Любимый раб

***

      Голова кружилась и казалась, что потолок сейчас рухнет, глаза болели и свет, который проходил сквозь окно, был для глаз Дэйва, что острый нож. Лёжа на постели, в поту, юноша увидел бродящего по комнате старика Майкла. Чернокожий раб так громко шаркал ногами, что не услышать его мог только глухой либо труп.       — Майкл? — разлепив ссохшиеся меж собой губы, прошептал юноша.       Он никак не ожидал увидеть в этой комнате раба, помимо себя, конечно. Майкл обернулся и неторопливо подошёл к только что проснувшемуся Дэйву.       — Узнал? — присев на стул, проговорил старик. — Значит, хуже не стало. — поставив на стоящий рядом столик небольшую стеклянную бутылочку, продолжил раб. — После последнего приёма микстуры ты проспал ночь и весь день, и вот только проснулся.       — Сколько я уже здесь?       Из-за болезни Дэйв постоянно спал. Он мало что понимал, в его сознании было лишь то, что он болен и его хозяин нашёл ему доктора.       — Шесть дней. — смотря на мальчика, ответил старик. — Но как сказал доктор, до полного излечения ещё далеко.       — Я не умру? — стараясь говорить уверенно, Дэйв изо всех сил напряг своё тело, чем лишь добился резкой боли в спине и груди.       — Похоже, что нет. — на чёрном и морщинистом лице Майкла появилась довольная улыбка и снова показались жёлтые зубы. — Не торопись покидать этот мир, парень, возможно будущее у тебя не такое уж и плохое.       Временами ему нравились собственные шутки.       Дэйв чуть заметно улыбнулся. Он знал, что Майкл — тот самый человек, который к собственной смерти отнесётся со смехом. Это черта делала жизнь старого раба куда более простой.       — Расскажи мне, что здесь происходит? — прошептал Дэйв.       Майкл смущённо почесал свои короткие белые волосы, будто стеснялся чего-то.       — Наш хозяин заботится о тебе. — смотря на Дэйва, ответил старик. — Я провожу с тобой утро, день и вечер, а ночь с тобой проводит мистер Уолтер. — Майкл не сводил глаз с лежащего перед ним юноши, по непонятной для себя причине, он хотел видеть его реакцию. — Он спас тебе жизнь. — тихо заключил Майкл. — Понимаю, звучит странно, но мистер Харрис способен и на такое.       Дэйв внимательно выслушал своего старого чернокожего друга.       — Он спасает мне жизнь, чтобы дальше мучить меня. — тихо, без каких-либо эмоций прошептал он. — Разве так можно? — смотря куда-то в потолок, продолжил Дэйв. — Лучше умереть. И я надеялся, что смерть закончит мои мучения, но нет, этот монстр и её подкупил.       Майкл тяжело вздохнул. Он, как никто другой, знал, каково это — быть тем, чья жизнь стоит меньше булки хлеба в ближайшей пекарне.       — Ты слишком глуп, если считаешь, что это его прихоть. — немного возмутившись словам Дэйва, произнёс старик. — Я работал от рассвета до заката, без воды, еды и соломенного тюфяка, спал на земле. Я узнал, что такое мыло, уже будучи взрослым. — выпрямив обычно сгорбленную от рабского труда спину, продолжил Майкл. — И, что самое важное, меня никто и никогда не любил. А так хотелось, ты даже не представляешь себе. — резко смягчившись, закончил старик.       Дэйв молча слушал своего единственного друга. Только кашель и громкие хрипы вмешивались в краткий монолог.       — О какой любви ты говоришь? — Дэйв удивлённо посмотрел на Майкла.       — О той, которую испытывает к тебе наш хозяин. — ответил старик. — Какая она, я не знаю, но знаю, что она есть. Я просто вижу тебя живым, и это его заслуга.       — Прекрати, Майкл. Если тебя никто не любил, откуда тебе знать, что такое любовь? — закрыв глаза, проговорил Дэйв. Он отказывался верить в хорошее, тем более, если это хорошее хоть как-то касалось его хозяина. Месяцы унижений не могли забыться лишь после одного доброго поступка со стороны хозяина.       — Как скажешь. В молодости меня отучили спорить. — сам себе улыбнувшись, проговорил Майкл. — Ну, хотя бы суп будешь? — сквозь улыбку полюбопытствовал он.       Дэйв по-доброму посмотрел на неугомонного старика.       — Пару ложек смогу проглотить, не больше. — прикрыв глаза, которые ужасно болели, прошептал он. Его тело болело, кашель не давал покоя, голова же, казалось, вот-вот расколется на две половины.       Майкл вышел из спальни, где лежал Дэйв. На небольшой кухне, через гостиную, остывал только что сваренный куриный суп. Он знал, как ухаживать за больными рабами.       — Этот суп готовила моя приятельница. — черепашьим шагом в комнату вошёл старик, в руках он крепко держал неглубокую миску с тёплым супом. — Открою тебе секрет. Петух был красавцем! Его закололи специально для тебя. — сквозь улыбку проговорил Майкл.       Дэйв попытался встать, он чуть приподнялся, начав ещё чаще и громче кашлять. Хрипы и кашель не покидали его даже во время сна.       — Не знал, что у тебя здесь есть приятельница. — Дэйв с чуть заметной улыбкой посмотрел на устало присевшего Майкла. — Многое скрываете, мистер Майкл.       Майкл громко рассмеялся.       — А где же ей ещё быть? — удивлённо проговорил старик. — Я за пределы этой фермы никогда не выезжал. Здесь прошла вся моя жизнь. Рабы тоже умеют дружить. Поверь мне, дружок. — поднеся ложку, наполненную куриным супом, ко рту Дэйва, ответил старик.       — Верю. — прошептал юноша. — Ты тому пример. — стараясь не пролить ни капли, Дэйв медленно поглотил крошечную порцию супа. — В тебе больше чести, чем в тех, кого я считал своими близкими людьми.       Тёплый, хорошо просоленный бульон с ароматом различных специй — это было именно то, что могло вернуть Дэйва к здоровой жизни. Ложка, вторая, третья, Дэйв, как мог, проглатывал тёплый суп. Он был голоден и, как ему казалось, с каждой ложкой его аппетит становился всё больше и больше.       — Ты молодец! — громко и одобрительно проговорил Майкл.       Он был очень рад за своего белого приятеля. Теперь он был уверен, что Дэйв будет жить. Для старика Майкла это была самая настоящая радость.       Звук захлопнувшейся двери заставил Майкла и Дэйва прекратить разговор. Каждый из них прекрасно понимал, кто вошёл в дом.       Уже через пару минут в спальню вошёл Уолтер. Синяя рубашка с несколькими расстёгнутыми пуговицами оголяла шею мужчины, чёрные штаны, такого же цвета кожаные сапоги. Золотистые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Окинув взглядом комнату, мужчина понял, что ситуация явно не стала хуже, так как на столе стояла полупустая миска с супом, и Дэйв мог, пусть и шёпотом, но говорить.       — Как он? — Уолтер посмотрел на стоящего напротив Майкла. Он старался вести себя равнодушно, но вряд ли у него это получалось.       — Поел хорошо, мистер Харрис. — спокойно ответил Майкл. — Вот только кашель меньше не становится, да и тело его горячее. — уже тише, с грустью, добавил старик.       Уолтер подошёл к постели, где почти неподвижно лежал Дэйв. Он мельком посмотрел на него, мальчик сразу же отвёл взгляд.       — Иди к себе. На столе лежит хлеб и овощи. Возьми, это тебе за уход. — тон Уолтера был больше похож на приказ, чем на просьбу.       Майкл молча удалился, приятно удивлённый, тому, что его хозяин платит ему едой за уход. По приходу в свой барак он сможет поделиться едой и с остальными рабами, более голодными чем сам. Уолтер присел на край постели. Он пристально, с нескрываемой нежностью смотрел на Дэйва. Мужчина не видел его весь день и вечер, для него это было огромным сроком.       — Как ты? — не желая ещё сильнее испугать его, Уолтер не стал касаться лежащих рядом рук юноши. Он прекрасно понимал, что Дэйв боится его. Он это видел и злился из-за того, что ничего не может изменить, не может по первому своему приказу избавить его от того страха, что он испытывает при виде своего хозяина. Ну, а если и может, то на это нужно время.       — Я в порядке. — прошептал юноша, конечно, отведя свой взгляд куда-то в сторону.       Уолтер улыбнулся. Его лицо украсила улыбка, она очень шла ему, это признавали все, кто хоть раз лицезрел ее. Ровные белые зубы служили эдаким лишним плюсом во всём этом, хотя бывают ли они, эти лишние плюсы?       — Рад это слышать. — улыбаясь, проговорил мужчина. — Я переживаю за тебя. — улыбка моментально испарилась с лица Уолтера, он пристально всматривался в своего раба. — Поверь мне. — с нажимом в голосе, не сводя глаз с Дэйва, добавил Уолтер.       Дэйв старался не смотреть на хозяина, ведь тот не просил его этого делать. Он боялся его, и скрыть это было просто невозможно. Сейчас он сидел перед ним, смотрел на него, его взгляд был другим, более человечным что ли, не похотливым, как прежде. Хотя мог ли Дэйв отличить похотливый взгляд от умилённого? Вряд ли.       — Благодарю вас. — прошептал Дэйв. — Майкл сказал, что вы были здесь каждую ночь. Это правда? — решив всё же посмотреть на своего хозяина, Дэйв ещё и задал тому вопрос. Сквозь страх. Он и сам не понимал, для чего он это делает.       — Да. — прямо ответил мужчина. — Ты против? — с улыбкой полюбопытствовал Уолтер глядя, как юноша снова отвёл от него свой болезненный взгляд.       — Могу ли я быть против ваших желаний? — не смотря на хозяина, прошептал Дэйв. — Наверное и смерти моей вы приказали убраться, да поскорее. — мельком посмотрев на хозяина, сказал он.       — Помнишь, я сказал, что когда-нибудь спрошу у тебя кто ты? — спокойно сказал Уолтер.       Дэйв резко повернул голову в сторону хозяина. Они снова смотрели друг другу в глаза. Взрослый, властолюбивый мужчина, познавший многое в жизни не сводил глаз с больного мальчишки. Своего раба.       — Да. — тихо ответил Дэйв.       — Так кто же ты? — Уолтер задал свой первый вопрос. Он был ему не так уж и важен, но у него больше не было тем, на которые он мог бы поговорить со своим рабом. — Кто твоя семья? Где ты был рождён? Как попал в рабство? Расскажи мне.       Дэйв на мгновение прикрыл глаза. Он был шокирован желанием своего хозяина. Но постоянно молчать юноша не мог. Отчего-то ему захотелось рассказать о себе. И пусть слушателем был не приятель, а человек много раз унизивший его, его хозяин. Всё-равно. Дэйв хотел заявить о себе ни как о купленном товаре, а как о человеке.       — Я из Нью-Йорка. — прошептал Дэйв. — Родился и вырос в районе Бауэри. Моя семья одна из самых первых, кто когда-то поселился там. Мой дедушка был викарием. Я очень любил его. — посмотрев на слушающего его хозяина, проговорил Дэйв. — Он умер, когда мне было десять лет.       — Как же ты попал в рабство?       — Меня продал мой дядя, за долги. — посмотрев на сидящего напротив хозяина, продолжил Дэйв. — Он проиграл большую сумму в карты и ему больше ничего не оставалось, как продать меня Джеку. Иначе наш дом, где жила моя семья, продали бы на торгах. — с нескрываемой грустью в голосе заключил Дэйв.       Уолтер, казалось, ничуть не удивился. Он много раз слышал такие истории о белых картёжниках. За их проигрыши по обыкновению расплачивался кто-нибудь другой. И обычно это был кто-то из семьи, от о кого мало пользы. Или юная особа, которая могла своим телом закрыть этот самый долг.       — Ты оказался лишним. Именно так я и подозревал. Белый раб — это редкость, но она всё же имеет место. — тяжело вздохнув, проговорил Уолтер. — Где твой отец?       — Умер, когда мне было пять лет. У меня есть два старших брата и младшая сестра. — говоря так, словно напоминая себе о них, Дэйв смотрел куда-то в сторону, вспоминая их лица, когда он покидал дом. Они были разные, но вот глаза старшего брата, которые были полные слёз, он помнил по сей день.       Уолтер смотрел на Дэйва. Он казался ему ангелом. Ведь юноша не держал зла на тех, кто продал его, назначив цену и вытолкнув из родного дома в неизвестность. Ангел — именно таким Уолтер и видел своего раба. Светлый человек, появившийся в его жизни.       — Ты учился где-нибудь? — желая продлить беседу, Уолтер задал свой очередной вопрос.       — Да. Знаю французский язык и итальянский языки.       На этот раз Дэйв внимательно посмотрел на хозяина. Его глаза, они изучали мужчину, сидящего перед ним. Власть — это то, что исходило от Уолтера и было заметно каждому, кто находился с ним рядом. Дэйв всматривался в его лицо, оно, как ему казалось, было лицом настоящего мужчины, такое же влиятельное. Широкий лоб с несколькими морщинками, немного выдающейся подбородок, на котором красовалась двухдневная медового цвета щетина, большие, зелёного цвета глаза окружала чуть заметная паутина из почти незаметных морщинок. Это всё он успел рассмотреть. Уолтер молча наблюдал, как Дэйв рассматривает его. Это приятно удивило его. Смотря на Дэйва, он заметил, что страх ушёл, на его место пришло любопытство. Но долго ли оно продлится? Он не знал.       — Ты устал? — Уолтер решил прекратить молчание.       — Да. — Дэйв, не сводя глаз с хозяина, ответил спокойно, после начав сильно кашлять. Казалось, его кашель желал вывернуть все его внутренности, таким сильным он был.       Смотря на лежащего юношу, у которого была наполовину открыта оголённая грудь, Уолтер хотел прикоснуться к нему. Появилось страстное желание коснуться губ юноши. Но взяв себя в руки, Уолтер лишь прикрыл обнажённую грудь Дэйва одеялом и, потушив свечи, что горели на столике рядом с постелью, покинул спальню, оставив Дэйва в темноте и в полном одиночестве. Им обоим нужен был отдых.       Уолтеру необходимо было освежиться, ну и выкурить очередную трубку, чтобы хоть как-то побороть своё желание снова овладеть рабом. Мужчина не желал снова насиловать и принуждать Дэйва к близости. Теперь всё было иначе. Он прекрасно осознавал, что испытывает нечто большее, чем страсть да похоть и желает добиться от него пусть не любви, но хотя бы симпатии к своей персоне. Его не устраивало, что человек к которому у него чувства, попросту боится его и не желает быть с ним. Уолтер хотел исправить ситуацию. Но как это сделать? Как исправить всё, что он уже сделал и что, по сути, исправить невозможно? Он знал, что мальчик вряд ли сможет всё забыть. Он не такой как прежние его любовники. Перекурив, Уолтер вернулся в дом. Внутри была уже знакомая ему тишина и въевшийся запах микстур и отваров. Присев за стол, он, как обычно, наполнил бокал своим любимым напитком. Виски в его домике был в огромных количествах.       Глоток за глотком, Уолтер время от времени смотрел на прикрытую им дверь в спальню, где спал Дэйв. Желание войти в комнату и признаться во всём мальчику становилось всё больше и больше. Мужчина, как мог, старался гнать от себя эти мысли. Но всё было тщетно. Пара минут, и Уолтер вошёл в комнату, где спал Дэйв. Сделав несколько шагов, Уолтер стал перед постелью где лежал Дэйв. Дэйв тяжело и часто дышал. Присев на край постели, он всё же решил прикоснуться к горячим ладоням раба.       — Дэйв. — коснувшись губами ладони юноши, он на миг прикрыл глаза.       — Что? — Дэйв испуганно смотрел на мужчину. Он явно не ожидал увидеть то, что делал его хозяин. — Что вы делаете?       — Не бойся. — прошептал Уолтер. — Прошу тебя. — не выпуская из своих рук ладонь юноши, проговорил он. — Я не сделаю тебе больно. Обещаю.       Уолтер говорил быстро и тихо, словно боялся, что всё сейчас же прекратиться и Дэйв вот-вот исчезнет. Сам же Дэйв молчал и не старался вырвать рук, а, возможно, у него попросту не было сил на это.       Приблизившись к юноше ещё ближе, Уолтер всё же не смог устоять и поцеловал Дэйва в губы. Тот по-прежнему не сопротивлялся. Почему? Не знал даже он сам. Возможно, власть и настойчивость на него так действовала. Но ему не было противно, наоборот, он, почувствовав тепло губ, решил чуть приоткрыть рот, давая полную свободу действий для своего хозяина. Коснувшись сперва влажной от пота шее, Уолтер уже через мгновение овладел его губками. Страстно, с жадностью оголодавшего зверя он языком проникал внутрь, он всё никак не мог насытиться этим моментом. Моментом поцелуя своего раба. Он целовал его, он вдыхал его запах, продолжая сжимать его горячие ладони. Он целовал его так, будто вся его жизнь заключена в этом поцелуе. Так, словно ничего в этой жизни больше не существует. Ничего и никого. Возможно, в тот самый момент для Уолтера всё было именно так. Он, казалось, и не чувствовал ничего вокруг себя, кроме своего любимого раба.       — Мальчик мой. — прижавшись своим телом к телу своего раба, прошептал Уолтер. Он не желал прекращать начатое. — Я не сделаю тебе больно, поверь мне. — не отрываясь от тела раба, повторял он.       Дэйв молчал. Он ничего не говорил, но всё прекрасно понимал. Он знал, чего хочет его хозяин.       — Сейчас всё будет иначе. — на ухо, заодно лаская его губами, прошептал Уолтер. Он неторопливо стянул с Дэйва одеяло и сразу же хищно, ненасытно припал губами к его соскам. Сжав в руках уже возбуждённый член Дэйва.       Уолтер засасывал кожу на груди мальчишки и рукой ласкал его член. И действительно, сейчас всё было иначе. Уолтер нежно ласкал своего любимого человека, он желал, чтобы тот почувствовал себя нужным и любимым.       Дэйв впервые чувствовал себя по-другому, впервые его кто-то целовал, и пусть это был мужчина, взрослый, властный. Дэйв, прикрыв глаза, получал то, что хотел дать ему его хозяин — удовольствие, то сладострастие, что испытывает мужчина когда к его возбуждённому, горячему жаждущему ласк члену прикасается любящий его человек.       Ноющая, но чертовски приятная боль в паху, была уже знакома Дэйву, но те чувства, что он испытывал с каждым движением руки Уолтера, были чем-то удивительным для юного раба.       — Тебе хорошо? — не прекращая движения своих рук, всё так же, шёпотом спросил Уолтер, хотя ответ он и так знал.       Дэйв лишь кивнул. Ему было трудно говорить, да и не хотел он этого делать.       В спальне раздался хриплый, громкий стон мальчика, и уже пару мгновений спустя сперма оросила собой живот Дэйва. Закончив, он тяжело вздохнул. Его сердце билось во сто крат чаще, но уже не от страха, а от тех чувств, с коими познакомил его хозяин.       — Мой мальчик. — уткнувшись лицом в плечо Дэйва, прошептал мужчина. Он не стал настаивать на том, чтобы Дэйв удовлетворил его, нет, Уолтер сделал всё сам.       Дэйв так и продолжал молчать. Да и что он мог сказать своему хозяину? Страх вернулся. Но был ли он прежним, после того как Уолтер открылся ему?        Уолтер был счастлив. Он не сожалел о том, что решил немного открыться своему рабу, но говорить о своих чувствах к нему, мужчина не хотел. Он и сам до конца не понимал, что испытывает к Дэйву.