«Hear me scream, Ты услышишь мой крик, It’s unreal, what’s inside of me, Это так нереально, то, что внутри меня, Broken bones and the code that hunts me, Сломанные кости и шифр, преследующий меня, Welcome home, I’m alone, is it gone? Добро пожаловать домой, я одна, всё кончилось? What I’m feeling is surreal. Мои чувства слишком странные…»
В тот день всё кончилось. После трёх месяцев мучений, которые пришлось пережить в «плену» Королевы Ада, Патриция, наконец, свободно вздохнула полной грудью. Не спать до глубокой ночи, просыпаться только в обед, видеть на столе неособенно классный на вкус, наспех приготовленный мужскими руками, но всё-таки сытный и каждый раз разнообразный завтрак, а потом идти в душ, не забивая голову мыслями о том, как прожить ещё один мучительный день, как не потерять себя в круговороте ужасных вещей, сотворенных Аббадон и её подчиненными. Теперь не было ни крови, ни в мучениях искривленных тел, буквально молящих о пощаде, ни пугающих до дрожи криков, исступленно просящих не трогать их самих или же их близких, не было и убийств, смертей, число которых ежедневно достигало десятков. Однако воспоминания о них, о тех душах, что по велению Несостоявшейся Королевы Ада оказались загублены руками Патриции, оставались с нею до сих пор. Невозможно было просто стереть это из памяти — даже тело, мышцы, пальцы помнили, как сжимали рукоять ножа, пистолета (а то и чего похуже) и как до хруста чужих костей вонзали лезвие в тугую плоть. Глаза помнили. А запах смерти и крови невыводимым пятном оставался с Патрицией даже во сне. Но теперь остались лишь воспоминания. Страшные, жуткие, не дающие покоя. Но всё же воспоминания. В тот день всё кончилось. Теперь рядом любимые и дорогие люди. И свобода. Почти полнейшая. Не считая вечерних отчетов Дину о проведенном дне, если он и Патриция не виделись сутки. Но такое происходило редко, да и отчетами это назвать было трудно. Так, просто рассказ о том, как коротала часы его любимая девушка — и Патриции несложно, и Дину спокойно. Да и к тому же, почти всегда эти «отчёты» заканчивались жаркими поцелуями под мокрой простыней в одной из их спален. С каждым днем Патриция заново влюблялась в Дина, в своего незаменимого героя, в глазах которого была готова тонуть по сотне раз в день. Он же просто не чаял в ней души, часто готовил завтраки по утрам, бывало без повода приносил цветы и шоколад, чему Сэм уже перестал удивляться. Он привык. Привык видеть брата счастливым, окруженным заботой и теплом. Оставаясь иногда наедине с самим собой, он не редко задумывался о том, как сильно Патриция изменила жизнь Дина, а он изменил её. Они оба того заслуживали после стольких испытаний, стоящих на пути их взаимоотношений. Кажется, они даже не ругались, а если когда-то и спорили, то тут же сглаживали весь негатив то шутками, то нежными поцелуями, не стесняясь присутствия Сэма. В общем, всё было просто замечательно. Целых три месяца. А потом что-то пошло не так.***
Март, Тремя днями раннее, Лебанон, Канзас. В десять тридцать одну утра в кухне раздался щелчок, слабый и приглушенный шумом воды из ванной комнаты. Хозяйка подорвалась с места и приоткрыла дверцу духовки: яблочный пирог, обожаемый всеми домочадцами, наконец-то покрылся розоватой тонкой корочкой и был готов к подаче на отсервированный праздничный стол. Десерт пах просто изумительно: печёными фруктами и ванилью. Откинув упавший на плечо вороного цвета хвостик, хозяйка, радостно разрумянившаяся от предвкушения прекрасного ужина в кругу семьи, украсила пирог сливочным кремом, поставила греться чайник и достала четыре фарфоровых кружки. Для неё, братьев и Ангела. Какое-то странное чувство, от которого стало не по себе, заставило девушку повернуться лицом к двери. Будто кто-то или что-то смотрело на неё из-за спины. Но в комнате и в коридоре, часть которого она видела из кухни, было пусто. Не придав этому особого значения: с ней часто такое случалось после произошедших событий, Патриция широко распахнула холодильник и наклонилась, чтобы достать фруктовый салат, приготовленный пару часов назад, и охлажденное пиво. Чего только не было сегодня в холодильнике и всё благодаря тому, что она заставила Сэма съездить в супермаркет и накупить продуктов. Как бы забавно это не звучало, ей пришлось написать целый список, чтобы Винчестер не забыл, что надо взять. Братья не очень увлекались такого рода покупками, поэтому, когда Патриции не жила в бункере несколько дней, холодильник всегда пустовал, разве что выпивки там было навалом. А когда она возвращалась, то братья «по-взрослому» решали, кто поедет в магазин. Патриция же занималась только готовкой. Придерживая ногой дверь морозильника, она схватилась за холодные ручки контейнера с пивом, выпрямилась и развернулась, несмотря перед собой. Она дрогнула от неожиданности, когда лицом к лицу столкнулась с высоким мужчиной в светло-голубой рубашке, и вскинула на него глаза. — Дин? Боже! Ты уже здесь? — заулыбалась брюнетка, стараясь обойти огромную фигуру Дина, чтобы поставить ящик на стол и поскорее освободить руки. Но мужчина преградил ей путь, отнял контейнер и убрал его сам. — Хотела увидеть кого-то другого? — пухлые губы тронула очаровательная улыбка. — Нет, просто испугалась, — она кинулась к нему на шею и поцеловала. — Ты сказал, что приедешь вечером. — Хотел сделать тебе сюрприз, — держа её почти навесу, Дин крепче прижал Триш к себе и заглянул в тёмно-карие глаза. — Он удался, — засияла она. — Тебя не было неделю. Знал бы ты, как я соскучилась! Весь день вожусь с пирогом, а попробовать его некому, — как бы про между прочим добавила она. — Ну, теперь всё изменится, — Дин, сияя не меньше, наклонился. Пальцы гладили её по лицу, а губы нежно касались её губ, медленно, чувственно - так, что низ живота Патриции, помимо её воли, отозвался жаром. Они плотнее прижались друг к другу. — Даже не знаю с чего начать, с яблочного пирога… или с тебя. Как думаешь? — Дурак, — засмеялась она. — Сэм сейчас выйдет из душа, и Кас подойдёт. — Плевать, я по тебе соскучился. Надеялся, что если буду думать о тебе всю ночь, то смогу создать иллюзию, что ты рядом, но нет, это всё не то, — он нетерпеливо поцеловал её вновь, а затем с улыбкой отстранился, поставил девушку на пол и полез в карман рубашки. — У меня для тебя кое-что есть. — Что-то кроме тебя самого? — Патриция заинтересованно повела бровью. В ответ Дин лишь вскинул зелёные глаза, улыбнулся и протянул руку. На распахнутой ладони покоилась тёмно-синяя коробочка. Она была открыта. — С Днём Рождения, милая. — О Господи… Триш прикрыла рот ладонью и с ошеломлением взглянула на Дина. Затем взгляд вновь опустился на коробочку, вернее, на тонкое изящное кольцо с камешком ультрамаринового цвета. — Боже. Дин, оно замечательное… Такое красивое! — Я надеялся, что тебе понравится. — И не зря, это лучший подарок. Спасибо огромное, — она крепко обняла его за шею и горячо поцеловала в щеку. — Стой, стой, подожди, — остановил её Дин. — Это ещё не всё. Придерживая девушку за плечи, он отодвинул её в сторону. Патриция почувствовала, как дрожат его руки. — Всё в порядке? — спросила она, заметив, как он побледнел. Дин молча отшагнул назад, подождал пару секунд, а затем… Присел на одно колено и протянул коробочку. — Патриция Джоан Эванс, ты выйдешь за меня? — произнес он, и земля под ее ногами содрогнулась. Она не верила в происходящее. Казалось, этот момент никогда не наступит. Они столько всего пережили, столько боли, столько страданий… Судьба всегда шла им наперекор, но каждый раз они находили способ выстоять, в основном благодаря их чувствам. Неужели Дин решил пойти на такой шаг? — Можешь не отвечать сразу, — Винчестер тяжело сглотнул, стараясь не показывать волнения — что удавалось ему с огромным трудом (если удавалось вообще). На самом деле, ему еще никогда в жизни не было так страшно. — Если тебе нужно время подумать… Патриция вновь взглянула на него и только сейчас поняла, как долго молчит. Она не могла пошевелиться. Казалось, время для нее вдруг замедлилось или вовсе остановилось. Трудно было поверить в то, что это происходит с ней, с ними… Однако описать, как счастлива она была в этот момент, было еще сложнее. — Д-да, — дрожащим от слез и волнения голосом ответила она. — Да, Дин. Конечно, я выйду за тебя. — Фух! Я уж подумал, ты скажешь нет, — Дин поднял девушку на руки, не скрывая радости. Сейчас его светящиеся счастьем глаза и ослепительная улыбка затмили бы даже солнце. — Патриция Джоан Винчестер. Я люблю тебя, — он поцеловал её и надел ей на безымянный палец кольцо. — От Земли до Луны… — …и обратно, — закончила она. И Дин, подняв Триш за бедра, закружил её по комнате.