Теперь все хорошо

Город, недавно заметенный снегом, наконец окутал безмятежный вечер. Красное, словно потухшее, солнце плавно опустилось за острия гор, окрашивая чистое вечернее небо в переливающуюся палитру нежных оттенков. Закат... Он был так неописуемо прекрасен сегодня, что невольно на него засматривались и дети, которые беззаботно лепили снеговиков, радуясь долгожданному снегу, играли в снежки и строили широкие баррикады, и взрослые, лениво ползущие муравьиной вереницей по привычному маршруту от работы до дома, и даже старики, которые греются в уютной комнате и наблюдают за порхающими на улице редкими снежинками через тронутое морозными узорами окно. Сугавара сегодня с самого утра излучал привычные для него положительные эмоции. Он всегда улыбался так нежно, что невольно даже самые угрюмые участники волейбольного клуба чувствовали на душе разливающуюся теплоту и не могли сдержать ответного жеста. Этот парень, еще такой, кажется, неопытный, который должен быть еще ребенком, так неестественно развит по многим направлениям. Он улыбается всегда, даже когда ему плохо и хочется буквально рвать на себе одежду от досады и боли, улыбается сквозь слезы, улыбается через страдания и душевные терзания. Улыбается, потому что должен. Потому что он уверен, что эмоции заражают окружающих. И раз его не определили в основной состав по некоторым причинам, он будет помогать команде по-другому – он будет поддерживать морально. Он будет улыбаться даже через невыносимую боль, чтобы улыбались остальные, чтобы негативные эмоции не захлестнули его товарищей. Потому что он тоже член команды. Он тоже... Когда последний парень хлопнул тяжелой дверью спортзала, и Суга наконец остался в полном одиночестве, он облегченно выдохнул и соскользнул по холодной стене на пол. Он ждал этого так долго, буквально мечтал, призывал этот момент, точно от этого зависит его жизнь. Он так хотел остаться один, что согласился в одиночку убрать и закрыть зал. И вот этот момент наступил. Сугавара мягко зарылся пальцами в волосы и шумно вздохнул, опуская голову. Улыбка, столь привычная для этого лица, мгновенно сползла с едва дрожащих губ, а глаза, эти добрые глаза, предательски наполнились слезами. Это обидно... чертовски обидно!.. Столько стараний брошено зря. Изнурительные тренировки, бессонные ночи, редкие возможности поесть нормально, даже пропущенные ради самосовершенствования уроки... И все это для того, чтобы отсидеть свой последний год на скамейке запасных. Сколько ни пытался Коуши откинуть эти безрассудные и постыдные для него мысли, но все тщетно: они лезут, опутывая здравое сознание, словно сорняки на только вспаханную почву, и съедают правильные понятия, буквально сжирают их, не оставляя и следа здравомыслия. Сугавара так устал жить под гнетом этих неприятных мыслей. Его голова буквально кипит постоянно, и он старается избегать слишком длительных контактов со своими товарищами. Все больше тренируется один, все меньше улыбается искренне, позволяя мыслям обуздать его разум. Он пугает сам себя, но все равно улыбается...потому что должен. А должен ли?.. Он поднялся, стирая выступившие слезы рукавом черной олимпийки, и, тряхнув запутавшимися волосами, принялся собирать разбросанные по залу мячи. Стрелки часов уже перевалили за семь, а на улице начинала бушевать настоящая метель. Вот только Суге было совершенно не до этого. Его мысли были сейчас безумно пугающими, они были чужими и нежеланными. Он не хотел впускать их в свою голову, но они вошли без спроса. Как ему быть? Может, давно пора излить кому-нибудь душу, а не напрасно давить фальшивую улыбку, каждый вечер буквально воя от чувства несправедливости, разрастающегося внутри? Он отбросил этот вариант почти сразу, потому что не должен менять настрой команды из-за каких-то своих предрассудков. Он сильный, он справится. Верно. Сильный. Но даже самая мощная дамба не выдержит течений без крепких опор. Даже самый сильный и морально выносливый человек загнется без поддержки. Можно сколько угодно держать все в себе, но однажды этот груз обязательно сломит. Такова жизнь. Коуши крепко сжал кожаный мяч в руках и невольно прижал его к груди, прикрывая глаза и размеренно выдыхая. Он интуитивно шагнул за пределы белой линии, заводя мяч над головой, и едва подкинул, тут же отбивая по нему ладонью, вкладывая в этот удар все свои страдания и душевные метания, словно отправляя их от себя подальше вместе с подачей. Он открыл глаза, когда мяч уже коснулся паркета за сеткой, и судорожно выдохнул, опуская взгляд на свои пальцы. Ладони едва подрагивали от еще свежего ощущения удара, они слегка взмокли от какого-то неведанного волнения, и на душе на секунду стало разительно легче. Сугавара сжал и разжал пальцы, чувствуя, как дыхание начинает сбиваться от переполняющих эмоций, и, повинуясь какому-то неясному велению, он сорвался с места, на ходу стягивая олимпийку. Он подкатил корзину с мячами поближе, выуживая оттуда один, и вновь вернулся за белую линию. Глубокий вдох и размеренный выдох. Закрыв глаза, он совершил очередную подачу, повторяя это действие, пока не опустела корзина, и лишь тогда он распахнул глаза. Коуши дышал тяжело, сбито, и сердце его колотилось так сильно, будто вот-вот выскочит из груди. Тело неприятно покалывало от напряжения, а ноги почему-то предательски подкашивались. Он облокотился на единственную сейчас опору – корзину для мячей, и опустился на корточки, вновь роняя голову и устремляя пустой взгляд на начищенный паркет. Сознание было взбудоражено, оно буквально трепетало от полученных эмоций. Заряжая каждый мяч негативом и отправляя его от себя за сетку, далеко, чтоб он не вернулся, Суга почти избавился от гнетущих его переживаний. Он чувствовал себя сейчас гораздо лучше, чем полчаса назад, и это его несказанно радовало. Он поднял голову и аккуратно попробовал улыбнуться. Мягко, ненавязчиво, чтобы вновь не сфальшивить, и тут же его губы машинально растянулись в искренней и довольной улыбке, а за ней последовал выдох облегчения. Наконец-то... Сугавара убрал последний мяч, отправляя корзину в комнату для инвентаря и закрывая ее на ключ, а затем подхватил свою олимпийку и куртку, одеваясь на ходу и выключая свет. Он встал напротив двери и схватился за большую ручку, не в силах закончить действие. Парень выдохнул, опуская глаза, и сглотнул. Готов ли он выйти из зала и оставить здесь весь накопившийся негатив? Сможет ли он, придя сюда завтра, привычно улыбнуться своим товарищам, подбодрить их и начать общую, слаженную, а не одиночную тренировку? Справился ли он со своей внутренней чернотой? Наверное, еще нет. Коуши грустно улыбнулся, открывая дверь, и вышел за пределы зала, направляя свой мутный взгляд на неясный горизонт. Снег так сильно валил, что разглядеть что-то даже через жалких пять или десять метров было невозможно, и что-то в подобной погоде безумно радовало этого замученного связующего. Он выдохнул, невольно выпустив изо рта небольшой паровой сгусток, и дрожащими руками вставил ключ в скважину, поворачивая его два раза и вытаскивая. Закрыл. Он развернулся на снегу, сделал неуверенный шаг вперед и замер, точно увидел впереди что-то завораживающее. Парень все еще сбито дышал, и по-прежнему в его голове шныряли неприятные мысли, от которых, видно, так и не получилось избавиться. Суга грустно потупил взгляд и вновь взглянул на свои пальцы, которые дрожали то ли от холода, то ли от волнения. В глазах неприятно щипало, словно разъедало, и по щеке бесконтрольно соскользнула мелкая слеза, которую он спешно вытер. Коуши не мог понять, что с ним происходит, и не знал, что с этим делать. Ему было плохо, чертовски плохо. Хотелось все бросить и убежать. Оставить тщетные попытки быть важным для команды и просто уйти от всех этих проблем, заняться учебой или чем-то, в чем он однозначно преуспеет. Вот только почему от таких беспечных мыслей становится лишь больнее? — Суга, - тихо окликнули его. Он обернулся, но тут же был прижат к стене. Его обняли так крепко, так жадно и так нежно... — Д-дайчи? - лишь выдавил Коуши, будучи слишком сильно удивленным. — Суга... - мягко сказал капитан, отстраняя парня от стены и крепко прижимая к себе. - Ты последнее время сам не свой, но сегодня ты меня совсем напугал своим поведением. Я беспокоился за тебя... За тебя все беспокоятся. — Дайчи, - тихо пробормотал Сугавара, нежно обхватывая руками крепкое тело своего друга и сжимая жесткую ткань зимней куртки на спине. Вот оно что... И правда, как он мог забыть об этом чутком человеке? Савамура Дайчи - безусловный лидер, лучший капитан, отличный друг и мощная поддержка. Он вечно рядом. Постоянно наблюдает, анализирует и всегда приходит в нужный момент к каждому своему товарищу. Но почему отношение к этому вечно улыбающемуся связующему настолько разнится с другими? Такое нежное, такое трепетное, такое... влюбленное. — Ты думал, мы не заметим? - шумно выдохнул Дайчи. - Ты думал, я не замечу?.. — Надеялся, - мягко отозвался Суга, сдержанно улыбнувшись. Он безвольно, не в силах противиться эмоциям, уткнулся в грудь своего капитана, чувствуя себя сейчас таким защищенным, таким счастливым, таким... живым. Он бы все отдал за то, чтобы простоять вот так весь вечер, а может, и всю ночь, и даже начавшие замерзать конечности не заставили бы его сдвинуться с места. — Ты нужен нам, Суга, - вдруг начал Савамура, аккуратно поглаживая пепельный затылок своего связующего. - Ты наша незаменимая поддержка. Ты наш вечно улыбающийся талисман. У нас может быть тысяча талантливых связующих и миллион быстрых приманок, но только ты не позволишь Карасуно пасть в дебри отчаяния в трудный момент. Только ты аккуратно ткнешь каждого в бок, едва-едва ударишь, почти погладишь, по голове, нежно улыбнешься, и все сразу встанет на свои места. Ты наш незаменимый товарищ, которым мы дорожим. Ты наш свет... Ты мое солнце, которым я живу. Суга слушал все с разрастающимся на душе волнением, граничащим с яркой благодарностью, смятением и чем-то еще, чем-то, что он пока не мог объяснить. Однако порывы этого «чего-то» были весьма смущающими. — Дурак, - мягко заключил он, поднимая голову. Он направил свой нежный и благодарный взгляд прямо в глаза Дайчи, словно мог их сейчас увидеть, словно видел, и скользнул одной рукой к его холодной щеке. Он мягко провел по ней все еще дрожащими пальцами и чуть притянул к себе его лицо. - Ты ведь понимаешь, что все слова, что ты сказал про меня, на самом деле про тебя, капитан? - уверенно закончил Коуши, сокращая расстояние до чужого лица максимально, и тут же как-то бесконтрольно, совершенно невольно, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, коснулся губ Дайчи нежным, благодарным поцелуем. Савамура что-то невнятно промычал сквозь поцелуй, но лишь углубил его, инстинктивно вновь прижав парня к холодной стене. Они стояли там, целуясь, еще долгое время, прерываясь лишь на то, чтобы схватить губами воздух. Ими двигало что-то мало объяснимое, но для обоих ужасно приятное. Дайчи жадно прижимал Сугу к стене, заботливо подложив под его спину руки, а Суга безропотно отвечал на поцелуй, словно отдаваясь этому человеку без остатка, полностью доверяя ему себя. Все те чувства, которые выводили Коуши из строя, теперь не имели никакого значения, ведь они попросту испарились. Сейчас были только они двое. И ничто больше в этом мире не могло их заинтересовать. На следующее утро Суга проснулся в абсолютно хорошем настроении, и даже чуть саднящее горло и опухшие, покрасневшие губы от его вечерних приключений не могли испортить этот заводной настрой. Вчерашних гнетущих эмоций, которые цеплялись острыми когтями за здравое сознание, и след простыл. Они исчезли так, будто их не было. Сугавара, слушая слова Дайчи, вдруг вспомнил, как трепетно в этой команде относятся к товарищам. И как после этого он смог допустить такие темные мысли по отношению к одному из них? Коуши улыбнулся самому себе в зеркале. Теперь все хорошо. Он выскочил из дома, на ходу наматывая мягкий шарф, который вчера ему любезно предоставил Дайчи, и поравнялся со своими товарищами, которые, зевая, ждали его на перекрестке. Асахи тут же накинулся на Сугу с объятиями, ведь он переживал за его состояние чуть ли не сильнее всех. Он никогда не умел контролировать эмоции. Его навернувшиеся на глаза слезы казались сейчас безумно милыми, поэтому Суга мягко потрепал его по голове и нежно улыбнулся. Теперь все хорошо... А затем он встал между своими друзьями и незаметно перехватил холодную ладонь Дайчи, направив на него благодарный взгляд. Они шли так весь путь. Пока Асахи что-то рассказывал, эти двое без лишних слов просто наслаждались обществом друг друга. Теперь все хорошо...