила об опасности. — Надо поскорее проехать это плохое место. - Но тут кругом туман, я не вижу, куда править, — возразил варвар. В отличие от Селянки его живот не беспокоил. И хотя он тоже нервничал, объективных причин для страха пока не видел. А идти на поводу у своих инстинктов не желал. — Нам надо дождаться утра. Туман рассеется, когда взойдет солнце. — Не рассеется. Что-то подсказывает мне, что тут… — Ау, есть тут, кто живой? — раздался откуда-то спереди громкий отчаянный оклик. — Пожалуйста, помогите! Минутой позже к телеге из тумана вышел какой-то незнакомый седой старичок-оборванец. Солоха невольно поморщилась: от незнакомца пахло так отвратительно, словно бы он успел вываляться в большой навозной куче, а уже потом решился на разговор с ними. Его длинное, лошадиное невыразительное лицо действовало отталкивающе, а зеленоватые зубы и вовсе отвращали. Девушка охнула. Впервые она чувствовала такую сильную, буквально рефлекторную антипатию. И хотя с виду тщедушный старикашка казался сущим святошей внутренний голос подсказывал Солохе, что внешность, порою, бывает обманчива. Она так и застыла, немигая глядя на старикашку. — Дедушка, а вы откуда? — рассеянно почесав макушку, спросил Адин, спрыгивая с телеги. Следом поспешила и Солоха, скрутив в карманах штанов пару кукишей. Оставаться в телеге в одиночестве она побоялась. Старик перевел на нее взгляд, вздрогнул, гневно блеснув водянистыми глазами, а затем, растянув тонкие губы в улыбке, выдал: — Ох, как я рад, что встретил вас, добрые люди! Меня зовут Юрием, ехал я сегодня к своей теще в гости, а у меня возьми и сломайся ось колеса! Так я и застрял. А Старый тракт, знамо дело, ни души вокруг. Ну, я и рассудил пойти вперед, да поискать хоть кого. Добры люди, не откажите, помогите! Моя телега как раз недалеко, вон там, — он махнул рукой куда-то влево. — Нет, — машинально вырвалось из уст Солохи. Адин и Юрий недоуменно переглянулись. — Солоха, да что на тебя нашло? — удивленно воскликнул варвар, изобразив на лице маску искреннего недовольства. — Сама не знаю, — развела руками селянка, виновато захлопав глазами. Она неуверенно оглянулась на стоящего поодаль старичка. И действительно, откуда взялось такое рьяное чувство негатива? Почему она так отчаянно не желает помочь бедному страждущему? Она уже была готова раскаяться в своем резком отказе, но тут же одернула себя, взглянув на кривоватые когти, украшающие хищно скрюченные пальцы Юрия. — Но я точно уверена, что очень тороплюсь догнать обоз. У нас нет времени на такие задержки, простите. — Ох, доченька, негоже стариков обижать, — губы Юрия изогнулись в осуждающей гримасе. Солоха еле поборола в себе желание извиниться за резкость. Однако внутреннему чутью она верила больше глаз, моментально задушив в себе всякую нерешимость. — Ну, если ты не хочешь помогать, то я пойду сам, — Адин выбрал весьма демократичный способ решения проблемы, обескуражив и Юрия и Солоху. Внутри у селянки похолодело. — А ты пока посиди и посторожи нашу телегу. Парень решительно развернулся, последовав за ссутулившимся старичком Юрием. — Стой, я иду с тобой, — упавшим голосом зашептала девушка, подбежав к варвару. Украдкой она потянулась к своей котомке, которую по наказу бабы Матрены не выпускала из рук. Заветный мешочек с готовностью лег в ее руку, а затем и в кармашек штанов. Адин окинул ее удивленным взглядом, но от комментариев удержался. Молодые люди ступили в туман, и путь им освещал только пара фонариков, едва рассеивающих плотные клубы тумана. Солоха внимательно следила за тем, куда они идут, внутренне стараясь запомнить обратную дорогу. Однако все ее старания были тщетными. Не было никаких приметных ориентиров, которые бы позволили вернуться обратно. У девушки начала возникать навязчивая мысль, что их просто заводят подальше от дороги. И мысль эта с каждой минутой становилась все крепче и крепче. Адин же шел уверенно, будто бы никаких подозрений странный старикашка у него не вызвал. — Ой, а где Юрий? — погрузившись в свои невеселые мысли Солоха, подобно Адину не заметила исчезновения старика. И теперь, подобно варвару недоуменно оглядывалась по сторонам. Как она и ожидала, их окружал лишь белесый густой туман и неприятный, явно болотный запах. Солоха покосилась себе под ноги и замерла от ужаса. Твердая почва начала на глазах обращаться коварной трясиной, умудрившись уже по щиколотки погрузить ее в баганюку. — Адин! — воскликнула она, одергивая зазевавшегося и успевшего засесть еще глубже варвара. — Да что с тобой такое, Адин! — отчаянно закричала она, пытаясь вытащить мужское, словно бы заклявшее тело из трясины. На ее окрики парень не реагировал, так и застыв с блаженной миной на губах. Его остекленевшие глаза глядели куда-то мимо Солохи. — Можешь так не трудиться, он не очнется, — прошипел над ее ухом чей-то потусторонний голос. Солоха молниеносно обернулась, да так и замерла, пораженно глядя прямо в глаза существа, проявившегося из тумана. В нем она без особого удивления признала Юрия. Правда, стоило признать, внешний облик его претерпел значительных изменений. Водянистые глаза его по-рыбьи округлились, рот расширился, оказавшись гигантской пастью, из которой угрожающе торчали кривые зеленоватые клыки, за поросшей густой бурой шерстью спиной извивался хлесткий склизкий хвост. — Что ты с ним сделал? — угрожающе прошипела Солоха, внутренне поразившись своей стойкости. Да если бы в деревне, до встречи с Маем, она встретила такую харю, она бы точно как минимум упала в обморок. Теперь же, глядя на это чудо-юдо, она чувствовала лишь легкое, щекочущее чувство страха, перемешанное с брезгливостью. — Голову задурманил, — нехотя буркнул старик, клацнув зубами. — И тебя сейчас в болото утащу! Старик не стал долго раздумывать, бросившись на Солоху. Девушка отчаянно взвизгнула, метнувшись в сторону. Щеку обожгло что-то болезненное, сзади послышался разочарованный рев старца. Некогда твердая почва в мгновение ока обернулась топкой трясиной, в которой девушка успела утопнуть по самые колени. Потяжелевшие от слоя грязи штаны неприятно сковывали движения, от вони кружилась голова. Солоха уже собиралась удирать без оглядки, но, спохватившись, остановилась, глядя на силуэт Адина, подле которого спокойно ждал старец. На губах монстра играла довольная улыбка победителя, его тонкий хвост по-хозяйски опутывал мощный торс варвара, поднимаясь, все выше к горлу. В тот момент Солоха осознала, в какую передрягу угодила. Нет, тварь за ней гнаться не будет, потому что отлично понимает, что она, Солоха, покинуть своего друга не сможет. Его улыбка будто бы говорила: «и какой выбор ты сделаешь?» Девушка стремительно развернулась, судорожно шаря руками по карманам. Наконец, она нащупала матренин мешочек, развернув тесемку. В ее руку уткнулась холодное древко какой-то аккуратно обструганной палочки. Девушка недоуменно покосилась на странный предмет и в растерянности опустила руку. — Ну что, ведунья, не колдуешь? Раз уж достала палочку, то изволь! Покажи мне свою силу! — расхохотался старик, прижимая к себе застывшего Адина. Парень покорно склонил ему голову на плечо. — И что мне с тобой делать, а? — в сердцах выругалась Солоха, разочарованно опустив голову. Злорадство твари ее злило, она даже на время позабыла о своем страхе. — Хоть бы в кинжал превратился, я не знаю… Стоило только селянке сказать эти слова, как палочка, засветившись, обратилась в тонкое лезвие изящного кинжала. Рукоятка легла точно по маленькой руке девушки, клинок оказался легким и удобным, напоминая больше небольшой кухонный ножик. Солоха моментально почувствовала уверенность, сжав покрепче теплую, и казалось бы, даже вибрирующую рукоять. — И вот этим ты собралась меня убить? — кажется, чудо-юдо было искренне разозлено таким неуважением к своей персоне. Хвост твари моментально освободил тело Адина, изогнувшись дугой. Чудище атаковало, жестоко и молниеносно нанося удар за ударом, оглушая, ослепляя и пугая противницу. Солоха только и успевала, что махать кинжалом каким-то чудом отбивая очередную атаку когтистой, вонючей лапы чудища. Увлекшись этой работой, она совсем позабыла о хвосте, вспомнив о нем только взмыв в небо, задыхаясь от нехватки воздуха. Тугая, скользкая и холодная плеть с силой сжала ее горло, заставив Солоху моментально выронить клинок. Девушка задергалась, захрипела, округлившимися глазами глядя сверху на злой и торжественный оскал твари. Ей все же повезло. Старик хотел насладиться ее мучениями, не позволяя задохнуться быстро, выпивая ее жизнь по капле, осторожно смакуя. — Нельзя просто так убивать ведьм, — самодовольно хохотал он. — Маленькая, совсем беззащитная, но такая яркая. Просто подарок небес… Солоха протестующее задергалась. Адреналин и животная жажда жизни оказались сильнее любых плетей. Мышцы на ее руках и шее вздулись от напряжения, по лицу крупными каплями катился пот. В глазах селянки все плыло, смешавшись в одну неразборчивую серо-зеленую кашу. И словно бы из вязкого тумана, до нее донесся до икоты знакомый голос: — Увы, но он достанется не тебе. Солоха неверяще приоткрыла глаза, со всей силы стараясь сконцентрировать взгляд на другом, чисто сером пятне, которое и оказалось фигурой оборотня, даже в человечьем облике, проявившем кошачьи черты. Длинный, полосатый кошачий хвост свирепо бил его по бедрам, кошачьи уши гневно топорщились на макушке, а большие янтарные глаза буквально метали молнии. — Какая удача, — сладко пропел старик, приспуская хвост. — Давненько ко мне оборотни не забредали. — Какая удача, давненько я уже болотникам рожи не бил, — в ответ рыкнул Май, заставив старика радостно рассмеяться. Хвост, стискивающий шею Солохи наконец разжался, позволив девушке без сил повалиться в трясину. Селянка закашлялась, судорожно вдыхая спасительный кислород. Ледяное, топкое болото буквально обжигало ее разгоряченную кожу, моментально засасывая в свои глубины. Где-то краем уха девушка слышала звуки жесткого боя двух представителей нечистой силы. На подрагивающих руках ей удалось приподняться, узрев, как Май по-звериному вгрызается в плечо болотника, а тот в ответ хлещет его хвостом по оголенной спине. Где-то рядом валялись выбитые в схватке грабли. Май вскрикнул, отпустив истерзанное плечо болотника. Старикашка зло захихикал, моментально растворившись в болотной жиже, чтобы через пару мгновений вынырнуть за спиной манула и нанести очередной коварный удар. Май пошатнулся, очутившись на коленях. — Глупый котенок, — задумчиво хмыкнул болотник, придерживая кровоточащее плечо. — Неужто мама не учила, что болотника на болоте даже богу не победить? — Учила, да только я слушал плохо, — прохрипел манул, стремительно обернувшись в свой кошачий облик. Болотнику же, в напоминание остались только оброненные штаны да рубаха. Не успевший сообразить, что задумал оборотень, болотник допустил фатальную ошибку, выиграв Маю пару спасительных мгновений, за которые кошак успел схватить клинок, оброненный Солохой. — И что? Что делать будешь? — болотник, казалось, был разочарован, неспешно настигая успевшего принять человеческий облик манула. Кошак лишь фыркнул, махнув оставшимся даже после перевоплощения хвостом. — Глупый ты, коль ведовского оружия не уважаешь, — задумчиво ответил он, заставив болотника моментально остановиться. Глаза твари распахнулись. — Это заговоренная сталь? — икнул он. — Именно, — на этот раз настала очередь усмехнуться Маю. Парень резко подскочил, всадив клинок прямо в грудь болотника. — Солоха, говори слова заветные! — Я? — испуганно пискнула Солоха, с ужасом глядя на бьющегося в стальной хватке манула болотника. Май держал крепко, лишь корчившись от боли, когда очередной удар хвоста или когтистой лапы приходился на его тело. — Нет, я, что ли! — оборотень зло пригвоздил к земле болотника. Монстр взревел, лезвие по самую рукоятку вошло в его тело. Из раны фонтаном брызнула грязно-серая слизь, моментально засыхая на руках груди и спине Мая. — Давай быстро, пока я держу его. Любой бред, что ты придумаешь, обретет силу заклятия! — Эммм… Тот, кто ворует чужие жизни, кто наводит ужас на Старый тракт, я — Солоха, селянка Солнечного навеки лишаю тебя твоих сил и способностей и запечатываю тебя в земле! И печать моя будет нерушима, и снять ее сможет только тот, кто наложил! Обитель твоя — сущий мрак. Сила твоя, моя сила, жизнь твоя — моя жизнь! — прокричала девушка, с удивлением наблюдая, как начинает сверкать кинжал, и стремительно распадаться тело болотника. Вместе с ним начала пропадать и топь, вновь возвращая твердую землю. Белый туман, доселе клубившийся над землей начал спадать, оголяя кусты, поле и тракт, на котором стояла покинутая телега с настороженно глядящим волом — Белобог меня осени… — прошептала девушка, поднимаясь. Манул же, только стоило телу болотника раствориться, обессилено рухнул на землю, выронив кинжал, который моментально принял вид палочки. Солоха поспешила подобрать Матренин подарок, подлетев к манулу. Вид его ран не внушал ей ничего хорошего. — Что смотришь, дура! — хрипло прорычал оборотень. — Помоги мне встать и не забудь про этого обалдуя. Девушка безропотно подчинилась, помогая оборотню встать. Манул кривился, стонал, но стоически терпел. Из ранок тонкими струйками текла кровь. Дойдя до телеги, Май мешком рухнул на днище, растянувшись пластом на досках. Солоха же присев рядом схватила валяющуюся рядом баклагу с водой, и, разворошив торбу, вытащила одну из своих сорочек. Мысленно вздохнув, она резким рывком порвала её на тряпки и, смочив водой, принялась мыть оборотня. Манул шипел и даже угрожающе рычал, буквально прожигая девушку злым взглядом янтарных глаз. — Потерпи, — шикнула на него девушка. — Можешь встать? Вместо ответа он поднялся, позволив девушке туго перебинтовать его. Стоило отдать должное силе регенерации оборотней. Промытая рана начала потихоньку затягиваться. Тем временем Солоха поспешила скинуть измазанную в жиже болотной одежку и натянуть чистую, на благо последние сменные штаны и рубаху удалось-таки выудить из сумки. Мимолетом селянка дала себе зарок отовариться, если на пути подвернется город или село. Оглянувшись он с благоговейным ужасом узрела как манул выдохнув и спрыгнув с телеги, пошел к Адину. — Нет, я сама! — нагнав его и преградив оборотню дорогу, воскликнула девушка. Ей-то не сильно хотелось, чтобы тихонько заживающие раны вновь открылись. — Иди, отдохни! — Уговорила, — против обыкновения манул не стал спорить, послушно удалившись к повозке. Видимо, не такими и безобидными были те раны для него. Солоха еще планировала вернуться к этой теме. Но пока проблема Адина была актуальнее. Варвар так и застыл возле какой-то кочки, оглядывая мир взглядом пустым и бессмысленным. На окрик он не отреагировал, и даже казалось, не дышал. Видимо, чары болотника после ухода самой нежити не спешили рассеиваться. — Адин, ну же! — закричала на него девушка, старательно заглядывая в глаза. Никакой реакции не последовало. Именно тогда Солоха, скрепив сердце, решилась на крайние меры. Замахнувшись и скорчив страшное лицо, она подпрыгнула, отвесив парнишке смачную оплеуху. Проверенное веками средство подействовало безоговорочно, и реакция последовала незамедлительно: — За что? — возмущенно откликнулся «оттаивающий» Адин. Он оглядел девушку полным укора взглядом, затем же, оглянувшись, крайне удивленно моргнул. Было видно, что недавние события полностью выветрились из его памяти. — А где это мы? Где обоз? — Не помнишь? Ты там что-то увидел, соскочил с телеги и потопал в туман. Я испугалась и пошла за тобой, нашла тебя, а ты стоишь и спишь. Пришлось будить, — что-то подсказывало Солохе, что в этом случае правду лучше не говорить. Никому не стоило знать, с кем им пришлось повстречаться, и как в итоге они одолели хозяина болот. Хоть какой бы несведущей в делах колдовских была Солоха, но даже ей было понятно, что за ведьмовскую палочку ее явно по головке не погладят. Невольно вспомнилась история из далекого детства, когда одну из их соседок обвинили в волошбе. Женщина та была неплохой, но силу свою спрятать не сумела. Увидели ее люди на Купальскую ночь, да в ту же ночь и утопили. И Солоха ни минуты не сомневалась, какая участь ее ждет в случае, если хоть кто-то из людей увидит ее с этой палочкой. Девушка приняла незамедлительное решение избавиться от опасного артефакта. — Странно… — пробормотала парень, покосившись на телегу, откуда ему миролюбиво помахал ручкой оборотень. На счастье, он успел окончательно скрыть оборотнические черты, победно ухмыляясь. — А он что тут забыл? Он же вроде с Добриком ехал… — Очнулся-таки, сердешный? — окликнул его манул. — Добрик-то волнуется, с какого перепугу тут задержка. Думать уже разное о вас начал… Осознав, о чем может думать Добрик, варвар с лица спал мгновенно и все успевшие возникнуть в его голове вопросы, решились сами собой. — Тогда едем скорее! — воскликнул он, подбегая к телеге. За ним поспешила сесть и Солоха, с сомнением покосившись на собственный карман, где лежал заветный мешочек. — Не стоит этого делать, — словно бы угадывая ее мысли, шепнул Май, устраиваясь на мешках. Накинутая поверх бинтов рубаха полностью скрыла все следы недавней битвы. И только необычная бледность и покрасневшие глаза выдавали все, что успел пережить оборотень. Однако спешивший поскорее нагнать обоз варвар не обратил на это внимания. У него и без этого своих переживаний было выше крыши. — А почему, додумай сама. И Солоха действительно решила додумать сама, покорно пристроившись рядом с оборотнем. Мешки были мягкими и приятно успокаивали уставшее тело. Прикрыв глаза, девушка удивленно выдохнула. Словно бы только и дожидаясь этого, в ее голове будто бы возник образ самой Матрены, зазвучал ее тихий и вкрадчивый голос. Солоха помнила этот момент, один из дней, когда старушка рассказывала ей сказки о ведьмах: — На заре времен, когда Белобог и Чернобог только создали мир, к колдовству относились с почтением и уважением, называя колдунов ведунами. Теми, кто ведает знаниями. Тогда и к покровителю их, Чернобогу, было больше уважения. Братья были по-настоящему равнозначными, и ни у одного, даже самого темного селянина не приходило в голову топить или сжигать ведунов на кострах. Тогда ведовство не преследовалось. Не было охотников на нечисть и боязни перед колдунами. Тогда способных творить чудеса было очень много. — А сейчас? — А сейчас сила есть, но развития она не получает. Любой человек рождается с даром, не любой его развивает. А если дар не развивать, то он по ненужности исчезает. — А у меня есть сила? — Есть, конечно же, есть. У каждого ребенка он есть. Только пробудить его надобно. — А как его будят? — А для того должна другая колдунья обучить. Можно еще артефактом его заговоренным пробудить. Но это редко у кого удается… Солоха вздрогнула, приоткрыв глаза. Так вот в чем заключался скрытый смысл матрениного подарка. И вспомнилось ей детство, как ведьмой быть хотела, на метле летать и папоротника цвет искать. Хотела-то она тогда, давно еще, когда не осознавала всего страха ведьминского положения. Теперь же, как вспомнилось ей это вовсе, так и расхотелось палочку заговоренную выбрасывать. Разве ж можно подарок такой выкидывать? Разве измениться что-то, если она избавиться от артефакта? Дар-то свой она уже пробудила… А как вспомнились ей внушительные когти болотника, так и вовсе утвердилась Солоха в мысли, что таким оружием грех разбрасываться. — Вижу, выбор ты правильный сделала, — подал голос манул, который как оказалось, так и лежал, не сводив с нее глаз. — Как бы я потом о нем не пожалела, — буркнула в ответ селянка.