Цирцея-Прайм

Рену не становилось лучше. И по какой-то причине тот не обращался в местный медблок, предпочитая бледнеть и как-то… иссыхать на глазах, ничего не предпринимая. Хотя изредка Хакс замечал, что парень украдкой глотает какие-то таблетки. Наверное, они всё-таки помогали ему чувствовать себя лучше, потому что держался он, в принципе, нормально. В открытую не жаловался на самочувствие тоже, поэтому Хакс особенно не волновался за него, продолжая приглядывать, но все свои силы направляя на совершенно другую проблему, чьё решение, если честно, было приоритетным. Время от времени случавшийся секс был хорош. Что-то, натянувшееся между ними, тонкое как нить и трепетно-болезненное, будто оголённый нерв, приятно щекотало душу, умудрившись добраться до таких глубин под наросшей бронёй, о которых Хакс, наверное, и не подозревал. Но было то, что важнее секса и размышлений о тонкой природе симпатии. Очень хорошо, что Рен понимал это, и хоть изредка Хакс ловил на себе взгляд тёмных глаз, который никак не мог или не хотел понять, он предпочитал не забивать себе голову. Всё будет после, когда они разберутся с каждым чёртовым пунктом поставленной задачи, будут объяснения, размышления, попытки понять. И чтобы оно было, это «после», именно сейчас надо сосредоточиться. Но Рен с каждым днём выглядел чуть хуже, чем вчера. Первым не выдержал Зорак. Они вообще удивительным образом сдружились с Реном. Почему-то Хаксу казалось, что и с лейтенантом Соло тоже не появилось бы особых коммуникативных проблем, не смотря на то, что лейтенант Соло, в отличие от наёмника Бена, не выглядел тем, кому легко завязывать знакомства. Молодой батарианец редко скрывал свои чувства, всегда было доподлинно известно, к кому и как он относится, кому ждать дружески протянутой руки, а кому эта же самая рука свернёт челюсть при удобном случае. С Зораком всегда было всё понятно и, пожалуй, легко – наверное, это и привлекало потерянного в себе и в мире Рена, и не только его. Хакс бы назвал батарианца… славным, если бы не то, чем он занимался. И чем вынужден заниматься сам Хакс в последнее время, но то были обстоятельства. Череда непреодолимых обстоятельств, которую никак не удавалось разорвать. - Ты бы поговорил с ним, - думая, что делает замечание между делом, заявил Зорак, подлавливая Хакса во время подготовки к погрузке. – Хреново ему. - С ним бывает, - сухо отозвался Хакс, проверяя указанное количество груза в документе на своём инструментроне и перечень содержимого контейнеров. Его назначили главным в их четвёрке, дав тем самым доступ к некоторым данным. Чем больше данных можно получить «законно», тем лучше. - Как знаешь, - похоже, батарианец выглядел озадаченным, но Хакс не разбирался в выражениях лиц батарианцев. Шив тем более. На базу сопротивления отправляли оружие, запасы продуктов, панацелин – всё, что только может потребоваться и что поможет продолжать борьбу на равных. И с преимуществами, если учесть, что подавляющее большинство бунтующих – биотики. Ответственным с их стороны за контакты с базой и приём значился некто П. Дамерон. Кто же ты, таинственный П. Дамерон?.. Хакс огляделся. В доках туда-сюда сновали рабочие и охрана. Где-то в районе блока С мелькал бурый гребень Бакко, но тот, похоже, не собирался ближайшее время менять место своей дислокации… Не то, чтобы кроган в чём-то подозревал Хакса, а Хакс в чём-то подозревал крогана, просто старался не сталкиваться с ним лишний раз. Особенно не по делу. Бросив рабочий КПК на составленные в отсеке ящики, он кивнул одному из рабочих: - Отойду. И действительно двинулся прочь, но недалеко, до первого поворота, где, спрятавшись за металлическими балками, поддерживающими своды доков, мог быть уверен, что его никто не потревожит ближайшие минут пятнадцать. Больше времени ему и не требовалось. По Дамерон. С отличием окончил школу полётов шесть лет назад. Пилот. Выдающийся пилот, его заслуги высшее командование особо отмечало трижды, не смотря на малый срок службы. Положительный со всех сторон человек, и в то же время – ничем не примечательный. Разве что однажды засветился в светской хронике, появившись на каком-то приёме под ручку с одним из сенаторов Альянса, дамой не первой свежести. Не нужно и неинтересно, но Хакс давно привык, что в поиске информации не бывает ненужных и неинтересных вещей. Благотворительный вечер, посвящённый развитию недавно открытых и пригодных для колонизации планет, состоявшийся два года назад. Можно предположить, что Дамерон был связан с сопротивлением и с «Соколами» уже тогда - судя по положению, который тот занимал сейчас, новичком один из лучших пилотов Альянса явно не был, никто не поручит «мясу» мало-мальски ответственную работу. Личная служба безопасности сенатора Органы проверяет даже блоху, которая вздумала запрыгнуть на любимую собачку дамы, не говоря уже о всяких юных жиголо или просто хороших знакомых, подобравшихся к сенатору ближе, чем на расстояние от Земли до Цитадели, и, тем более, рискнувших появиться где-то в её обществе. Они бы точно вычислили связь Дамерона с преступной группировкой, настоятельно, но вежливо порекомендовали бы Органе, вместе с её только чудом спасённой репутацией, держаться от парня подальше, а его самого сдали властям. Всё тихо, мирно, без лишнего шума. В то, что служба безопасности в тот раз не словила мух, верилось слабо. Выходит, сенатор Лея Органа, вечная защитница страждущих всех мастей, но при том на удивление жёсткий и бескомпромиссный политик, тонким слоем раскатывающий всех, кто попадается на пути к высшей справедливости, действительно нашла для приложения абсолютно всех талантов обширное поле по себе? Слишком тяжёлое обвинение, построенное на догадках и умозаключениях. И пусть Хакс предпочитал жёсткую логику, что-то подсказывало ему, что он может оказаться прав. Интуиция передаётся половым путём? Всё равно стоило обсудить информацию с Реном, он должен знать больше об игрищах политиков и подковёрных интригах. Отключив инструментрон и вернувшись к работе, Хакс не мог не продолжить прокручивать раз за разом всю информацию, выполняя остальные действия чисто механически, на автомате. С таким прикрытием как сенатор у сопротивления появлялись реальные шансы… нет, конечно же, не на победу, но на то, чтобы стать весомой угрозой. Занозой в заднице правительства. И обрасти сочувствующими всех мастей. Командуя погрузчику, как стоит расставлять ящики, Хакс жалел, что не может расставить все мысли так же просто – ни единого лишнего движения, ни единой лишней детали. Они провозились до вечера, новая партия оружия должна была прибыть на днях. Поймать Рена оказалось не так просто, и остаться наедине им удалось только поздней ночью по времени базы – или ранним утром, как посмотреть. Тот выглядел… нормально. Обычно. И смотрел на Хакса вопросительно, но просто, без всякой загадочности и двойного дна во взгляде. - Нам надо поговорить. По возможности, быстро. Я исключил вероятность прослушки, ВИ базы пока не заподозрил неладное, но это ненадолго. - Я слушаю, - Рен прошёлся по комнате, которую им выделили, едва ли четыре на четыре метра. Остановился у стола, упираясь бёдрами в металлический край и скрещивая на груди руки привычным движением. - Тебе знаком сенатор по имени Лея Органа? Левое веко Рена непроизвольно дёрнулось. - А она здесь при чём? - Я подозреваю, сенатор может покрывать и спонсировать сопротивление. Вот, смотри… Хакс вкратце обрисовал ситуацию, внутренне порадовавшись, что Рен его не перебивал в кои-то веки. Тот и правда молчал, переваривая услышанное, но выглядел так, будто столкнулся с призраком нос к носу. - Значит, тебя интересует, что я знаю о сенаторе, - наконец, протянул Рен, и его тон Хаксу не понравился. – Многое. И если хочешь знать моё мнение, о том, связана ли она как-то с происходящим – да. Сто процентов. Это как раз в её стиле, положить силы на достижение эфемерных, но глобальных вещей. Рен тихо рассмеялся, приглаживая растрёпанные слегка вьющиеся волосы. Подскочил со своего места, принимаясь мерить широкими шагами слишком тесную для него комнату, как делал всегда в моменты нервного возбуждения. - Сопротивление! Революция! Кто бы сомневался, что она на это клюнет, если выяснится, что это она всё организовала – я не удивлюсь. Защитница биотиков, борец за их право на нормальную жизнь!.. Хакс не пытался его удерживать, уже зная, что это бесполезно. Но он решительно ничего не понимал, зная только одно – стоит заставить Рена объясниться. Это он мог сделать. - Стой, - он ухватил разбушевавшегося, метавшегося, словно тигр по клетке, спектра за плечи, предотвращая лобовое столкновение с металлическим шкафом. – Что всё это, чёрт возьми, значит? Рен посмотрел на него так, будто только что заметил присутствие мужчины в комнате. Но остановился, не делая попыток вырваться из его рук. - Она моя мать. Не знал? – ещё один нервный смешок. – Теперь знаешь. Благородный сенатор, меценат, сострадательная женщина, занимающаяся благотворительностью и поддерживающая голодающих детишек в колониях, залетела несколько десятков лет назад, хер знает, от кого, и поспешила сбагрить долгожданного ребёнка в приют. По мне, так лучше бы сделала аборт, но откуда я знаю, может, я просто выжил? – он пожал плечами, с какой-то пьяной улыбкой, и дёрнулся. – Отпусти меня. Я вовсе не собираюсь ничего здесь крушить. Правда вываливалась на Хакса тяжело, словно загустевшая каша, приставшая ко дну кастрюли, тяжело падающая склизкими комками, поддаваясь напору изогнувшейся от напряжения ложки. - Вообще, я жил с ней до пяти лет, - рассказывал Рен, рассматривая свои сложенные руки на коленях. – Пока не начал проявлять биотические способности. Она всегда относилась к биотике с предубеждением, по крайней мере, тогда относилась. Считала её чем-то чужеродным для человеческого организма, а биотиков-людей – мутантами, почти монстрами. Граната замедленного действия с уже выдернутой чекой… Слушай, тебе это действительно надо знать? Он уставился на Хакса как-то беспомощно, враз став выглядеть лет на десять моложе. Словно это не спектр Кайло Рен, а неуклюжий шестнадцатилетний подросток Бен Соло раз за разом перебирал все свои детские обиды. Нужно ли Хаксу это знать? Да, наверное, нет. Он никогда не интересовался подробностями жизни любовников, предпочитая, чтобы всё происходило здесь и сейчас. Так же, как никогда не интересовался тем, что происходило в их жизни после расставания. Учитывая контингент, всё и так было предсказуемо – служба, служба, случайная новая интрижка, снова служба. Его жизнь протекала точно так же, пока в неё не ворвался Рен, разметав привычный мир к чертям. Граната замедленного действия с уже выдернутой чекой. И взрыв последует совсем скоро. Хочет ли Хакс это знать? Да. - Я хочу знать, Рен, - ответил он просто, ничего особенного в свой ответ не вкладывая. И Рен понял. - Ты не подумай, я не претендую на звание самого несчастного ребёнка на свете с похеренным детством, каждому его собственное дерьмо в жизни кажется грандиознее чужого. Грех жаловаться, я в приюте недолго пробыл, месяца три. Меня забрал дядя, он оказался учёным. Я и не знал, что у матери есть брат-учёный. - Это его ты разыскиваешь? - Да. Люк Хэмилл, специалист по биотике. Выдающийся ум, смелый экспериментатор. Никогда не видел, чтобы он сам применял биотику, но, скорее всего, он ей владеет. Исчез в неизвестном направлении несколько лет назад, разочаровавшись в жизни и в своём главном проекте. - Что это был за проект? - Я. - Что? – переспросил Хакс, меняя позу и выпрямляя затёкшие от долгого сидения ноги. - Он проводил некоторые эксперименты со мной. Наподобие базы «Фогель». Я потому и подумал, что он может там оказаться, хоть на его почерк было не слишком похоже. Нет-нет, - поспешил он заверить, перехватив взгляд Хакса. – Не из серии фильмов ужасов о сумасшедших учёных. Ему только хотелось улучшить природные данные, приблизиться к естественной стабильности азари. Он не скупился на технику, во мне электронной начинки примерно столько же, сколько в твоём КПК. Мне трижды меняли имплантат, не слишком приятные ощущения, - Рен поморщился. - L-2? - А? Нет, сейчас стоит какая-то безымянная разработка учёных-азари. Единственный экземпляр, долго возились над тем, чтобы он был безопасным для человека. Дядя решил остановиться на нём, опасаясь, что очередная операция плохо отразится уже на моих умственных способностях, - Рен улыбнулся. – Признайся, ты с самого начала думал, что у меня с головой не всё в порядке, и ты прав, в принципе. Он добился противоположного, мою биотику вряд ли назовёшь стабильной, с одной стороны. С другой, меня можно смело выпускать против коммандос азари. - Это очень большая сила, - осторожно заметил Хакс. Разговор ему нравился всё меньше и меньше. - В этом и дело. Огромная сила и психованный я. Дядя лепил идеального солдата-биотика, но, когда вернулся в почти разрушенную лабораторию, понял, что что-то сделал не так. И скрылся. Я бы тоже с удовольствием убежал от проблем, да только они всегда со мной. Рен зевнул, нарочито развязно, потягиваясь. Он всегда так поступал, когда считал разговор оконченным – начинал имитировать, что его прямо на месте поразила сонная болезнь, и сон не терпит отлагательств. - А, ну и по мелочи. Укреплённый скелет, стимуляторы в мышцы… Это и привлекло армию Альянса, они были в курсе экспериментов. Ждали результата. Их, в отличие от дяди, они удовлетворили достаточно. Я и сам хотел чем-то заниматься в жизни значительным, раз уж меня создавали для чего-то значительного. И вот теперь я здесь. Он поднялся, отсоединяя пластины лёгкой брони, которой они пользовались внутри базы, складывая их по отсекам в специальный шкаф. Закончив, стянул привычную чёрную водолазку, швыряя её следом. Потянулся, разминая плавно перекатывающиеся под бледной кожей тугие мышцы. Его форме можно было позавидовать, но Хакс не мог не заметить, что Рен немного сдал за последнее время. Он встал следом, подходя со спины, близко, но всё же не касаясь, лишь дыхание едва щекотало завитки волос на затылке. - Что происходит с тобой сейчас? Уже все обратили внимание. Рен раздражённо дёрнул плечами. - Всё нормально, простыл, может. Ещё мигрени, ну ты понимаешь, - ответил он. – Иногда они затягиваются, таблетки глотать бесполезно. Врачи тоже ничего не решат. Касаемо дела – да, Органа может иметь связь с сопротивлением и «Соколами». Может быть их главой или около того. Нужно найти подтверждения, от которых она не сможет отвертеться, иначе она нас сметёт. Инструментрон тихо пискнул. Время, отведённое на разговор, как раз вышло. Хакс чуть вздрогнул, делая шаг назад, и ещё один, возвращаясь на свою койку. Следовало раздеться и лечь спать, организм просто вопил, взывая именно к такому алгоритму действий, и капитан не стал ему противиться. Оставалось надеяться, что мыслительный процесс тоже решит пощадить его и прервётся на ночь, и Хаксу не будут сниться лучшие пилоты сопротивления, сенаторы и брошенный мальчик Бен. Прохладные простыни почти прогнали сон, но Хакс заставил себя погасить свет и закрыть глаза. Он уже столько ночей пялился в потолок, что успел изучить его во всех деталях, каждую царапину, каждую линию и доподлинно бы различил оттенок краски среди многих других. Почему-то казалось, будто Рен хотел сказать что-то ещё. Что Хакс сам должен что-то сказать. Но он заснул, не успев додумать эту мысль. *** По-хорошему, им стоило покинуть базу, располагая уже имеющимися данными и координатами. Одно доподлинно известное лицо из руководства сопротивления, одно предположительное, и точка нахождения главного лагеря – или одного из таковых. Не отправится же крупный груз на периферию, или, тем более, в никуда. Да и с периферии тоже можно будет отследить. Всё, дело сделано, большего от них и не требовалось изначально, осталось вернуться на корабль, передать данные и ждать следующих указаний. Если они последуют. Возможно, дальше делом вообще будет заниматься не капитан Хакс и даже не Спектр Рен. Только как выбраться, не привлекая вообще ничьего внимания, никто из них не знал. Стоило говорить честно, ни Хакса, ни Рена не готовили к подобной работе, для глубокого внедрения, шпионажа и вычисления данных были свои кадры. С другой стороны, то, как элементарно они получили нужные координаты, казалось подозрительным. Что-то было не так. Что-то пошло неправильно, понять бы только, в какой момент… Внешне всё выглядело гладенько, не придраться. Именно поэтому у Хакса и было ощущение, что он мышь, которой жадный сытый кот давно прищемил лапой хвост, но не торопится жрать, издевательски наблюдая, как жертва пытается вырваться. Возможно, кот даже отпустит мышь, которая почти поверит в свою свободу, чтобы внезапно нагнать одним прыжком у самой норы. - Что-то здесь не так, - слова Рена прозвучали как подтверждение, и как гром среди ясного неба. Мысль была высказана вслух. Нервозность стала почти материальной. – Слишком всё просто. - Что, тоже не привык к простым решениям? – Хакс бросил на него беглый взгляд. – Отправка в восемь по времени базы. - Сопровождающие назначены? - А ты как думаешь? Снова тишина. Каждый напряжённо думал – удивительно, как только скрип их мозгов не раздавался в полупустом складском помещении. Среди сопровождающих их не было. Телохранители без «тела» покинуть базу так просто не могут. А стоит ли? Может, стоит узнать как можно больше? Может, каждый из них просто передёргивает, привыкший видеть во всём подвох. Ну да, а то пираты настолько идиоты, что… Что не смогли бы легко раскрыть притянутую за уши легенду. Говорил же Хакс, стоит их брать чем-то посерьёзнее… Да, долго. Но и риски куда меньше. Это Рен втянул его в авантюру. А теперь ему думать, как вытянуть Рена обратно.