Interstellar Transmissions

Эти чувства не принадлежат ей. Они приходят издалека – из самой глубины её сознания, из бесконечности, где мерцает алая точка-звезда. Они настигают Рей в самое неподходящее время – когда она медитирует или тренируется под всевидящим взглядом мастера Люка. Ярость такая безудержная, что от неё вскипает кровь, боль такая ледяная, что к глазам подступают слёзы, а во рту ощущается металлический привкус от прокушенной в попытках не закричать щеки. Перед лицом этих чувств Рей беспомощна и напугана до безумия. – Мастер, помогите мне, – шепчет она. Контроль над телом начинает ускользать, когда девушка совершает пятое движение третьей формы. Мышцы цепенеют, подрагивают от невероятной силы напряжения или, быть может, самой Силы, которая терзает нервы, как острейшая бритва. Как разряд молнии. Джедай подходит ближе. В сознании Рей он – солнечное светило, но сейчас оно лишь тусклый, неясный свет, достигающий её словно бы с огромного расстояния, в то время как сама она всё глубже и глубже погружается в воду. Мастер поднимает руку ко лбу ученицы, и на этот раз ответная дрожь принадлежит в равной степени и ей, и Кайло Рену. Рей больше никогда не сумеет привыкнуть к этому жесту, пусть сейчас тот не несёт для неё никакой угрозы. – Дитя, – голос Люка печален, – я ничем не могу тебе помочь. – Ничем?! – возглас превращается в пронзительный вскрик, когда боль заканчивается так же неожиданно, как началась. Рей падает на землю, как марионетка с обрезанными нитями. По щекам текут слёзы – нелепое расточительство на Джакку, здесь они лишь превращают в грязь пыль под её стиснутыми кулаками. – Он делает это со мной, а вы ничем не можете помочь? Покачиваясь и тяжело дыша, девушка сидит на коленях в траве и ощущает его, замершего на холодном камне в той же позе, словно отражение в зеркале. Кайло Рен не плачет, но у Рей хватит слёз на них двоих. – Пожалуйста, – хватая ртом воздух, просит она. – Умоляю вас, мастер. Джедай присаживается рядом, гладит ученицу по плечу и стирает её слёзы, а чужие эмоции понемногу отступают, пока, наконец, не покидают её сознание. Глубоко дыша, мужчина вглядывается океан. – Посвяти завтрашний день медитации, укрепи свою защиту, очисти разум. Рей медленно приподнимается, выпрямляет сведённые судорогой руки и ноги и принимает позу лотоса, вдыхая полной грудью и позволяя морскому ветру вернуть Свет в её мысли. Он здесь, Кайло Рен, где-то во тьме вселенной, и день медитации Рей не спасёт. Она уже предчувствует дурное. Той ночью мастер Люк оставляет ее. Он делает так время от времени, и девушка никогда не спрашивает, куда тот уходит. У учителя есть свои секреты, у его ученицы – свои. Если он захочет изменить установленный порядок, вверить свои тайны, то сделает это. Рей, однако, ничего не ждёт – мужчины, облечённые властью, никогда не смотрели на неё, маленькую песчаную крысу, иначе, чем как на еду. Ей нравится думать, что мастер Люк другой, но месяц тренировок так до конца и не убедил её. Рей не сомневается, что на плечи джедая давит груз его собственных проблем, и она – лишь малая их часть. Впрочем, стоит оставить секреты их обладателю. Уединение в этом месте безопасное и знакомое, зелёное и синее вместо жёлтого, но тишина его сопровождает та же, что и на Джакку. Или почти та же. День за днём проживая свою жизнь на пустынной планете, Рей ещё не обрела обострённого ощущения других людей – особенно одного. Стены хижины, которую она делит с мастером, вдруг начинают давить, и девушка берёт необходимые вещи, захлопывает дверь и, отбросив навязчивые мысли о тревожных тёмных глазах прочь, теряет себя в боли натруженных мышц и дикой красоте природы. Она поднимается на самую высокую точку острова и успевает как раз вовремя – солнце неторопливо опускается в океан, а Рей сидит на гладкой скале, наблюдая, как когда-то это делали многие поколения джедаев, живших тут раньше. Гаснущий свет смягчает что-то глубоко в душе, и она растворяется в этом чувстве, а прохладный вечерний ветер чуть трогает её пропитанные потом волосы. В пустоте уже не один огонёк – их множество. Рей осознаёт присутствие мастера Люка на соседнем острове – неподвижного и чистого, как проточная вода. Дальше – больше. Некоторые огни яркие, другие тусклые. Настоящая галактика, и она прекрасна. Слабый красный отблеск всегда привлекает внимание Рей. Он никогда не теряется среди прочих, как альфа созвездия Воина на западном небосклоне над крышей её жилища. Ощущение чужого присутствия нарастает неторопливо – ярость и боль для неё синонимичны имени Кайло Рен, Бен Соло. Рей не может ненавидеть его – только не в этом месте, где её разум находит хрупкое равновесие Силы, не этим вечером под небом, полным звёзд. Кайло Рен совершал и совершает ужасные поступки, подчиняется ужасному человеку, но он такая же часть Силы, как она. Он по-прежнему живое создание, не заслуживающее жизни, полной страдания. Присутствие усиливается, и девушка задаётся вопросом, чувствует ли её Рен так же, как она – его, пытался ли он когда-нибудь дотянуться до неё. Что за глупые мысли. Кайло Рен – зло, напоминает она себе. Кайло Рен убил Хана Соло, пытал невинных, вступил в Первый Орден, служит этому чудовищу Сноуку. Рей вскакивает на ноги с остывающего камня и начинает тренироваться. Ей нельзя так думать, нельзя ненавидеть. Ненависть ведёт во тьму, но она не сможет и не станет прощать его. Воспитать в себе равнодушие? Уж легче отрастить жабры и переселиться на океанское дно. Тренировка простая, рассчитанная на падаванов до десяти лет и использование тренировочных мечей или палок. Рей поднимает свой посох. Тело размеренно двигается, следуя знакомой очерёдности движений. Блок, контрудар, взмах вверх, взмах вниз, поворот, повтор. Всё кажется неправильным. Рей сама себе кажется неправильной. Кожа горит и зудит, хотя вечер становится всё более прохладным, постепенно превращаясь в ночь. Она не уверена, кому принадлежат поселившиеся в душе разочарование и неудовлетворённость, – ей или кому-то другому. Глубокий вдох, поиск средоточия своего «я». Ощущение, которое находит девушка, совершенно инородное. Инстинкты, приобретённые за годы поиска мусора и жизни впроголодь, обостряются до предела, и она осторожно возвращается обратно – к ощущениям покалывания и копошения на коже, от которых хочется ёжиться и сжимать колени вместе. Перемещение в почти знакомое сознание происходит мгновенно и просто – оно словно по мерке пошитый наряд. Перед глазами пляшут видения другого места. Разочарование, отчаянное порицание своей слабости, болезненное бездонное желание, которое слишком хорошо знакомо Рей, переполняют до краёв. Она плохо видит, но в мерцающих серых тонах угадывается длинная гладкая грудь – Рей словно смотрит на неё сверху вниз. Длинные бледные пальцы расстёгивают широкий кожаный ремень и пуговицу на чёрных шерстяных штанах. Лёгкие против воли расширяются и вновь выталкивают воздух наружу, и Рей знает, что это движение синхронно с вдохом и выдохом Кайло Рена. Её сердцебиение нарастает, как и пульс мужчины, когда он высвобождается из штанов и белья. Зубы впиваются в губу, почти пропарывая ту до крови. В ушах звучит дрожащий вздох, с шипением прорывающийся сквозь сжатые зубы, когда большой палец касается головки гордо поднятого члена. Кайло Рен размазывает выступившую капельку влаги между изящными пальцами и плавно ведёт ими – о, боги… – ведёт ими до островка чёрных жёстких волос. Удовольствие пропитывает подавленный выдох. Движение повторяется разными вариациями – дразняще лёгкими и сильными и быстрыми. Бёдра приподнимаются навстречу кулаку. Всхлипнув, Кайло Рен кончает, а перед глазами Рей, почти слишком быстро, чтобы заметить, мелькают образы золотистой кожи и искрящихся карих глаз. Дрожа, девушка возвращается в своё тело, ощущая разом и боль от стиснутых зубов, и пот, покрывающий тело, и неприятную влажность белья. Она испытывает отвращение к сцене, которой совсем не хотела становиться свидетелем, и к собственной примитивной реакции. Теперь она не чиста – более, чем в физиологическом смысле, и ей необходимо омовение. К тому времени, как Рей спускается вниз, мышцы протестуют против каждого движения, а идея принести несколько вёдер воды, чтобы наполнить заржавевшую ванну, кажется непереносимой. Гораздо проще раздеться до белья и бинтов на груди, полить воды туда, куда нужно, а потом вытащить тюфяк и одеяло из хижины, чтобы смотреть на бесконечный космос, лежащий за пределами атмосферы. Звёзды помогают восстановить часть спокойствия, потерянного с вторжением Кайло Рена. Рей до сих пор поражает, что каждая искра света – средоточие целой системы, хотя она уже посетила несколько и ощутила едва заметные изменения соединяющей и разъединяющей их Силы. Девушка раздражённо вздыхает и переворачивается на бок – лицом к океану. Сейчас звёзды говорят ей только о том, что где-то там есть Кайло Рен – на планете или же в пути между ними. Ей совсем не хочется думать о нём, о длинных пальцах, украденном мгновении удовольствия, которое он со всхлипом выдохнул в пустую тишину. Конечно, Рей не может справиться с собой. Тёмные глаза и широкий рот преследуют её даже во сне. Сожаление и боль расцвечивают Силу в синие и красные полосы, мягкие прикосновения вспыхивают золотом за сомкнутыми веками, в воздухе витает мускусный запах, два тела скользят и кожа к коже прижимаются друг к другу. Задыхаясь, Рей просыпается с суматошно заходящимся сердцем. Грубое одеяло липнет к потной коже. Она отбрасывает его и вздрагивает на прохладном ночном воздухе. Звёзды сдвинулись с места – прошло несколько часов, и близится рассвет. Рей не может спать – только не так, когда кровь кипит, а тело жаждет прикосновения и освобождения. Она не в первый раз испытывает подобное и знает, как справляться с такими желаниями. Самоудовлетворение – наиболее безопасный способ для одинокой девушки. Она знает, что ей нравится, и всегда даёт себе то, что необходимо. Если это первый раз, когда Рей представляет себе кого-то определённого, стаскивая бельё и подставляясь под прохладный ветер, она отказывается задумываться сейчас. Глубокий вдох до самого дна лёгких. Мастурбация до нелепости похожа на медитацию, когда мастер не заглядывает через плечо. Ладонь мягко ложится на грудину, оглаживает округлые груди, ведёт по твёрдому краю рёбер и чуть выступающим бёдрам. Прикосновения щекочут, дразнят и мучают, и момент, когда рука опускается ниже, к тёмным завиткам волос между ног, становится облегчением. На обжигающе горячей коже пальцы кажутся холодными. Выбившиеся пряди липнут к лицу. Внезапно ощущение Силы едва заметно меняется, и Рей замирает. Её рука по-прежнему между ног и словно насмехается над стиснувшей тело энергией. Кайло Рен. Рей узнаёт его присутствие. Возможно, она может убрать руку и закрыться прежде, чем он увидит нечто постыдное – как она совсем недавно. Вероятно, она может притвориться, что ничего не произошло. Однако движение ладони задевает чувствительное место, и перед глазами вспыхивают искры света. Девушка не в силах подавить стон, рвущийся с губ в ночную тишину. Чувства Рена, которые она улавливала раньше, кажутся лишь бледным подобием того, что она ощущает сейчас – любопытство достигает крещендо и взрывается целой галактикой возбуждения. Тепло и жажда затапливают сознание, и, пусть Рей испытывает страх, двойная доза нейротрансмиттеров не позволяет ей остановить предательское скольжение пальцев. Мельчайшие движения почти не поддаются контролю, и она пытается молчать, не отвечать, сделать так, чтобы Рену стало скучно, и он оставил её в покое. Попытка игнорирования лишь усиливают волнение, и, сделав кульбит, та лишь возвращает возбуждение в десятикратном размере, пока не остаётся лишь оно. Рей кажется, что ей больше ничего не нужно – ни еды, ни воды, ни воздуха, – только завершение. С приглушённым стоном она медленно и осторожно водит пальцами и мгновенно замечает, когда давление на разум ослабевает, а её ладонь словно накрывает чужая – твёрдая, как сталь, без конца толкающая и подрагивающая, несмотря на то, что движения Рей становятся более настойчивыми. Ей уже всё равно, что видит Рен, и каковы будут последствия её испорченности – есть только желание и разлитый в воздухе тяжёлый мускусный аромат. Внутри нарастает напряжение – из кончиков пальцев оно поднимается выше и выше. Мышцы охватывает и сотрясает дрожь, и девушка вскрикивает, запрокинув голову к тёмному небу. Когда напряжение оставляет её, Кайло Рен всё ещё рядом. Одиночество вновь пожирает Рей, превращаясь из друга в чудовище, которое нужно держать в узде и под присмотром. Она тянется к этому чувству, к желанию, при помощи способности, которую, как ей кажется, даже мастер Люк по-настоящему не понимает, и находит усталость Рена и образ краткой передышки. – Ты здесь? Рей понятия не имеет, сработает ли это. Ей кажется, что она просто зря расходует энергию, словно ребёнок, молящийся несуществующему богу. Тишина длится долгое время. Почему-то глаза туманят слёзы. Затем следует ответ – не сказанный вслух, лишь мысль, сама собой появившаяся в голове: «Да». Рей вздрагивает, притягивает к себе одеяло и заворачивается в плотный шерстяной кокон, устраиваясь на половине узкого тюфяка. «Хорошо». Она спит, и на этот раз её сон ничто не тревожит.