Игра

- Сын, ты у меня будешь самым сильным, самым лучшим! – говорил мне отец. Я же в свои тринадцать лет слушал и радовался, что мои родители мной гордятся. Конечно, почему бы и нет. В таком юном возрасте их сын был уже КМС по плаванию, хорошо учился и, что греха таить, был очень красив. - Папа, а у меня будет братик? – обратился я к родителю-омеге. - Конечно, хороший мой, и ты будешь его защищать, - с улыбкой ответил папа, поглаживая огромный живот, который никак не вязался с его хрупким телом. В шутку отец называл его героем. - Буду! – со счастливой улыбкой отвечал я ему. И ведь действительно, я тогда был счастлив. Безумно. Я успешен, скоро появится брат-омежка, родители счастливы в браке, они истинные. Что еще нужно для счастья? Но все испортил именно тот радужный день, когда мы собирались всей семьей на церемонию награждения юных пловцов, где я был звездой. В тот день у меня началась течка…

***

- Сева, - писклявый голос мелкого заставил разлепить веки, - вставай. Тебя папа ругает. - Скажи, что я потом подойду, - буркнул я, поворачиваясь носом к стене. - Я тебе подойду позже, - пара быстрых шагов, и одеяло слетело с меня, заставив поежиться от прохлады. – Ты в курсе, дорогой, что это последний твой год в университете, и я не позволю тебе в первый же день опоздать! - Папа, - я накрыл голову подушкой, которую он тут же попытался стянуть с меня. Но, хоть я и уродился омегой, сил у меня было побольше, чем у некоторых альф, так что схватку за подушку выиграл я. - Ну, ты сам нарвался, - отец вышел из комнаты. - Сева, он за водой пошел, - предупредил меня младший. Любит он меня, зараза. Хоть предупредил. - Я знаю. Такой ритуал в нашей семье можно считать нормой. Папа частенько так меня будит. - Я тебя предупреждал, - раздался в комнате голос старшего омеги, а после – звук воды, выплеснувшейся из емкости. - Папа! – взвыл я, как только холодная, ну хоть раз бы теплая, вода коснулась кожи. - И нечего жаловаться, я твоего отца так же сегодня поднимал, а сушить и менять белье мне, между прочим, - оставив последнее слово за собой, родитель удалился на кухню, откуда уже пахло вкусным завтраком. - Леша, - я посмотрел на брата, - если у нас не будет одного родителя, ты расстроишься? - Очень! – испуганно вскрикнул мелкий. - Это меня и останавливает. С испорченным настроением я встал с мокрой кровати и направился в ванную привести себя в порядок. - Поторапливайся, я и так дал тебе поспать! – крикнул на всю квартиру папа. Мельком я глянул на часы и едва не зарычал от негодования. Семь утра! Я мог спать еще полчаса. В ванной меня встретила заспанная рожа. Моя. Нет, вот как так. Почему я омега? Высокий рост, мощное телосложение альфы, убийственный, как мне всегда казалось, взгляд. Конечно, если подумать, то омежья сущность видна – на лице нет растительности, как и на теле, лицо слишком смазливое. Но вот уже девять лет я скрываю ото всех свою суть, потому что до сих пор не смог свыкнуться с фактом, что я - омега. Помню, как-то один омега мне сказал, что мои зеленые глаза – блядские, а весь я в целом заставляю его течь, начиная от темных волос и заканчивая моей любимой косухой. Я был, правда, рад слышать это, вот только пришлось его отшить на глазах у ошарашенных одноклассников. А, я не сказал. Это был выпускной бал, а омега, который признался мне в своих чувствах, – первый красавец школы, на которого добрая половина альф дрочила, не покладая рук. - Ты там уснул, Сева? – спросил папа, постучавшись в дверь. - Нет, - я отлип от своего отражения, понимая, что слишком долго смотрю сам на себя. Жалость к самому себе снова захлестнула меня. - Давай выходи, тебе надо сначала таблетки принять, - с грустью в голосе оповестил меня омега. Да, ему не нравилось, что я постоянно в течку сижу на подавителях. Ему не нравилось, что я не могу принять свою сущность, хоть он и понимал, почему. Хотя, быть может, он не протестовал из-за психолога, к которому я хожу с тринадцати лет. Закончив утренние процедуры, я вышел из ванной и пошел на кухню. Там меня ждал завтрак, две розовые таблетки и стакан воды. - Спасибо, - сказал я, проглатывая подавители. Если верить календарю, течка вот-вот должна была начаться, а это значит, что запах уже пора гасить. Папа не ответил, лишь грустно глянул на мелкого. Вот тот растет как надо. Миленький, маленький, с милыми щечками, яркими глазами и светлыми волосами. Истинный омега. За ним еще толпы будут бегать. Я завидовал брату. Белой завистью, конечно. Но от грустных мыслей мне никуда было не деться. Опасаясь своей хандры, я попытался отвлечься. - А где отец? У него же вроде отпуск послезавтра заканчивается? - Выдернули в шесть утра, без него никак не могут обойтись, - глядя, как мы уплетаем еду, ответил старший омега. - Вот и говори после этого, что быть начальником – лафа. - Что такое лафа? - Леша смотрел поочередно на папу и меня. - Эм… Я одеваться, - вскочив из-за стола, сказал я. А все потому, что после первого вопроса от Леши шел второй, потом третий, а потом и все остальные, на которые никто не любил отвечать детям. Конечно, этот мелкий умный засранец все давно знал, но почему-то ему доставляло удовольствие смущать поочередно то родителей, то меня. - Сева, стой, - попытался остановить меня папа. - Нет, - уже из комнаты ответил я, - ты же сам сказал – я опаздываю. Я тихонько смеялся, слушая вопросы мелкого, а сам одевался в более-менее официальную одежду, на которую я был способен. - Опять ты во всем черном, - грустно сказал папа, увидев меня в прихожей. - Мне нравится этот цвет, - в очередной раз ответил я. Негодование моего отца на то, что кроме черного я никаких цветов почти не признавал, он все-таки скрыть не мог. И стабильно раз в месяц в моем шкафу появлялись цветные шмотки. Так же стабильно, раз в месяц, эти шмотки папа находил изорванными в клочья. - Удачи, сын, - улыбнулся мне родитель. - Надеюсь, сегодня вернусь быстро, первый день, как-никак. Уже закрывая дверь снаружи, я понял, что у меня вибрирует телефон в кармане. Увалень. Опять я забыл включить звук на телефоне. Звонил мой друг, которого перед течкой я видеть точно не хотел. - Да, Влад, - ответил я. - Ты че трубку не берешь? – зло ответили мне. - Если мы из-за тебя в пробку попадем, я тебя придушу. - И будешь в пробке с трупом, медленно разлагающимся… - Заткнись и спускайся, - брезгливо сказал он мне. И чего удивляется? Сам начал про трупы, сам брезгует. Надев маску альфы, как я это называю, я начал спускаться. Ну что, мед, встречай будущего врача, я еду.