HBO WI В тело Джоффри попал Октавиан из сериала Рим

Мне может нравится результат предательства, но о предателях хорошего не скажу... Джоффри Август.

Красный Замок, Королевская Гавань, 298 ВЭ. – Не пытайся быть умным, Лансель, у тебя не получится, – сказал Октавиан сквайру, прикованному к стене в одной из многих камер темниц Красного Замка. – Ты сказал это перед многими людьми, – напомнил Ренли, который выглядел таким злым, будто готов был забить Ланселя до смерти не сходя с места. Пока Эддард Старк пытался навести порядок в Красном Замке и за его стенами, в городе, Ренли решил лично допросить Ланселя, и его юный племянник настоял, что пойдет с ним. Один из королевских гвардейцев стоял в камере наготове у закрытой двери, а еще два охраняли снаружи. Лансель повернулся к Октавиану, словно ждал подсказки, что сказать. – Когда я сказал, что хочу услышать от тебя правду, а не то, что хочу услышать, я не лгал, Лансель, – с раздражением сказал Октавиан. - Так, попробуем сначала, – Ренли глубоко вздохнул. – Ты знал, что в кубке был яд? – спросил он. – Нет, конечно нет, – честно ответил Лансель. – Так ты не знаешь, что за яд использовался? – уточнил Ренли. Лансель покачал головой: – Нет. – Мейстеры нам скажут, и я велел, чтобы их результаты перепроверили в Гильдии Алхимиков, – сообщил Октавиан Ренли и снова посмотрел на сквайра. – Почему ты сказал, что виновата королева Серсея? – Я... Не говорил... – неловко ответил Лансель. – Кретин, мы оба там были, как и еще сотня свидетелей, – рявкнул Ренли. – Может я оговорился? – снова попробовал Лансель, опять глядя на Октавиана в ожидании подсказки, что отвечать. Октавиан прищурился. – Лансель, если ты не начнешь говорить, и говорить правду, я велю кому-нибудь отрезать тебе пальцы на ногах, – сообщил он. Ренли приподнял брови: – Пальцы на ногах? – переспросил он. – Придуманная на ходу техника пыток, работает хорошо, только не спрашивай, откуда я знаю, – объяснил Октавиан, хотя бы частично. – Я хотел бы верить, что ты не специально отравил короля, только полный идиот станет делать это лично, в тронном зале, среди сотни свидетелей, и кроме того, ты выглядел таким же удивленным, как другие, – сказал Октавиан Ланселю. – Но нам нужно знать, почему ты сказал, что королева виновата в этом, и мы должны это узнать до того, как ситуация впадет в полный хаос. Лансель побледнел. - Вы меня убьете, – ответил он, трясясь от страха. – Может и убьем, а может и нет, но обещаю, если ты не заговоришь, то будешь умирать очень медленно, – поклялся Ренли. – Не думай, что деньги и влияние твоей семьи вытащят тебя отсюда, потому что этого не будет. Лансель снова посмотрел на Октавиана с вопросительным выражением лица. – Я говорил серьезно, когда сказал, что велю кому-нибудь отрезать тебе пальцы на ногах, – честно сообщил ему Октавиан, нетронутый предполагаемыми семейными связями. – Почему ты сказал, что королева Серсея виновна в этом? – снова спросил он. Королевский гвардеец у двери обнажил кинжал, и лицо сквайра побледнело еще больше. – Потому что она уже хотела, чтобы я убил короля Роберта раньше, – тихо ответил Лансель. Ренли и Октавиан посмотрели друг на друга. – Вот дерьмо, – нехарактерно грубо для себя выругался Октавиан. Тридцать минут спустя Октавиан и Ренли нашли Неда Старка в Зале Малого Совета, лорд Варис что-то ему советовал, а Петир Бейлиш обсуждал с великим мейстером Пицелем яды. – Дальше может быть хуже, – сообщил Ренли, присаживаясь на свое место, а Октавиан решил остаться стоять с мрачным выражением лица. – Что вы узнали? – спросил Старк. – Лансель не знает, кто дал моему брату яд, кто-то другой сделал это, поместил яд или в кубок, или в само вино, но по словами мальчишки, королева Серсея уже пыталась раньше заставить его убить Роберта косвенным образом. Старк скривился. – Ядом? – спросил он. – Нет, накачивая его вином, когда он был на своей последней охоте, в надежде, что его убьет несчастный случай, – ответил Ренли. – И это едва не сработало. – И вы верите Ланселю? – поинтересовался Бейлиш. Ренли кивнул. – Да, но предполагая, что Серсея отвергнет обвинение, как это сделал бы любой нормальный человек, это будет его слово против ее, – ответил он. – Гвардейцы Ланнистеров охраняют королевские покои, – сообщил Старк новоприбывшим. – Надеюсь, вы не против, лорд Ренли, что я попросил вашим именем подкрепления из Городской Стражи и поставил ее под начало сира Барристана. – Ничего не имею против, я сам поручил солдатам Баратеонов в Королевской Гавани, чтобы они были готовы прийти на помощь Королевской Гвардии, – заявил Ренли. Октавиан нахмурился. – Наверняка вы понимаете, что не всем в Королевской Гвардии и Городской Страже можно будет доверять, когда речь пойдет о противостоянии солдатам Ланнистеров, – сказал он. – Благодаря глубоким карманам моего деда Тайвина, влияние моей матери, к сожалению, очень сильно, – с сожалением сказал он. – Это должно быть неприятно для вас, ваше величество, – с сочувствием ответил ему Варис. – Я имею в виду вашу верность обеим семьям. – Мое имя Баратеон, не Ланнистер, лорд Варис, – ровным голосом ответил Октавиан. – Но в любом случае, что бы ни сделала моя мать раньше, я был бы потрясен, если бы оказалось, что она замешана в сегодняшнем удавшемся покушении. – Почему? – спросил Нед Старк. – Потому что она не так глупа, чтобы велеть Ланселю вручить королю яд, раз уж он наверняка первым ее бы и уличил, – объяснил Октавиан. – Если кто-то другой хотел обвинить семью Ланнистер, в частности королеву, и если этот кто-то знал о предыдущем покушении, то именно это и нужно было бы сделать, – сказал он, складывая на груди руки. Варис улыбнулся. – Я бы согласился, – сказал он. – Со своей стороны, я уже слышал шепотки, что Серсея обвиняет в смерти короля Роберта вас, лорд Старк, – объявил он. – Меня? – ошеломленно спросил Старк. – По условиям последнего завещания короля Роберта, вы теперь правитель Вестероса, по крайней мере пока Джоффри не достигнет совершеннолетия, – объяснил Варис. – А прежде чем это случится ваша дочь уже выйдет за короля Джоффри, и вы сможете править из-за трона через нее. – Если честно, что касается дочери, лорд Старк, это то, что планировал для себя через Серсею лорд Тайвин, – указал Бейлиш. – И этот план полностью провалился, потому что мои родители не выносили друг друга, – насмешливо заметил Октавиан. – Но я не думал, что она попытается его убить, просто пережить его и увидеть меня на троне было бы достаточно, как я думал, – сказал он, все еще держа на груди руки. – Кстати, лорд Старк, хотя я сомневаюсь, что моя мать отравила моего отца, это куда более вероятно, чем то, что это сделали вы. – Сделала это Серсея или нет, я бы не стал так быстро убирать ее из списка подозреваемых, как это сделал мой племянник, она все же пыталась убить моего брата, и правосудие требует быстрого и сурового наказания, – настаивал Ренли. – У нас нет доказательств, кроме слов Ланселя, и если она потребует суда поединком, что тогда? – спросил Октавиан. – Если она выберет в свои чемпионы моего дядю Джейме или сира Григора Клигана, вассала Ланнистеров, какой рыцарь вызовется на бой с ними и останется жив? – Немногие на это сейчас способны, возможно сир Барристан много лет назад, или покойный сир Эртур Дейн в прошлом, но не теперь, – ответил Нед Старк, и Ренли кивнул, поколебавшись. Варис поджал губы. – Лорд Ренли поднял интересную тему относительно списка подозреваемых, – сказал он. – Если отставить в сторону королеву Серсею и смехотворное предположение о лорде Старке, кто еще мог желать смерти короля Роберта, особенно способом, уличавшим Ланнистеров? – Лоялисты Таргариенов, – ответил Октавиан. – Они не только ненавидят моего отца за восстание, но и род Ланнистеров за переход на его сторону. Кроме того, если они собираются вернуть себе власть, вбив клин между Баратеонами и Ланнистерами, они послужили бы себе на благо. – Мартеллы в не самых хороших отношениях с обоими родами, и у дорнийцев слава любителей ядов, – предположил Петир Бейлиш. – В особенности у Оберина Мартелла, который поклялся отомстить за смерть сестры и ее детей. Октавиан нахмурился. – Дорнийцы оставались на стороне Таргариенов до конца, – заметил он. – Если Визерис сможет высадить своих дотракийцев в Дорне, он получит пехоту вдобавок к своей коннице, и тогда дела будут плохи, особенно если все королевства будут воевать друг с другом, – сказал он. – Конечно, это просто игра воображения с моей стороны, – признался он. – Но пугающая игра, – заметил великий мейстер Пицель. Ренли откинулся на спинку кресла, сложив руки на столе перед собой. – Я мог бы вспомнить несколько мужей неверных жен, которые могли бы хотеть смерти Роберта, но не представляю, как бы они это провернули, – сказал он. – Я тоже подозреваемый, – бесстрастно заявил Октавиан. – Я унаследую корону моего отца, – напомнил он Малому Совету. – Полагаю, вы не станете признаваться в своей вине? – ответил Бейлиш, не сумев сдержать улыбки. – Нет, но я бы не признавался даже если бы был виновен, – сказал Октавиан. – Мы уже знаем, что за яд был использован? – Пока неточно, но основываясь на описаниях я бы предположил, что это яд под названием "Душитель", он очень редкий, но известно, что им пользуются некоторые, в том числе Безликие из Браавоса, – сообщил великий мейстер Пицель, не рассказывая, что мейстеры тоже им пользовались. – Наемные убийцы, которые готовы работать на любого, кто им заплатит, – с отвращением сказал Нед Старк. Кое-что еще тревожило Ренли. – Прости, что спрашиваю, но как брат Роберта я должен знать, – сказал он, обращаясь к племяннику. – Почему ты сказал ему, что будешь хорошо править, когда он умирал, а не поклялся, что отомстишь его убийцам? – Вы же не думаете, что Джоффри убил своего отца? – удивился Нед Старк. – Нет, но мне кажется, что это было странное высказывание, – ответил Ренли. Октавиан вздохнул. – Потому что, дядя Ренли, искреннее обещание, данное умирающему, всегда надо выполнять, а так как я не знал, кто его убил, не знаю до сих пор и скорее всего никогда не узнаю, я не мог ему в этом поклясться, – объяснил он. – Но я мог поклясться, что буду править хорошо, и если чего мой отец и хотел от меня, так это чтобы я правил Семью Королевствами хорошо, – заявил он. – Прекрасно сказано, ваше величество, – похвалил его великий мейстер Пицель. – Если простите, мы отвлеклись от темы, – заметил Варис. – Что нам делать с Ланселем Ланнистером и его обвинением в сторону королевы? – Пока он жив и под охраной, мы можем использовать Ланселя как способ влияния на мою мать, а для блага королевства нам нужно на что-то опираться, чтобы вынудить ее уехать в Утес Кастерли, где она не сможет причинять хлопоты, – посоветовал Октавиан. – Или же будет причинять поменьше хлопот, – поправился он. – Половина Королевской Гавани уже должно быть слышала, что это она убила моего отца, и верят в это или нет, должно быть нетрудно убедить ее искать убежища в Западных Землях. Нед Старк с любопытством посмотрел на мальчика. – Вы так спокойно говорите об изгнании вашей матери, – удивленно заметил он. – Особенно учитывая, что не верите, что она отравила Роберта, – добавил он. Старк считал, что у них более близкие отношения. – В Утесе Кастерли она будет в большей безопасности, а в еще большей безопасности будет Вестерос, если она будет в доме отца, меньше шансов на стычки между вассалами Ланнистеров и Баратеонов, стычки, которые могут вылиться в противостояния посерьезнее, – ответил Октавиан. – Я могу отправить моему деду ворона, попросить его убедить ее удалиться с достоинством, не устраивая скандалов. – Не устраивая скандалов? – повторил Ренли, закатывая глаза. – Ты вообще знаком со своей матерью? – спросил он с сарказмом. – Если она действительно верит, что лорд Старк виновен в убийстве моего брата, да даже если не верит и просто захочет повесить на него вину, чтобы отвести от себя подозрения, она наверняка устроит скандал. Нед Старк кивнул. – Пусть, только бы удалить ее из столицы, не устроив гражданской войны, – сказал он и повернулся к новому королю Вестероса. – А если оставить политику в сторону, как вы? – спросил он. – У вас не было возможности оплакать своего отца, – продолжил он. – Я был уже взрослым, когда потерял своего, и все же это было больно, – сказал он мальчику. – Если мы сможем пережить следующую неделю, и Семь Королевств не впадут в гражданскую войну, которой вы боитесь, в буре заговоров, противоречий и взаимных обвинений, тогда я оплачу своего отца, – ровным голосом ответил Октавиан. "Для его возраста на нем слишком много ответственности" – печально подумал Нед Старк. "Но он уже более зрелый, чем Роберт когда-либо был".