У нас были король Бейлор Благословенный и король Джейхейрис Мудрый, но все мои попытки пустить в народ "Король Джоффри Невероятно Способный" пока потерпели неудачу. "Уроки и мудрости Тириона Ланнистера", 325 ВЭ.
Красный Замок, Королевская Гавань, 298 ВЭ. – Здесь не о чем спорить, матушка, все есть, так как есть, – твердо сказал Октавиан Серсее. – Как только начнется поминальный пир ты тихо выедешь из города и направишься в Утес Кастерли, в сопровождении дяди Джейме и ланнистерских солдат Королевской Гавани, – сказал он. – А когда доедешь, останешься там, пока я не решу иначе, – приказал он и отвернулся от нее, поворачиваясь к Джейме Ланнистеру. – Если понадобится, свяжи ее и брось в карету к моим брату и сестре. – Пригнись! – громко сказал Джейме, Октавиан так и сделал, и подушка пролетела над его головой. – Видишь, как она тебя любит, – насмешливо заметил Джейме, когда мальчишка еле сдержался, чтобы не дать словесный отпор матери. – Она не бросила в тебя тяжелым или острым. – Это будет долгое путешествие, попробуй вразумить ее по дороге? – попросил Октавиан. – Отец пытался годами, а я это бросил, когда мы еще были детьми, – извиняясь пожал плечами Джейме. – Если она останется здесь, верные Баратеонам люди, которые верят рассказу Ланселя, или же кто-то, кто захочет устроить беспорядок, могут попытаться организовать на нее покушение, – сообщил ему Октавиан, вздрогнув, когда бутылка разбилась о стену позади него. – Ей будет безопаснее в Западных Землях, как и моим брату и сестре. – А тебе и новому лорду-регенту Эддарду Старку будет легче без нее править, – понимающе заметил Джейме. – Намного легче, – со вздохом согласился Октавиан, вздрагивая от яростного воя Серсеи за его спиной, которая, судя по грохоту и стуку падающей утвари, перевернула стол. Несмотря на письмо от лорда Тайвина, призывающее Серсею подчиниться приказу удалиться в Утес Кастерли, понадобился час уговоров, постепенно становившихся все менее нежными, и закончились они угрозой, что если она не уедет по собственной воле, то отправится в Западные Земли в цепях, и Серсея была в такой ярости, что не могла произнести осмысленной фразы. – Как, во имя Старых Богов и Новых, могла я вырастить такое неблагодарное дитя! – вопила Серсея. – Изгнать меня после того, что я для тебя сделала? "А, снова возвращаемся к обвинениям в неблагодарности" – подумал Октавиан. Верно Серсея уже исчерпала все способы надавить на его чувства и зашла на второй круг. После слез, мольб, гнева, чем-то, что можно было описать слово "визг" и напоминаний о боли, которую она претерпела, рожая его, она снова вернулась к этому. Единственным преимуществом воспитания у Атии из рода Юлиев было то, что все эти методы отскакивали от Октавиана, как горох от стенки. – Матушка, вы возвращаетесь в дом деда, а не изгоняетесь в джунгли Соториуса, – спокойно ответил Октавиан, все еще стоя к ней спиной. – Это все маленькая сучка Старк, верно? – воскликнула Серсея. – Она соблазнила тебя по приказу своего отца, эта рыжеволосая шлюха раздвигала перед тобой ноги с тех пор, как была заключена помолвка, ведь так? Это было чересчур, не только Санса была хорошей, благонравной девушкой достойного поведения, жена Цезаря должна быть выше любых подозрений. – Нет, этого не было, – сердито ответил Октавиан, поворачиваясь к Серсее. – И если ты скажешь такое снова, мне или кому-либо еще, то можешь не ждать, что когда-либо вернешься в Королевскую Гавань, – пообещал он, зло глядя на нее, и она не смогла выдержать его взгляд. – Почему еще ты согласился, чтобы Нед Старк правил Семью Королевствами? – спросила Серсея, ее тон теперь был нерешительным. – Я уже объяснял тебе несколько раз, ты просто не хочешь слушать, – твердо сказал ей Октавиан. – Ты моя мать, но я больше не ребенок, и я объясняюсь с тобой из вежливости, а не потому что так надо, – сказал он. – Одно только то, что ты не можешь отставить в сторону чувства и рассуждать спокойно и здраво только укрепляет меня в уверенности, что тебя нужно держать подальше от и так уже слишком сложной политической ситуации. – Ты слишком юн и неопытен, чтобы понимать, – сказала ему Серсея. – Нет, матушка, правда в том, что ты не так умна, как о себе считаешь, и тебе не хватает здравого смысла понять, насколько твои чувства туманят твой разум, – резко ответил Октавиан. – Этих двух недостатков уже достаточно для катастрофы, даже если бы ты почему-то не вообразила, что стала мастером интриг. Джейме пытался сохранить серьезное выражение лица. – И почему это так напоминает нотации моего отца? – спросил он, о чем немедленно пожалел, когда сестра прожгла его взглядом, острым, как валирийская сталь. Октавиан глубоко вздохнул, пытаясь собраться с силами. – И не выдумывай глупостей вроде убийства Ланселя, это только подольет дикого огня в пожар, который я пытаюсь погасить, – сказал он, перешагивая порог, и вышел, захлопнув дверь за собой. Тирион все еще ждал в соседней комнате, где Октавиан оставил его час назад перед тем, как уйти к Серсее. Карлик держал в руках кубок с вином, на его лице было радостное выражение. – Какая жалость, что можно выбирать друзей, но нельзя выбирать семью, – заметил он. – Полагаю, ты все слышал, – сказал Октавиан. – Хорошо, что стены такие толстые, или уже весь Красный Замок все бы слышал, – почти серьезно ответил Тирион. – Все еще хочешь, чтобы я отвел Томмена и Мирцеллу посмотреть на короля Роберта в Великой Септе перед тем, как к телу откроют доступ для подданных? – Да, ты им нравишься, – подтвердил Октавиан. – В других обстоятельствах это сделала бы их мать, но... – Но так как большая часть населения думает, что она убила короля, будет не очень хорошей идеей дать им подумать, что она пришла позлорадствовать, – закончил за него Тирион. – Почему ты их не отведешь? – спросил он. Октавиан вздохнул. – Потому что, по обоснованной причине, я им не нравлюсь, – печально ответил он. Было странно, что будучи сам не большим любителем людей, Октавиан не мог себе представить, что мог бы быть так зол и жесток к своей сестре Октавии, как Джоффри был к его брату и сестре. – Я уже ходил в Великую Септу, Молчаливые Сестры хорошо поработали, тело выглядит подобающе, так что оно не расстроит детей, я думаю. – Слышал, Роберт не хотел, чтобы его здесь хоронили, – заметил Тирион. – Только не среди этих королей Таргариенов, – подтвердил Октавиан. – На следующий день после поминального ужина Ренли увезет его останки в Штормовой Предел, чтобы он мог упокоиться среди своих предков. – Уверен, и он, и Таргариены будут довольны таким выходом, – с мягкой улыбкой ответил Тирион, и посерьезнел. – Если тебе будет нужно с кем-то поговорить, как сыну, скорбящему по своему отцу, а не как человеку, унаследовавшему престол, дай мне знать, и я буду рядом, – предложил он. – И на всякий случай, если ты решишь искать утешения в бутылке, вино не решает проблем навсегда, – продолжил он. – Если только ты не будешь продолжать пить постоянно, но тогда ты заменишь одну беду на другую, – сообщил он из собственного опыта. Октавиан улыбнулся и повернулся к двери, которая вела в комнаты Серсеи. – Она никогда не простит мне, что я не позволил ей быть на моей коронации, – нахмурившись, сказал он. – Возможно и нет, она умеет лелеять обиды, – согласился Тирион. – Но что бы ты знал, я никогда не прощу тебя, что ты не дал мне сообщить о ее изгнании, – пожаловался он. – Как приятно было бы видеть выражение ее лица, – с тоской протянул он. Вообразив себе, как Серсея хватает своего маленького брата и выбрасывает его в ближайшее окно, Октавиан порадовался, что решил сказать ей сам, потому что даже в мире магии и драконов, вряд ли маленький человек умел летать.Глава 17
5 марта 2016 г. в 17:57