Человек-невидимка

      Поттер не обращался к нему. Он вообще не открывал рта. Всё это Драко лишь причудилось. Несомненно.       Игрушка продолжала монотонно скользить, то проникая глубже, то почти выходя из Поттера. Он весь дрожал, и закаменевшие мышцы выдавали, как сложно ему было оставаться недвижимым, отдаваясь настойчивым ласкам. Казалось, Гарри был поглощён своим наслаждением. Что бы ни послышалось Драко, это могло оказаться всего лишь плодом его распалённого воображения.       Но, будто загипнотизированный, Драко поднялся.       Нет. Он не сумасшедший. Он слышал, что сказал Поттер, и куда большим сумасшествием было бы проигнорировать такое приглашение. А это было именно приглашением. Вызовом, если говорить точнее.       Ноги сами принесли его к софе. Он был так близко, что Поттер касался бедром края его мантии. Теперь Гарри задрожал сильнее. Он ещё немного развёл ноги, стараясь прижаться к Драко. Должно быть, он почувствовал прикосновение ткани и теперь нарочно старался коснуться её!       Драко медленно наклонился и дотронулся дрожащими пальцами до внутренней стороны бедра Поттера. Гарри сбивчиво выдохнул, и тогда Драко заскользил по влажной горячей коже ещё дальше, пока не коснулся его задницы. Он едва мог поверить, что действительно находится так близко. Ощущения ошеломляли своей реальностью, и Гарри так искренне отзывался на ласки… Такой уязвимый, дрожащий, стонущий…       Драко дотронулся до игрушки, которая продолжала интенсивно толкаться и растягивать Поттера. Будто собираясь войти вместе с ней, он обвёл пальцами колечко ануса, и Гарри задохнулся стоном.       Драко облизал губы, чувствуя болезненную пульсацию в паху. Нужно было сделать что-нибудь и как можно скорее. Прежде чем Поттер передумает и проклянёт его.       Никогда ещё Драко не сталкивался с таким богатым выбором. Он хотел всего: заменить игрушку собственным членом или взять у Поттера в рот, кончить Гарри на лицо, пачкая его губы спермой, или вылизать каждый шрам, а их было довольно много. Один – длинный – на бёдрах, бледный и широкий на животе и множество крошечных по всему телу. Возможно, они были и на груди, но Драко не мог этого видеть, ведь Поттер всё ещё был в оранжевой футболке. Может быть, он потому и не снял её? Скрывал самые уродливые?       У Драко на груди тоже была отметина – та самая, которой его наградил Гарри. И Малфою тоже не хотелось показывать её людям, но ведь он и не получил этот шрам в борьбе со злом. Напротив, шрам символизировал, что Драко выполнял распоряжения зла.       Он выбросил все мысли из головы и уставился на член Поттера. Оказалось, что, в конце концов, выбор был не так уж сложен.       Драко начал поспешно избавляться от одежды, и Поттер внимательно проводил взглядом мантию, упавшую на пол. Малфой нахмурился: он считал, что мантия, как его тело и остальная одежда, стала невидима, но каким-то образом Гарри совершенно точно видел её. И тут Драко осенило – сажа! Он и не подумал об этом раньше, а ведь прибыл в «Три Метлы» по каминной сети – самым грязным способом путешествия. А значит, сажа, лежавшая на плечах и спине, позволяла Поттеру знать, где находился Драко в каждое конкретное мгновение.       Получается, Гарри всё сделал нарочно. Устроил шоу. И это надо было серьёзно обдумать.       Но позже.       Секунду спустя Драко был полностью обнажён. Чуть помедлив, он взял палочку Поттера, которая лежала здесь же, на диване, и заметил, как Гарри замер. Несомненно, всё наслаждение было забыто, и он застыл, пристально наблюдая за палочкой, которая сама собой перемещалась по воздуху.       Палочка была тёплой и лежала в руке не сказать, чтобы привычно, но вполне сносно. Сжимать её в пальцах, когда беспомощный Поттер был прямо перед ним, оказалось особенно волнующе. Драко будто снова оказался в Хогвартсе в то время, когда желание победить Поттера было единственным, что занимало его мысли. Даже сейчас, после стольких лет, мысль бросить заклятье, забрать палочку и оставить Поттера униженным, была соблазнительна. А ведь ему казалось, что он уже перерос подобные чувства, что сейчас он знает себя лучше!..       Лицо Гарри покраснело, а глаза оставались полуприкрыты, его дыхание было неглубоким, а полные губы чуть раскрылись. Внезапно Драко осознал, что Поттер не испуган. Если он и испугался, то только возбудился от этого ещё сильнее. Это должно было разозлить Малфоя: фактически, даже сейчас, когда он стоял здесь, направив палочку Гарри в лицо, он не воспринимался им как угроза. Но всё, что Драко ощутил на самом деле – это чувство безопасности. Немыслимо, но каким-то образом ему удалось заработать доверие Поттера. И всё, на чём он мог теперь сконцентрироваться – это желание никогда не потерять его.       Драко направил палочку на себя, быстро накладывая несколько заклинаний. Это были глупые, неудобные заклятья, но он спешил, а они подготовили его для Поттера, сделали растянутым и влажным от смазки. Они заставили чувствовать себя пустым, страстно желающим, чтобы Гарри заполнил его.       Драко взял Поттера за лодыжку, вынуждая опустить ногу. Затем забрался на диван, обхватив его талию ногами.       Тело Гарри под ним было твёрдым, как скала, а игрушка всё ещё продолжала творить свою магию. Поттер опустил руки на бёдра Драко, поглаживая, сжимая; он выглядел очарованным. Должно быть, это было так странно для него – не видеть человека, которого касаешься. Драко положил палочку на живот Поттеру и потянулся назад, чтобы обхватить член. Он направил головку внутрь, давая себе время расслабиться и успокоиться.       Ладони Поттера крепко сжали бёдра Драко, когда он насадился одним движением. Он сделал это слишком резко, слишком жадно, жжение от такой быстрой растяжки заставило его зажмуриться. Он услышал собственный стон – длинный и отчаянный звук, прерванный внезапным движением Гарри вверх. Драко понятия не имел, как сохранил достаточное присутствие сознания, чтобы схватить покачнувшуюся палочку прежде, чем та скатилась на пол. Она всё ещё была нужна ему. Пристальный взгляд Поттера проследил за палочкой, когда Драко направил её в случайном направлении, сильно концентрируясь на вещи, которую хотел зачаровать. Гарри сбивчиво выдохнул, его тело выгнулось, колени согнулись, и он жарко толкнулся в Драко, заставляя того подпрыгнуть. С ещё одним стоном он снова резко толкнулся вверх, вбиваясь в Драко: игрушка теперь двигалась быстрее, контролируемая заклинанием, вбивалась глубже и задавала ритм. Поттер будто был порабощён этим, его стоны участились вместе с отрывистыми толчками его бёдер. Драко позволил палочке выскользнуть из пальцев, позволил телу принять толчки Поттера без сопротивления, позволил ощущениям захватить его...       Тёплые пальцы сжались вокруг его члена, и Драко вздрогнул и кончил, его тело содрогнулось от удовольствия, а перед глазами затанцевали вспышки света. Слишком ошеломлённый, чтобы держаться прямо, он упал на Гарри. Он сильно сжал член внутри, сначала невольно, а затем специально, после того, как Поттер застонал. Он сжал его плечи и поднял голову, чтобы взглянуть в расфокусированные глаза. Бёдрами Гарри всё ещё толкался в него. Драко с усилием дёрнул Поттера за волосы, притягивая того ближе, и поцеловал. Это был жёсткий поцелуй: Драко повторял языком движения игрушки, неутомимо толкаясь в рот Гарри. И когда Поттер всё-таки кончил, то крепко обнял его, сжимая в железных объятиях и постанывая прямо в рот Драко.       Постепенно поцелуй стал медленным и ленивым, Поттер ласкал языком язык Драко, отчего у него кружилась голова.       Это было совершенно. Но затем Гарри отстранился со стоном, полным страдания. Его тело всё ещё выгибалось под Драко.       Тот не смог сдержать ухмылку.       – Ты выглядишь, как человек, которому крайне необходимо, чтобы чары прекратили действовать, – сказал он и едва узнал собственный голос: глубокий, хриплый.       Ответ звучал как нечто среднее между смехом и всхлипом. Гарри смотрел прямо в глаза Драко. Тот взглянул вниз и увидел свою руку на плече Поттера.       Так и есть. Снова видимый.       Несколько ужасных секунд Драко честно ожидал, что Поттер оттолкнёт его с криком: «Малфой?!». Но Гарри застонал снова, зажмурившись, а рукой отчаянно шаря по полу.       – Моя палочка, – выдохнул он.       – Ох, – Драко быстро нашёл палочку и поднял её. Взмахнув, он отменил заклинание, которое всё ещё заставляло игрушку безжалостно вбиваться.       Гарри облегчённо вздохнул, а затем приоткрыл глаза.       – Итак, – сказал он, улыбаясь. – Привет?       Драко невольно засмеялся, хотя внезапная нервозность заставила желудок сжаться.       – Привет, – он кивнул. Малфой понятия не имел, что говорить после всего случившегося. Но, в случае замешательства… – Прекрасная погода, не правда ли?       – Очаровательная, – ответил Гарри, будто бы ничуть не удивившись. – Ожидают ещё больше снега.       – Я слышал.       – Да, – усмехнулся Поттер. – Да, ты слышал.       Драко выгнулся, разминая ноги и подыскивая более удобную позу, а главное – избегая зрительного контакта на несколько благословенных мгновений. Это помогло ему собраться с мыслями.       – Так… ты всегда делаешь нечто подобное с посетителями?       – Да, это обычное дело. Невидимка просто выскакивает из кресла или буфета. Очень удобно, – и теперь Поттер заскользил ладонями по телу Драко. По его плечам, спине, бёдрам и заднице. Одна из них так и осталась лежать на ягодице, тёплая, ласковая и обещающая. Гарри только что увидел его обнажённым, понял Драко. – Но, должен сказать, обычно их сложнее обнаружить.       Драко нахмурился в ответ на ухмылку.       – Всегда знал, что есть причина ненавидеть каминную сеть, – но, конечно, дело было не только в этом. – Тебе проговорился Уизли, – утвердительно добавил он, потому что это казалось единственным логическим объяснением.       – Проговорился, да. Он рассказал, что случился инцидент, который сделал тебя невидимым, и принялся убеждать, что ты покажешься здесь, чтобы пристать ко мне.       Драко должен был знать, что Уизли побежит предупреждать Поттера. Он качнул головой.       – Инцидент, да? Так он сказал? Чтобы ты знал, он – тот, кто сделал это со мной. Своими глупыми бобами.       Поттер приподнял голову; его взгляд смягчился.       – Бобы храбрости?       Вот дерьмо. Зачем он упомянул про бобы? Это всего лишь позволило Поттеру заглянуть в его мысли.       Всё хорошее когда-либо кончается. Он должен был понимать и это тоже.       – Я только что вспомнил, что мне нужно идти, – Драко подался назад, намереваясь подняться – и одеться, а затем действительно быстро уйти – но Гарри двинулся так стремительно, что у Драко не было времени отреагировать. Он нашёл себя опрокинутым на спину, и теперь Поттер пристально смотрел на него, прижимая к дивану и таким образом удерживая Драко в ловушке. Но ощущение близости Гарри было слишком приятным, чтобы Малфой всерьёз сопротивлялся такому исходу.       И Гарри не походил на того, кто собирается высмеивать его.       – Могу сказать, что вино влияет на храбрость так же.       Драко потребовалась минута, чтобы осмыслить услышанное. Представить Гарри разрабатывающим план, успокаивающим себя повседневными делами, душем, ужином, а затем выпивающим вина, чтобы почувствовать достаточную смелость и раздеться, втолкнуть игрушку себе в задницу так, чтобы это видел Драко.       – Что ж… – голос Драко дрогнул, и ему пришлось начать снова. – Рад, что ты в конце концов сделал хоть что-то со своей влюблённостью. Серьёзно, Поттер, это было слишком очевидно. Это становилось почти неприличным.       Гарри засмеялся, пряча лицо на шее Драко, и тот решил вечно делать вид, будто не в курсе, как Уизли, должно быть, месяцами кормил Поттера байками о его влюблённости.       Отсмеявшись, Гарри поцеловал Драко в шею, поднял голову и пристально всмотрелся в его лицо.       – Почему бобы храбрости сделали тебя невидимым?       – Как сказал Уизли, я могу быть храбрым, только если меня никто не видит.       – Это не имеет смысла.       – На самом деле, я храбр, но никто не видит этого? – предположил Драко со смехом, но в тот самый момент, когда произнёс это, понял: дело было не только в том, что другие не могут видеть его; он и сам не мог видеть себя.       – Я видел тебя, – самодовольно сказал Гарри.       – Ты видел только мой силуэт, и это была сажа.       – Что ж, это философский вопрос.       – Никакой философии, – твёрдо отрезал Драко. Здесь не было ничего, что бы он хотел разбирать в деталях. – Я бы лучше узнал побольше о твоих маггловских игрушках.       – Вот это по-настоящему смелое заявление.       Драко нахмурился, вглядываясь во внезапно ставшее озорным лицо Поттера.       – У тебя всего одна. Не правда ли?       Поттер грустно кивнул.       – Да, прости уж.       – Ну, к счастью для тебя… – Драко поднялся, заставляя Гарри встать коленями на диван. Он нашёл палочку, указал ей на футболку и прошептал заклинание, – так случилось, что я – изобретатель. – Поттер выглядел любопытным и возбуждённым; его футболка разделилась на две половины, медленно увеличиваясь, сжимаясь, обвивая его грудь и затем скользя вниз к его ладоням, чтобы обернуться вокруг запястий как два очаровательных оранжевых наручника. Ещё одно заклинание, и запястья Поттера прижались друг к другу, эффективно поймав его. – И, кажется, ты – моё вдохновение, – Драко притянул Гарри ближе за связанные запястья и стёр его ухмылку поцелуем.

* * *

      – Редукто! – Драко бросил заклятье в чучело человеческого роста, одетое в аврорский наряд. Заклинание отскочило от ткани, не нанеся ей никакого урона. Драко лучезарно улыбнулся и с гордостью добавил ещё одну галочку в блокнот.       Учитывая, что на выходных он совершенно не занимался работой, сейчас он справлялся весьма неплохо. В конце концов, это был очень вдохновляющий уикэнд.       Драко так и не попал домой. А Поттер так и не снял золотую сеть, окружавшую его дом. Едва ли было большим преувеличением сказать, что они только и делали, что трахались. Правда, кроме этого они сделали и множество других вещей: смотрели телевизор, а Гарри готовил те странные маггловские блюда, которые оказались отвратительными на вкус, но Драко всё равно съел их. И тем не менее, большинство этих вещей они делали обнажёнными.       Так же, они много говорили. Или, скорее, Драко задавал множество вопросов, требуя правдивых историй, которые стояли за каждым шрамом. И в этот раз Гарри был серьёзен и честен. Так Драко, наконец, узнал, что тот не пытался остановить заклятье Редукто рукой. Он просто оказался между двух огней: женщиной и её мужем. И даже с одной рукой умудрился конфисковать их палочки прежде, чем отключился от боли и потери крови. Его спас Уизли, который доставил друга в Св. Мунго и арестовал бранящуюся пару.       – Так что в каком-то смысле я действительно остановил Редукто рукой. Просто не специально, – добавил Гарри в конце.       Впрочем, детектор честности он запихал троллю в ноздрю специально.       – Это единственный известный мне способ остановить тролля, – уверял он.       Поттер спрашивал Драко и о его шрамах тоже. Спускаясь поцелуями по груди Драко, он сказал:       – Расскажи мне, как ты получил этот, – будто не знал сам.       Драко пришлось подумать, что ответить.       – Змея угрожала убить мою семью, – в конце концов произнёс он. – Я должен был сражаться со львом, чтобы спасти их. Чёртова тварь поцарапала меня.       – Ты не должен был сражаться с ним, – мягко сказал Гарри. – И он поцарапал тебя случайно. Готов поспорить, он действительно сожалеет, что не использовал «Остолбеней».       – Не думаю, что львы используют «Остолбеней».       – Ты уверен, что это был лев? Возможно, это был котёнок? – и Поттер мило подмигнул ему. – Котёнок, который даже не знал, что за заклятье использует.       Драко обдумал сказанное и кивнул.       – Я был невиновен, а ты был котёнком. Это мне подходит.       – Согласен, – сказал Гарри, и они скрепили сделку поцелуем и сексом.       С тех пор Драко был в прекрасном настроении.       – ...Котлокексов?       Драко выронил перо. Рон Уизли, ухмыляясь, стоял прямо позади него и держал в руках упаковку Котлокексов. Драко не мог не оценить по достоинству, как незаметно тот подкрался.       – Это просто предложение мира, – сказал Уизли. – Они безопасны, обещаю. Я имею в виду, на самом деле, я бы не…       Драко подхватил кекс и съел его за два больших укуса.       – Благодарю, Уизли. Очень мило с твоей стороны, – он взял упаковку и поставил на стол. – Оставь их здесь. А, и… – он протянул Уизли Проявитель Врагов. – Полностью исправен, – он ухмыльнулся со всем самодовольством, какое только мог передать своим видом. А ему говорили, это достаточно много.       Уизли уставился на него.       – У вас был секс. У вас действительно был секс, не правда ли?       – Да-да, был. Много раз. И ты был прав: Поттер может многое выдержать. И, о Мерлин, что он может делать языком… – Драко вызывающе улыбнулся. Уизли нахмурился. – И он вынослив. Снова в точку, да.       Рон скривился и засунул зеркало в карман.       – Думаю, тебе следует приносить мне сладости каждый день, – заключил Драко.       – Ты осознаёшь, что это и был мой план? – Уизли почесал затылок. – Свести вас, двух чахнущих идиотов, вместе.       Драко фыркнул.       – Нет-нет, я так не думаю. Так думает Поттер. А я считаю, что твоим планом было поставить меня перед ним в неловкое положение.       – Разве тебе когда-нибудь нужна была в этом помощь? – Рон выглядел искренне озадаченным.       – О, прекрати. Ты не убедишь меня. Ты ненавидишь меня. Я практически отравил тебя.       – Да, но затем ты написал те милые письма, с изогнутыми t’s и причудливой печатью, которая пахла сиренью, – Уизли состроил грустную гримасу. – Я прослезился.       – Моя мать написала эти письма.       Рон рассмеялся.       – Малфой, все знают, что эти письма написала твоя мать, – он потёр виски с преувеличенным вздохом. – Это всё вина Гермионы. Когда находишься рядом с ней каждый день, все остальные кажутся такими медленными.       – Уизли, перестань. Ты не убедишь меня…       – Малфой, ты разработал зелье, которое оглушает троллей после того, как Гарри столкнулся с одним из них. Ты изобрёл защитные перчатки после того, как Гарри повредил руку. Ты работаешь над аврорским защитным снаряжением с того момента, как Робардс сказал Гарри, что если тот продолжит коллекционировать шрамы, то в конце концов будет выглядеть как «Грозный Глаз» Грюм. Так что, нет, я не ненавижу тебя, – уголки губ Уизли опустились вниз. Он потёр глаза и выдохнул: – Я люблю тебя, чувак, – и резко подался к Драко, стискивая того в медвежьих объятиях.       – Проклятье! – Драко в ужасе оттолкнул его.       Рон смеялся так сильно, что казалось, почти задыхался.       – Клянусь, ты самый смешной человек из всех, что я встречал, – сказал он, тяжело дыша.       – Пошёл вон! – закричал Драко, взволнованный не из-за нелепых выходок Уизли, но из-за пугающе точных замечаний обо всех изобретениях. Можно было заподозрить использование легилеменции.       – Ладно-ладно, я ухожу, – Рон поднял руки в примиряющем жесте. – И всё-таки, не ешь их, – он указал на кексы. – Они покрасят твои волосы в розовый.       Вместе с этими словами Уизли поспешил из кабинета.       – Поосторожнее с языком, дружище, – услышал Драко донёсшиеся из коридора слова. – Он творит странные вещи с его мозгом.       Секундой позже вошёл Гарри. Драко с удовольствием подметил его порозовевшие щёки. Очевидно, Уизли любил смущать любого на своём пути.       – Тебе нужен новый друг, – сказал он Поттеру.       – Нет, я оставлю этого, – Гарри обезоруживающе улыбнулся – Думаю, я и тебя оставлю. Слишком легко привязываюсь к людям, сам понимаешь, – его зелёные глаза мерцали.       Драко отвёл взгляд, опасаясь, что не сдержится и начнёт глупо улыбаться.       – Над чем работаешь? – спросил Поттер. – Это новое защитное снаряжение? К перчаткам?       Драко отрывисто кивнул.       – Это было посложнее сделать. Перчатки небольшого размера. А для целого снаряжения мне пришлось зачаровывать множество маленьких кусочков, а затем сшить их вместе.       – Ты умеешь шить? А готовить? Убираться?       Драко смерил Гарри взглядом, но было сложно выглядеть недовольным. Тот стоял близко, чуть наклоняясь так, что казалось будто в любой момент его полные улыбающиеся губы могут коснуться губ Драко.       – Ты ищешь горничную? – спросил Драко.       – А у тебя есть форма горничной? Если да, то я определённо ищу горничную. Этот наряд будет так прекрасно сочетаться с розовыми волосами.       – О, ради всего святого… – Драко проверил свои волосы и – сомнений быть не могло – они оказались розовыми.       – Думаю, этот цвет очарователен, – сказал Поттер, а после испепеляющего взгляда Драко добавил: – Действие заклятья развеется через час. Клянусь. Личный опыт.       От этих слов Драко не почувствовал себя лучше.       – Вот, – сказал Гарри и подхватил со стола один из кексов, сразу же откусывая от него кусочек. – Теперь мы оба розовые.       Драко не мог не улыбнуться в ответ на это. Они будут похожи на двух идиотов. Он покачал головой.       – Извини. Полагаю, я потерял чувство юмора где-то по дороге.       – Думаю, ты очаровательно смешной, – Поттер притянул его ближе. Уголки его губ дёрнулись. – Особенно с розовыми волосами, – он наклонился в очевидной попытке поцеловать.       Драко коснулся пальцем его губ и отстранился.       – Прежде чем мы снова станем смешными, мне нужно, чтобы ты кое-что пообещал, – сказал он, поскольку все его секреты, так или иначе, уже были раскрыты.       – Эм, хорошо.       – Когда я закончу это снаряжение, ты будешь тестировщиком и станешь носить его в течение всего рабочего дня.       Гарри улыбнулся и поцеловал кончики пальцев Драко.       – Обещаю.       – Потому что я не хочу, чтобы ты выглядел, как «Грозный Глаз» Грюм.       – Несомненно.       – Это абсолютно убьёт моё чувство юмора.       – А мы не хотим этого.       – Нет, не хотим.       Поттер кивнул.       – Теперь я могу трахнуть тебя?       – Нет.       – Серьёзно?       Драко резко развернул Поттера, толкнул его к стене и поцеловал.