Скоро ночь, Мы одни. Ты не должна грустить, не грусти. Голоса за спиной подбивают тебя на что-то, Но то, что они говорят, не тревожит тебя, Оставь как есть, не трогай ничего, Просто откажись. Rammstein - B******** (Bückstabü)
С трудом скрываемым страхом смотря на брата, Эдвард не знал, что ему делать. Он редко когда находился в подобном состоянии, но вот сейчас все попытки взять себя в руки не увенчивались столь желанным успехом. Всё, что раньше действовало, было совершенно бесполезно в сложившейся ситуации. Немного отступив назад, шаман начал инстинктивно двигать губами, не в силах произнести ни единого слова. Сейчас молодой человек стал достаточно часто осматриваться по сторонам, готовясь в любой момент отразить возможную атаку. Он не мог позволить своему младшему брату пострадать. Вокруг было слишком много людей, которые всю свою жизнь посвятили работе со смертью, и уничтожить обычного человека им не составит труда. Парень прекрасно знал, на что способны его собратья по оружию, поэтому страх с каждой секундой только усиливался, даже не думая отступать. И хоть никто из окружающих ни людей, ни духов практических не обращал на них особого внимания, Эдвард всё равно не мог отделаться от мысли, что разговор в подобном месте может иметь не самые лучшие последствия. И если он сам сможет как-то выкрутиться, то его собеседник нет. Альфонс вообще вряд ли выживет при таком раскладе. - Чего ты молчишь? – Элрик-младший недовольно нахмурился. Смотря на брата, шаман прекрасно понимал, что тот начинает злиться. За долгие годы, прожитые под одной крышей, он прекрасно научился различать его эмоции. И даже сейчас он видел намного больше, чем кто-то другой, находящийся поблизости. Молодой человек был бы не против всё объяснить. Рассказать про духов, про алхимиков, про загробный мир… Но не мог. Сейчас они находились не в том месте, чтобы можно было спокойно обо всём поведать. Тут нужно одновременно и общаться с братом, и слушать Кавахиру. Пускай последний и лил много воды, в его словах всё равно проскакивали некоторые интересные моменты. И если пропустить их сейчас, то потом это может стоить жизни. И если себя Эдварду не очень-то и жаль, то вот пострадать Альфонсу он не мог. Не когда до счастья осталось совсем чуть-чуть. - Сваливай! – шаман раздражённо рыкнул. После того, как брат его увидел здесь, воспользоваться уже привычными отмазками не получится. Уже придётся рассказать ему всё, хоть его все и пытались огородить от не самой лучшей правды. То, что парень с самого детства не видел духов, все знакомые семьи называли даром. И Патрисия, и Хоэнхайм, и сам Эдвард уже порядком настрадались от общения с душами умерших. Они бы отдали всё на свете, чтобы стать такими же, как «обычные» люди. Даже Изуми, у которой эта способность не была особо развита, хотела поскорее избавиться от неё, чтобы не оборачиваться каждый раз на улице, когда усопший её зовёт. Смотря на своего младшего брата, шаман отчётливо понимал, что он не справился со своей задачей. Он должен был его защищать, оберегать от всех проблем, но вместо этого своим желанием принять участие в Турнире, чтобы вылечить мать, только усугубил ситуацию. Такое чувство, будто Бог смеётся над ним. - Но!.. – Альфонс хотел возразить. Эдвард только зло рыкнул, скрипнув зубами. Он бросил короткий взгляд на портфель, в котором лежал его кастет. Сердце пропустило один удар от одной мысли, что дух, с которым у него был заключён довольно хлипкий договор, может атаковать его младшего брата. Учитывая характер его «хранителя», подобное вполне возможно. Это существо даже не пыталось скрыть того факта, что единственное, чего он желает, - это кровь. И это соревнование шаманов – идеальное место, чтобы позволить ему утолить свою вечную жажду и ненадолго успокоиться. Ведь по его собственным словам убивать никто не будет мешать… - Теперь никто из вас не покинет Турнир до его завершения, - оглушительно произнёс Кавахира, раскинув руки в стороны. – Иначе… Вы распрощаетесь с жизнью, - над стоящими рядом с ним Вендиче театрально загорелся свет. Внутри всё в одно мгновение похолодело. После этих слов Эдвард испугано посмотрел на Шахматноголового, который, казалось, получал невероятное удовольствие от подобных издевательств. Сейчас молодой человек совершенно забыл о том, что рядом с ним стоит брат, которого он поклялся ещё в детстве защищать. Парень никак не мог поверить в происходящее. Он искренне надеялся, что сможет на время битв отправить Альфонса домой, во Франкфурт, а потом уже всё в спокойной обстановке объяснит. Так никто из противников не сможет взять брата в заложники, тем самым выведя шамана из строя. Да и Элрик-младший тоже мог погибнуть в один момент. Вспоминая рассказы отца о том, что случается с некоторыми умершими, молодой человек совершенно не хотел, чтобы дорогого ему человека постигла такая же участь. Ведь он же только-только начал по-настоящему жить, а тут вдруг это… Такое правило Эдварду совершенно не нравилось. Что будут делать те шаманы, которые во время сражений проиграли? Они будут наблюдать за тем, как продвигаются вперёд другие и осознавали свою ничтожность, раз они сами не смогли добиться подобного? Что это за идиотская хрень?***
Слишком высоко забирая голову, Хром пыталась рассмотреть как можно больше. Здания, улицы, люди... Все было не таким, с чем она привыкла сталкиваться каждый день. А речь, так не похожая на японский язык, почему-то резала слух, хоть и шаман ни раз слышала, что итальянский очень красив. Катания слишком сильно отличалась от её родного Намимори, поэтому каждая деталь казалась какой-то странной и непонятной. Девочка никак не могла поверить, что всё это происходит в реальности. Действительность была больше похожа на сон, чем на что-то действительно возможное. Случайные прохожие слишком свободно обнимали друг друга, целовались... Обычно такого на улице увидеть Докуро не удавалось. Традиции запрещали подобное, и сейчас смириться с тем, что такое вполне возможно, было ужасно трудно. Даже все попытки объяснить себе, что в этой стране всё может быть по-другому, не увенчивались успехом. Родители всю жизнь заставляли свою дочь думать, что существует только одна "истина", и сейчас отбросить все стереотипы было достаточно сложно. Они управляли жизнью девочки долгие годы, и, видимо, оставлять сознание не собирались в ближайшее время, хотя ей хотелось совершенно иного исхода, и она даже пыталась что-то сделать, хотя раньше подобного не было. Но ничего толком не получалось. В памяти снова и снова появлялись до боли знакомые образы отца и матери, отчего сердце неприятно щемило, а к горлу подступал неприятный ком; руки начинали неприятно неметь; ноги не слушались. Казалось, весь мир замер и уже ничто не двигается с места. Люди стали похожими на очень реалистичные восковые статуи, которые пугали. Хром становилось от всего этого не по себе. Она хотела отогнать навязчивые мысли, сконцентрироваться на более важных вещах, от которых зависит не только её жизнь, но и будущее. Да эффект от всего этого, похоже, даже не думал наступать. Шмыгнув носом, девочка снова осмотрелась. От матери, которая достаточно часто путешествовала, она слышала пару рассказов об Италии, хоть они и были адресованы не ей, а отчиму. И сейчас она сравнивала всё, что узнала раньше, с тем, что видела сейчас собственными глазами. Мысли о странном самолёте сейчас отходили на второй план. А Занзас, кажется, совершенно не интересовало состояние его шамана. Он ровным и размашистым шагом отдалялся всё больше от неё, даже не думая хотя бы раз обернуться. Темные пряди снова начали лезть в глаза, мужчина же по привычке смахнул их с лица, при этом недовольно рыкнув. Точно так же, как было при жизни. Когда Докуро всё осознала, она слегка вздрогнула и придала руки к груди. Она слишком долго подбирала нужные слова, продолжая пристально наблюдать за тем, как мужчина снова тянется к кобуре, которой уже пару лет нет, желая достать свой драгоценный пистолет. Но когда осознал, что оба ствола не у него, фыркает. Посмотреть на девочку он так и не удосужился. - Т-ты куда!? - Хром, наконец, окликнула своего духа. Ее голос вышел слишком надрывным и хриплым. От этого сама девочка поморщилась, но что-то изменить было уже поздно. Хоть ей и стоило сперва немного откашляться, дабы не выглядеть настолько странной, она всегда сперва делала, и только потом начинала хоть немного думать. - Искать тот ебанный отель, - остановившись, Занзас слегка обернулся, с долей ненависти смотря на свою сообщницу. - Ты разве тех придурков не слышала? От страха девочка отступила назад, виновато опустив голову и начав одними губами произносить извинения за свою глупость. Она прекрасно помнила, что Вендиче просто доставили их на Сицилию, а вот найти необходимое место, в котором и будет проходить Турнир, шаманы должны сами. Как сказали организаторы, это должно проверить находчивость участников, а во-вторых, связь людей с их духами. От этого Хром начинало казаться, что в самом начале должны появиться какие-то очень трудные испытания, которые пройти сможет далеко не каждый, хотя первый отборочный тур уже был завершён. И она начинала думать, что не сможет добраться до того места. Закончив говорить, Занзас спокойно пошёл прочь, даже не думая дожидаться, когда шаман догонит его. Он и так прекрасно знал, что она рано или поздно сократит расстояние между ними, как это было раньше. Наверное, именно мужчина был тем двигателем, заставляющим её хоть что-то делать и не стоять на одном месте. Хотя японка вроде бы должна сама со всем справляться. - П-подожди меня! - девочка крикнула громко, после чего, поправив свою небольшую сумку-почтальонку, весящую на плече, побежала за духом. Люди, стоящие рядом, стали оборачиваться и непонимающе смотреть на Докуро. Пускай они и не понимали, что именно она говорит, каждый из прохожих про себя отметил, что туристка ведёт себя неадекватно. Никто же не отвечал ей, а она продолжала говорить, будто кто-то находился рядом и даже общался с ней. Если бы было возможно, то девочка уже оказалась в больнице. От подобного отношения шаману становилось не по себе. Её всегда считали ненормальной. И родители, и учителя, и одноклассники. Отчим даже предлагал своей супруги отвести её дочь к психологу, что женщина не раз делала. А специалист, проведя несколько тестом, с трудом поставил один диагноз: здорова. И так было с несколькими лекарями души. К скольким специалистам мать не отводила тогда ещё Наги, все они говорили одно и то же: отклонений не выявлено, хотя и признавали, что все рассказы про призраков, которых якобы видит девочка, не могут априори являться нормой. Только вот все тесты, как на зло, не показывали никаких отклонений. Только Мукуро, очередной призрак, смог хоть что-то изменить. Он научил тогда ещё одиннадцатилетнего ребёнка молчать о том, с чем она сталкивается каждый день. После этого родители с облегчением выдохнули, немного поумерили свой пыл и перестали таскать своего ребёнка по врачам. Желая хоть как-то отблагодарить Рокудо после того, как он окончательно отошёл в мир иной, Хром взяла себе его имя, немного изменив расположение букв.***
Грубая ткань неприятно липла к телу, а свежего воздуха катастрофически не хватало. Плотный плащ неаккуратно упал на старый диван. Думать о его сохранности сейчас совершенно не хотелось. Верные пока что Вендиче, если что, всё уладят, как и много раз до этого дня. Мужчина устало застонал и глубоко вдохнул горячий воздух, наполняющий до этой минуты закрытое помещение. Наверное, подобные погодные условия были единственным, за что он не любил Италию. Летом в этой стране стояла неимоверная жара, пережить которую стоило больших усилий. Иногда некоторые люди даже ловили себя на мысли переехать в другое место, но что-то их останавливало. Никто из них не мог толком объяснить свою привязанность к этой территории, в точности, как и сам Кавахира. Он просто смирился со всем, как и все его соотечественники. Но всё-таки кое-где условия жизни были получше. Быстро подойдя к большому окну, мужчина резко повернул пластмассовую ручку, широко распахнув его. Но особого облегчения так и не наступило. В лицо ударил поток горячего воздуха. Практически такого же, какой был в помещении, отчего человек инстинктивно поморщился и недовольно фыркнул. На что он, собственно, надеялся? Организатор Турнира шаманов только несколько минут назад вошёл в небольшой дом, поэтому прекрасно знал, какая сейчас температура на улице. И ни в одном из его жилищ он бы не смог спрятаться от этой ужасной жары, только вот то, в котором он сейчас находился, было совершенно не жалко. Если своё основное пристанище Шахматноголовый не хочет раскрывать кому попало и впустил в него только нескольких Вендиче вместе с Кимбли, то вот это не слишком большое и роскошное здание можно спокойно явить всем проводникам душ в потусторонний мир. Учитывая опыт предыдущий веков, он прекрасно понимал, что некоторые из шаманов могут попытаться уничтожить организатора, когда, наконец, докопаются до истины. Мужчина же, снова выйдя из очередной передряги живым, вернётся к себе домой. А это здание снова восстановят восставшие мертвецы, которых ему удалось пленить. Он уже привык так делать. Осмотрев двор, мужчина остановил взгляд на Кимбли, который довольно осматривался вокруг и чувствовал себя, похоже, довольно удовлетворённым. Зольф довольно усмехался, наблюдая за работой Вендиче, а глаза снова начали блестеть. Не так, как до его заключения, но всё равно он больше смахивал на живого человека, а не на ходячий труп. Сейчас Кавахиру не слишком волновало, что было на уме у Багрового. Да и не могло интересовать априори. Он использовал алхимика только для того, чтобы в кротчайшие сроки подготовить всё к грядущему Турниру, ведь кто знает, когда именно прибудут первые участники? Если этот немец будет работать, то организатор полностью доволен и, как обещал, никогда не задаст лишних вопросов. Устало хмыкнув, мужчина отошёл от окна, при этом расстёгивая несколько верхних пуговиц. Белоснежная ткань рубашки неприятно липла к вспотевшему телу, отчего Шахматноголовому хотелось поскорее скинуть с себя эти оковы. За это в душе появлялась ненависть к тому пафосному костюму. Остановившись возле своего стола, мужчина по привычке опёрся правой рукой о него и устало застонал, прикрывая глаза. Перелёт выдался на удивление утомительным. Но это было всё равно намного удобнее, чем добираться до нужного места в былые времена. Хотя бы не тратилось столько времени. Бросив короткий взгляд на вещи, лежавшие совсем рядом, организатор Турнира остановил его на нескольких разноцветных Пустышках. Он тяжело отпрянул в сторону, а рука сама потянулась к Соскам. Перебирая все семь штук между пальцами, мужчина снова стал вспоминать то, что было пару веков назад. На удивление, самой яркой картинкой из прошлого до сих пор оставалась Сепира. Хоть с её смерти прошло уже достаточно времени, Кавахира никак не мог выбросить её образ из головы. И это уже начало немного раздражать. Ведь он уже толком не помнит, скольких людей сделал Аркобалено, а вот одна-единственная женщина глубоко засела в его памяти. Ну не бред ли? В очередной раз осознав, что его родная сестра после долгих лет жизни под одной крышей и совместной работы в один день просто ушла ради высшей цели, мужчина зло рыкнул. Именно это обрекло её на верную смерть, хоть у неё и был шанс всё исправить. Если бы она согласилась продолжать вешать на шеи людей Пустышки, а не исчезла, забрав с собой те проклятые кольца, то до сих пор была бы жива. И это ужасно бесило. От ненависти, овладевшей его телом, Шахматноголовый со всей силы кинул Соски в противоположную стену, и они с грохотом упали на пол. Но, несмотря на всё это, странное чувство, похожее на любовь, почему-то до сих пор не отпускало.***
Делая очередной обход, Оливия старалась внимательно слушать идущего рядом с ней Майлза. Подобные вещи уже давно вошли в привычку. Она уже столько лет делала одни и те же вещи, что уже начала воспринимать их, как должное. Как дыхание, биение сердца или моргание. То, что было с ней всегда и закончиться только с её смертью. Но почему-то ничего толком не получалось. Женщина снова и снова вспоминала Зольфа, с которым она провела своё детство, которое очень счастливым и безоблачным назвать было нельзя. И отогнать раздражающие мысли никак не получалось, хотя раньше это давалось ей легко. От этого Армстронг начинала злиться, но положение заставляло держать себя в руках. А всё из-за того, что она некоторое время назад она видела, как по небу пронеслись две звезды, о которых некогда рассказывал с таким восхищением Кимбли. Это могло означать только одно: Турнир шаманов уже начался. Значит, алхимик непременно примет в нём участие. Генерал-майор ужасно волновалась за мужчину, хотя он давным-давно разорвал их связь. Только вот у него не получилось заставить женщину возненавидеть и полностью забыть его. Военная снова и снова вспоминала, как она когда-то проводила с ним практически всё свободное время, а когда-то даже ожидала признания в любви… И желание вернуть все, что было между ними, никак не покидало её сердца. Она, как самая обычная представительница слабого пола, хотела быть счастливой рядом с тем, кто был ей ужасно приятен. Но все попытки убедить саму себя в том, что можно обойтись без всего этого, оказались безрезультатными. Единственное, что сейчас оставалось, так это верить в Зольфа. Кто-кто, а Оливия ни за что не назовёт его слабым. Наверное, она была одной из немногих, кто знал об истинной силе алхимика. Он никому не хотел показывать её, а вот его подруга детства как раз входил в круг «избранных». «Будь осторожнее, пожалуйста», - в мыслях просила практически каждую минуту генерал-майор, вспоминая привычный образ Багрового. Молиться Богу она даже не думала, потому что никогда не верила в него.