Цирцея-Прайм

Капитан Уэсли Хакс всю жизнь был вынужден, благодаря патриотизму родителей, жить в тени своего имени. Казалось, с самого рождения оно ознаменовало те высокие свершения, которые от него ждут. Но время шло, а Хакс всё ещё не совершил ничего выдающегося. Не спас Галактику, по крайней мере. Он в очередной раз за вечер удручённо вздохнул, открывая новый файл в терминале. Сообщение от командира 3 флота Альянса, адмирала Эммета. Рука сама потянулась к панели коммуникатора. - Лоис, подготовьте, пожалуйста, зал для совещаний. Взгляд снова упёрся в скудные строчки. «Не наделай глупостей, Хакс». Дружеский совет или?.. Когда поступил приказ покинуть Лунную базу и лететь в Аттический Траверс к пределу Кеплера, внешне всегда спокойный Хакс на самом деле радовался как мальчишка. Наконец-то! Кличка штабной крысы, бросаемая за глаза, нестерпимо жгла спину. Он уже давно привык делать вид, что не обращает внимания на шепотки о том, что папаша просто предпочитает держать его при себе, оберегая драгоценный сыновий зад от неприятностей, заодно навешивая ему звания, которых тот, разумеется, в своём возрасте не заслуживал. Выдав один из лучших фрегатов флота – «Гидасп». Совершенно забывая, что когда-то «папенькин сынок» чуть ли не в одиночку отбил одну из колоний от батарианских работорговцев. И вот – на горизонте снова забрезжило настоящее задание. Первое настоящее задание за долгое время. Возможность показать, на что он способен. И без протекции отца. А теперь ему пытаются вставить палки в колёса! Адмирал Эммет всегда поддерживал Хакса в его амбициях, ещё с тех пор, как тот был простым курсантом. Умел осадить, когда мальчишка зарывался слишком сильно. Не вбивал палкой, но помогал формировать черты характера и отношение к делу. В каком-то смысле, он Хаксу был ближе, чем собственный отец, и тем болезненнее сейчас ощущались его попытки осадить. Ведь в самом начале он одобрил кандидатуру Хакса для выполнения этого задания одним из первых. - Капитан, адмирал Эммет на связи. По щелчку кнопки на экране ожило изображение. Адмирал сдал за последнее время – морщины избороздили его лицо, а взгляд красных воспалённых глаз всё чаще выражал крайнюю степень усталости. Но сегодня Эммет был непривычно, уже непривычно, бодр. Хакс бы даже сказал – неестественно. - Капитан Хакс. - Слушаю вас, адмирал. Старик некоторое время мнётся, прежде чем начать разговор. Или это помехи на линии? Хакс едва заметно хмурит брови. - Для выполнения задания вам может понадобиться помощь, - наконец, начинает он, и капитан еле удерживается от того, чтобы не закатить глаза. Помощь! Конечно! А ещё подгузники, бутылочка с водой и доброе наставление. - Мне не нужна по… - К вам направляется Спектр, это настоятельная просьба Совета. - …мощь, - закончил Хакс. – Что? Из какой-то старой пьесы, которую Хакс когда-то читал в юности, он практически ничего не запомнил, кроме фразы «К нам едет ревизор» и вызванного ей смятения. Что-то похожее он ощущал сейчас. Какой Спектр, зачем Спектр? - Спектры не оказывают помощь из лучших побуждений на типовых заданиях. И действуют в одиночку. Что-то не так? Я чего-то не знаю? Заложив руки за спину – жест, который всегда успокаивал и придавал уверенности, - Хакс прошёлся взад-вперед по залу совещаний, лишь изредка бросая взгляды на голограмму. Насколько он мог понять по торопливой речи адмирала, какие-то личные дела Спектра требовали его присутствия в пределе Кеплера. - И вы решили совместить приятное с полезным? Но мой корабль – не такси для Спектров. Я не верю, что Совет стал бы тратить своё внимание на человеческие проблемы, даже после того, что сделала наша раса. Это казалось иногда поразительным, но положение дел в Пространстве Цитадели категорически не изменилось. По крайней мере, в революционных масштабах. Кто-то счастливо вздыхал от, наконец, пришедшей стабильности. Кто-то желал кардинальных перемен. Например, люди-биотики. В то время, когда вся синтетическая жизнь в Галактике оказалась уничтожена, многие поняли, что технологии, над которыми тряслись, которые любовно взращивали и развивали, не стоят ровным счётом ничего. Но есть то, чего не отнять, даже если захотеть. Биотика. Неподвластная осмыслению сила. За десять лет до рождения Хакса за них взялись всерьёз, выбивая огромные суммы в ущерб прочих сфер для финансирования различных проектов, за результативность и пользу большинства из которых никто не мог поручиться. Тайно были привлечены учёные-азари, согласившиеся сотрудничать. Большинство экспериментов было засекречено. А вот вспыхивающие то и дело протесты биотиков скрыть не удалось. После того, как одна группировка уничтожила базу, официально занимавшуюся разработкой удобрений, поползли слухи о генетических экспериментах невиданной жестокости, от которых подопытные сходят с ума, но удалось замять тему в СМИ. С тех пор контроль за информацией и не только усилился, но и случаи восстаний участились. Задание Хакса как раз было связано с одним из таких протестов. Группа биотиков захватила базу «Фогель» на одном из астероидов, удерживая заложников из числа учёных. - Вы станете оспаривать решение Совета, капитан? – адмирал Эммет устало вздохнул. – Да. Скорее всего, не всё так просто. Но я не знаю, в чём дело. Возможно, Спектр сочтёт нужным посвятить вас в ситуацию. - Кто он хотя бы? – спросил Хакс, отворачиваясь от иллюминатора. - Спектр, всё, что я знаю, - кажется, адмирал обрадовался тому, что капитан не стал спорить. – Сами понимаете, досье засекречено. Насколько мне удалось выяснить, он недавно стал Спектром, и его кандидатура до сих пор остаётся спорной. - Если так, зачем его приняли? Насколько я знаю, Спектров проверяют вплоть до количества бактерий во рту. - Он сильный биотик. Его присутствие позволит не брать на задание много людей. И Альянс, и Совет хотели бы оставить всё, происходящее на базе, в тайне. - Даже не зная в точности, что там происходит? – Хакс подавил в себе желание усмехнуться. – Хорошо, когда ждать прибытия? - Завтра. Его корабль выйдет на связь перед стыковкой. Конец связи. Наконец, Хакс позволил себе устало опуститься в кресло. Спину ломило. Про голову лучше не вспоминать. Задание, которое он сначала воспринял с воодушевлением, нравилось ему всё меньше и меньше. Главным образом – поразительным количеством неизвестных в этом уравнении. Что мы имеем? Мы имеем на первый взгляд типичный локальный бунт, который, тем не менее, должен оставаться в тайне не только по настоянию Альянса, который как бы держит информацию втайне ото всех, но и по настоянию Совета. Даже посылающего Спектра. Чёрт пойми, какого Спектра, недоспектра какого-то, наверное, потому, что дело касается людей, но всё же. О котором не известно ничего - где служил, в каком звании, на каких операциях отличился? Тут оставалось только воскликнуть «Какого хрена в мою смену?», как любила повторять лейтенант Фазма, думая, что её не слышит капитан, и выброситься в открытый космос. Именно так и поступил Хакс мысленно, но его тело на автомате поднялось с кресла и отправилось отдать необходимые распоряжения по случаю прибытия важных гостей. *** Писк будильника оповестил о том, что по корабельному времени наступило утро, а именно – шесть часов. До прибытия на борт «Гидаспа» Спектра оставалось четыре часа. Последних четыре часа спокойной жизни. Но и последние четыре часа, проведённые в полном неведении. - Крейсер «Ванкувер» уже вышел на связь, капитан, - доложила Фазма, как только Хакс появился в боевом информационном центре. – Стыковка назначена на десять часов. Команда «Гидаспа» работала как единый отлаженный механизм – совсем неплохо для экипажа, протирающего, как правило, штаны на орбитальных базах. Хакс мог позволить себе покинуть фрегат в любой момент и быть уверенным в том, что этот механизм никогда не будет барахлить. Навязанная извне компания Спектра казалась почти вторжением в личное пространство. По крайней мере, ощущалось именно так. И можно биться об заклад, экипаж разделял его чувства. Лейтенант, работающая у терминала, то и дело украдкой бросала на Хакса сочувственные взгляды. Исполнительный член экипажа, профессиональный боец высокого класса и, наконец, просто красивая женщина, но… чего-то не хватало, какой-то искры, той самой, вынуждающей наплевать на рабочую этику и устав, которые для обоих стояли слишком высоко, чтобы не продолжать однажды завязавшуюся неуместную интрижку. Когда настал час Икс, капитан Хакс уже стоял у шлюза, натянув на лицо одно из самых светски-приятных выражений, на которое только был способен. Стыковка прошла успешно, и в этот самый момент завершалась обычная операция проверки безопасности и дезинфекции. Наконец, створки шлюза с тихим шипением втянулись в пазы, пропуская внутрь высокую, определённо мужскую фигуру. Сначала Хакс подумал, что Спектр – кварианец, и лишь через несколько мгновений заметил, что конечности вошедшего соответствуют человеческим, а не кварианским. Принять Спектра за представителя этой расы капитана заставила броня, непроницаемо чёрная, выполненная по мотивам кварианской – с наглухо скрытым шлемом лицом, декорированная тёмной тканью с абстрактным узором, создающей подобие капюшона. Хакс подавил вздох – выход кварианцев в «открытую жизнь» не мог не отразиться на моде, но работать с подверженными трендам пижонами не хотелось. Однако ни одна из этих мыслей не отразилась на его лице. - Добро пожаловать на борт, Спектр. - Капитан Хакс, - человек в броне чуть кивнул. Механический голос, изменённый вокодером. Никаких эмоций. И этот мужчина сразу не понравился капитану. Слишком много таинственности. Слишком много… всего. Но если для успешного выполнения задания стоит терпеть его на борту – значит, так тому и быть. Внезапно вспыхнувшая неприязнь не должна мешать делу и не должна никого касаться, кроме самого капитана лично. Он кивнул, предлагая гостю пройти дальше. Они шли по коридору в сторону зала совещаний, и Хакс с неудовольствием отметил, что гость равен с ним в росте. «Прекрати это ребячество, Хакс». - Адмирал Эммет сообщил, что Совет потребовал вашего присутствия во время выполнения миссии на базе «Фогель». Могу я узнать, чем вызван интерес Совета? Спектр на пару мгновений повернулся к нему. Через тёмное стекло глухого шлема невозможно было разглядеть ничего, кроме собственного отражения. - У меня личная миссия. Я разыскиваю группу преступников, один или несколько из них могут присутствовать на базе. А интерес Совета в том, чтобы всё контролировать, - Спектр издал странный звук, что можно было расценить как изменённый вокодером тихий смешок. – Активность Альянса в вопросах биотических исследований беспокоит Совет. Хакс на секунду остановился у дверей зала совещаний, вводя код. Пропустил гостя вперед. - Значит, вот как… Мы подкидываем вас до базы, где вы занимаетесь своими делами, заодно держа под контролем миссию Альянса, после чего Совет получает полную информацию о положении дел. Ваш отчёт я, разумеется, отследить не смогу. Он не планировал нападать на Спектра. Причём сразу с порога, стоило им остаться одним, подальше от глаз нижестоящего состава. Он вообще не планировал как-либо выказывать своё недовольство, но этот механический тон, это скрытое лицо и напускной нейтралитет вывели Хакса из себя. Его тон оставался безупречно вежливым, но температура в зале, казалось, понизилась на несколько градусов. - Вечный конфликт. Человек-Спектр, которому приходится решать, на чьей он стороне – на стороне Совета или на стороне Альянса, - тихо пробормотал Хакс, скорее, самому себе, чем замершему в кресле Спектру. – А на чьей стороне вы, Спектр?.. - Моё имя Кайло Рен, - он поднялся, выпрямляясь во весь свой немаленький рост (вровень с Хаксом, черт возьми!). – А вам было бы легче, если бы на борту был турианец, с их вечным презрением к людям? Азари, которые смотрят свысока абсолютно на всех? Саларианцы, у которых не поймёшь, что на уме, но точно не желание помочь представителю человеческой расы? Говоря о постановке интересов Совета выше интересов Альянса... Я никогда не забываю о том, что я – человек, капитан Хакс, и очень опрометчиво с вашей стороны навешивать ярлыки! Что ж, с такой эмоциональностью, возможно, действительно целесообразно применять фильтр. Не все переносят, когда на них почти орут, даже если это делает Спектр. То, что Совет послал именно человека, выглядело очередной подачкой. Но не это важно. Хакса интересовало нечто другое. Ему не давали покоя слова Эммета о шатком положении конкретного Спектра, этого Кайло Рена. И, казалось, он знал, в чём тут могла быть проблема. - Мы должны будем решить проблему с бунтом биотиков. Я знаю, что вы биотик, и все мы в курсе ситуации, происходящей сейчас в армии в связи с развитием исследований, поэтому я бы хотел знать… - …можно ли мне доверять. Не смущают ли меня противники-биотики? А вас не смущают противники-люди в принципе, капитан? Не вам сомневаться в моей лояльности. Потерпите моё присутствие на борту, это не продлится слишком долго. А сейчас – разрешите идти. «Надеюсь, у него замкнёт в голове его чёртов имплантат», - когда створки двери захлопнулись за спиной Спектра, Хакс опустился в кресло. Миссия обещала быть сложной. Можно было сколько угодно утешать себя тем, что в Спектры не принимают идиотов. Что ж, видимо, начали. Ты же хотел разительных перемен? Вот, получай. Хакс слышал о том, что многие биотики нестабильны из-за вживлённых имплантатов и чуждых человеческому организму биотических способностей. С этим спокойно могли жить только азари. Вот и оставались бы единственными носителями этой странной силы. По правде говоря, Хакс недалеко ушёл от основной массы людей, предпочитавших держаться от биотиков подальше. Сначала – насмотревшись ужастиков и наслушавшись страшных историй. Потом – узнав, что не все ужастики и истории лишены под собой основания. И сейчас один из них оказался на борту его собственного корабля. В звании Спектра, которое открывало доступ к любым действиям по желанию его носящего. И почему, чёрт возьми, ничего не известно об этом Рене? Кем он был до вступления в Спектры? Но в одном он прав – его присутствие на борту придётся терпеть, в это время упражняясь в лояльности и надеясь, что не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств. Но чутье, иногда просыпавшееся, заворочавшееся внутри ощетинившимся дикобразом, подсказывало – именно сегодня Хакс дошёл до той самой точки, после которой всё катится под откос, а ты можешь только наблюдать за этим неконтролируемым движением.