Доверься мне

      Я оглядываю обстановку: винного цвета стены и диванчики, светильники изящной формы, солдаты, которые кажутся из-за своей неподвижности предметом интерьера. Само помещение также имеет какие-то округлые черты, как и все присутствующее здесь. Сердце колотиться где-то в горле, а я пытаюсь вспомнить уроки Энакина по самоконтролю. Забавно, но мне они не помогают. Видимо, какой учитель, такой и ученик. Хочется уже войти внутрь, чтобы не мучить свои нервы, но как назло учитель все не зовёт. Интересно, о чем они говорят? Зуб даю, что о достижениях Энакина. И что я забыла здесь? Третий лишний. Так, необходимо сконцентрироваться, чтобы поставить ментальные щиты.        Раздаётся писк комлинка. Я резко вскакиваю, не обращая внимания на потемнение в глазах, и вхожу в помещение, минуя солдат.       Яркий свет, льющийся из большого окна, немного ослепляет после полумрака приёмной. Две фигуры стоят возле него, о чем-то тихо беседуя и не замечая меня. До меня долетел обрывок фразы: —...я уверен в этом, —мужчина сжимает по-отечески сжимает плечо своего собеседника. Энакин поворачивается ко мне и как-то отстранено смотрит, будто не узнавая. Я точно не ошиблась помещением? В следующую секунду он опомнился и кивнул, призывая подойти. — Ваша Светлость, позвольте представить вам мою ученицу – Асока Тано. Мужчина переводит взгляд на меня. — Мне очень приятно с вами познакомиться, ваша Светлость! — выпалила я, чуть наклоняя голову. — Мне также, падаван. Я много слышал о ваших совместных подвигах и миссиях. — мужчина дружелюбно улыбнулся. — Я бы не называла их подвигами. Во всяком случае не свои поступки, уж точно, — я не удержалась и усмехнулась. — Ваш учитель упоминал, что вы очень уссидчивы, но я вижу, что ещё и очень скромны, — он предложил знаком присесть за стол. Я чуть смутилась такой лести, а он тем временем ждал моего ответа. Я приземлилась на мягкое кресло, пытаясь придумать нейтральный ответ, пока тянула время. — Мне кажется, что не следует восхвалять достоинства, ведь тогда можно легко забыть о недостатках. Он кивнул. — Но изредка людям все же необходимы поощрения, — его глаза казалось светились приветливостью. — Как ситуация на горящем корабле, когда вы, бросив все, побежали на выручку своему учителю, рискуя всем. Его глаза сузились, а пальцы сжимали рукояти кресла. — Я... Очень поздно поняла, что натворила глупость и не должна была забывать о миссии. Мои эмоции, к сожалению, иногда берут вверх, — я тут же оправилась: — но я работаю над этим. — Приятно слышать, что вы работаете над своими недостатками. Некоторым трудно даже признать их. Но наши недостатки могут показаться с другой стороны и преимуществом. — он облизнул губы, — Да, вы рисковали многим, но ради своего учителя, — он понизил голос, — ради Избранного. Сложно сказать: достойны ли вы наказания или поощрения. — Предписания Джедаев, говорят об ином... — В каждом предписании можно найти противоречие. Существенное противоречие. Как мне кажется, их можно нарушать, если дело касается серьезной ситуации. Ради благой цели... Мы должны порой делать выбор, что не понравится другим людям и предписаниям. — Полностью согласна с вами, — мне показалось, что если во всем поддакивать, то может он и ко мне будет относиться также доброжелательно, как к Энакину. Дура, конечно. Ничему жизнь не учит. — Ваш поступок это доказал. — он улыбнулся. — К слову о выборе. Орден Джедаев является отдельным от Республики обществом. Но вы являетесь и гражданинами Республики. Именно поэтому джедаи пренебрегли своим Кодексом в этом случае. Скажите, а если вдруг перед вами станет выбор между долгом перед Республикой или верностью учениями Ордена, что вы выберете? Его глаза наблюдали за моей реакцией так, будто ничего и не было в этом мире, кроме этой комнаты и этого вопроса. Я чувствовала, что не могу долго тянуть время. Я кинула взгляд на Энакина, тот и не смотрел на меня, но его напряжение было заметно. Все застыли в ожидании ответа. — Я попробую оценить ситуацию и дальше уже буду решать. Он хмыкнул. — И все равно будете решать между тем же: Орденом или Республикой. Я не могу допустить ошибки сейчас, но не знаю что правильно. — Я останусь верна Республике. Я кожей чувствовала взгляд Энакина. Они оба запомнят мой ответ. — Видимо, ваша юная ученица гораздо мудрее многих своих сверстников, — он кивнул учителю, а затем улыбнулся мне: — и значит, я могу доверять ей. Последнее предложение было произнесено полувопросительно, но я не решилась подтвердить ещё раз сказанное, лишь дергано улыбнулась в ответ. В его столе что-то замигало. — Ваша Светлость, с вами желает говорить сенатор от Набу. Шив зажал кнопку. — Пусть войдёт, — он перевел взгляд на нас. — Не могу уделить больше времени. Некоторые вопросы требуют немедленного решения. — Мы понимаем, Ваша Светлость. Энакин поднялся и немного склонил голову. Я зеркально отобразила его действия. Позади нас открылась дверь и вошла Амидала в одном из своих широких и длинных платьев с убранными в сложную прическу волосами. — Канцлер, — она кивнула ему, а затем улыбнулась нам. — Асока, мастер Скайуокер. Прибывая в состоянии какого анабиоза, я могла лишь кивнуть в ответ. Энакин что-то произнес, но я не разобрала слов из-за ступора, но по его движениям поняла, что нам пора уйти. Мы возвращались в нашу квартиру в полном молчании. Я была слишком вымотана от этого разговора и меня терзали сомнения по поводу моего решения. Энакин лишь спросил, что я думаю о Канцлере. Я буркнула какую-то формальность и он, видя моё состояние, больше не заводил разговор, но решение невидимо повисло меж нами. Надолго. Пока не прошло несколько миссий мы не касались никакой темы про Канцера, но нельзя и молчать об этом вечно. *** — Асока! Двигайся плавнее: ты не сможешь уворачиваться от выстрелов, если будешь двигаться как Джабба Хатт. Я потирала плечо, которое теперь щипало от ожога. Отбивать выстрелы закрытыми глазами ужасно. Как назло на ум пришли слова Палпатина. "Уссидчивая". Скорее упрямая, как Мейс Винду. — Я пытаюсь. — У тебя получалось бы лучше, если бы ты не спала во время тренировки. Ты бы не спала, если бы ночью не читала какую-то ерунду, — усталым голосом поговорил Энакин. — Это не ерунда! — Да, это священные сказки, которые тебе обязательно пригодятся в жизни! Я раздражённо фыркнула и стянула шлем, который закрывал глаза. Энакин пялился в своё устройство, периодически щёлкая по экрану. — Тебя это не касается. Наверное, от недосыпа, боли и подколов Энакина грубость вырвалась быстрее, чем я успела подумать. — Меня бы это не касалось, если бы это не влияло на твоё обучение, за которое, ты не представляешь, отвечаю я. Он отвлёкся от экрана и поглядел на меня. — Если не хочешь учиться быть джедаем, то двери приемной Палпатина всегда открыты для тебя. По его тону было сложно понять злится он или нет. — Зачем я Палпатину, если ничего не умею? Сначала я поучусь здесь, а потом уже могу уйти к нему. Он хмыкнул. — Не сомневался, что ты скажешь именно это. Я отложила шлем и меч и выключила дроида. Сиденье показалось мягким как никогда. — Ты злишься на меня? — А должен? — он повел плечами. — Не знаю. Я отреклась от Ордена перед Канцлером. Это неправильно для джедаев... — Но правильно для Республики. Канцлер прав. Мы не можем полностью отделиться от нее, даже если очень захотим. — Так ты за или против? — Ни то, ни другое. Это всего лишь слова. Все будет ясно, когда дойдет до дела. Я вздохнула. — Надеюсь, не дойдет. — Я тоже, — он хмыкнул. — А что выбрал бы ты? Энакин снова уставился в свой "планшет". — Тренировки не ждут. А я не хочу тащить на себе твоё мертвое тело после очередного боя. Я нацепила этот "горшок" на голову. — Я вижу, ты просто обожаешь переводить тему разговора. Почему ты такой скрытный? — Потому что у кого-то очень длинный нос, который он пихает везде, куда не следует. Дроид заработал и пустил заряд. Едва удалось его отбить. Я сцепила зубы покрепче. ******