Пределы

— Все. Лео убрал руку с плеч Дона и ухватился ей за стену. Рука заметно дрожала.  — Так. Ладно. Иди сюда, — Донни потянулся закинуть раненого на спину, но брат остановил его взглядом, от которого тот невольно застыл на месте.  — Лео. Послушай, — медленно и терпеливо заговорил Донателло, — нам нельзя останавливаться, они идут по следу. Передохнешь у меня на руках, потом снова пойдешь сам. Договорились?  — Дон, — Леонардо тоже умел говорить терпеливо, раздельно бросая каждое слово, будто монетки в копилку, — ты ранен. Со мной на плечах ты далеко не уйдешь. Погибнем оба. Ты должен идти один. Позвать помощь. Потом вернешься за мной.  — Черт, Лео! У тебя семь пятниц на неделе! То отсылаешь меня прочь, то говоришь, что нельзя разделяться… — голос Донателло сорвался.  — Обстоятельства меняются. Если помнишь, я говорил тебе, что мы должны быть вместе до тех пор, пока можем. Сейчас я… не могу. Завершив тираду, Лео медленно опустился на пол и надолго замолчал, прикрыв глаза и сосредоточившись на дыхании. Ну вот, доспорился… нашел, куда силы тратить…  — Я тоже уже не могу! — зло прошипел Дон и плюхнулся рядом с братом. Лидер никак не отреагировал на это действие, что окончательно выбило младшего из колеи. Если бы у Дона были волосы, он бы сейчас отчаянно в них вцепился, но, увы — пришлось лишь с силой сжать лицо руками, пытаясь отогнать поднимающийся к глазам и скулам жар. Он так больше не может! Когда же уже все закончится?! Донателло судорожно дышал, терзая пальцами переносицу и глазницы. Он не был готов к этому, не был готов бороться с охватившим его отчаянием в одиночку. Как горячо Дон всегда жаждал уединения! Как гордился своей самодостаточностью! Сейчас Донни ясно осознал, что наконец-то действительно, по-настоящему, остался один. Это чувство оглушило его, придавило к земле, лишая сил, веры и желания действовать. Привалившийся рядом к стене брат молчал и не делал никаких попыток помочь или поддержать. Донни кольнуло непривычное и совершенно неуместное чувство брезгливости и раздражения, направленное на ни в чем не повинного раненого черепаху. Снег выпал летом, небо утонуло в море, а его брат, его защитник, его Лео… сдался? Невозможно, немыслимо. Чудовищно. Страх и одиночество затопили Дона, отчаяние и тоска делали сердце одновременно ледяным и болезненно-горячим. Лео был прав — как всегда. Нужно было идти за помощью, оставить задерживающего Донателло раненого и как можно скорее продвигаться вперед в поисках зоны связи. Нужно было торопиться, тогда еще остается шанс успеть. Что ж, Донни — ты же хочешь, чтобы за тебя решали, верно? Вот и исполни приказ своего лидера, весьма вероятно — последний. Встань и иди! Донателло встал. ***  — Смотри, Лео! В стене! — радостно воскликнул Дон, осторожно поставив на землю брата. Тащить на себе 200 фунтов живого веса оказалось действительно тяжело, на грани возможностей в его нынешнем состоянии. Так что Донни был рад не только обнадеживающей находке, но и просто временной передышке.  — М? — Лео шарил расфокусированным взглядом по стенам, ничего не замечая. Видно, все силы тратил на то, чтобы просто оставаться в сознании.  — Щель! Наверху, в стене! Постой здесь, я сейчас проверю, можем ли мы туда пролезть… … и не засел ли там выводок еще каких-нибудь голодных неучтенных наукой плотоядных созданий, добавил Дон про себя, подтягиваясь и светя фонариком в неширокую дыру в стене тоннеля. Видимо, этот участок соединялся когда-то с боковым ответвлением, но от времени или по какой-то иной причине ход обрушился внутрь себя, оставив на память лишь узкую щель в груде камней, бывших когда-то стройной каменной кладкой. Так и есть: луч фонаря осветил небольшое свободное от кирпичей пространство и почти сразу наткнулся на противоположную «стену» напротив дыры, образованную такими же рухнувшими камнями. Очевидно, далее по этому новому туннелю хода не было. Но здесь есть и свои плюсы, оптимистично решил Дон: свободного пространства хватало, чтобы там весьма некомфортно, но тем не менее полноценно, разместились две антропоморфные черепахи средних габаритов. Ни гнезд, ни лежанок неведомых зверей, видно также не было. Прекрасно. Осталось только узнать, в состоянии ли они вообще сюда протиснуться. Дон подтянулся повыше, уперся животом в край щели и попробовал пролезть внутрь. Камень скрипнул о карапакс, зашуршали посыпавшиеся на землю мелкие осколки, но в конце концов Дон оказался в импровизированной берлоге почти без потерь. Так, теперь нужно каким-то образом затащить сюда Леонардо. Донни свесился наружу и попытался ухватить брата за подмышки, но понял, что не дотягивается. Черт! И ведь за руки его не затащишь — сломанную ключицу категорически нельзя трогать — для полного счастья осталось только подключичную артерию повредить! Дон раздраженно зашипел сквозь зубы и полез из «берлоги» обратно в коридор.  — Лео. Слушай меня. Ты меня слышишь? — позвал он брата, осторожно тормоша за здоровое плечо. Леонардо поднял на него на удивление ясный и внимательный взгляд. Очевидно, за время отсутствия Дона ему удалось собраться.  — Хорошо, — зачастил Дон, опасаясь, что сознание брата вновь уплывет. — Слушай, мы сейчас сделаем так: я подсажу тебя наверх, а ты дотянешься до края отверстия здоровой — слышишь? только здоровой! — рукой, повисишь так минутку, а я тем временем поднимусь сам и оттуда помогу тебе забраться. Понял? Сможешь? Лео поднял голову, изучая край щели, и, не сказав ни слова, медленно кивнул. Дон тотчас припал на колено, подставил плечо под ногу брата и, обхватив его за нижний край панциря, осторожно начал подниматься, придерживаясь за стену рукой. Наконец ему удалось полностью выпрямиться и крепко утвердиться на ногах.  — Так. Теперь попробуй ухватиться. Лео еще какое-то время постоял, прижавшись лбом к стене, и потянулся к краю отверстия. Мышцы на его руке напряглись, что послужило Дону сигналом, и он осторожно, готовый тут же подхватить Леонардо, если тот начнет падать, отступил назад, оставив лидера держаться самостоятельно.  — Так. Теперь дай мне минуту, Лео. Я сейчас перехвачу тебя сверху. Держись! Дон подпрыгнул, ухватился за край дыры рядом с рукой брата и, быстро подтянувшись, оказался наверху. Вход в «берлогу» был слишком узок для того чтобы сидеть на краю верхом, поэтому Дону потребовалось целиком нырнуть внутрь пещеры, чтобы, развернувшись, высунуться обратно к Леонардо и втащить его к себе. Младший ниндзя старался проделать все это так быстро, как только мог, понимая, что каждая лишняя секунда является для его брата тяжелейшим испытанием. Но не успел. Донни еще застал то последнее мгновенье, которое лидер, превозмогая себя, цеплялся за стену, но через секунду пальцы его разжались, и Леонардо мешком свалился обратно на пол основного туннеля. Обдирая локти и колени, Дон отчаянно рванулся прочь из пещерки, упал на пол подле брата и принялся лихорадочно его осматривать. Что?! Где?! Жив?!!! Леонардо, так и оставшийся лежать в неловкой позе возле стены, поднял на Донни отчаянный взгляд.  — Лео, соберись! Ты должен постараться, слышишь?  — Прости… — Леонардо быстро отвел глаза, но Дон успел увидеть возникшую в них за миг до этого обреченность.  — Лео, Лео! — отчаянно зашептал Донни, захлебываясь словами — так много нужно было сказать, и так мало было на это времени… — Да Лео же! Послушай, ну ты же никогда не сдавался… даже когда вернулся Шреддер, и ты оказался один против всей этой кучи футов, помнишь? Никто бы не выстоял, Лео, это было просто невозможно! Но ты — смог, ты вернулся к нам, живым. Что же ты сейчас из-за такой ерунды сдуваешься, эй, Лео, ау! Это я, твой брат, я в истерике, мне страшно и одиноко… Не бросай же меня, черт!!!  — Тогда я должен был вернуться, Донни. Мне необходимо было… предупредить вас, — голос Леонардо был мягок и спокоен, будто он всего лишь пытается подбодрить Дона после очередного ночного кошмара. — Сейчас… я просто задерживаю тебя. Если они снова появятся…  — … То ты великодушно предложишь им полакомиться собой, пока я отсиживаюсь в норе. Я понял. Сволочь ты, Лео. Вместо того чтобы фантазировать, как продуктивнее пожертвовать собой, подумай лучше обо мне. Леонардо ничего больше не сказал, лишь покачал головой, то ли соглашаясь с Доном, то ли возражая ему, то ли просто прекращая утомивший его разговор. Донни поднялся на ноги и бездумно потер виски. В голове было пусто до звона. Это было так хорошо… Ни о чем не думать, ни о чем не беспокоиться, ничего не бояться. К черту все! Он так устал. К черту… Словно в ответ на эти мысли из уже пройденного черепахами коридора донесся приглушенный расстоянием писк. Дона будто окатило ледяной водой. Усталость, ужас, боль и отчаяние вернулись мгновенно и, как показалось Донни, усиленные десятикратно. Сердце с размаху шлепнулось куда-то в желудок, в кончиках пальцев закололо, в груди стало тесно и зябко. В отупевшем от усталости мозге не было ни единой мысли, кроме одной, с каждым ударом сердца яростно скандирующей: «Давай!!! Успей!!! Скорей!!!» Резко нагнувшись, он подхватил брата поперек туловища, не беспокоясь больше о боли, которую его действия могут причинить. Плевать. Хуже уже не будет. Главное — успеть. Зарычав от напряжения, Донни каким-то чудом рывком закинул Леонардо на край расщелины и, подпрыгнув, столкнул его вниз по ту сторону спасительной стены. К черту все. Он живучий. Главное, спрятаться от этих тварей и добраться домой, а уж там-то Дон его починит. Да хоть бы по кускам пришлось собирать! Взлетев на стену следом, он нырнул в «берлогу», стараясь не наступить на Лео, и замер, напряженно прислушиваясь. В коридоре было тихо. Медленно выдохнув, он опустился на колени подле брата и с вернувшейся осторожностью, приправленной острым чувством вины, попытался осмотреть его в тусклом свете, пробивающемся в их пещерку из основного тоннеля. Почти сразу же рука влипла во что-то мокрое, раненый судорожно дернулся и, кажется, перестал дышать. Черт, черт, черт! Дон задохнулся. Он его убил! Своими руками убил!!! Минуту назад Донни думал, что страшнее ему уже никогда не будет, но теперь получил наглядное представление о том, что ВСЕГДА может стать еще хуже. Дону захотелось заорать. И убежать. Прямо к крысам. Прямо сейчас.  — Это… было… мое плечо, — Лео говорил невнятно, но совершенно спокойно и — Дон готов был поклясться — иронично.  — Черт… Мне показалось, ты перестал дышать…  — И перестал. Больно же. Включи фонарик. От такого внезапного перехода у Донни слегка закружилась голова, но тело, руководствуясь не разумом, а рефлексами, с упоением вернулось к привычному выполнению приказов. Из коридора снова раздался писк, потом еще и еще. Постепенно усиливающиеся шорох и возня стихли за стеной где-то в районе их укрытия. Дон посмотрел в глаза брату. При свете фонарика они сияли потусторонним блеском, и могло показаться, что искорка смеха, промелькнувшая в них на миг, — лишь игра бликов. Но это было не так. Лео улыбнулся.  — Возьми. Донателло, ничего не ответив, скользящим движением вытянул из ножен мечника одну из катан и сжал в руке. Иногда Донни преследовало ощущение, что его брат способен добиться ВСЕГО. Вот и сейчас, как бы Дон ни спорил несколькими часами раньше, оружие брата все же перекочевало в его руки.  — Скажи мне, Лео, — усмехнулся в темноту Донни, — почему все всегда происходит именно так, как ты говоришь? Если тот и собирался что-то ответить, то не успел: послышалось шуршание, по наружной стене проскрежетали когти, и в проеме показалась настороженная мохнатая голова. Голова повела носом, вперила маленькие злобные глазки в замерших черепах и, издав шипение, раззявила зубастую пасть, подавшись вперед, в атаку. Донателло ленивым движением кисти развернул катану лезвием кверху и с силой вогнал острие меча в зубастую челюсть, пронзив голову чудовища от подбородка до затылка. Страха больше не было, как не было и ярости. Даже досады не осталось в Доне, настолько он был опустошен. Тварь заверещала, задергалась на лезвии, будто бабочка, насаженная на булавку, но через некоторое время затихла, так и оставшись висеть в проеме, заклиненная в нем мечом.  — Эта тварь загородила своей тушей выход, — отстраненно произнес Дон, ни к кому конкретно не обращаясь.  — Не только выход, — в голосе Лео отчетливо слышались нотки веселья. — Но и вход. Действительно: экстремальное впрыгивание черепах в пещерку вызвало небольшой обвал, в результате которого отверстие из щели превратилось в небольшое круглое окно, которое и было сейчас практически полностью перекрыто все еще подергивающейся крысиной тушей. Стоп, минутку. Подергивания зверюги не только не угасали, но, как показалось Дону, становились все интенсивнее. Ничего не понимая, ученый прислушался, и его замутило. Снаружи продолжал раздаваться скрежет когтей второй прыгающей на стену крысы, перемежаемый звуком, который Дон никогда в жизни уже не сможет забыть — кто-то с упоением отдирал от кого-то другого куски, громко и энергично ими чавкая. Оставшаяся в живых гадина (а, возможно, и ГАДИНЫ), не обременяя себя никакими моральными принципами, пожирала свою только что убитую Доном товарку. Донни равнодушно пожал плечами. Черт с ними, пусть хоть полностью друг друга сожрут, не жалко. Дон перевел взгляд на раненого. Лео лежал, закрыв глаза. Его грудь размеренно вздымалась, а лицо было расслабленно. Казалось, лидер просто спит. Но Донни был уверен, что это не так: он уже научился чувствовать присутствие брата на некоем интуитивном уровне. Сейчас мастер бо не сомневался, что его брат находится в полном сознании. Внезапно проснувшаяся в Доне эмпатия говорила ему еще кое-что: как бы лидер ни убеждал себя и других, что готов к смерти… он не хотел ее. Не боялся, нет. Донателло готов был биться об заклад, что Лео не раздумывал бы ни секунды перед тем, как отдать жизнь за кого-то из них. Но, черт побери, сейчас Леонардо определенно был доволен тем, что Дон дважды ослушался его приказов: первый раз протащив оставшийся до их временного убежища путь на плечах и второй — сейчас. Печально пощупав опустевшую аптечку, Дон привычным движением вытащил из-за пояса чи-фон и нехотя скользнул взглядом по загоревшемуся экрану. И принялся смеяться — громко, надрывно, сотрясаясь всем телом и периодически всхлипывая. Леонардо, так и не открыв глаз, вслепую нащупал руку брата и мягко сжал ее.  — Есть связь, да? — его голос был скорее успокаивающим, нежели радостным или взволнованным.  — Угу… — Дон в очередной раз всхлипнул и прикусил губу. — Снаружи не ловило, я проверял. Видимо, стенка, сквозь которую мы пролезли, оказалась для сигнала непреодолимым препятствием. Мы чуть не сдохли в футе от спасения… Лео снова сжал запястье Дона, на этот раз чуть сильнее.  — Позвони. Спохватившись, Донателло мотнул головой, сбрасывая оцепенение, и быстро набрал номер. *ПИК* *ПИК* *ПИК*  — КАКОГО ЧЕРТА, ДОННИ?!!! Где вас, придурки, носит?!!!! — обеспокоенный рык Рафаэля был самым приятным звуком из всех, которые Дон когда-либо слышал.  — Из-за взрыва мы провалились куда-то в нижние тоннели, там долгое время не было связи. Раф, я так рад тебя слышать!  — В жопу свою радость засунь! Лео с тобой? Вы в норме?  — Лео со мной. Но он ранен. Боюсь, нам потребуется ваша помощь, чтобы выбраться отсюда.  — Понял. Щас пригоню к вам тунеллер. Держитесь там и не делайте больше глупостей!  — Да, хорошо, Раф, будем ждать. Тебе нужно везти тунеллер по сигналу, который шлют наши рации. Слушай внимательно, я объясню, как это делать.  — Уже.  — … включишь навигатор, потом через компьютер войдешь в программу слежения… Что?  — Я. Уже. Взял. Чертов пеленг, — Рафаэль говорил медленно, слегка скандировано, то ли глумясь, то ли действительно считая, что у Дона сейчас что-то не в порядке с головой.  — Не может… В смысле… А откуда ты?.. — если у Рафа до этого и были сомнения относительно сообразительности Дона, то теперь, после подобного бессвязного пассажа они определенно должны были улетучиться.  — Я видел раньше, как ты это делаешь. Донни, среди нас только один клинический идиот, и это НЕ Я. Донателло засомневался, кого Раф сейчас имел в виду — своего любимчика Майки или все же самого Дона, но решил не заострять на этом внимания.  — Кажется, я тебя недооценивал, — брякнул он, окончательно уничтожая свою репутацию, и снова захихикал. Этого только не хватало. Не напугать бы Рафа еще больше…  — Все, парни, мы в машине. Будем у вас через полчаса. Держитесь. Донни защелкнул рацию и нежно посмотрел на потухший экран. Затем он обвел очарованным взглядом брата, их временное укрытие, даже труп пытавшейся их сожрать твари. Мотнул головой. Настойчивое желание сплясать никак не отпускало. — Спасибо, Дон, — Леонардо в третий раз сжал его руку, приводя в чувство. Донни вздохнул. Хотелось закрыть глаза и проспать вечность — примерно до тех пор, пока кто-нибудь не исправит все это. Как жаль, что исправителем придется быть ему самому — другого медика в их маленьком клане, увы, не было. С другой стороны, когда ему отдохнуть, как не сейчас? — медикаментов нет, освещение паршивое, помочь Лео он сейчас толком не сможет, а вот навредить рискует сильно. Почти проиграв борьбу со сном и с самим собой, Донни уже практически отключился, но кое-что свербело у него внутри и никак не давало расслабиться окончательно. Донателло прокашлялся и облизал губы. Лучше покончить с этим прямо сейчас.  — Лео. Я знаю, что ты готов был умереть там, снаружи. Только вот я не был готов тебя потерять. Это… больше, чем я могу пережить. Знаешь, бывает, что чувствуешь, будто подходишь к какому-то пределу, и нет больше сил, и кажется, что дальше идти просто невозможно. А потом что-то происходит, и вот ты уже оказываешься по другую сторону… и снова идешь. И место — другое, и двигаешься ты по-другому, может быть, даже и с другой целью, но все же идешь. Так вот, это, наверное, ненастоящие пределы. Так, барьеры… знаешь, как на беговой дорожке. Прыгаешь — и бежишь дальше. А если бы ты умер… Если бы любой из вас умер… — Дон сглотнул, вспоминая свое кошмарное путешествие в параллельный мир будущего. — Если бы это случилось… Идти было бы больше некуда. Для меня… Для меня тогда тоже все закончится, Лео. Пойми это, пожалуйста. Ради меня. Ради нас всех. Это важно. Дон закусил губу и впился взглядом в лицо брата, ища в нем ответа… сам не зная, на что.  — Я понял, Дон. Я… понял, — Лео открыл глаза, но смотрел куда-то мимо Донни, погруженный в свои мысли. — Если у меня когда-нибудь снова опустятся руки, даю слово, я вспомню твои слова и…  — … и выживешь, — закончил Донателло, откидываясь к стене и расслабленно прикрыв глаза. Теперь можно отдохнуть. Все будет хорошо. Должно быть хорошо. Они это заслужили.