Манул

Утро выдалось на редкость мрачным. Дождь все-таки утих, но тучи так и не рассосались, как бы намекая на скорое продолжение банкета. Городская система канализации из рук вон плохо справлялась с излишними осадками. Многие улицы были затоплены, некоторые же были просто завалены упавшими ветками и грязью. Кое-где виднелись даже поваленные непогодой деревья, порушившие в ту грозу не одну бедняцкую хибару. Упало дерево и на Воронье Гнездо. Громадный столетний дуб, который рос еще задолго до постройки самого цеха не смог пережить эту непогоду. Подобно громадному чудищу, он безвольно раскинул ветки и корни, повалившись прямо на парадный фасад Вороньего Гнезда. Вокруг него с самого утра уже толпились зеваки, перешептываясь и переглядываясь. То тут то там в толпе кто-то нашептывал о дурном предзнаменовании, об иррииловом гневе. Конечно, громко говорить о своих мыслях не решился никто. Особенно под тяжелым взором Светлейшего. — Ох, не нравится мне это… — прошептал стоящий подле Светлейшего старик «ведущий». — Как бы не было беды… — Брось глупости молоть, Вальрис, — отмахнулся от него Светлейший. — Дубы иногда падают, и в этом нет ничего сверхъестественного. Всего лишь наш недосмотр. Старик усмехнулся, глядя, каких усилий стоили эти слова Светлейшему. Редко когда мастеру Вальрису приходилось видеть своего старого друга в таком гневе. «Ведущий» вновь перевел взгляд на громадную махину дуба, поцокав языком. Н-да, Великий Мастер Самаэль будет недоволен. Тут не на один день работы. Придется раскошелиться изрядно. — Светлейший, светлейший! — заголосил кто-то. Охотники обернулись, углядев в толпе одного из юнцов-послушников. Мальчишка с трудом пробился в передние ряды, чуть было, не сбив с ног замешкавшегося охотника. — Что такое? — степенно отойдя в сторону, спросил Светлейший. — Срочное донесение от мастера Аллира. У нас чрезвычайная ситуация! Выделенный отряд охотников не вернулся с патруля! Мастер Аллир запрашивает подкрепление! — вытянувшись по струнке, смирно отчитался мальчонка. Светлейший ахнул, оглянувшись на притихшую толпу. Мужчина почувствовал, как земля стремительно уходит у него из-под ног. — Отряд охотников не вернулся? О чем это он? Кто-то куда-то уходил? — Дык, вроде как хотели отправить в Северный Квартал отряд… — И шо? Всех поубивали что ли, раз не вернулись? — Похоже на то… — И на кой-бес мы только кормим этих бездарей! — раздались шепотки из толпы. Светлейший тут же оглянулся на людей, еле сдерживая рвущийся наружу гнев. Не было еще на его памяти такого позора! Никогда еще горожане при их виде не стремились отводить взгляд. Никогда еще не заикались о бесполезности цеха. — Мастер Вальрис, распорядитесь, чтобы убрали горожан, — холодно бросил он, отвернувшись. Старик кивнул, мгновенно испаряясь. Сам же Светлейший, глубоко вздохнув, поманил к себе юнца. — Тебе стоило бы укоротить язык в воспитательных целях, малыш, — прорычал он тихо. Юноша, побледнев, попытался отстраниться, но Светлейший тут же подхватил его под руку, продолжив: — А теперь тихо и кратко расскажи, что там произошло. — Оборотень, мастер, — юнец задрожал мелко. — Мы до сих пор не можем посчитать количество жертв. Пока что найдено около сорока трупов. Опознать не смогли никого… — заблеял мальчишка. — Прошу, примите меры. Мастер Аллир надеется на вас. Светлейший кивнул, позволяя парнишке отойти в сторонку. — Эй, мастер Бомель, подойдите-ка! — рявкнул он во все горло. — Я к вашим услугам, мастер, — отозвался покорно Бомель. Как и остальные, он слышал донесение посыльного, а потому даже и не думал язвить. — Созови всех старших и младших мастеров. От лица Великого Мастера я объявляю Большую Охоту! — рыкнул Светлейший, следя, как стремительно поменялся в лице мастер Бомель. Большая Охота была крайним средством, на которое скрепя сердце решился Светлейший. Более смотреть, как стремительно падает авторитет родного цеха, он не мог. Большая Охота была равносильна открытому объявлению войны. Из учебников истории каждый из охотников знал, что ее объявляли всего два раза. И каждый из них принес с собой много золота охотникам и много крови порождениям Чернобога. — От имени мастера снимаю все ограничения и запреты с каждого участника Великой Охоты. От лица Великого Мастера объявляю награду в сто золотых тому, кто принесет голову оборотня! — торжественно заключил Светлейший, окинув испытующим взглядом слушающих его охотников. — Светлейший… — пробормотал Бомелий. — Вам не кажется, что это уже чересчур? — Цех совсем разленился в праздности, — ответил жестко Светлейший. — Настало время показать нашу силу и силу нашего бога! — За Ирриила! — хором грянули охотники. И от их слаженного клича, содрогнулась и земля и небо. Громыхнуло, сверкнула тонкая нить молнии, и на город вновь полился дождь. — Идите, и покажите всем нашу силу! — рявкнул, что есть мочи Светлейший. Народ воодушевленно ухнул. На дождь никто не обратил внимания. Охотники принялись спешно расходиться по своим отрядам. Большая Охота началась!

***

В таверне «Два дубочка» было непривычно людно с утра. Все работяги и выжившие стражники спешили поделиться своими впечатлениями от предыдущей ночи. Таверна гудела как улей, полный сердитых ос. Сновали туда-сюда разносчицы, галдели изрядно подвыпившие с утра люди, что-то наигрывал старый слепой домбрыст, пытаясь заработать хотя бы какой-то медяк на горилку. Выпить не погнушались даже троица выживших охотников во главе с «ведущим» мастером Аллиром. Бравые защитники людей бросали мрачные взгляды на непочатые чарки с горилкой, переглядываясь, друг с другом. Среди них особенной мрачностью отличался Адриан де Клясси. Юноша был не многословен, попивая наливку. Настоянная на красном перце она буквально выжигала горло и внутренности, но не заглушала душевной боли. Юноша бился в догадках, что же произошло позапрошлой ночью, вспоминая в каком виде его нашла служанка утром. Было невероятно стыдно вспоминать, как она приводила его в себя, отпаивала настроем валерианы и волновалась. И если со служанкой было стыдно, то со Светлейшим оказалось ещё и страшно. Гнев Светлейшего невозможно было описать словами. Спасением для юноши стал только совет. Но даже после него судьба не дала шанса Адриану загладить свою вину — оборотень оказался злее, проворнее и умнее. Он не стал нападать на сильный отряд мастера Аллира, он выбрал и методично расправился с младшими мастерами и послушниками, за одну ночь перебив всех. — Где же носит этого непутевого? Прошел уже целый час! — рыкнул один из охотников — старший мастер Красис. Будучи одним из приближенных у мастера Аллира он пользовался авторитетом и был весьма искусным воином. Как и остальные, ночную трагедию он воспринял как личное оскорбление и только приказ «ведущего» удерживал его от необдуманных глупостей. — Надо ждать, — осадил его немедля мастер Аллир. Самый юный «ведущий» за всю историю цеха, он проявлял удивительную силу духа, умудряясь даже в сложившейся ситуации не впадать в гнев. — Сколько можно ждать, Аллир?! — рыкнул нетерпеливо старший. От выпитого он изрядно покраснел, зло сжимая кулаки. Разгоряченный, мастер проигнорировал даже правила вежливости, забыв о субординации. — Наших людей убила какая-то нечисть, а ты предлагаешь сидеть и бездействовать? — Именно, старший мастер, — ответил холодно мастер Аллир. Его лицо потемнело, и «ведущий» поспешил отвести взгляд, однако Адриан увидел, как заходили желваки на скулах мастера. — Что?! И вы так спокойно об этом говорите?! — взвился Красис. — Старший мастер, довольно, — поспешил вмешаться Адриан. — А ты мне рот не закрывай! Не дорос еще поучать старших! — зло процедил Красис. — Сам-то тоже хорош… А еще имеет наглость звать себя лучшим юным охотником цеха! Как и ожидал Адриан, вести о его провале разлетелись по цеху в рекордные сроки. И если старшие по званию не спешили напоминать де Клясси о его позоре, то мелкие шавки, на подобии, старших и младших мастеров цеха не единожды в эту смену показывали ему свое презрение. Юноше оставалось только скрежетать зубами от собственного бессилия. Грела его душу только мысль о том, что он сумеет оправдаться. — Старший мастер, отставить разговоры не по теме, — жестко перебил Красиса мастер Аллир. — Безгрешен только бог наш. Будь милосерднее к брату своему, и да воздастся тебе за твою кротость. — Еще меня заповедями не поучали, — буркнул недовольно Красис. — Все! Довольно! Насиделся я тут! — с этими словам охотник решительно поднялся. Задрожали чарки, подпрыгнув на столешнице. — Старший мастер, приказываю вам сесть на место! — голос мастера Аллира задрожал от гнева. — Пока мы тут сидим и напиваемся, монстр ходит на свободе, мастер Аллир! — глаза Красиса налились кровью. — Люди умирают, мастер Аллир! Я охотник! Я привык работать мечом, а не языком! Прощайте! Охотник развернулся, решительно выйдя прочь из таверны. Мастер Аллир прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Адриан поспешил отвести взгляд. Слова старшего посеяли в нем зерно сомнения. Действительно, много ли они навоюют сидя тут, в таверне? И сможет ли он, протирая штаны в обществе алкоголиков вернуть доброе имя своему роду? — Братцы, ещё двоих нашли! — заголосил прямо со входа ворвавшийся в таверну мужик, вырывая Адриана из тягостных раздумий. — Ох, Ирриил небесный, что ж сее деется? — схватилась за грудь одна из подавальщиц. Она как раз проходила мимо столика охотников. Женщина чуть было не пролила чей-то заказ прямо на голову Адриана, так сильно у неё задрожали руки. — Конец света, точно конец света, — брякнул сидящий подле столика охотников старик. — Грядет судный час, и всех нас пожрет Чернобог с его порожденьями Бездны! — Ах, ты ж, старый пень! Чего ты там бормочешь, а? Совсем что ли с головой не дружишь? — взорвалась праведным негодованием разносчица. Страх в её глазах моментально затмила холодная ярость. — Дружу, ещё как дружу! — ворчливо ответил дед, приосанившись. — И ты мне рот не закрывай! Поживешь с моё, тогда и говорить будешь. — Хорошо. Говори — не запрещаю. Но и за горилку оплату не задерживай, — покраснев, рыкнула разносчица. — И не вздумай юлить. У меня в учётной книге все твои долги записаны! Дедок тут же присмирел, растратив весь свой воинский пыл. — Ох, и не совестно тебе над старостью издеваться? — проскулил он, с грустью глядя на пустую чарку. Наливать добавки ему никто не спешил. — А вам, дедушко, не совестно с самого утра пить? — заявила разносчица. Дедок насупился. — Вот и молчите. И пока долг не принесете, даже не надейтесь на подачки! А будете выступать, так я еще и вышибал вызову, ясно! — Совести ни на медяк! — простонал старик. — Вот так живи, работай на благо родного города, а тебе потом чарочки пожалеют! Точно конец света близок. Не уважаете вы старости, детки. Всех вас Ирриил покарает! С этими словами старик, кряхтя, поднялся. Пробормотав что-то еще по поводу неблагодарной молодежи, он с гордостью удалился. Адриан провожал его задумчивым взглядом. Не любил графский отпрыск простой народ, презирал его. В очередной раз убедился он в своей мысли о том, что недалекому плебсу не много-то для счастья и надо. — Посмотришь на таких, и желание защищать пропадает напрочь, — пробормотал он, провожая взглядом ссутуленную спину дедка. — Ты еще молод и горяч, Адриан. Каждый человек — творенье божие. С душой, с чувствами. Наш долг защищать их всех. Каждого. И сирого, и убогого. Наставлять и возвращать к богу, — Мастер Аллир улыбнулся тепло. — Откуда ж знаешь ты, отчего дед этот запил? Может, беда в его жизни большая приключилась… Пьют ведь не от большого счастья. Юный охотник только фыркнул в ответ. С последним утверждением спорить было глупо. Посмотрел он в глаза мастера и смутился. Печальным был взгляд «ведущего». Теперь-то Адриан и понял, отчего стал мастер Аллир «ведущим». Не каждый в их цехе верил в то, что проповедовал. Даже Адриан зачастую ловил себя на мысли, что в корне не согласен с заповедями Небесного. Впрочем, его несогласие никоим образом не контрастировало с верой. — Вам, мастер Аллир, не в охотники, а в священники идти надо было, — отшутился вяло Адриан. Спорить с мастером он не желал. — Ты над моими словами не смейся, Адриан. Охотник не только мечом махать уметь должен… Адриан не нашелся что ответить. Почувствовал юноша себя несколько неуютно в компании «ведущего». Не любил он, когда его поучали. Дверь в таверну вновь приоткрылась. Адриан приподнялся, заметив ввалившегося внутрь посыльного. Юноша был взволнован и вымотан, моментально рухнув на пустующий стул. — Ну что, доложил Светлейшему? — спросил мастер Аллир. — Все на духу выложил, мастер, — отдышавшись, ответил послушник. Залпом опустошив так и недопитую чарку Карасиса, он откинул со лба мокрые волосы, продолжив: — Светлейший велел передать, что объявляет Большую Охоту. И вроде сказано это было тихо, но шум в таверне моментально угас. — Батюшки, — только и смогла вымолвить давнишняя разносчица, все-таки брякнув поднос себе под ноги.

***

Если в «Двух дубочках» царило оживление, то в «Плакучей Иве» клиентов явно не хватало. Вовкулака, вновь вызвавшись помогать по хозяйству, откровенно скучал, натирая до блеску и без того чистую столешницу у стойки. Настроение у него было подстать погоде — такое же пасмурное. Лан никак не мог понять, что произошло с Солохой. Обычно веселая, в это утро к завтраку она спустилась крайне задумчивая и грустная. Задумавшись о чем-то своем, она даже не сразу поздоровалась с ним, хотя Лан ее и окликнул. А потом сидела нахохленная за дальним столиком, под конец сообщив, что манул подхватил простуду. Попросив его присмотреть за ним, она умчалась куда-то на улицу, вернувшись с торбой каких-то трав и мазей. Забравшись в свою комнатку, она больше таверну не покидала, а выходила только за очередной порцией горячего сбитня. Громыхнуло. Слюдяные стекла задребезжали плаксиво. Парочка дремавших завсегдатаев вздрогнули, зябко поежившись. По крыше застучали крупные капли дождя. — Эй, друг, не нальешь чего погорячее? Вовкулака вздрогнул, взглянув на окликнувшего его клиента. Оборотня насторожило то, что его приближения он не почувствовал. — Чего конкретно желаете? — вяло спросил оборотень, пристально рассматривая незнакомца. Как назло, его лицо надежно скрывала тень от широкого капюшона. Капюшон этот показался Лану смутно знакомым. — Неси сбитень, — благодушно перебил его мужчина. — И бубликов тоже захвати. Люблю бублики… Пожав плечами, Лан удалился на кухню. Подхватив заказ, он поспешил к клиенту. Последний терпеливо ждал, задумчиво тарабаня тонкими и гибкими пальцами о столешнице. — О, быстро ты! — воскликнул он, подхватывая с подноса сбитень. Пригубив, мужчина выдохнул, захрустев бубликами. — Ох, и хороший же тут варят сбитень! И бублики хороши! Сладенькие! Вовкулака вежливо кивнул. — На, держи. Заслужил, — настроенный благодушно посетитель тут же порылся по карманам, высыпав на столешницу горсть монет. — О, что вы, что вы… — растерянно пробормотал вовкулака. — Бери, за расторопность, — хохотнул мужчина. А затем, внезапно склонившись, прошептал: — Не каждый же день мне вовкулака бублики со сбитнем носит. Лан побледнел, чуть было не сломав край столешницы. В его голове помутилось, сердце гулко бухнулось о ребра. — Эй, эй, потише ты. А то еще кто прознает, по головке точно не погладят. Ни тебя, ни хозяйку твою. Нынче же Светлейший объявил Большую Охоту, так что держи себя в руках. Слова незнакомца произвели на Лана эффект студеной воды. Юноша мгновенно успокоился, спросив: — Зачем ты пришел? — Поговорить хочу. С Маем, — Мужчина отправил в рот очередной бублик. — Болеет он, уходи. — Так и я не здравствую, — отхлебнув сбитня, парировал незнакомец. — Поверь, ему это будет интересно. Проводи, да не задерживай! Мужчина отложил недоедки, поднявшись. Его уверенный тон заставил вовкулаку затрепетать. Лан насупился, выходя из-за стойки. Слова незнакомца произвели на него странный эффект. Ноги сами понесли его к лестнице.  — Иди за мной, — прошипел вовкулака через силу. С ужасом он признал, что не может противится чужому слову. — Вот и молодчинка, — незнакомец дурашливо ткнул его в плечо, пойдя следом. — Как же приятно иметь дело с таким послушным собеседником… Лан зарычал от еле сдерживаемого гнева. Как же ему в тот момент захотелось просто заехать этому наглецу по физиономии! Увы, но скованный словом он смог поднять руку только для того, чтобы самолично впустить в солохины апартаменты наглеца. — Ах, Лан, что-то произошло? — подскочила на кровати Солоха. Увидев вошедшего следом за верным другом незнакомца, она побледнела. — Кто вы? — прошептала она холодно. — Ты уже забыла меня?! Ах, как же это досадно! А я-то всегда думал, что пользуюсь популярностью у женщин! — патетично воскликнул вошедший. Солоха криво усмехнулась. О да, она помнила эти кривляния. Принадлежать они могли только одному ее знакомому. — Тебе попадались очень странные женщины, Шлында, — нехотя ответила она. — Да? А по мне, так очень даже ничего! — ехидно пропел Икар, подходя ближе. — Правда, жаль, что ни одна из них не запомнилась мне… Какая ирония! — Довольно, не желаю слушать о твоих подвигах, — оборвала его Солоха. — Зачем ты пришел? — Поговорить. Только поговорить, — Икар даже руки поднял, продемонстрировав пустые ладони. — О своих женщинах что ли? — Солоха не сдержавшись, фыркнула. — О нет, нет… Что ты! Как я могу говорить о других женщинах в твоей компании! — воскликнул пафосно Шлында. А затем, моментально растеряв всю карикатурность, заявил: — Я пришел говорить с Маем, отойди. — Он болеет, не смей трогать его! — Солоха замотала головой. Икар замолк, многозначительно хмыкнув. Пристальным взглядом он смотрел на своего соперника. Май действительно выглядел плохо. Достаточно плохо, чтобы убедить даже скафа. Вздохнув, Шлында стремительно пересек комнату, склонившись к Маю. Не остановил его даже сердитый окрик Солохи. — Так, замолкни и не мешай, — зло рыкнул он, взмахнув рукой. В тот же миг девушка затихла, округленными от ярости глазами прожигая взглядом спину Икара. Она пыталась что-то сказать, но из ее уст не слетало ни единого звука. — Кошак, ты меня, конечно, не простишь, но я это сделаю, — пробормотал Шлында, отворачиваясь от Солохи. Набрав воздуха в грудь, Икар сложил ладонь щепотью, щелкнув спящего оборотня по носу. — Сволочь! — рявкнул «воскресая» Май. Даже в бессознательном состоянии он учуял приход чужака. Оборотень что есть силы, схватил зазевавшегося Икара за полу плаща, дернув на себя. Плащ слетел, обнажив перебинтованные плечи и ребра наёмника. Бинты были влажными от крови. Запахло терпким запахом какой-то мази. — Кто это тебя так? — Май моментально сменил гнев на милость. — Вот ради этого я и пришёл сюда. — Икар нагнулся, поднимая плащ. — Май, мне нужна твоя помощь. В городе орудует гуль. Он уже уничтожил около четырёх дюжин охотников. Даже я не смог его одолеть. — И что? Какое это имеет отношение ко мне? — Май презрительно скривился. Даже упоминание об охотниках вызвало в его душе протест. — Гуль это господин Ульс, Май. Неужели не желаешь отомстить? — пропел сладко Икар, глядя внимательно на своего собеседника. Май только фыркнул в ответ. По его мнению Ульс и так получил по заслугам. А рисковать своей шкурой и светится в среде охотников он точно не желал. — Нет, не желаю, — ответил оборотень. — Уходи, Шлында. Укрощение гулей — работа для охотников. Пусть докажут делом свою полезность. Икар растерянно захлопал глазами. Он явно ожидал совсем другого ответа. — Май, он ведь не остановится в своих убийствах! — воскликнул саф. — Плевать. Дела людские оборотней не касаются. Я не настроен рисковать своей шкурой в такой сомнительной авантюре. Мне дорога моя жизнь пока что… Икар побледнел, зло, скрипнув зубами. — Умно говоришь, Май. Хитро мыслишь. Да вот только смотри, как бы ты не перехитрил сам себя, — после недолгого молчания прошептал Шлында. — Я ещё приду. Подумай, как следует над моим предложением… С этими словами Икар молча вышел прочь.