In Every Universe

Часть 2. Имс дышит медленно, поверхностно и часто. Он уверен, что его ребра сломаны, абсолютно точно знает, что и пальцы тоже, он ощущает вкус крови на языке каждый раз, когда сглатывает слюну. Руки, стянутые за спиной, болезненно ноют, и кто бы ни был ответственным за эти пытки, они мастера своего дела. Использовали кабельную стяжку вместо наручников, которые было бы легко снять, и крепко стянули ее. Так туго, что Имс чувствовал, как сломанные пальцы постепенно немеют. Несомненно, все остальные уже свалили. Если и ему удастся выбраться из этой передряги целым и невредимым (ха…), Доминик будет перед ним в неоплатном долгу. Имс сидел на бетонном полу склада, где его держали и, кажется, слышал что-то похожее на низкий гул переговаривающихся голосов, эхом звучащих поблизости. Он постоянно моргал, пытаясь сморгнуть кровь из правого глаза, пот струился по лбу и спине под рубашкой. Имитатор догадывался, что ему следует быть очень сговорчивым – иначе, как только откажется говорить, получит пулю промеж глаз. Доминик будет мучиться чувством вины, и эта мысль нравилась Имсу. Нет ни одной причины, по которой он один должен страдать так, как делает это сейчас… Он подумал, что это один из тех, кто держит его здесь, когда заметил, что кто-то приближается. Его пальцы онемели и были совершенно бесполезны, так что Имс надеялся, что пытки начнут с них. Но вместо этого незнакомец опустился перед ним на колени, и Имс услышал щелчок пальцев перед своим лицом. — Эй. Ты в сознании? Более-менее сфокусировав взгляд, Имс увидел Артура. Ну конечно. Именно его. — Что ты здесь делаешь? — Что бы ты ни думал, я здесь не ради тебя. Я пришел из-за Доминика. Он просил помочь. Имс сардонически рассмеялся и тут же пожалел об этом из-за резкой боли в ребрах. — И ты согласился? — Кобб умолял. Он не хотел, чтобы твоя смерть была на его совести. Нож Артура натянул кабельную стяжку за его спиной. А сам Имс попытался сконцентрироваться на том, чтобы первым заметить, если кто-нибудь еще сюда сунется. — Что насчет… — Я уже позаботился о них. С твоими ногами все хорошо? — Я могу идти сам. Он поднялся, наблюдая, как в полный рост выпрямился Артур, спрятав нож в компактные ножны, затем убрав их обратно в карман. — Идем. Имс последовал за ним, чувствуя легкое головокружение и слабость, но координатор даже не думал о том, чтобы помочь. Артур открыл багажник ожидающего их автомобиля и швырнул Имсу черную толстовку с капюшоном. Имитатор поймал ее здоровой рукой. — Выглядишь никчемно. Прикройся. Имс подчинился, и они сели в машину. Артур занял место водителя и завел двигатель. Натянув капюшон на голову, имитатор откинулся на спинку сидения. — Спасибо. Я у тебя в долгу. — Я уже говорил, что делал это не для тебя. — Я знаю, что хотя бы отчасти, но для меня. — Иди на хуй, Имс. Ты слишком хорошо дал мне понять, как ты относишься ко мне. Я не собираюсь предано бегать за тобой как влюбленный идиот. И делал это не ради тебя. Если касаться того, чего бы хотелось мне, то лично я бы позволил Миллеру порезать тебя на части после того, как он раскроил бы твой череп. Имс чувствовал холод, волнами расходящийся от Артура. Тот зло цедил каждое слово, и имитатор судорожно сглотнул. — В любом случае. Спасибо. Координатор промолчал, не удостоив его и взгляда. Имс тяжело вздохнул. Артур остановил машину и посмотрел на имитатора, только когда они добрались до места назначения — придорожного мотеля. — Проваливай. Ты в состоянии позвонить любому, кто тебе там понадобится и самостоятельно добраться до дома. Артур потянулся к бардачку, открыл, достал из него пачку купюр и бросил ее на колени Имсу. — Этого должно быть достаточно. Теперь выметайся. Как бы Имсу не хотелось сейчас высказаться, он не говорит ни слова. Открыл дверь и медленно выбирался из машины, схватившись за бок, в который боль снова вцепилась с новой силой. Артур уехал, как только захлопнулась дверца машины. А Имс так и стоял на месте, пока красные задние огни автомобиля совсем не исчезли из вида. Имс не понимал, почему снова мысленно возвращается к тому, что сказал ему Артур. Следовало бы чувствовать облегчение, но вместо этого он ощущал смятение. Это все травмы. Вот то, что он сказал сам себе, пока медленно шел к мотелю, убирая деньги в передний карман толстовки.