***
В сознание Тсуны было пусто — лишь белые стены и пол с рисунком неба. В клетке билась Реймор, скалясь и шипя. Около неё стояли Примо и Иммортал. Шатенка грустно смотрела на сестру, всё ещё не решаясь подойти к клетке и убить окончательно дух шаманки. — Прежде, чем я тебя выжгу, — сурово произнесла Тсуна, смотря на Рей. Та лишь фыркнула и села на задницу ровно. Она смотрела без страха или сожаления на Вихтенштайн, словно была уже давно готова к этому. — Я хочу задать тебе пару вопросов, Реймор. — Валяй, — ответила Рей. В конечном счёте её судьба была не завидной, но всё что радовало девушку в этот момент так это то, что процесс перерождения уже был запущен. Именно это заставляло Рей улыбаться по-доброму и даже несколько победно. — Я понимаю, что процесс перерождения шаманов уже запущен. — Черт, потомок Сепиры опередил меня, — фыркнула вновь Рей и пнула со злости клетку. Прутья с глухи звоном отозвались на её пинок, но ничего не произошло. — Почему ты не убила меня одиннадцать лет назад в том пожаре? Ты ведь могла. — Потому что Таро мне не позволил. Сколько бы я не контролировала его, но при виде Целителя, то есть тебя, он одерживал вверх и вот уже я ничего не могу сделать. Но, скажу честно, я хотела, чтоб ты и Спацио перестали перерождаться, Имм, — ответила Реймор, посмотрев на сестру, — Если бы вы вновь переродились, то могли бы помещать осуществлению давней мечты шаманов. Я просто хотела отменить своё проклятье. — Что именно хотят сделать шаманы? — Убить человечество, естественно, — возмутилась Реймор, посмотрев на Тсуну, как на идиотку. — С новыми силами мы сможем вновь управлять силами тринсетте. Людей больше не останется, поскольку будут рождаться новые шаманы и нас станет больше, чем 10 человек. Сможешь ли ты с таким справится, а? — насмешливо спросила Рей и прикрыла глаза. — Выжги меня, пришла пора действительно с этим покончить. Но, как только ты убьешь меня, ты уничтожишь так же Иммортал и Спацио. Готова попрощаться с ними? Тсуна ничего не ответила и увела Иммортал за руку подальше от клетки. Отойдя на безопасное расстояние, она обняла шаманку. Имм лишь обняла её в ответ и погладила по ежику волос. — Всё хорошо, Тсуна, пришло время нам расстаться, — печально улыбнулась шатенка и в уголках её голубых глаз появились кристаллы слез. — Я не хочу. Может ну всё это? Я могу навечно запереть её в своём сознание! — пролепетала Тсуна, хоть и понимала прекрасно сама, что это не выход. В конце концов никто не знает, когда она потеряет контроль и Реймор овладеет её телом. — Не стоит делать этого, Тсунаеши. Послушай, мы ещё обязательно встретимся с тобой. Я обещаю тебе, что буквально через пару лет перерожусь и буду охранять своего носителя. Ты можешь мне поверить? — Да, — через силу произнесла Тсуна, совсем не понимая, к чему клонит Имм. Ей слишком сложно прощаться с той, которая стала частью души за эти 18 лет. В конце концов Иммортал всегда поддерживала её, как и Примо, иногда давала весьма ценные советы. Разве… Разве это справедливо? Но Тсуна понимала, что многое не сможет исправить. Оставалось только уповать на чудо. — Как только ты убьешь Реймор исчезнем и мы со Спацио. Тсуна, вместе со мной исчезнет твоя способность лечить людей и возможность видеть призраков остаточной воли. Тсунаеши, позволь сделать тебе маленький подарок, — Иммортал привстала на цыпочки и поцеловала, совсем как мать своего больного или расстроенного ребенка, в лоб. — Я не говорю «прощай», Тсунаеши. Верь мне и себе, тогда быть может мы встретимся ещё раз. — До встречи, Иммортал. Я тебя люблю, — грустно улыбнулась Тсуна и всё же не сдержала слез. Запрещая себе дать слабину и задушить Имм в объятиях, она быстрым шагом направилась к клетке. Стараясь не оборачиваться, Чиэло подошла к Рей, зажгя пламя на руках. Кристальное небесное пламя охватило всю клетку в мгновение ока, а после распался на белые искры вместе с заточением Реймор. Та даже не вскрикнула, лишь с победным блеском в глазах предалась огню. Иммортал вздохнула и растворилась, осыпавшись снежинками…***
Прошло 8 лет. — Реборн! Реборн! Ками-сама! Реборн Вихтенштайн! — кричала Тсуна, вбегая в небольшой особняк, который находится совсем не далеко от главного штаба Вонголы. За восемь лет многое изменилось. После того финального боя Тсуна пролежала в коме около года. Её хранители поочередно дежурили около неё, а так же брали на себя ответственность и выгоняли хоть иногда бывшего солнечного аркобалено спать. Лежала Тсуна в лазарете семьи Джинглио Неро, где было легче всего отвести ненужные взгляды, а так же приструнить нарушителей спокойствия. Таро и его хранители стали во главе CEDEF. Многие вздохнули с облегчением, поскольку чья-то смерть оказалась непосильным грузом. Работа внешнего советника была легкой и только иногда ему давали сложные задания с просьбой на зачистку, а так — бумажная волокита и дипломатические вопросы. Когда Тсуна вышла из комы, то это держалось в большом секрете ещё пару дней, пока девушка не восполнила запас пламени. Вихтенштайн горько усмехалась каждый раз, когда смотрела на шрамы на руках. Духовный туман исчез, а обычный стал пригоден только для небольших телепортаций в пределах Италии. Тсуна ещё около трех лет привыкала к такому повороту событий. Благо, что её спину прикрывал Реборн, который стал опорой для этого зыбкого душевного мира. Он помогал Чиэло со всем, не раз утешая её после серьезных миссий или сложных переговоров. Они поженились месяц спустя, как Тсуна встала на ноги после долгой отключки. — Реборн! — Тсуна, с отросшими до поясницы волосами, вбежала ураганом в его комнату на втором этаже. Тяжело дыша, она посмотрела на диван, где лежал муж, читая книгу. На нём удобно устроилась Ария, сопя во сне. — Тс-с-с, разбудишь чертенка, я потом её не смогу снова уложить спать, — прошептал брюнет, не меня позы. Вставать ему не хотелось. Тсуна сама подошла и присела на корточки, всматриваясь в спящее лицо дочери. Короткий ежик волос цвета золота, бледная кожа и курносый нос с парой веснушек. Когда-то Реборн устроил целую истерику Тсуне, поскольку дочь родилась именно блондинкой, а не брюнеткой или шатенкой. На его возмущения Десятая ответила весьма спокойно — кинула ему в лицо книгу по генетике. Что же, после этого не возникало вопросов и по поводу глаз Арии. Красные глаза. Ну кто же знал, что у Реборна мать была с красными глазами? Вот вам и чудеса генетики. Помимо истерик Реборна, Тсуна успела натерпеться неимоверной заботы со стороны Юни и хранителей. Конечно, в первое время Реборн мог вообще дома не появляться из-за Хибари и Мукуро, а чуть позже, когда пошёл 3 месяц, они всё же смирились и подпускали киллера к жене. Да и мозги Вихтенштайну мыли всем кому не лень, начиная с Таро и Емицу, заканчивая Юни и маленьким Джоном Траствейзом и Мартой Хибари. Эти два маленьких сорванца твердо решили, что дочь Тсуны станет их боссом и они не позволят кому-либо навредить их дорогому небу. В прочем, взрослым ещё долго приходилось объяснять, что Реборн — отец их неба и не стоит относится к нему так враждебно. Вихтенштайн улыбнулась и погладила Арию по волосам, стараясь не трогать небольшие завитушки локонов, почти как у Реборна. Для неё пятилетняя Ария стала сокровищем всей жизни, но, как бы сильно дочь она не любила, её приходилось прятать от внешнего мира. Вихтенштайн-младшая обладала огромным резервуаром пламени. Оно было бесцветным, поскольку девочка в небольших количествах могла использовать любой вид пламени, как настоящий шаман. Правда, как сама утверждала Ария, ей всё же больше остального нравилось пламя ярости, потому что красноглазая хотела быть похожей на Занзаса. «История повторяется» — не раз думала Тсуна, наблюдая за дочерью. — Зачем ты меня искала? — спросил Реборн, отложив книгу. Он не часто бывал дома, в прочем, как и сама Тсуна. Зачастую, они были на заданиях, либо разгребали дела во внешней политике Вонголы. Но уж если оба родителя были дома, то Ария получала столько любви и ласки, сколько бы ей хватило до следующего задания. — Я думала, что Ария опять сбежала. Я испугалась… — помолчав, всё же ответила Тсуна. — Всего десять лет и её жизнь превратится в кошмар… — Да, я уже слышал о семье, которая состоит полностью из рожденных шаманов. Они пока что слабы и на дне, но стремительно обретают связи. Мы их «навестим»? — Нет, пока что нет… Мне нужно время, как и Арии. Организуешь пока что слежку за ними? — спросила Тсуна, беря дочь на руки и подходя к двери. Даже дома было привычнее ходить в рубашке на выпуск и брюках, да и её особняк был единственным местом, где никто её не упрекал, что она ходит босиком. — Без проблем, — ответил Реборн, встав с дивана. Они отнесли Арию в её комнату и остались там спать. В конце концов, кто знает, когда им ещё удастся побыть со своей дочерью? Ведь слышны уже отголоски войны…