Смотрящий

В комнатах в Хогсмиде, выделенных Северусу, гуляет сильный сквозняк, который не останавливает даже запечатывающее заклинание. Это жилье по ощущениям мало отличается от его Лондонской конуры: такое же мрачное и скудно обставленное, только еще меньше по размеру. Тут есть спальня без окна, кабинет с древней на вид софой, полупустая лаборатория и крошечная уборная — все для того, чтобы Северус почувствовал себя домовым эльфом. Снейп обходит свои новые покои, увеличивает в лаборатории сундук и расставляет по полкам те скудные остатки ингредиентов и зелий, которые он успел перевезти из Хогвартса до Битвы. Теперь же его прежние запасы уничтожены и надежно похоронены под поверхностью Черного озера вместе со слизеринскими подземельями. Среди нескольких пустых стеллажей одна заполненная склянками полка выглядит жалко: сколько ценных находок, редких засушенных и заспиртованных экземпляров больше никогда не превратятся в целебные и защитные отвары, не спасут никому жизнь, не отведут сглазы — ему больно представить. Северус отворачивается от стеллажей, оглядывая рабочее место, вынимает пару котлов, черпак, ножи и весы. В лаборатории есть окно, и он рад, что вентиляция не станет проблемой, но развернуться действительно негде. Снейп замирает над раскрытым сундуком, его мысли блуждают от нового слизеринского крыла, план которого он пока не видел, проходятся по дорогостоящим ингредиентам у поставщиков в Косом переулке и возвращаются к магглу по имени Годфри. Он чувствует себя странно, не понимая, как принять и переварить новый опыт — под руками до сих пор ощущается тепло чужой кожи. Яростная мастурбация не принесла долгожданной разрядки, а нереализованное желание скоро загонит Северуса на стену от бессилия. Он колеблется, но все же достает тяжелую чашу думосбора из сундука и подносит палочку к виску. Это воспоминание яркое и свежее, наполненное напряжением, вкусом, запахом, но Снейп униженно отворачивается от целующейся пары на софе, не в силах смотреть на себя со стороны, и обращает свое внимание на телевизор. Теперь, когда его взгляд полностью прикован к экрану, он видит все нюансы движений, поблескивающий пот на загорелой коже обнаженных мужчин, блики слюны на их языках, когда поцелуи становятся совсем откровенными и жадными. Северус чувствует, что краснеет, как не краснел со времен своего отрочества, он ощущает жар от прилившей к лицу крови и удушливый ком в груди. Хвала Мерлину, что никто его не видит, он всегда особенно некрасив в такие моменты: на его бледной коже румянец приобретает яркий, почти поросячий оттенок. Снейп был уверен, что после стольких лет в рядах пожирателей смутить его будет невозможно — но нет, всеобъемлющий стыд от мысли, что он смеет подглядывать за чужими интимными ласками, практически парализует. Когда один юноша медленно всасывает в рот твердый член и упирается носом в аккуратно подстриженные лобковые волосы, Северус издает низкий отчаянный стон, не в силах прекратить эту визуальную пытку. Тогда, в квартире Годфри, все ощущалось иначе, но здесь, в закрытом уединении лаборатории, некого разочаровывать, он один на один со своими желаниями и воспоминаниями. Северус гладит ладонью свой член, пытается достигнуть пика быстро, как он привык за прошлые годы, но возбуждение не нарастает, оно ощущается все болезненнее, чем больше Снейп усиливает нажим. Экран показывает задыхающихся в экстазе молодых мужчин, прямо за его спиной Годфри шепчет: «Я сейчас кончу», — и Северус выныривает из воспоминания, хватает темный пузырек какой-то настойки с полки и в отчаянии запускает зелье в стену. Его руки дрожат от животного, засевшего глубоко внутри желания, которое не может найти выход и верно сводит его с ума. Бывший профессор зельеварения приходит в себя только после продолжительного ледяного душа, потом идет в спальню и мгновенно засыпает, так и не вспомнив про торжество по случаю вручения ордена Мерлина второй степени. Следующим утром к нему осторожно стучится директор Макгонагалл. Снейп открывает дверь, мутно смотрит на ее сочувствующее лицо, еще не до конца проснувшись, и гадает, каким ветром Минерву лично занесло в его комнаты. — Северус, как ты? — участливо спрашивает она. — Я все понимаю, тебе было нужно время, чтобы прийти в себя. Снейп медленно моргает и холодеет внутри. Не может же Минерва быть в курсе его интимной встречи с магглом? — Гарри принял награду за тебя, у него была такая красивая и трогательная речь, что некоторые репортеры открыто плакали. Сегодня Кингсли приедет еще раз, но без свиты, чтобы поблагодарить лично. В Снейпе вновь поднимается раздражение: и здесь Поттер. Какого Мерлина мальчишка о себе возомнил, какую чушь он в очередной раз скормил газетчикам? Сопляк всегда лез не в свои дела, ему мало своей славы? Да и сам Северус хорош: сначала поддался искушению содомии, а потом проспал вручение ордена Мерлина — в этом вся его жизнь. Однако почему его никто не приволок на торжество насильно? Снейпу помнится, что Кингсли не признает отказов, ровно как и сама Макгонагалл. — Когда ты не пришел вовремя, мы попросили домовика поторопить тебя, но он вернулся и сообщил, что ты спишь, — продолжает директриса. — Поппи, конечно, возмутилась и чуть не оттаскала нашего министра за уши, ведь он посмел созвать целый балаган, а ты еще не полностью выздоровел. Лилит ее поддержала, тут вмешался Гарри, и все вместе они отстояли твой покой и перевели внимание репортеров на себя. Правда я считаю, что магомир должен знать своих героев, и пара колдографий тебе не помешает. Поттер-Поттер-Поттер, везде он. Однако это означает, что Северусу не придется общаться с репортерами прямо сейчас: Скитер все еще в деле, а она может попортить ему не один литр крови. В последние годы ее статьи в Пророке стали более лояльными к Гарри-Мать-Его-Поттеру, и чутье подсказывает ему, что дело совсем не в резко поменявшемся мировоззрении. Вездесущий Поттер наверняка умудрился с ней договориться. Но как? — Ты всегда был честолюбив. Нам следовало разбудить тебя? — спрашивает Макгонагалл. Сейчас, сняв очки, она выглядит усталой и обманчиво мягкой. — Можно будет сделать колдографии сегодня, — неохотно отвечает Северус, и директриса, кивнув, уходит. Сегодня Северус будет при параде, сегодня он утрет этому шрамоголовому выскочке нос и выскажет все, что о нем думает. У Снейпа нет достойной мантии, но у него есть портключ в Лондон и аванс, и мадам Малкин обязательно подберет ему нечто внушительное, притягивающее взгляд. Он, Мерлин всех побери, столько лет провел слугой двух господ, он заслуживает уважения! Он заслуживает, чтобы ему выделили просторные комнаты, он достоин хорошего оргазма, а не бешеного напряжения внутри, от которого невозможно избавиться. Он столько всего пережил, что самая малость — ласкать и получать ласку в ответ — должна быть дарована ему без каких-либо условий. Что же он делает со своей жизнью? Северус облачается в свою маггловскую одежду, завтракает кашей, тарелку с которой чуть не роняет испуганный донельзя домовик, потом нажимает на пластмассовый брелок и переносится в Лондон. Косой переулок все так же пестр и многолюден, но теперь все прохожие оборачиваются на него и украдкой показывают пальцем. Снейп злобно кривит губы, и волшебники не осмеливаются подойти ближе. Он рассекает толпу прямо к магазину мадам Малкин, толкает дверь и запечатывает ее за собой заклинаниями. — Профессор Снейп! — мадам охает и никак не комментирует защитную печать, сияющую над входом. — Вам нужна парадная мантия, не так ли? — Самая лучшая, — кратко отвечает Северус. Он чувствует некоторую усталость после активного использования магии, но неудовлетворенность, переходящая в тихое бешенство, крепко держит его на ногах. Ведьма привычно делает замеры и подзывает палочкой целую вереницу мантий. — Вам очень пойдет зеленый, — начинает она, но тут же прерывается Северусом. — Исключено! — Тогда темно-серый с серебряной оторочкой, — мадам Малкин прослеживает взгляд Снейпа и категорически заявляет, — все, что угодно, только не черный! Вы же молоды, вам и восьмидесяти нет! Хватит носить траурные одежды, вы давно ее похоронили. Лили Поттер была удивительной, но не единственной женщиной, а вы мучаете себя уже столько лет! Северус скрипит зубами и изо всех сил сдерживает свои деструктивные порывы, выдавливая: — Серая подойдет. Ведьма сразу веселеет, буквально за десять минут подгоняет мантию под его фигуру и даже делает существенную скидку, приглашая потом обновить весь гардероб. Северус кисло кивает, снимает защитную печать и активирует портключ в Хогсмид, не выходя из магазина. Мерлин побери Гарри Поттера, который сделал из него посмешище на весь магомир! Подумать только, двадцать лет хранить верность женщине, с которой Северус никогда не был близок. Женщине! Сегодня Снейп выскажет этому сопляку все. Дойдя до своих комнат, Северус устремляется в ванную, тщательно промывает волосы, зачесывает их назад. Его морщины на переносице особенно видны, и он физически не может расслабить мышцы лица, он кипит изнутри. Снейп не имеет ни малейшего понятия, в какое время Кингсли собирается прибыть в Хогвартс, поэтому занимает свое время ревизией и составлением списка ингредиентов, которые необходимо будет приобрести в первую очередь. Когда в лаборатории с громким хлопком появляется домовик и просит Северуса пройти к директрисе Макгонагалл, он готов как никогда. Он надевает новую мантию, расправляет плечи и идет по дороге к школе, как король, чувствуя каждый брезгливый взгляд, брошенный на его покрытое шрамами горло. Кингсли плохо выглядит, от него разит смертельной усталостью и парой неизлечимых проклятий, и жгучий шар негодования сдувается в Снейповой груди. Они смотрят друг на друга, отмечая шрамы, ожоги лица, рук, и министр произносит: — Хорошо, что выжил и помог Гарри. А что тут еще сказать? Сам Кингсли всегда был на передовой, нельзя обвинить его в бездействии и лицемерии. — Это была ваша работа, — отвечает Северус. — В любой войне есть и будут партизаны, — качает головой министр. — Ты бы сам никогда не смог остаться в стороне. Это правда, но Северус сам никогда бы не полез в ближний круг Волдеморта, будь у него выбор. Дамблдор не верил в свободу выбора, как не верил в сожаление и чай без сахара. Сейчас, глядя на Кингсли, Снейп понимает, что спустить на него все свое разочарование и напряжение не получится, и это ощущается болью за грудиной. Полуобморочный репортер, откровенно запуганный министром, делает пару фото Снейпа и Кингсли, а потом Снейпа отдельно и исчезает за дверью. — Твой орден у Гарри, он разбирается с артефактологами из Болгарии и скоро будет. Он давно хотел с тобой поговорить, — говорит Кингсли. — Настырный гриффиндорец! — шипит Снейп. — Я встречусь с ним вечером, мы обсудим все, что нашему Герою захочется. Например, ту неизмеримую чушь, которую Поттер городит репортерам. Кингсли крепко жмет его руку, заверяет в своей поддержке по поводу Хогвартса и возвращается в кресло рядом со столом Минервы. Снейп выходит за дверь и чувствует себя глупо, слишком наряженным для одной десятиминутной встречи. Он отнимет у Поттера свой орден, выбьет из сопляка дурь и закажет портрет во весь рост в новой мантии, чтобы потешить честолюбие и после смерти выглядеть достойно среди огромного количества портретов бывших директоров Хогвартса. Северус направляется к стройке привычным быстрым шагом, и полы его дорогой мантии развеваются, как в старые времена, когда студенты звали его летучей мышью и грозой подземелий. Он стремителен и резок, он налетает на мужчину, выходящего из-за угла, будто корабль на айсберг, теряет равновесие и почти впечатывается носом в каменный пол, но ловкие руки хватают его за плечи и поперек живота, удерживая от скоропостижного возвращения в палату к Поппи. Руки держат его крепко, надежно и бережно, и тело Северуса, измученное от отсутствия ласки, мгновенно реагирует. Снейп чувствует чужой пот, запах здорового мужского тела, и ощущение твердой груди, прижимающейся к нему сбоку, вместе с горячим дыханием на шее заставляет его еле слышно застонать. — Профессор Снейп, вы в порядке? — низко спрашивает голос, и всего внутреннего достоинства Северуса хватает только на то, чтобы отчаянно не рявкнуть: «Разденься, и я буду в порядке!» — прямо здесь, в пустом коридоре. Бывший профессор восстанавливает равновесие, распрямляется, и его фантазия разбивается о тупые круглые Поттеровские очки. Проклятый Мерлин, когда сопляк успел так вырасти? Северус вспоминает, когда в последний раз видел Поттера, но, истекая кровью на полу Визжащей хижины, он совершенно точно не обратил бы внимания на раздавшиеся плечи, четкую линию подбородка и переставшую быть цыплячьей шею. Выглядел ли сопляк так же в лесу Дин? Совершенно точно нет, он был тощим, как щепка, жалким и измученным. Все те колдографии, которыми пестрел Пророк, не отражали даже доли того, как сильно отъелся Поттер после войны. Его проснувшемуся либидо все равно, как выглядел Герой год назад, потому что маггловская рубашка не скрывает контуры перехода одних мышц подключичной области в другие. Снейпа трясет от одного вида выреза горловины, только сегодня утром он не мог отвести взгляд от обнаженных мужских тел в воспоминаниях, а вчера… Много лет назад он пил зелье импотенции, чтобы заглушить тягу к своим студентам, потому что, Мерлин его побери, разве он знал хотя бы одного ровесника, который в послевоенное время не чурался его компании? Он жил в Хогвартсе, ему было всего двадцать, и тогда у него не хватало духу обратиться к магглам. Сейчас он снова в школе, окруженный юнцами, и в этот раз все будет иначе. Поттер смотрит на него с подозрением, Снейп рявкает: «Не мешайтесь под ногами!» — и сбегает, ощущая ошарашенный взгляд Героя всей спиной и промежностью. Найти ближайшую уборную не составляет труда, Северус бросает запирающие заклятья, распахивает мантию и спускает брюки до колен. Его член влажный, и он размазывает прозрачную жидкость по головке, потом несколько раз сдвигает крайнюю плоть и издает низкий истомленный стон, содрогаясь. Северус представляет, как Годфри хватает его так же, как Поттер, уверенно и почти ласково, прижимается сзади и трется своим членом, он сжимает ладонь и кончает так сильно, что на секунду теряет сознание, чудом удерживаясь на ногах. Зеркало отражает его взмыленное лицо, яркий румянец, и ему совершенно плевать на все, он чувствует облегчение и счастье, мышцы его тела как ватные. Северус может достигнуть оргазма, и второй раз он точно не повторит ту ошибку: он не будет откладывать плотские удовольствия на потом, он собирается кончать так часто, насколько это возможно. Он будет отдыхать, дышать свежим воздухом, просить домовиков регулярно готовить деликатесы и каждый вечер достигать эротического пика, и никто не будет в праве потребовать от Снейпа очередную жертву. Нет, он награжден орденом Мерлина второй степени, он герой магомира, и его оставят в покое. Он отнимет у Поттера свой орден завтра.