***
Сумерки опустились на земли Антского царствия быстро. Солнце уже успело опуститься за горизонт, когда Солоха добралась до постоялого двора «Плакучей Ивы» — Госпожа, прошу, выходите, — предложил лакей, галантно подавая девушке руку. Солоха с радостью приняла помощь, выскакивая из кареты. — Ох, спасибо вам большое! — поблагодарила селянка, широко зевая. Рот она рукой прикрыть естественно забыла, чем заслужила неодобрительный взгляд слуги. Впрочем, чопорный мужчина и так был откровенно не рад здешним окружением, посматривая недовольно по сторонам. И если днем его взгляду было не за что зацепиться, то с приходом вечера постоялый двор ожил. Вокруг ржали кони и запряженные по телегам волы. Вместе с животиной, прилетели и мухи, с упоением кружась вокруг. А у самого входа, на телегах расположилась компания молодых батраков во всю горланившая неприличные частушки. — Приятного вечера, — бросил мужчина, недовольно морщась. Развернувшись, он махнул рукой кучеру, приказывая трогаться. Мужчина хлестнул кнутом, и карета степенно выехала прочь, быстро скрывшись за соседним поворотом. Солоха же, с упоением вдохнув на полную грудь свежего, вечернего воздуха пошла к таверне. Ее не смущали ни мухи, ни простые трудовые люди. Сама в обозе успела, и наслушаться, и насочинять подобного непотребства. — Ого, да тут к нам фифа приехала! — Ижь, яка барыня! — заголосили батраки, стоило только девушке поравняться с ними. Как оказалось, они могли не только горланить песни, но еще и очень внимательно следить за окрестностями. — Ну, дай монетку, тетя! — завыл один из них, самый смелый, заступив Солохе путь. — Счас как дам… По уху! — огрызнулась Солоха, смастерив зверскую физиономию. Эту шедевральную технику она заимствовала у своей матери, когда ту пытались донимать попрошайки из Маковца. Действовало безотказно… на попрошаек из Маковца. Увы, но здешние батраки были не чета приграничной голытьбе. — Уууу, тетенька жа-адная! — взвыл белугой парнишка, хлюпая курносым носом. — Пришибу! — рявкнула Солоха, показав мальчишкам кулак. Вторым пригрозить она пока не могла — мешал манул, в кои-то веки решивший поиграть роль бессловесной кошатины. Смотрел, правда, больно осмысленно. Но вмешиваться в перепалку не стал, раздумывая о своем. А подумать ему надо было о многом. Он так и заявил Солохе, велев до поры до времени его просто не трогать. Увлекшись перепалкой с малолетними батраками, селянка совсем забыла о том, что надела приталенное и очень узкое платье, не прощающее лишних телодвижений. Рукав ее нового наряда не выдержал издевательства и треснул. — Вона как аристократы с жиру бесятся, а нам, простым трудягам и медяка не отсыплют! Жадность - она-то наказуема! — хохотнул оставшийся сидеть на телеге пацаненок, блеснув кривым желтоватым зубом. Мальчишки поддержали его дружным гоготом. Солоха же, поскрипев зубами от досады, рванула на крыльцо, войдя в таверну. Вовсе она не жадная. Просто знает, что не следует светить перед народом деньгами - еще поди обворуют... Первым, кого она увидела зайдя внутрь — оказался Лан. Вовкулака времени даром не терял. Пока селянка навещала де Клясси, он успел подружиться с владельцем таверны и даже напроситься ему в подмогу. Одного лишь взгляда на него хватало, чтобы понять, что оборотень нашел свое призвание. От природы прыткий и ловкий он оказался способным в роли разносчика. Не возмущались его персоне даже подвыпившие мужики, которые наверняка надеялись застать в таверне хорошенькую подавальщицу. — Повтори! — гаркнул тем временем один из постояльцев, помахав вовкулаке пустым кухлем. — Сейчас будет! — немедля ответил ему Лан. Нырнув под стойку, он выудил очередной бокал, наполнил его пенистым, потащив заказчику. — Ай, чертяка! — хлопнул его по спине покрасневший мужик. — Молодца! Лан вздрогнул, отстранившись. Наткнувшись взглядом на Солоху, он замер, словно бы смутившись. — Эй, разносчик, давай сюда мое жаркое! — вывел вовкулаку из ступора голос очередного завсегдатая. Лан, виновато улыбнувшись подруге поспешил выполнять заказ, скрывшись на кухне. «Эх, важный какой стал — буркнул манул, махнув недовольно хвостом. «Пошли, давай. Закажем чего стоящего, а то у этих аристократов и поесть толком не дали!» Девушка согласно кивнула. Конечно, угощения у Арисы были не ровня еде простых смертных. Но уж больно ее мало было. Так, просто попробовать, понюхать. А потому приехала Солоха обратно вполне себе голодная, устроившись за стойкой в ожидании Лана. Вовкулака тем временем уже вынес жаркое, поравнявшись с девушкой. — Здравствуй, заказывать что-то будешь? — спросил он. Теперь, глядя на него, Солоха бы уже никак не сказала, что видит дикого оборотня. Стоящий перед ней молодой человек был не дурен собой, в меру улыбчив и приветлив. Даже его извечная сутулость куда-то исчезла. — Неси что-нибудь мясное и не сильно дорогое, — ответила она. — Хорошо, сейчас все будет, — кивнул Лан, исчезая на кухне. Солоха вздохнула, упершись локтями о дубовую стойку. Рядом на стуле деловито пристроился манул, принявшись флегматично умываться. — Знаешь, я его даже и не узнала по началу, — пробормотала задумчиво девушка, подумав о том, что свое призвание Лан все-таки смог найти. Ранее таким счастливым она его еще не видела. «В кои-то веки я с тобой соглашусь — неожиданно подметил Май, заставив девушку удивленно приподнять брови. — И еще, я, пожалуй, выйду, проветрюсь. Меня не жди, буду поздно» — Стоять! Куда намылился?! А ужин? И вообще... ничего не хочешь мне объяснить? — девушка даже привстала от возмущения. Сначала велел молчать, не задавать вопросов, а теперь и вовсе сбегает куда-то на ночь глядя! «Перехотел я как-то ужинать... — Май потянулся, спрыгивая со стула. — Может потом, позже. А пока отдыхай и за меня не переживай. Вернусь не скоро, до утра не жди» - Да куда ты на ночь глядя собрался-то? - Солоха и не думала успокаиваться. Не будь вокруг свидетелей, и вовсе бы не сдерживалась в выражениях. «Пойду навещу одного своего старого знакомого. За меня не волнуйся. Оборотня не так-то и просто убить, знаешь ли» С этими словами кошак уверенно направился к выходу. Солоха же еле сдержалась, чтобы не крикнуть ему в след что-нибудь нецензурное. И за кого он только ее держит? Даже не объяснил толком ничего. Не доверяет он ей, что ли? — Ох, панночка, а вот и вы! Как я рад вас видеть! Как поездка прошла? — на горизонте объявился и сам владелец таверны — Хромой Черт, ненадолго отвлекая селянку от тягостных дум. Был этот мужчина в меру коренаст и толст. С маленькими, пронзительно черными глазками и свернутым носом, а так же внушительных размеров лысиной. Хромым его назвали из-за походки вследствие детской травмы, а чертом - из уважения к его бурной молодости. — Спасибо, все отлично прошло, — ответила приветливо девушка. — А у вас тут я смотрю тихо сегодня. — Таки да. Давненько уже такого порядка не было. Самому не привычно, — усмехнулся мужчина, заходя за стойку. — Сбитня налить? За счет заведения. — Ну, раз за счет заведения, то несите, — хохотнула девушка, тактично прикрывая рукой разорванную полу рукава. — Смотрю, взяли моего спутника в оборот… — Да он сам попросился, — трактирщик поставил перед Солохой большой кухоль со сбитнем. — У меня ж сегодня Клава отпросилась. Я не знал, что и делать… А тут твой Лан. Узнал что к чему, да и предложил помощь. А я не ирод какой, ты не подумай. Порядок и закон уважаю, так что не бойся. Заплачу по работе ему все, что заслужил. Девушка с наслаждением отпила сбитня. Заморский чай, конечно, хорош. Но свой сбитень, он как-то роднее, понятнее. — Он вообще талантливый у тебя, Солоха. Ей богу, не знал бы, что он с тобой путешествует, так точно пригласил бы его к себе на работу. Мне такие толковые нужны… — Да я и не держу его, если что, — тут же ответила девушка, невольно вспоминая Адина. — Ты-то не держишь может, а он с тобой путешествовать хочет, — буркнул трактирщик. — Ваш заказ, — вклинился в диалог Лан, выставляя перед Солохой поднос с горячим бульоном. Выставив с подноса всю принесенную снедь он скоро ускакал обратно на кухню. Хромой Черт хохотнул, провожая его долгим, изучающим взглядом. — Хороший парень, — заявил он уверенно. — Да только не ценит он себя… Солоха ничего не ответила. Сложно было добавить что-то к словам старого трактирщика. А потому она решила заняться долгожданным ужином, с наслаждением прихлебывая горячий, наваристый бульон.***
Ночь выдалась холодной. Загадочно блестела на небосводе убывающая луна, то и дело кокетливо прикрываясь мчащимися по небу перистыми облаками. Идущий по улочке Северного Квартала Тевко размышлял, предаваясь тяжким философским думам. Мысль его была темна, аки сама ночь, заставляя старого пьяницу то и дело останавливаться, и вздыхать тяжело. Полжизни уже за плечами, и чего он, Тевко добился? Женка ушла от него, старенькую квартирку у пристани отобрали за долги, а в дырявом кармане по обыкновению не наскрести даже медячка на вожделенный стаканчик. Эх, жизнь — чертовка! И что же ты делаешь с простым трудягой? Тевко хлюпнул носом, почесывая затылок. Пропащий он человек — верно тогда женка сказала. Не деньги — душу зеленому змию отдал. И вот идет он сейчас. Куда? Зачем? Почему? А он и сам не знает. Может, зайдет сейчас к старухе Варлаве, попроситься на постой. Или же в кабачок зайдет. Хотя, нет. В кабаках его уже хорошо знают, и на порог не пускают. Внезапно сорвавшийся ветер заставил Тевка пошатнуться. Старый пьяница давно страдал от боли в ногах и сейчас не удержавшись, рухнул на пятую точку, оглядываясь обеспокоено по сторонам. Вокруг — ни души. Улица утопает во мраке, стонут плаксиво кроны старых деревьев по обочинам. И как еще не спилили? Поднялся Тевко, пожурив себя за излишнюю боязливость. Пошел дальше. Ветер задул сильнее донося до слуха старого пьяницы какой-то странный шорох. Не будь тогда Тевко напуган — ни в жизни бы не услышал его. А так замер испуганно, настороженно осматриваясь по сторонам. — Вот же, — пробормотал он холодея. Показалось ему, что увидел в свете проблеснувшей луны нечто странное. — Уже и демоны мерещится стали… С этими словами решил пьяница идти быстрее. До дома Варлавы как раз недалеко. Успеет добежать. Бросился бегом трусливый пьяница, стараясь не смотреть по сторонам. Забилось тревожно его сердце. Все виделись ему по обочинам кровавые, потусторонние глаза, наблюдающие, оценивающие. Взвыл испуганно пьянчуга споткнувшись, и растянувшись на дороге. Поднялся на четвереньки, да так и обмер, разом поседев. Прямо перед ним стоял монстр. Мервяк натуральный. Обыденно так стоял. И смотрел насмешливо, поблескивая звериными, голодными глазами. — Ирриил защити, — промямлил Тевко, пятясь назад. Чудище склонило лысую голову к плечу, рыкнув тихо, предупреждающе. — С-спа-асите! Спасите! — наконец, пересилив себя, заорал что есть мочи Тевко, на четвереньках бросившись бежать прочь. Чудище поскребло лапой лысую голову и как бы нехотя последовало за пьяницей, стремительно нагоняя свою новую жертву. Тевко вопил громко, до хрипоты раздирая глотку. Но как бы он не кричал, как бы не старался убежать — потусторонняя сущность все равно настигла его, повалив навзничь и впившись клыками в шею. И долго еще кричал старый пьяница, медленно умирая, да только никто не сподобился помочь ему в ту ночь. Северный Квартал славился безразличием к судьбе своих обитателей… Долго смаковать очередную жертву монстр не стал. Поднялся, оттерев когтистой лапой измазанную кровью морду презрительно поджав губы. С негодованием он созерцал жизнь Северного Квартала. Сошла на нет вся эйфория при перерождении, и осталось у него в груди только чувство постоянного голода, терзавшее сердце. Да, в Северном Квартале он мог жить, безбоязненно убивая людей по ночам. Но не к такой жизни он стремился ранее. И теперь, глотая горькую, пропитанную ядом кровь убитого забулдыги, он вновь остро осознал свою трагедию. Будучи практически всемогущим в этом городе, он пал так низко. У него была власть, деньги, почет и уважение. А теперь — он просто падальщик, который не в силах даже показаться днем на улице. Нет, положительно терпеть такое посмертие мертвяк не желал, утробно зарычав. Он обязательно найдет и убьет всех своих врагов. И Пузыря, и всю его паскудную свиту, и даже проклятого мальчишку-рекрута, вновь перебежавшего ему дорогу… Новая цель стала своеобразным спасением затухающему сознанию нежити. Усмехнувшись, побрел мертвяк далее. Ночь только начиналась, а ему требовалось много сил, гораздо больше, нежели у него имелось на данный момент, чтобы воплотить свои желания в жизнь.***
Май не спеша шел по одной из многочисленных улочек Северного Квартала, вновь обернувшись человеком. Холодные порывы воздуха доносили до него помойный запах со всех подворотен и закоулков, амбре разлагающихся трупов, и пьяный гогот какой-то местной шпаны, возомнившей себя королями этих мест. Мужчина невольно улыбнулся, поглядывая на скрывшуюся из-за облаков луну. Хорошая ночь, спокойная… В кои-то веки не раздражает даже этот запах. Скорее наоборот - навевает на воспоминания определенного толка. О неуловимом воре — бывшем рекруте и его спасителе. А так же о неоплаченном долге жизни. Задумавшись о прошлом Май не сразу уловил мимолетное движение в ближайшей подворотне. А заметив немедля остановился, осторожно принюхиваясь. Память его все же не подвела. Он был недалеко от владений старого атамана гильдии воров всея Белграда. — Кто такой? Чего тут бродишь? — спросил хрипловатый голос из темноты. Даже с ночным зрением оборотня Май с трудом смог различить в царящих потемках фигуру говорившего. А вот говоривший определенно видел Мая как на ладони. — Ищу кое-кого, — спокойно ответил оборотень, не сдвинувшись с места. То, что с ним решили сначала заговорить, а не сразу убить уже говорило о начале успешных переговоров. — Мне нужен Старый Томми. Не подскажешь, где его искать? — А какой у тебя к нему интерес? — спросил еще один голос, зазвучавший откуда-то сзади. Не успел манул обернуться, как тут же почувствовал холодную сталь, весьма искусно приставленную к горлу. — Хочу попросить об услуге. Передайте ему, что пришел Май, — не дрогнув, ответил манул, машинально подметив, что нынешние подельники Томми действительно оказались мастерами своего дела. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом ветра, запутавшегося меж ветвей близ растущих деревьев. Даже дыхания стоящего позади наемника Май так и не смог расслышать, словно бы и вовсе за его спиной никого не находилось. — Кайр, опусти меч, — наконец приказал говоривший доселе из подворотни. — А ты проходи, Старый Томми встретится с тобой. С заметным облегчением вздохнув, манул все-таки позволил себе обернутся. Как он и ожидал, загадочный Кайр не спешил открывать своего лица. Позади уже никого не было. Не заметил наемника оборотень и на крышах, искренне недоумевая, куда мог запропаститься этот мастер меча. Впрочем, долго раздумывать над феноменом загадочного Кайра оборотню не дали. Терпением его собеседники явно не отличались, а потому оборотень поторопился, войдя в подворотню, где ему тот час завязали глаза, велев следовать вперед. Путь оказался не долгим. По своим ощущениям оборотень понял, что его завели в какой-то подвал, закрыв дверь изнутри. — Сколько лет, сколько зим, Май, — раздался по камере хрипловатый, но звонкий голос говорившего, в котором Май без удивления признал старого вора. — Можешь снимать эту тряпку. И прошу, не сердись на Райла и Кайра. Перестраховка для нас жизненно необходима. — О да, я понимаю, — Май поспешил избавиться от мешавшей тряпки, оглядев помещение, в котором оказался. Взгляд его наткнулся на фигуру Старого Томми. — Так зачем ты пришел ко мне? — спросил вор, так же беззастенчиво рассматривая Мая. Прошедшие годы сильно отразились на лице Старого Томми. И куда только девался тот жилистый, крепкий мужчина, способный проникнуть в любой тайник или обокрасть казну самого царя, который некогда так восхищал самого Мая? Перед манулом сидел поседевший, обрюзгший от излишеств мужчина, с достоинством восседая на мягкой, роскошной подушке. В руках Старый Томми держал богато инкрустированный кальян, в запахе которого Май не без содрогания унюхал иноземный наркотик. — Нужна твоя помощь. Надо забрать очень важную для меня вещь, у охотника, — поспешил ответить манул. — Даже так? — мужчина усмехнулся, выдохнув струю густого дыма, закашлявшись. Чихнул и Май, поспешив отойти подальше. В голове у него помутилось. Даже испарения неизвестного наркотика дурманили голову. — Именно у охотника, — заговорил оборотень сбивчиво, стараясь не вдыхать иноземную заразу. — Мне нужен человек способный украсть и не оставить по себе следов, выполнимо? — Ты меня обижаешь, Май, — патетично воскликнул Старый Томми. — Хоть я уже и отошел от дел, но гильдия все еще процветает! — Так мы договорились? — манул вновь зашелся в кашле. В маленькой каморке совершенно не было движения воздуха, и он почувствовал стремительную дурноту от запаха дурмана. — Долг обязывает, Май, — вздохнул устало старый вор. — Хотел бы я перерезать тебе шею, но я всегда чтил заповеты Кривоногого, а потому приму твой заказ. У меня есть один человек, способный обдурить даже бога, не говоря уже об охотнике… Кайр, покажись. Невежливо прятаться от гостей. — Здравствуйте, старший, — появившийся словно из ниоткуда юноша склонил покорно голову. Вновь прокашлявшись, манул с нескрываемым интересом рассматривал юного вора. Он оказался тонкокостным, невысоким и каким-то невзрачным. В нем не было ни одной цепляющей детали, которую можно было запомнить. Словно он и вовсе был безликим. Вновь переведя взгляд на Томми, Май с удивлением осознал, что совершенно не запомнил лица Кайра. Оборотень помотал головой, вновь приглядываясь к вору. — Думаю, ты уже и сам понял, что он у нас не совсем обычный человек, — хохотнув, заметил Томми. — Можешь так не прищуриваться. Все равно не запомнишь его лица. — Он из клана безликих? — поинтересовался манул. О скрытном клане «серых теней» было известно немного. И единственной их отличительной особенностью было «отсутствие лиц». Выходца из клана безликих было невозможно запомнить, или же заметить. Одаренные этой редкой способностью становились либо шпионами, либо телохранителями, или же наемными убийцами. Услуги их стоили дорого, а потому клан процветал довольно долгий промежуток времени. Однако одаренных всегда было мало, а потому в один прекрасный момент безликие перестали упоминаться в истории. Вскоре про них благополучно забыли. — Да, правда, он хорош? — хвастливо поинтересовался Старый Томми. — Видишь, как я уважаю тебя и твою просьбу! Нет такого дома, в который бы не смог войти безликий, нет такого предмета, который он бы не смог украсть. — Имя цели, — бесцветным голосом заговорил Кайр, обернувшись к манулу. Май вздрогнул, встретившись взглядом с вором. Пустые белки глаз, статичное выражение лица юноши показались ему и вовсе не живыми, а какими-то кукольными. — Адриан де Клясси, — машинально ответил он, поспешно отведя взгляд. — Мне нужен нож, который он прячет в своей броне. Простой нож для разделки мяса, который побывал в руках многих людей. На этом ноже сохранился мой запах. У ножа попорчено лезвие, и на рукоятке вырезана буква «М». — Принято, — не меняя выражения лица, отрезал парень, отвернувшись. — Сегодня на рассвете, в трактире «Слива наливная» к тебе подойдёт ребёнок. Он принесёт заказ. Сказав это безликий исчез. В комнате вновь остались только Старый Томми и Май. — Долг жизни уплачен, — произнёс официально вор, указав рукой на дверь. — Уходи, и забудь сюда дорогу. Более нас ничего не связывает. Май послушно вышел прочь. Если безликий обещался выполнить приказ, то волноваться было больше не о чем. Более ненавистному отпрыску де Клясси не увидеть этого ножа. За дверью Мая уже ждали. Натянув опостылевшую повязку подельники Старого Томми повели манула к выходу. Оборотень не сопротивлялся. Надышавшись наркотика он вообще с трудом держался на ногах, а потому не следил ни за дорогой, ни за своими спутниками. Вывели его прямо у северной оборонительной стены, вдалеке от исходной подворотни. — Уходи и не возвращайся, — прошипел ему на ухо один из воров, в котором манул признал Райна. Мужчина сдернул с глаз манула повязку, толкнув оборотня к выходу. Май пошатнулся, упав на дорогу. В глазах у него стремительно помутилось, живот свело спазмом. Зашипев, оборотень с силой впился трансформированными когтями в землю. — Чертов старик, — прохрипел Май, стремительно теряя сознание. Оборотня оказалось не так-то просто убить, зато очень легко отравить.