А если там под сердцем лёд, то почему так больно жжёт? Не потому ли что у льда сестра кипящая вода, которой полон Небосвод? Зима приходит за теплом — в горячих пальцах снежный ком, И никаким неверным снам не замести дороги нам, В ночь под невидимым Крылом… Ничего не останется от нас, Нам останемся, может быть, только мы. И крылатое вьётся пламя между нами Как любовь во время зимы. Мельница — «Любовь во время зимы».
Последняя кандзаси упала на пол, скромно блеснув россыпью изумрудов — подарок Даймё. Акира никогда не отличалась почтительным отношением к дорогим украшениям, чем заслужила пренебрежение местных аристократок, но сей факт мало тревожил. Больше волновало то, что миссия, на которую её отправили в Юкки-но-Куни, завершилась успешно, и Юри-химе выполнила её именно под своим именем, без пресловутой маски и секретности, ведь Инацума уже давно числился погибшим. А четыре месяца назад был убит командир их подразделения, и Акира заняла его место, уверенно руководя тремя десятками шиноби, которые очень быстро прониклись к ней уважением. Работа сложная, тяжёлая, выматывающая, и ответственность, от которой гнутся плечи. И что же теперь? Райкаге-сама продлил её контракт со страной Снега, по-прежнему не желая видеть возле себя ретивую подчинённую — это ввергало в отчаяние. И ведь попробуй, откажись! Это будет форменным неуважением и к Главе деревни, и к Даймё страны Снега, который впечатлился талантом и умом куноичи, попросив охранять свою жену. Сегодня, когда весь двор праздновал, она похоронила себя под пятнадцатью слоями драгоценного шёлка, и всё равно мёрзла, мёрзла, мёрзла в этой проклятой холодной стране. Отогревшись в офуро, Юри набросила на плечи синюю юкату и прошла в комнату. Пол устилал пушистый ковёр, в котором утопали отвыкшие от такой роскоши ноги, прислуга успела засветить свечи и принести подогретого вина — химе сразу пригубила бокал и задумчиво поглядела в окно. Стояла середина августа, но лета, как такового здесь не было — вьюга заметала поля, ложилась саваном на город. «Ками-сама, ну почему же так больно?!» — Акира стиснула пальцами крышку стола и задержала дыхание. Сегодня они встретились на торжественном приёме в честь возвращения из страны Огня сына феодала, которого Тобираме выпало сопровождать. И тяжело было уговорить себя не смотреть в его сторону, побороть искушение подойти и заговорить. Мероприятие было таким официозным, а люди и речи пафосными, что хотелось отплеваться. За это время написали друг другу по три письма, и, вроде бы, говорили только о делах, о своих предположениях, касающихся миссии Акиры, но между строк читалась потаённая нежность и искренняя забота друг о друге, которые не смогли вытравить ни время, ни расстояние. В прошлый раз они, видимо, не сумели до конца разорвать возникшую тесную связь. …только будь осторожна…» «…береги себя…» «…если что, дай мне знать…» Принцесса улыбнулась краем рта и отставила бокал в сторону. По венам уже начало разливаться тепло. А ведь стылой осенью, сидя у могил брата и друга, она загадала — если сакура зацветёт третьего марта, они снова будут вместе. Глупо, самонадеянно, совсем по-детски, но в Юкки-но-Куни никогда не росли сакуры, и воздух не полнился тонким ароматом весны. — Я почувствовала вас ещё у двери, — она медленно повернулась и сложила руки на груди. Конечно, никакие запирающие печати не спасут, если Сенджу решит прийти к ней. — Тобирама-сан, вам не говорили, что врываться в спальню к одинокой девушке, по крайней мере, неприлично? И сама удивилась тому, как устало и по-чужому звучит её голос. Душа умирала, её нужно было или спасти или окончательно добить. — Разве эта девушка одинока? — он удивлённо вздёрнул бровь и зеркально повторил её позу. — И к чему этот официальный тон, Аки? В момент, когда взгляды встретились, колени Юри ослабли. Он был таким, каким она его помнила, каким любила и любит сейчас, несмотря ни на что. И чакра всё так же манит, тянет магнитом. — Без тебя — одинока. Он бы ни за что не простил себе, если бы упустил возможность увидеть её, поговорить без свидетелей, без этих жирных зазнавшихся господ, которые метали на Юри-химе сальные взоры своих заплывших глазёнок. И только страх перед её силой мешал им делать грязные намёки и совершать нахальные действия. Жалкие, глупые богачи, которые не видят дальше собственного носа. Но и он — чем лучше? Она была так прекрасна в своём бледно-зелёном кимоно, оттенявшем цвет глаз, с убранными волосами, точёной шеей и хрупкими запястьями. Но беззащитность их была обманчивой, как красота и прелесть ядовитых цветов Айи. В этот момент долгие десять месяцев разлуки показались ничем, и появилось чувство, будто они расстались только вчера. А где Сенджу только не побывал за это время, пытаясь нагрузить себя работой и избавиться от навязчивых мыслей! Страна Чая, Суна, страна Волн и Луны, бесконечный круговорот заданий, миссии сопровождения, защиты, разведка, улаживание конфликтов, вереница серых лиц, ощущение сотен чужих чакр, запахов и тягучие чёрные ночи без малейшего намёка на радость. И только те три письма, которыми они обменялись, позволяли держаться на плаву, не увязнуть в пучине вечной зимы. »…очень не хватает тебя ЗДЕСЬ» — она так и сказала, видно, эти строки дались ей с трудом. Но почему сейчас ведёт себя так отстранённо? — Это поправимо, — в два шага преодолев расстояние между ними, Тобирама заключил девичье лицо в ладони и приласкал большими пальцами разрумянившиеся скулы. В глазах её — удивление, смятение и… страх? Юри накрыла его руки своими и, вздохнув, опустила ресницы. В неярком свете дюжины свечей её лицо казалось бледным и усталым, словно она уже давно утратила вкус к жизни. Да и жизнь ли у них? Судьба шиноби — бесконечный бег наперегонки со смертью. — Тоби… — произнесла она на выдохе, и его имя послужило сигналом для того, чтобы Сенджу подался вперёд, обнимая и прижимая Акиру, окутывая своим теплом. Рядом с ней не требовалось лишних слов, они хорошо понимали друг друга, и тишина была наполнена особым высоким смыслом. Он обнимал её аккуратно, терпеливо, словно боялся раздавить молодой росток грубыми пальцами, а в душе что-то рвалось с оглушительным треском, переворачивало внутренности. Ощущение близости и сродства в этот момент было максимально ярким, как никогда прежде. Отпускать не хотелось. Объятия длились долго, очень долго, но ему казалось, что можно стоять так вечно и не думать о том, что творится за пределами этой комнаты — мир сузился до них двоих. Зачем продолжать убегать, если итак всё понятно, и неужели они не заслужили даже толики своего личного, эгоистичного и безрассудного счастья? Кто может судить? Разве что тот, кто сам безгрешен. Ладони Акиры скользнули ему на спину, и даже сквозь одежду шиноби ощутил их жар. Юри нехотя отстранилась и проморгалась, как будто только что очнулась от длинного сна. — Я слышала, тебе пророчат пост Хокаге, — со странной интонацией произнесла она, заглядывая прямо в глаза. — Слухи не врут. Я вступлю в должность через полгода. Акира по-кошачьи вывернулась из его хватки, не сдержав тяжёлого вздоха, подошла к столу и, опустив ладони на мраморную столешницу, ссутулила плечи. — Что-то не так? — Теперь ты станешь ещё дальше, — опустившимся голосом произнесла девушка. — Зря ты пришёл ко мне сейчас. Зачем всё это, скажи мне, Тобирама? Неужели тебе мало того, что мы пережили? Зачем усугублять и ковырять едва поджившую рану снова и снова? Она старалась держаться изо всех сил, но на последних словах самообладание дало сбой и, судорожно всхлипнув, Акира спрятала лицо в ладонях. Невыносимо было видеть её такой, поэтому шиноби скорым шагом пересёк комнату и, не спрашивая разрешения, снова забрал в кольцо своих рук. Нельзя отпустить, нельзя, только не сейчас. Ему казалось, что принцесса дрожит и трясётся, как последний осенний листок на ветру, а осознание того, что именно он стал причиной такого её состояния, выкручивало суставы. Его химе больше никогда не должна плакать, и сделать для этого всё возможное — его ответственность. — Затем, что по-другому не получается. — Не получается… — эхом повторила она и смахнула соленую каплю, что успела скатиться по щеке на подбородок, а потом как бы оправдываясь, пролепетала: — Прости, с тобой я становлюсь слишком сентиментальной. Узнал бы кто, поднял бы на смех… Тобирама провёл рукой по шелковистым волосам, а потом коснулся пальцами лба, словно разглаживая прорезавшие его горькие морщинки. Нет, ей определённо печаль не к лицу. Пусть смеётся, злится, бушует, только бы не было этих слёз, ломкого голоса и полного боли взора. — А помнишь, год назад мы были в деревне Горячих Источников? Было так беззаботно, весело, легко… Мы были так счастливы… — в её тоне прозвучала ностальгия и тоска по несбыточному, как будто она уже утратила всякую надежду. — Да, были. И будем, — ладони легли на живот — он подтянул Акиру ближе, уткнулся лбом в основание шеи. Она была тёплой и пахла еле уловимым запахом лилий, а ещё чем-то уютным и знакомым, отчего глухая тоска щемила сердце. — Просто доверься мне. И прости. — Тебе не за что извиняться. Мы оба хороши. Юри взяла его за руку, поднесла к лицу и коснулась ладони влажными губами, потом потёрлась об неё щекой, вызывая у мужчины вполне определённые желания. Она была полна долго сдерживаемой нежности, хотела её выплеснуть и сама в ней нуждалась не меньше, чем Тобирама. Потребность в любви свойственна каждому живому существу, даже такому закостенелому, как он. Дворец феодала жил своей жизнью, снаружи сновали дворовые и шиноби, грохотал фейерверк, и никому было невдомёк, что именно в эти моменты решаются чьи-то судьбы. — Ты столько раз мне помогал, спасал меня… Ками-сама, у меня бы не хватило на саму себя терпения, — химе улыбнулась, слегка и будто бы случайно потёрлась об него бёдрами, удобнее устраиваясь у него в объятьях. — Признаться честно, у меня итак не хватало на тебя терпения, — Тобирама вернул ей улыбку и коснулся девичьих губ подушечкой большого пальца. Как же он по ним тосковал! И тогда, набрав в грудь воздуха, Акира осторожно спросила: — И всё же, почему ты пришёл? Зачем писал мне те письма, неужели тебе мало проблем, которые я принесла своим появлением? Не было смысла отрицать очевидное. Зачем? Почему? Да потому, что эти желания были сильнее него, он всего лишь человек из плоти и крови, подверженный таким же человеческим страстям. Шиноби зарылся носом в её длинные густые волосы и собственнически сдавил руками талию. — Потому что хочу тебя. Рядом с собой. В своём доме. И да, мне нравится решать твои проблемы. В ответ Юри нервно усмехнулась, словно не верила своим ушам, а потом глубоко задумалась. Сенджу не мешал ей, лишь успокаивающе поглаживал закрытое скользкой тканью плечо. Они, замерев, стояли возле стола и смотрели в окно — снег падал густыми хлопьями, кружился, повинуясь порывам северного ветра. Текли минуты, оплывал свечной воск, но шевелиться не хотелось, потому что движение могло разрушить чудесные уютные мгновения. — Нидайме Хокаге, — шепнула она, словно пробуя звание на вкус, а после, посерьёзнев, спросила, — но что скажут на это ваши старейшины? — Я найду способ усмирить старых интриганов, — пообещал Тобирама. — Главное, чтобы ты согласилась пройти со мной этот путь до конца. Непростая это задача, сделать так, чтобы Акира не чувствовала себя в Конохе чужой, чтобы к ней относились нормально и она не страдала — иначе он себе не простит. С рядовыми шиноби и детьми она сошлась хорошо, друзей находить умеет, и будет просто идеально, если её прошлое не всплывёт на поверхность. Знающие должны молчать, к тому же, химе сможет изменить сложившееся отрицательное мнение у старейшин и Глав кланов делами на благо Листа. И кое-что она уже сделала — помогла расправиться с Мицу и уничтожить его логово. — Разве я могу отказаться? — она вдохнула громко, судорожно, пытаясь справиться с накатившими волной эмоциями. А потом стиснула его руки. — Можешь. Неволить женщину — последнее дело. Принцесса ничем ему не обязана, если не хочет, если ей дороже служба Кумогакуре, отчий дом и толпа сумасшедших родственников, пусть только скажет. — Но не стану. Ещё чего, отдать тебя какой-нибудь Мэгуми, или Хьюге, или Учиха, или любой другой, — Акира замотала головой. — Нет, я для этого слишком жадная! Сенджу обнимал её со спины, поэтому она не могла видеть его довольной улыбки. Надо же, а ведь он почти разучился это делать! Последний год не было ни единого повода для веселья. — Только должно пройти ещё время, пусть хоть немного забудут. И к тому же… — голос стал грустным и упавшим, -… я должна остаться в Юкки-но-Куни, мой контракт с ними продлён. Такое положение вещей Тобираму не очень устраивало, но всё-таки Акира была права. — Я решу этот вопрос. — Как? Украдёшь меня отсюда при помощи Хирайшина? — Хорошая мысль, но, боюсь, Даймё, Райкаге и твой достопочтенный дядюшка этого не оценят. Придётся прибегнуть к дипломатии. — Надеюсь, что обойдётся без рукоприкладства, — по голосу было слышно — она улыбается. Наверное, представляет, как он будет объясняться с Лидером Облака и с Яцучи-саном. Внезапно вспомнились их с Юри посиделки в баре, когда оба напились едва ли не до потери пульса, заливая горе и пытаясь отрешиться от реальности хотя бы на один вечер. Интересным человеком тот, кстати, оказался. Думающим, чувствующим. — С тобой так тепло, как будто рядом с печкой, — химе довольно потянулась, и Сенджу вдруг ощутил, как она подалась назад, мягко вжимаясь своими бёдрами в его. Замерла на несколько секунд, потом качнулась вперёд и снова назад, тем самым поворачивая его мысли совершенно в иное русло. — Акира… — предостерегающе начал шиноби, выдыхая Юри в макушку. Он отлично помнил, что та любит дразнить, наблюдая за реакцией. — Да? — прозвучало якобы непонимающе, в то время, как тело её льнуло к нему. — Специально меня доводишь? — ладонь легла на живот и, поглаживая, спустилась ниже. В спальне царил приятный сумрак, мерцание свечей и тишина навевали вполне определённое настроение. К тому же, с момента их последней близости прошёл почти год… — Нет, не специально. Просто по-другому не получается, — ответила она его словами. Хитрая. И тут же продолжила: — Я скучала по тебе, — от её голоса, приглушенного, покорного, грудного, шиноби пробрали мурашки, и он скрипнул зубами. — Так сильно скучала! Я часто представляла, что ты обнимаешь меня, целуешь… вот так, — она закинула руку ему за шею и приблизилась к губам. Ну как можно было отказаться? Тем более, он и сам этого безумно хотел. Это было осторожное касание, лёгкое, почти невесомое. — И что ещё ты себе напредставляла? — Тобирама прикусил её губу, оттянув на себя. Голос уже плохо повиновался, и всему виной эта женщина. — Многое, очень многое, господин Хокаге. Удивительно, как быстро менялось у Акиры настроение. Вот она сжималась от грусти и боли, а вот уже откровенно заигрывает. — Я ещё не Хокаге, — он рванул вверх ткань её одеяния, обнажая ноги — кожа покрылась россыпью мурашек то ли от царившего в комнате холодка, то ли от совершенно иных чувств. Задрал подол и, набросив его ей на талию, заставил сильнее опуститься вперёд. Акира послушно опёрлась на локти и, прогнувшись в пояснице, снова вжалась в его бёдра. Запрокинув голову, он прикрыл веки и скользнул ладонями по ногам, нежным ягодицам, ощупывая кружево белья. В ушах пульсировала кровь, самообладание стремительно уходило в небытие, когда он упирался в неё твердеющим членом, и разделяющая их одежда казалась ненужным препятствием. А Юри ещё так соблазнительно покачивалась, ластилась, как кошка, явно наслаждаясь процессом. Если это так нужно им обоим… то почему нет? Тобирама, послав всё в пасть к биджу, медленно ослабил её оби, спустил ворот юкаты на плечи, протянул руки к девичьей груди… Ох, как же хорошо она ложилась в ладони, просто идеально. А если сжать, наслаждаясь упругостью и теплом, оттянуть пальцами соски и прижаться сильней, вплотную, пропустить совсем немного чакры? В ответ на ласку Акира довольно выдохнула, разогнулась и, положив затылок ему на плечо, накрыла его руки своими, намекая на большее. Сильнее, грубее, показать, что она принадлежит лишь ему. Сенджу медленно спустился губами с шеи на плечо, прихватил кожу, укусил не сильно, но ощутимо, так, как ей и нравилось. О, нет, он бы ни за что не забыл, что нравится Юри в постели. А то, что дело как раз движется к ней, шиноби уже не сомневался. Руки его продолжали гладить и сжимать грудь, время от времени спускаясь к животу принцессы, а пальцы её в это время совершенно по-хозяйски пытались проникнуть к нему в штаны. Тобирама перехватил запястье девушки — торопиться он не планировал, успеется. — Наклонись, — Сенджу легонько прикусил мочку уха и, поймав смущённый взор Акиры, почти целомудренно коснулся её щеки. — Давай. Ткань юкаты до сих пор оставалась задранной, поэтому, когда химе послушно легла животом на столешницу, Тобирама без труда поддел бельё и, напитав пальцы чакрой, разрезал лёгкую ткань. Та скользнула вниз по ногам, и Акира хотела было рефлекторно сдвинуть бёдра, но он просунул меж ними колено, а затем и пальцы. — Тобир… ааа… — Акира задохнулась и, сжав зубы, уперлась лбом в сложенные руки. Он ощутил, как задрожало её тело — с губ сорвался удивлённый ах, и она двинула бёдрами навстречу. Но этого было недостаточно, хотелось услышать её стоны, не громкие и похабные, как стонут продажные женщины, желая снискать расположение, а тихие, частые, даже немного стыдливые, но такие искренние. Ему нравилось доставлять ей наслаждение, отыскивая чувствительные точки, реакция Юри и её страсть усиливала его собственную, заставляя терять голову. В эти моменты, полностью беззащитная и обнажённая не только телом, но и душой, она была особенно прекрасна. Из-за столь длительного воздержания контролировать себя было сложно, и Сенджу знал, что не продержится долго, однако продолжал ласкать её осторожно, бережно, не желая причинить боль резким движением. Он просто не мог себе этого позволить, ведь Акира не заслуживала того, чтобы поступать с ней, как с бездушной куклой. Она расслабилась и полностью доверилась рукам шиноби, закусила губу, но чувства рвались через край. Горячо, влажно, узко — и тогда он рискнул добавить второй палец. Наклонился, запечатлев на пояснице поцелуй — кожа её пылала. Акира приподнялась на носочках, почти распласталась по столу, а он ловил каждый стон, понимая, когда надо замедлиться, а когда двигаться быстрее, жёстче. Юри стиснула кулаки и поднялась на локтях, запрокинула голову. — Умру сейчас… — сорвалось с губ, и он специально замедлился только чтобы почувствовать, как принцесса нетерпеливо заёрзает. И он сжалился, только чтобы услышать, с каким облегчением она выдыхает и падает разгорячённой щекой на холодную поверхность стола. — Хорошо… Вот так…хорошо… Судя по тому, как напрягались её ноги, как изгибалась спина, Сенджу понимал — Юри-химе близка к окончанию. Ему хотелось, чтобы это случилось у них одновременно и, зная, что дольше просто не вынесет, Тобирама развернул её к себе. Каким-то чудом они добрались до кровати, ничего по пути не снеся и судорожно целуясь, словно хотели выпить друг из друга дыхание. Не тратя время на раздевание и просто приспустив штаны, он навалился на Акиру, вдавил её в матрас и взял резко, быстро. Все нежности отошли на второй план, осталось лишь слепое вожделение. Она впивалась пальцами в его бёдра, непроизвольно выпуская чакру, заставляя двигаться быстрее и сильнее, с каждым толчком Юри билась головой о бортик кровати, веки были плотно зажмурены, губы приоткрыты и блестели, и в какой-то момент она обхватила его за шею, и, прижавшись крепко-крепко, поцеловала — почти что укусила с животной яростью, вкладывая в этот жест всю свою тоску по нему. Они были слишком возбуждены, слишком соскучились друг по другу, чтобы сдерживаться, поэтому уже скоро обоих настиг оргазм. В этот момент Сенджу ткнулся лицом ей в шею, чувствуя, как скоро пульсирует жилка под кожей, как вздрагивает её тело, и как она оплетает его талию ногами. Всё ещё ощущая лёгкое головокружение, Тобирама перекатился на спину и, удерживая Акиру за кисть, прикрыл глаза. Под веками расплывались цветные круги, в ушах гудело, но телу стало так хорошо, как не было уже очень и очень давно. Девушка рядом зашевелилась, закинула на него руку и ногу, ткнулась носом в плечо — её прохладное дыхание щекотало кожу, отчего та покрылась россыпью мурашек. Чувствовать полное единение, слышать дыхание — что может быть лучше? Акира положила ладонь на грудь шиноби — сердце колотилось ровно, гулко, и, не скрывая счастливой улыбки, она прижалась ухом. — И что ты хочешь услышать? — поинтересовался Тобирама, пропуская между пальцами прядь волос. — О, оно говорит намного больше, чем ты сам, — после случившегося настроение у неё резко пошло в гору, и химе позволила себе благодушный смешок. Несомненно, это было самое лучшее из всех возможных примирений. И самое приятное. А после продолжила таинственным шёпотом. — Возможно, этот вопрос покажется тебе глупым, но всё-таки… когда расцвела сакура в Конохе? — Очень рано. Третьего марта, а что? Он явно удивился, и только одна Юри-химе знала правду. — Ничего-ничего, просто было любопытно, — заулыбавшись собственным мыслям, она выскользнула из юкаты, помогла раздеться хмыкнувшему Сенджу и уложила его назад, полная решимости. Если Тобирама и был заинтригован её немного сумасшедшим взглядом, то никак этого не показал, лишь погладил тылом ладони её щёку и заправил за ухо прядь тёмных волос. Акира медленно наклонилась к нему, мелко подрагивая от предвкушения и нетерпения, пощекотала кончиком языка ямку между ключицами, расцеловала шею, покрытую старыми шрамами грудь, а рука её в это время ласкала его внизу. Она медленно, сантиметр за сантиметром спускалась, пока не достигла желаемой цели. Пальцы Сенджу запутались в её волосах, женские ладони скользили по его бёдрам, животу, наслаждаясь твёрдостью натренированных мышц, и было радостно-тревожно слышать тяжёлое дыхание шиноби. Поначалу он пытался руководить процессом, но Юри всё делала правильно, так, как надо, и вскоре тот просто расслабился и доверил инициативу ей. Если бы кто сказал раньше, что губами и языком можно такое вытворять, она бы не поверила, да и вообще до встречи с Тобирамой она считала, что плотская любовь — это больно и грязно. А сейчас она была самой нежной и старательной любовницей. Когда Акира остановилась, он открыл глаза, но только чтобы увидеть, как она перекидывает через него ногу и медленно опускается. Грудь вздымалась и опадала, ладони она положила себе на бёдра и ногти сами по себе впивались в гладкую кожу. Он снова был в ней, до самого предела, и это чувство напрочь лишало не только рассудка, но и стыда, и самообладания. Сенджу расположил ладони у неё на ягодицах, чтобы помогать ей двигаться вверх-вниз, с каждым разом наращивая амплитуду, стискивая, всё нетерпеливей и яростней насаживая на себя. Через несколько часов на бёдрах выступят синие метки — ну и пусть, так и надо. Пускай зудят и болят следы от зубов, от пальцев, тогда она будет знать, что это не сон. Груди мягко покачивались в такт движениям, принцесса то закрывала глаза, вдыхая глубоко, до ломоты в лёгких, то почти ложилась на него, чтобы прижаться ртом к его губам, провести по ним языком, испить дыхание. И, потираясь ноющими сосками о его кожу, наслаждаться размеренными движениями, широкими ладонями, сжимающими ягодицы, любоваться его мимикой в эти моменты. Гладить перевитые венами предплечья, хранившие следы старых шрамов, запрокидывать голову и щекотать бёдра кончиками волос. Она поглядела вверх — потолок терялся в сумеречной дымке. Зная, что Сенджу нравится смотреть ей в глаза, когда они занимаются любовью, она нашла его взгляд — тёмный, глубокий. Это слияние душ и тел позволяло ей почувствовать себя безумной, живой, не обремененной печатью долга и ворохом обязанностей. Он приподнялся, обхватывая губами девичью грудь, а вторую лаская свободной рукой — понял, именно этого Юри сейчас и желала. Впившись ногтями в плечи мужчины, она задержала дыхание, задрожала и едва не потеряла сознание — тело стало ватным, безвольным, полным блаженного тепла. А голова — лёгкой. И тогда Тобирама перевернул её, уложил животом на подушку и, пока Юри-химе пыталась понять, что вообще здесь происходит и возмутиться, опустился сверху. Она чувствовала его тяжесть, жар, каждую напряжённую мышцу, и то, как он приподнял её бёдра и продолжил уже в новой позе. — Мм… может, на пол? — предложила Акира. — Подожди… сначала так. Она отдавала себя без остатка, подстраиваясь под ритм шиноби, выгибая поясницу и стискивая пальцами шёлковую простынь. Казалось, что с каждым разом он проникает в неё всё глубже, и сердце то замирало, то срывалось в бешеную скачку. И вот он, не выходя из неё, наклонился совсем низко, почти ложась, и нежно закусил кожу на шее. Было так хорошо и сладко — Акира беспомощно застонала, дёрнулась, побуждая его двигаться дальше. — Ну, что же ты… — она была готова умолять, и тогда он развернул к себе её подбородок, целуя глубоко и мокро, врываясь в рот языком. Ещё несколько сильных глубоких толчков — и внутри разлилось семя Сенджу. Ещё некоторое время он удерживал её в объятьях, продолжая целовать, а потом скатился и подгрёб к себе, так, что химе уткнулась носом ему в грудь. — Тебе хорошо? — девичьи ладони скользнули по спине вверх-вниз, собирая выступившую испарину. — Более чем, — послышался довольный, даже немного ленивый голос шиноби. — Так ты говорила про пол? Этот вопрос заставил Юри громко рассмеяться. — Опять? Дай отдохнуть хоть немного! Кажется, выспаться сегодня ей не суждено, да и какой может быть сон, когда рядом Тобирама, с которым они не виделись с осени?! Акира погладила пальчиками ног его голень и коснулась губами плеча. Нежности в ней было с избытком, и надо было её срочно выплеснуть, но где-то на окраине души маячила неясная тревога. — Я боюсь неизвестности. И за тебя боюсь. Я — не самая лучшая пара для тебя. — Никогда так не говори. Кто мне пара — решать только мне, а не кому-то там наверху. Он говорил строго, и в голосе слышалось сопротивление вдолбленным с детства устоям и традициям. Рвать с ними одним махом не так-то просто. И опрометчиво. Но, ступив раз на топкую почву, поворачивать назад нельзя — надо идти до конца. Видно, всё-таки судьба ей снова оказаться в Конохе, не даром ей там так понравилось в самый первый день. Да не просто вернуться, а обрести настоящий дом. Сейчас, в эти тихий минуты, не хотелось думать о плохом, беспокоиться, хотелось закрыть глаза и плыть по течению. — Только у меня есть одно условие, — в голосе Сенджу прорезался командирский тон. — На опасные миссии ты ходить не будешь. — Да, господин Хокаге, — задорно улыбаясь, Акира потёрлась об него грудью. — Что смеешься? Я вполне серьёзно. — Я тоже. Единственное, мне хотелось бы передать свои знания и опыт новому поколению. Сама не ожидала, что мне так понравится работать с детьми. И как там умница Кагами? Как сорванец Исами? А своенравный, но такой упорный Нибори? Тренируются ли, не забыли её науку? Скучают ли по ней? — Кстати, о тебе спрашивали твои ученики, — словно прочтя её мысли, произнёс Тобирама. — Нибори-кун так вообще мне прохода не давал. Я сказал, что тебя отозвали обратно в Облако. Ну вот, снова напоминание о том ужасном инциденте… Лицо Акиры мгновенно помрачнело, и тогда Сенджу навис над ней, опираясь на руки. — Перестань думать об этом. А он всегда знал, как переключить мысли принцессы! Решительно закинув на плечи её ноги, он медленно расцеловал тонкие лодыжки и маленькие аккуратные пальцы. Потом наклонился почти вплотную, сгибая пополам. — Когда у тебя такой взгляд, я не знаю, куда себя девать, — призналась Юри, а пальцы сами потянулись к обожаемым ею алым полоскам. — Но всё равно так хорошо… Прикрыв веки, Тобирама ждал, пока девушка вдоволь натрогается — ему явно нравилось. «Совсем как большой кот» — подумала Акира и улыбнулась. В этот момент, направляя себя рукой, шиноби наклонился ниже и поцеловал и без того измученные ласками губы. Юри отвечала пылко, чуть постанывая от нахлынувших острых ощущений. — Прекрасная…- выдохнул Сенджу, сводя её кисти над головой и удерживая их. Полная беззащитность, абсолютное доверие, чистота и яркость момента. И всё снова как в первый раз, и переплетение тел, соединение губ и мыслей, воплощение самых смелых фантазий. А после кровати ворс ковра и счёсанные колени, новые позы, до тех пор, пока не угасла последняя свеча.***
Наутро Акира нетвёрдым шагом спустилась к своим сослуживцам, старательно пряча содранные ладони в рукава униформы и пьяную улыбку за напускной строгостью. — Акира-сама! — поприветствовали её подопечные, быстро свернув досужие разговоры и фляжки с саке, коим грелись этим холодным утром. Куноичи приветливо кивнула, садясь за стол и накладывая в тарелку завтрак, не сразу замечая на себе любопытные взоры. А потом поинтересовалась: — В чём дело? — Сэмпай, — осторожно обратилась к ней юная Мако из клана Хирагава. — Вас не узнать. Вы выглядите такой… счастливой. — Ага, как кошка, переевшая сметаны! — захихикал сидящий рядом шиноби. Юри отложила палочки. Да уж, сегодня ночью она действительно «объелась», и вовсе не сметаны. Но неужели так заметно? Улыбка потерялась в уголках рта. — Кеншин, на твоём месте я бы не болтала слишком много, — одёрнула парня химе. Тот миролюбиво вскинул руки. — Простите-простите! Но, что бы у вас там не случилось, мы за вас очень рады. Со всех сторон полетели дружные «Ага!», «Рады-рады!», «Конечно!» «Какие они добрые, искренние…» — вдруг подумалось Акире. И страшно было поверить в то, что всё это происходит с ней. Тобирама ушёл до рассвета, оставляя на память частицу своего тепла и веру в то, что эта ночь у них далеко не последняя. Хотелось надеяться, что после всего пережитого Боги смилостивятся и позволят им быть вместе, ведь обоим в жизни выпало так мало светлых дней. Хотя Ками тут не при чём. Всё зависит от людей. От них. Двоих.***
Утро выдалось туманным и влажным, тучи висели так низко, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Ранняя осень уже предъявляла свои права, нагоняя холодный северный ветер, тормоша верхушки ленивых клёнов и прорываясь извилистыми молниями у линии горизонта. Сенджу бросил взгляд на массивные ворота Кумогакуре, что серели исполинами на фоне мрачного неба, в задумчивости сузил глаза. Он пришёл, чтобы исполнить данное Акире обещание. Довольно ей тратить свои дни на службе у тех, кто не способен оценить её жертвы, довольно тратить душевные силы и здоровье в этих проклятых снегах, пачкать руки кровью отморозков и ковать для сердца непробиваемую броню. Она женщина, сильная, но нуждающаяся в защите и понимании, в собственном доме и крепком плече. И та, кого Тобирама полноправно называл своей. При мысли о химе на душе потеплело. Жизнь шиноби короткая и яркая, как ослепительная вспышка, но кто сказал, что воин не умеет любить? Любовь может прийти однажды и остаться в сердце навсегда, прорасти крепкими корнями — не вырвать, потому что становится частью бытия. Самой лучшей, самой правильной. И самой дорогой. __________________________ Дорогие друзья, вот и завершилась работа, которую я писала больше года. Позади 53 части, 500 страниц, километры текста и непростые судьбы главных героев. Эта работа стала для меня очень важной, и мне больно, но одновременно и радостно ставить жирную точку. Спасибо вам всем за то, что прошли этот длинный путь вместе со мной, спасибо тем, кто поддерживал меня комментариями — они здорово помогали мне писать, спасибо за ваше ожидание, плюсики и эмоции. Особенно благодарю Aleksin за длинные толковые комментарии и за то, что помогала мне навести порядок в моей голове. Иногда мне хотелось поскорее выложить новую главу, чтобы почитать, что ты мне напишешь))). И Элинор за совпадение взглядов и чудесные обложки, которые мне хочется всё время разглядывать! А ещё спасибо Kanalette за живительный отзыв и сообщение в личку, если бы не они, восьмая и все следующие главы после трехмесячного перерыва могли и не выйти, хаха)) И Bolwerk за кое-какие сведения по чакре, и все-всех-всех! Теперь, когда «Гром и Молния» завершена, каждый из вас может написать мне несколько слов, поругать или похвалить. Я не ставила себе цели понравиться и угодить всем, это всё равно нереально, я писала так, как чувствовала, и мне очень важно знать ваше мнение — что вы думаете о сюжете, концовке, атмосфере, стиле написания, характерах персонажей. Я считаю Тобираму очень неординарным человеком, и я описала его таким, каким я его вижу. И Хашираму тоже. Постаралась я и над характерами собственных героев, Акира стала мне очень близка, и я счастлива, если она пришлась вам по душе. Привязалась я и к Ичиро с дядюшкой Яцучи, и Нобу, и даже к Мицу. И главное - у этой работы есть приквелы и сиквелы!! Ссылки чуть ниже в примечаниях, либо можно посмотреть в моем профиле. Из них вы можете узнать еще немного о прошлом героев, а так же о том, что случится с ними в будущем! (предупреждаю - будет стеклище!!! А так же море любви и немного смеха) Люблю вас всех!!! И до встречи, ведь она обязательно состоится! Кстати, вот ещё одна, новая обложечка от Элинор — https://pp.userapi.com/c626516/v626516532/5429f/c82FxkytJv8.jpg спасибо, солнце))