Broken

Стоял теплый осенний день. Старшекурсники прогуливали уроки в поисках приключений: большинство из них просто купались в озере возле замка, задорно смеясь. На старших курсах уже мало кого заботила учеба — часто говорили про отношения и внешний вид друг друга. Девочки постоянно шептались, когда мимо проходили привлекательные однокурсники, а мальчики присвистывали, когда видели как вытянулись и похорошели их однокурсницы. Регулус уже был в том возрасте, когда все мысли сводятся только к одному — девочкам. Но, в отличие от своих однокурсников, он не любил разговаривать об этом. Вот уже три года он влюблен в девушку, которую не мог выкинуть из головы. И имя ей Октавия Смит. В первый раз он увидел ее еще на первом курсе, когда она играла в квиддич. Она тогда была уже третьекурсницей: красивой, стройной и белокурой. Девушка была так грациозна, легка, когда взмывала на своей метле к самим облакам. От одного ее вида у Регулуса захватывало дух. Кажется, именно тогда он начал ее рисовать. Сначала это были просто наброски по памяти. Потом он регулярно начал ходить на тренировки команды и рисовать с натуры. Девушка, конечно, не замечала поклонника-первогодку, но даже мимолетных взглядов в сторону трибун Регулусу хватало, чтобы стать самым счастливым человеком на Земле. С тех пор комната мальчика превратилась в место поклонения Октавии Смит — он обклеил рисунками весь полог, а дома развесил рисунки по стенам. Поначалу однокурсники посмеивались над ним, но потом просто забили, особенно когда у него появились могущественные знакомые в виде Малфоя и сестер Блэк.

***

У Регулуса был первый свободный день с начала нового семестра. До этого его, усердного и прилежного ученика, профессора постоянно загружали дополнительной работой. Вот, например, профессор Бинс несколько раз на прошлой неделе просил его помочь разобрать архивы. Только выйдя из дверей замка, Регулус сразу заметил своего братца, сидевшего рядом со своим лучшим другом Джеймсом под деревом. Они громко что-то обсуждали, Сириус раскатисто смеялся и передразнивал Поттера. Без особого интереса Регулус подошел ближе к ним, доставая из своего кармана блокнот для зарисовок. Младший Блэк расслабился, начиная набрасывать свой новый рисунок. Это снова была Октавия — в этот раз в платье с прошлогоднего приема на Рождество. — А ты видел как вчера эта девчонка со Слизерина ответила Бинсу? Она у него теперь до самого выпуска отрабатывать будет, ха-ха. Ну, эта, самоуверенная блондиночка, — Сириус безуспешно пытался вспомнить имя той самой, быстро щелкая пальцами. — Ага, Октавия. Тебе стоит прекратить делать вид, что забываешь ее имя, начинает раздражать, — Джеймс нахмурился и откинулся назад, начиная лениво покачивать ногой. — А что с твоим братом? Он прошёл отбор в команду? Сириус перевел заинтересованный взгляд на Джеймса, словно говоря, о том, что ничего о своем брате он не слышал. — О своих успехах Рег мне не сообщает, так как мамочка запретила ему общаться с предателем крови, но, думаю, он справился. Квиддич у нас с братом в крови, — Сириус ухмыльнулся, растягиваясь во весь рост на траве. — Во всяком случае скоро нас ожидает очередное поражение слизеринской команды, там и посмотрим. Регулус за деревом тяжело вздохнул, переводя свой взгляд на открывшиеся двери. Оттуда грациозно вышла компания слизеринцев во главе с Октавией Смит. Младший Блэк встрепенулся, засиял, смотря на то, как девушка медленно спускается по лестнице, перебраниваясь с Люциусом Малфоем. Джеймс, заметив слизеринку, легонько пихнул друга в бок, концентрируя его внимание на Октавии, которую он искренне ненавидел. Ну или делал вид, что ненавидит, поддаваясь общественному мнению. — Твои отношения с Цисси куда сильнее меня заботят, чем отработка у Бинса, Люци. Не могу поверить, что узнала об этом самая последняя, друзья называется… Впрочем, я все равно уже договорилась с Севом — он напишет за меня пару эссе для старика и я буду свободна. — Не представляю, как тебе каждый раз удается его уговорить, — пробормотала Белла, которая шла чуть позади блондинки. — Ловкость рук и никакого мошенничества, ведьмочка! — Октавия лишь криво ухмыльнулась, проходя дальше по дорожке, ведущей к озеру. — О, Мерлин, на нас надвигается волна шуток ниже пояса и нашего уровня IQ, — увидев компанию Блэка, сказала девушка. К шестому году обучения Хогвартс уже порядком надоел девушке, даже начал злить. А больше всего злила небезызвестная в узких кругах четверка придурков-гриффиндорцев. Из всех четверых больше всего она недолюбливала именно Блэка — мерзкого предателя крови, который начал распускать о ней грязные слухи. — Смотрите, кто это у нас! Мисс «я ненавижу полукровок, но за бесплатное эссе снизойду даже до них», — ехидно прокричал Сириус проходящей мимо Октавии. Регулус за деревом от раздражения крепко сжал кулаки, чтобы в любой момент накинуться на брата за плохое отношение к этой девушке. Девушка, поджав губы в некрасивую линию и заставляя себя мысленно дышать глубже, повернулась на носках своих фирменных туфель к сидящему на земле гриффиндорцу. Она вынуждена была улыбаться этому ублюдку прямо в лицо, чтобы он не чувствовал себя победителем в этой войне. Октавия не позволит какому-то идиоту испортить себе день. — Мистер «я буду ненавидеть даже своего брата, если он будет представителем Слизерина», как погодка? — она сделала из ладони козырек и уставилась на солнце. Видно было, как от этого у Сириуса задвигались желваки. Ему хотелось ответить колкостью на колкость, но в голову буквально ничего не лезло. — Слышал, что у вас почти вся команда по квиддичу разбежалась. Что, Смит, не у всех была чистая кровь, и ты их выгнала? — видя растерянность друга, в разговор вмешался Джеймс, выдав, на его взгляд, удачную фразу. Но, напоровшись на недоуменный взгляд Сириуса, решил, что все-таки погорячился. — Если бы ты внимательно следил за соперниками, Поттер, то наверняка заметил бы, что все члены нашей сборной были выпускниками, — она подошла к ним поближе. — И да, их кровь у меня сомнений не вызывает. В отличие от вашей. Вы давно проверялись? Может, у вас какая-то болезнь? Иначе как объяснить вашу тягу к грязнокровкам. Октавия уже развернулась, чтобы продолжить свой путь, но внезапно, не выдержав, на нее накинулся Сириус. Прыгнув на нее всем своим телом, он прижал ее к земле, не давая ни единой возможности вырваться. Вся стайка «друзей» Смит внимательно наблюдала за происходящим с безопасного расстояния. Регулус, увидев эту картину, дернулся было вперед, но тут же сам пресек легендарное спасение, продолжая трусливо выглядывать из-за дерева. Бродяга победоносно улыбался, прижимая голову слизеринки к свежей траве. Она глухо ругалась отборным матом, пытаясь воспользоваться своей палочкой, но ее вовремя выхватил старший Блэк. — Так-так, что же мне с тобой сделать, Смит? — размышлял он, медленно водя ее же палочкой по позвоночнику девушки. — Может быть заставить просить прощение у всего Гриффиндора под страхом смерти, что скажешь? — Может быть, просто заткнешься и отпустишь девушку, Блэк? — лениво надвигаясь на гриффиндорца, произнес Рабастан Лестрейндж. Он засунул руки в карманы своих темных щегольских брюк и недовольно наблюдал за картиной, которая разворачивалась перед его носом. Сириус перевел сердитый взгляд на «защитника», который стоял буквально в метре от него. Не сказать, что Рабастан выглядел угрожающе, скорее всего, все это просто вносило определенную дисгармонию в простое любование красотами озера. Крики действительно утомляли. Поэтому он морщился от каждого выпада старшего Блэка, чавкая жвачкой. Отпускать девчонку в планы Сириуса не входило, поэтому, кивнув Джеймсу, он резко вскочил на ноги, дернув при этом за волосы бедную Октавию Смит. Девушка вскрикнула, при этом не прекращая вырываться из стальной хватки грифа. Палочка Сириуса была приставлена к горлу Октавии, угрожающе посверкивая. А Джеймс, не теряя ни минуты, наставил свою на Рабастана, который вообще не планировал обороняться. Ему не нужны были конфликты с представителями других факультетов, поэтому он просто хмыкнул и прошел дальше к озеру. Ему наскучил этот цирк. Оставшись без какой-либо моральной поддержки, Смит попыталась ногами достать до паха Блэка, но он успешно уворачивался. Гриффиндорцев очень забавила вся эта ситуация, а особенно Бродягу, который наконец мог спокойно заняться возмездием за многие годы унижений, но его планы прервались жестким голосом Лили Эванс, которая появилась на поляне у озера. Она тут же кинулась к Поттеру и Блэку, начиная ругать их на чем свет стоит. Испуганно посмотрев на друга, Джеймс кивком попросил освободить из «объятий» шею Смит, тому оставалось только повиноваться. — Не думай, что я закончил, — прорычал Сириус, удаляясь вслед за Лили. Октавия, потерев шею и поправив волосы, направилась в замок, оставляя кучку жалких друзей в одиночестве. Внутри все клокотало, она не могла справиться с мыслью, что это фактическое поражение перед заносчивым гриффиндорцем. Она ничего не смогла сделать против его сильной хватки. Но только в этот раз — следующий станет для него последним.

***

Вернувшись в комнату, она тихо села на свою кровать, разбирая гору наваленного хлама на ней. Тут были и многочисленные платья, кофты, жакеты, брюки, юбки, книжки. Октавия делила комнату с неплохой девочкой, с которой, несмотря на все ее плюсы, она не общалась из-за ее связи с гриффиндорцами. Гриффиндор Октавия не любила страшно. Эта ненависть взращивалась годами в семье, в кругу друзей, а потом и здесь в Хогвартсе. Стычки с Мародерами происходили с завидной периодичностью, обычно все после этого проходили через мадам Помфри. Много раз она оказывалась вместе с ними на отработках, в кабинете директора, но ничто не могло прекратить эту вечную вражду. Казалось, стоит только Сириусу услышать имя его «любимой» ученицы Хогвартса, как он тут же заводится и хочет почесать кулаки. С каждым годом все это только больше обострялось, применялись уже «взрослые» заклинания, часто доходило до рукоприкладства. — Эм, привет, — в комнату вошла одна из соседок Октавии, смущенно держа что-то у себя за спиной. Подняв на нее взгляд, Смит невнятно поздоровалась, издав непонятный звук, и вернулась к разгребанию своих завалов. — Я слышала, что ты снова с Блэком пересеклась, — начала вдруг она, неотрывно глядя на чуть подрагивающие руки девушки. Видимо, она ждала какой-то реакции, но ничего не последовало. — Знаешь, у него есть брат, ну, Регулус. Он учится у нас на факультете, на три года младше нас. Он часто крутится вокруг тебя, — она замялась. — Элизабет, если ты хочешь передать ему любовное послание, то просто сделай это, я с ним не общаюсь. Я вообще ни с кем не общаюсь, — последнюю фразу Смит произнесла настолько подавленно, что у нее даже дрогнул голос. Лизи, почувствовав это, боязливо шагнула к ней, останавливаясь в метре. — Эм, если хочешь, мы можем быть друзьями. Ты вроде не такая плохая, как… — Как кто? Белла? Люци? Рудольфус? Я такая же, даже хуже, — выпалила Смит, обернувшись на застывшую Элизабет. — Эм, ну ты могла сказать просто нет, но если так, то хорошо, я все понимаю, — она отвернулась от слизеринки. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что они… ну… гриффиндорцы… не ненавидят тебя. Есть те, кто болеют за тебя на квиддиче. Мой брат и его друзья считают тебя очень даже милой. — Я очень счастлива, а теперь прошу оставить меня в покое. У меня много дел.