Белые Дьяволы

— Доктор! — Умри. — Нет. Я пришёл на осмотр. — Куда, блять, ты пришел? У меня вместо кабинета — подвал! — Вайссман нервным жестом поправил волосы. Давненько они с Рейном не виделись. И всё же он пришёл раньше, чем требовалось, НИИ был ещё не готов. Александер только лишь определился с местом будущего института и зашёл в подвальные помещения корпорации «Змеиный Грот», чтобы оценить фронт предстоящих работ. — Ну, раз пришёл — раздевайся. — Докуда раздеваться? — Полностью. Мало ли. — За ширмой или под музыку? — Рейн был в приподнятом настроении, раздражительность доктора его не смущала. — Мы в подвале, тут нет музыки. Тут вообще ничего нет, кроме ржавых труб и крыс. И ширмы нет, — спокойно говорил Алекс, будто объясняя пятилетнему ребёнку, что такое «хорошо» и что такое «плохо». — Так это же противоречит гигиеническим нормам! — Я проведу осмотр так, что ты не коснёшься грязного пола, — блондин снял перчатку. — На что жалуетесь, больной? — Я пришёл сдать сперму на анализы, — хищно улыбнулся Рейн. — Думаю, я смогу принять у Вас данный объект исследований, — всё так же бесцветно констатировал Вайссман. — Ну, в таком случае… — Штаны поползли вниз. — Анализ эякулята проводится для установления фертильности мужчины и выявления возможных заболеваний половой системы, — альфа обошёл пациента сзади, хитро щурясь и не сводя глаз. — Что именно Вы хотите узнать в результате? — резким рывком он прижал к себе Рейна, рвано выдохнув, и осторожно царапнул ногтями по кубикам пресса вниз, замирая у основания члена.       Найт отметил про себя, что напор был приятным, только вот нельзя позволять доктору заиграться, иначе потом придётся искать другого, да ещё и за отпев души его платить. Он закусил нижнюю губу в нахальной улыбке: — Из-за мутации меня обязывают сдавать кровь и семя, чтобы удостовериться, что мутация не прогрессирует. — Иди в жопу разъёбаного омеги, Рейн! — вскинул руки Алекс и отошёл от пациента, натягивая перчатку обратно. — Ты знаешь, что в таких условиях я работать не могу. Даже в дыре потасканной шлюхи чище, чем тут. Кто, интересно, тебя «обязывает»? Опять консилиум индюков собрал? Вернёшься, когда мне будут предоставлены все условия в этом Богом забытом месте. Иди, побитая собака, погоняй дворовых котов.       Рейн уставился на своего доктора непроницаемым взглядом. — Только не ссы на колесо моего Майбаха! Кукошки откукошу! — не унимался блондин. — Чё ты вдруг? — Рейн склонил голову набок, разглядывая в полумраке синие глаза. — Скучненько тебе, маленький? Никто тебе не рад? — Да. Но это вовсе не повод так на меня наезжать, да ещё и прогонять, и собакой называть, — бесцветным голосом выдал альфа. — А когда ты наркокосточку получил, не агрессировал, — припомнил доктор их последнюю встречу и выданные им обезболивающие таблетки с наркотическим эффектом. — Я и не агрессирую. — Я боюсь, если не прогоню тебя, то случится что-то плохое. А вообще, я люблю животных, зря ты так. — А я не животное. — Укуси меня, горный лев, — широко улыбнулся Алекс, пытаясь сгладить возникшее отчуждение. — Я не к стоматологу, вроде, пришёл, — Рейн натянул штаны обратно, выражая на лице крайнюю степень недовольства. — Я переквалифицировался на дрессировщика. — Отхлестать меня захотел? — Ты членом передо мной не маши давай, я же и сорваться могу, — закусил губу Лекс, сдерживая рвущуюся на волю очередную улыбку. — Я тебя с первой нашей встречи отхлестать хочу, просто в узде держу свои желания.       Рейн улыбнулся и снял рубашку: — У меня спину не похлестаешь, не почувствую, а вот грудь очень даже можно.       Алекс подошёл вплотную, ухмыляясь: — Будьте осторожны в своих желаниях, господин Найт, — он провёл пальцем от адамова яблока вниз до солнечного сплетения и облизнулся, оставляя влажные губы приоткрытыми в усмешке.       Рейн приподнял бровь, с вызовом глядя на своего доктора: — Вы же знаете, я всегда бросаюсь в самое пекло, Доктор Вайссман…       От касания Александера по коже пробежали мурашки. Из-за нечувствительной чешуи чувствительность остальных участков тела повысилась многократно. Да и вообще, Рейну нравились прикосновения. — Я бываю неоправданно жесток, господин Найт, — почти коснулся своими губами чужих Лекс, пальцы в перчатках тем временем пробрались к горошинам сосков, царапая их тканью. — На Вашем теле случайно может прибавиться ещё некоторое количество шрамов, — как змея, альфа провёл кончиком языка по нижней губе пациента и спрятал его за белым ободом зубов. — Вы когда-нибудь свежевали человека, господин Вайссман? Заживо? Потом отрезали конечности, развешивая по стенам, предварительно выпотрошив? Не говорите мне о жестокости, Александр. А шрамы… у меня их много, всех не сосчитать. Одним больше, одним меньше… — Рейн провёл языком по нижней губе, собирая вкус побывавшего на них языка Лекса, всё так же нагло улыбаясь с вызовом в глазах. — АлександЕр! — потянул Рейна за соски альфа, скалясь и гневно стреляя глазами. — Я не русский Сашка Иванов, Рейн. В моих жилах благородная кровь свободных граждан Германии, — он перехватил правой рукой поясницу Рейна, упираясь левой в широкую грудь. — Не свежевал. Я извращенец, но не маньяк. Хотя кто-то мог бы поспорить. Меня не возбуждает смерть. А тебя, Рейн, что возбуждает бывшего лидера Гидры?       Блондин наклонился к самому уху, цепляя зубами за кромку. Рука тягуче поползла вниз, бороздя чувствительную кожу.       Улыбаясь, Рейн прикрыл глаза и, закусив нижнюю губу, слегка выгнулся в спине навстречу. Он прекрасно помнил, как доктор ненавидит, когда его имя коверкают. Рейну нравилось происходящее — опасная игра с огнём, почему бы нет? Азарт и адреналин просто кипели. — Меня возбуждает массаж спины, но он мне не доступен более. Опасность, даже боль, в какой-то мере… Ну, и в данный момент… — Рейн слегка наклонил голову на бок, предоставляя губам своё ухо и шею, и упёрся торчащим из штанов бугром в пах Алекса. — В данный момент — ты. — Могу найти для твоей спины автоген, — альфа подцепил языком мочку уха, прикусил и повернулся, упираясь губами в висок. — Понятия не имею, что такое автоген, — Рейн почувствовал, как по телу прошла дрожь, стоило зубам сомкнуться на мочке. Как же давно он не испытывал этого приятного зуда, сводящего с ума. — Что ты будешь делать, если хитин покроет всё, включая твой член, который ты демонстрируешь мне при первой же возможности? — Пальцы прошлись по молнии и обхватили возбуждённую плоть альфы через ткань. — Как же огорчатся все неперетраханные тобой омеги… и не только омеги. — Надеюсь, что до этого не дойдёт, потому и сдаю анализы… — Рейн закинул голову назад, выдав протяжный глухой стон. Горячая рука на члене — словно током ударило. — Не только? Ты о ком-то конкретном, Александер?       Рука легла на затылок Алекса, язык прошёлся вдоль шеи и по щеке.       Алекс вытянулся струной, принимая сомнительную ласку, как хозяин. Он скосил синие глаза на альфу, но отпускать не намеревался. Возбуждение затмевало холодную рассудительность. — Никакой конкретики, Найт, это непрофессионально. Слухи, знаешь ли… Да и, зная твою натуру, немудрено попасть в точку с закрытыми глазами.       Пальцы снова прошли по стволу вверх, цепляя молнию на джинсах и устремляясь вниз. Рука на спине перехватила чуть выше, под лопатками, чтобы исключить возможность отдалиться. — Без конкретики — так без конкретики. Буду мучиться в догадках.       Тело напрягалось от каждого касания. Как только мышцы расслаблялись, на них вновь обрушивался такой кайф, что Рейна даже ощутимо трясло, так ему нравилась эта сладкая прелюдия, неспешная, тягучая. — Тебе настолько осточертели податливые тела, раздвигающие ноги по щелчку пальцев, что ты готов терпеть кутающий тебя запах ацетона? — Лекс перехватил теплые губы, кусая их и заглядывая в серый уцелевший глаз. — Что интересного в таких любовниках? Ни страсти, ни фантазии, ни азарта. Намного приятнее быть с кем-то равным.       Сжав волосы Алекса на затылке, альфа жадно впился в его губы, сплетаясь языками чуть ли не в узел, лаская каждый миллиметр его рта. Чёрт возьми, ему уже давно хотелось трахнуть этого врача! Даже все его садистские манипуляции с иглами и прочими инструментами, как он не церемонился, как был груб и порывист — как же ему всё это нравилось! Наверное, потому что никто не смел позволять себе с Рейном такое, а тут даже не спрашивали. Это заводило до того, что член в штанах ныл в ожидании ласки.       Грубость была непривычна, но ожидаема. Все же рядом альфа… Сложные задачи Алексу всегда нравились гораздо больше — Рейн был сложным. Единственное, что всегда тормозило, так это собственная безопасность, которую чаще всего обеспечивал именно Найт. А сейчас кто обеспечит?       Рука со спины змеёй скользнула к горлу, сжимая его до хрипоты и оттесняя порывистого самца к кирпичной стене. — Наверное, я был слишком нежен с тобой на процедурах? — Игривый взгляд пробежался по лицу и скользнул вниз, туда, где вне поля зрения белая перчатка миновала джинсовку и неосторожно изучала найденное через тонкую ткань белья. — Может быть, вообще стоило воспользоваться твоей беспомощностью ещё тогда, на белых простынях, испачканных твоей кровью?       Лекс поднял хватку выше, под самую челюсть, нежно коснулся губами уголка рта и контрастно грубо сжал напряжённый член, высвобожденный из ненужной ткани.       Рейн был со многими: омеги, беты и даже альфы. С альфами всегда всё иначе. В сексе с ними Рейн ощущал своё превосходство, свою силу, показывал, что он стоит выше них. Но сейчас… ощущения иные, рядом кто-то равный, сильный, стойкий, кто-то, кто не боится… Как же это будоражило, сердце колотилось, как мотор. Когда рука сжала его шею, Найт, улыбаясь, оскалился, тихо рыча, неагрессивно, скорее возбуждённо и игриво: — Нежен, говоришь? Так, значит, ты показал мне далеко не всё, на что способен? Оставил для лучшего случая?       Найт прикрыл глаза, когда рука Белого сжала член, но ощущения были неполными. — Чёрт возьми, Вайссман, сними эту чёртову перчатку!       Рейн ловил губы Алекса, высовывая язык и нежно касаясь партнёра, поддразнивая, едва проникая в его рот и снова скрываясь за губами.       Вайссман хмыкнул, чуть ослабляя хватку на горле. Рейн прекрасно знал, как чувствительны руки доктора, и зачем он носит перчатки. Но, несмотря на это, ситуация располагала. Палец скользнул по возбуждённой головке, собирая выступившую смазку. Алекс поднял руку, растирая прозрачную субстанцию по ткани. — Снять? — он приподнял бровь, надменно всматриваясь в альфу. — Что ж, давай попробуем…       Блондин поднёс перчатку к губам Рейна, давая ему возможность воплотить желаемое в действительное. Кровь в его жилах бурлила от осознания опасности игр с Найтом, и в то же время его согласие на эти игры сводило с ума и тянуло в пучину безумия. Вайссман всегда смотрел на тело альфы не только как на объект своих исследований, но никогда не позволял себе больше, чем просто созидать. Никогда в его касаниях не было похоти или подоплёки. До этого момента. Белый терпеливо ждал этого дня, зная, что, возможно, ему не суждено наступить никогда. Но судьба решила немного поиграть со стальными нервами.       Рейн, чертовски недовольный тем, что Александер отпустил его член, тут же посмотрел с немым укором и вопросом в глазах. Но Алекс удивил тут же (хватает же ему наглости… шельмец). Рейн приоткрыл рот и, обхватив один из пальцев Алекса губами, подхватил зубами ткань перчатки, медленно потянув на себя, освобождая руку из плена текстильной тюрьмы, после чего снова лукаво улыбнулся, смотря на Александра в ожидании продолжения. Он хотел, чтобы они уже прекратили эти прелюдии и перешли к главному блюду, но одновременно ему была так приятна эта игра с ожиданием. Чёрт возьми, так и сорваться немудрено! Он решил ответить — рука медленно расстегнула рубашку Алекса, альфа провёл по груди и животу кончиками своих когтей, оставляя красные полоски на коже, в процессе задев один из сосков, не сводя взгляд с лица, ловя каждое изменение, каждое движение мышц; он хотел увидеть реакцию, распробовать её.       Белый медлил, томя оппонента ожиданием. Он резко выхватил свою перчатку из зубов и швырнул её на грязный пол, сверля Рейна взглядом. Кожа рук тут же почувствовала прохладу и сырость подвала. Лекс коснулся контрастно горячего члена альфы, обхватывая его под головкой большим и указательным пальцами. Ответная ласка вызвала некоторое замешательство. Альфа снисходительно опустил синий взгляд на чужую руку. Обычно он ограничивал возможность действий партнёра. Это было непривычно. Когда Рейн проводил языком по его шее и щеке, Вайссманн буквально подставлялся, а тут хотелось ударить по руке и связать. Вот только связать нечем…       Он отпустил горло и резко перехватил запястье, пригвоздив его к кирпичу и прижимаясь вплотную к горячей обнажённой груди. Вторая рука рванула вдоль напряжённой плоти к основанию. Три свободных пальца подцепили мошонку, лаская яички. Жар плоти буквально прожигал чувствительную кожу рук. Алекс чувствовал каждую венку, каждую клетку кожи. Он уже пожалел, что пошёл на поводу у альфы. Глаза блаженно прикрылись. С губ сорвался несдержанный вздох. Это было чувственнее, чем если бы даже Рейн взял сейчас его член в ответ. Он снова соскользнул к гладкой головке, собирая кончиками пальцев небольшие сгустки выступающей смазки. Тело дрогнуло, передавая мышцам сладкую истому напряжения.       Рейну нравились эти провокации. Как же восхитительно реагировал Алекс, Найт с трудом сдерживал каждый свой порыв. Ему нравилось играть, внутри кипел практически детский восторг, он нашёл абсолютно новое развлечение, от которого сосало под ложечкой. И эта необычная роль — давать кому-то порулить, практически не делать ничего и получать удовольствие… Если Вайссман хочет делать всё сам, Рейн не будет ему мешать. Не успел альфа опомниться, как он ощутил тёплое прикосновение, из груди вырвался протяжный стон, от которого он даже откинул голову назад, ударившись затылком о стену. Сладкая истома, они так долго оттягивали, что чувствительность была на пределе, и каждое прикосновение было сравни раскалённым углям. Движение, пауза и новое движение, на автомате Рейн стал двигать бёдрами навстречу рукам Алекса. Ему хотелось, чтобы он сжал сильнее, до боли, хотелось ощутить сильную хватку, чтобы ему было ещё теснее и сложнее двигаться. Чёрт возьми, он так переживал, что сорвётся, что захотелось, чтобы его сейчас связали.       Альфа грубо раздвинул ступни Рейна шире, чтобы его бёдра не ограничивали свободу действий. Он провёл носом по шее, вдыхая обновлённый аромат возбуждённого Рейна. Это было совершенно иное ощущение — не сладостные и манящие ноты омеги, а отталкивающий запах зрелого альфы. Александер вцепился зубами в шею, чтобы боль не дала Найту сосредоточиться на блаженных ощущениях. Его движения навстречу были слишком откровенны. Рука сжала член так, словно Алекс хотел содрать тонкую кожу и расплести сетку синих вен. Он даже дрочил с оттенками нескрываемого садизма. Агония глушила сознание. Белый растворялся в партнёре, чувствуя его и желая продолжить до ломоты в зубах. Здравый смысл вопил на задворках сознания, требуя прекратить вакханалию. Рука перехватила член, цепляя пальцем уздечку. Он отстранился, поднёс ладонь ко рту, пошло облизывая её и чувствуя вкус Рейна. В глазах сверкнула лазурь. Влажные пальцы вновь обвили горячую плоть, двигаясь быстро, страстно и немного грубо. Так, как любил Алекс. Так, как нравилось Рейну. Он отпустил руку альфы, перехватил за затылок и притянул к себе, запуская язык в приоткрытый рот, давая ему почувствовать собственный вкус.       Рейн отдавался ласкам, хотя какие это были ласки? Грубо, порывисто, жёстко, но, Господи, как же приятно! Даже сквозь пелену возбуждения и удовольствия Рейн осознавал, что Алекс стремится сделать ему больно, и последующий укус подтвердил это. Рейн громко простонал. Эта боль, словно звонок будильника, пробуждала в нём все дремавшие эмоции, пробивавшиеся через выстроенную плотину мощным потоком. Он мучил его, сводил с ума, причинял боль, и Рейн стонал от этой сладчайшей боли, он морщился и жмурился, но каждый раз на лице растягивалась блаженная улыбка, словно это напоминало ему, что он ещё жив. Найт жадно впился в губы Александера, чувствуя вкус собственной смазки смешанный с вкусом чужих губ, создавая необычный, будоражащий сознание коктейль. Но не только Белому его дразнить, захотелось напомнить, что Рейн не игрушка. Найт зажал нижнюю губу Алекса между зубов, прокусив до крови. Металлический солоноватый вкус коснулся его губ, и Рейн с новой животной страстью возобновил поцелуй, слизывая языком капельки крови. Перед глазами всё плыло: боль, наслаждение, страсть и нежность смешивались в настоящий ураган.       Боль резанула где-то внутри, Алекс замер и отстранился, не сразу понимая, что произошло. Он осторожно сомкнул губы, провёл по ним языком — кровь. Рейну захотелось свежей крови. Несмотря на то, что он порой делал с другими, Вайссман очень ревностно относился к собственным повреждениям.       Реакция была быстрой, необузданной и неуправляемой. Альфа отступил назад, отпуская Рейна и наотмашь тыльной стороной ладони ударил того по лицу, попадая костяшками по столь желанным губам. Он тут же взял себя в руки, осознавая, что Рейн не омежка, которого можно дрессировать, что он и так позволяет ему слишком много. Вайссман наклонил голову, исподлобья бросая вызов гневному взгляду Найта.       Алекс стянул вторую перчатку, швыряя её под ноги. Да пусть он сдохнет после этого, но доведёт начатое дело до конца.       Один шаг — и Белый уже снова почувствовал жар разгоряченного тела. Со всей дури он схватил Рейна за края рубашки, подсекая ногу и падая с ним вместе на грязный подвальный пол. Мерзость какая, но Алекс готов был потерпеть ради такого.       С трудом сдерживая ярость альфы одной рукой, второй он снова устремился вниз, освобождая себе площадку для игр. Язык поймал всё ещё напряженную плоть, скользнул вниз и юрко спрятался во рту, позволяя белоснежным зубам коснуться члена. Алекс не сжимал челюсть и не разжимал, ювелирно удерживая альфу и вызывающе смотря в его серый глаз.       Результат оказался совершенно не таким, какой ожидал Найт. Горящий след от пощёчины, мгновенно отрезвляющий. Внутри всё просто вскипело. Он медленно повернул голову в сторону Александера, пронзая его яростным взглядом. Алекс видимо настолько увлёкся, что забыл, что Рейн не его сладенький омега или его игрушка, и он может делать это всё лишь потому, что Рейн ему это позволяет, потому что Рейн этого хочет. Но пощёчина к этому не относилась. Найт был настолько зол, что чуть не потерял контроль, что означало лишь одно: глупый доктор задел совершенно не ту струну, и её высокий «звук» растревожил Джека. Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не следующие действия Алекса. Миг — и он уже на полу, ещё несколько мгновений — и влажный горячий язык скользит по члену, вновь вызывая сильнейшую дрожь по всему телу, буквально выдавливая из груди Найта стон вперемешку с утробным рычанием. Рейн вцепился когтями в пол, оставляя на нём глубокие царапины. Язык уступил место зубам — какое ахренительное ощущение, словно по кромке лезвия над бездной. Альфа протрезвел, ощущая, что сознание снова с ним, а зверь всё ещё спит. Рейн посмотрел в бросающие вызов глаза, словно говоря: «Я жду!»       «Было близко,» — пронеслось в голове Белого. Он прекрасно знал, как близко к Раю только что был. Рейн без труда мог бы отправить Лекса на тот свет. Это было опасно, но это ещё больше заводило, заставляя раскачиваться на ветру, смеяться в бездну, стоя на краю.       Он спрятал зубы, заменяя их легким касанием губ. Отстранился, слизывая собственную кровь. Чувствительные пальцы сжали тёплое бедро, чувствуя под собой живую животную плоть. Белый плащ вместе с рубашкой полетели на пол, освобождая широкие плечи, по которым струились светлые локоны. — Чтоб ты сдох, Найт, — сквозь улыбку бросил Лекс, шаркнув пальцем по губе. Другой рукой он рванул бедро альфы в сторону, во второй раз уже заставляя его дать возможность для более свободных действий.       Рейн нагло улыбнулся, услышав эти слова: — Не лги, что тебе не понравилось, Вайссман…       Алекс не желал выписывать пируэты для ублажения Рейна, у него была конкретная цель. Губы разом сомкнулись на головке, язык вальяжно обследовал всю предоставленную территорию. Лекс умел делать минет, сабы получали его в награду за послушание, а Рейн получил за удовольствие, которое Алекс испытывал от их сумасшедшего контакта.       Альфа опустился вниз, пропуская член глубоко в горло, чуть повернул голову и поднялся. Не прерываясь, зашёл на второй круг и, чувствуя ответную реакцию Рейна, одной ладонью перехватил ствол у основания, а второй вцепился в бедро, не давая забыть, кто сейчас дарит наслаждение и боль в одном флаконе. Он снова и снова повторял движения, то ускоряясь, то нестерпимо медля.       Найт видел, каким взглядом на него смотрел Александер при каждом осмотре — Рейн стал его пациентом, на котором Алекс мог опробовать все свои даже самые смелые методы, словно видел мольберт, на который можно наносить любые краски. И в этом взгляде Рейн отчётливо видел вожделение. «Ну что ж, Вайссман, ты хотел — так получай. Я позволяю тебе, наконец, вкусить меня». Найт выгнулся в спине навстречу губам Алекса. Горячие, словно угли, они обхватили его член, выжимая из Найта громкие стоны, заставляя его снова и снова двигать бёдрами навстречу этому рту, стремясь проникнуть в него как можно глубже.       Вайссман не жалел его и не церемонился, он знал, что и как делает, знал, на какие рычаги нажать, чтобы доставить просто неописуемое удовольствие, сводя Рейна с ума. Чёрт, как же хорош был этот садист, он не позволял перехватывать инициативу, показывая, что он капитан в этой лодке, и плыть они будут так, как пожелает он. Лекс мучил его, доводя до экстаза, до самой грани, и не давал сорваться, замедляясь и возвращаясь к исходной позиции. Рейн почти готов был умолять его дать ему кончить, но он ни за что не сделает так. Он не доставит Алексу такого удовольствия. «Не дождёшься!»       После внезапно возросшей динамики резким рывком Вайссман сорвался со ствола. Белые пряди взметнулись следом. Синева глаз из-под прикрытых век обдала лежащего снизу альфу своей безразличной холодностью. Короткие ногти продрали бедро. В тонких бороздках выступили мельчайшие капельки крови из вскрытых капилляров. — «И мстя моя страшна», да? — Рейн лишь усмехнулся. Он провёл кончиком пальца по бедру, собрав алые капли, и поднёс его к своим губам, облизав палец и стирая кровь. Соблазнительный взгляд пронзал любовника, приглашая попробовать. — У меня и другой сок есть, но его так просто ты не получишь, Лекс.       Рейн чуть отодвинул ногу, предоставляя Алексу больше удобства. Как же соблазнительно выглядел этот шельмец! Если сравнивать его со зверем, то он, скорее, лев или как минимум снежный барс. В его движениях не было никакой нежности, но они были изящны, точь-в-точь как у крадущегося хищника. Чёрт возьми, Рейн разрывался между двух огней: позволять Алексу делать всё самому и продолжать получать это томящее удовольствие или перехватить руль управления и трахнуть.       Белый хмыкнул, склонился к партнёру и собрал широким влажным языком крохотные бусинки с бедра, тут же подаваясь вперёд и смешивая во ртах двух альф этот коктейль безумия: слюна, кровь, смазка — всё стало общим. Алекс лениво сливался языками, давая почувствовать вкус в полной мере. Он чувствовал, как упирается в его живот твёрдый член Рейна — это сводило с ума, тянуло низ живота, снова и снова возвращая к настойчивому желанию завершить начатое.       Всем мысли в голове Найта как рекой смыло, стоило их губам соприкоснуться. Как же контрастировал каждый новый поцелуй с предыдущим! Этот был медленным, ленивым, но таким сладким! Границы нарушены, назад сворачивать будет только последний идиот.       Белый желал это тело с первой встречи. Всегда. Резкость, грубость, необузданность Рейна привлекали и пленили. Но раньше существовала какая-то невидимая граница, теперь же Найт сам её перешагнул. Он часто ходил рядом, но никогда не нарушал её. Что изменилось?       Губы Лекса поползли вниз, выпуская между собой язык и пробуя жертву на вкус везде, где только было возможно. Добравшись до соска, он обвел его, жадно шаркнул подушкой языка и втянул, прикусывая острыми зубами. Альфа дёрнулся навстречу, но Вайссман с глухим рыком пригвоздил его к грязному полу свободной рукой. Выждав, когда боль станет глухой и привычной, он двинулся дальше вниз, попутно царапая живот коротким аккуратным маникюром. Встретив холодной щекой горячую плоть, он шумно выдохнул, похотливо потеревшись о член альфы и бросив очередной надменный синий взгляд поверх его груди.       Язык медленно очертил упругую головку, орошая её слюной, скользнул по уздечке и исследовал манящую ямку на пике. Чувствительные пальцы плавили горячие шрамы когда-то безупречной кожи.       Рейн не открывал глаза, принимая ласки полностью, все до единой, словно выжигая в памяти каждое прикосновение. Внезапно новый удар тока — Рейн даже вскрикнул. «Вайссман, скотина, ты знатно изучил моё тело, знаешь все мои уязвимые места.» Тело Альфы дрожало от губ, языка и зубов, терзавших его сосок. «Чёрт возьми, сделай это снова, не оставляй его. Господи, я же тебя хочу, Вайссман!» И вновь горячий язык коснулся его члена, который подрагивал от каждого прикосновения. Рейн уже стонал в голос, его стоны эхом отдавались от голых стен подвала. «Чёрт, как же он хорош! Я хочу его!» — в голове всплывали самые разные фантазии, в которых Рейн нещадно драл доктора снова и снова. Ему нравился этот контроль Лекса, будь возможность, он был бы даже не против, если бы немец его связал.       Алекс жадно ловил рвущиеся с губ альфы стоны, — это дорогого стоило — заставить Найта метаться в агонии желания, за такое можно продать душу Дьяволу. Ну или хотя бы поторговаться. Ни один омега не подарит столько эстетического удовольствия.       Словно кот, объевшийся сметаны, Вайссман лениво водил языком в разные стороны, смотря на дрожащие губы Рейна. Он умел оставаться невозмутимым даже с членом во рту. Напряжённая плоть медленно погружалась в тесное горло. Лекс ловил отражающееся от стен эхо и игриво толкался языком внутри, пока губы не достигли низа живота, обозначая, что глубже уже не войдет. Белый пару раз коротко мотнул головой, играясь гортанью с головкой, и плавно снялся. Оседлав правую ногу Рейна и прижавшись к ней своим возбуждённым членом, альфа глухо рыкнул, сдерживая тряхнувшую тело волну. Пальцы потянули за край рубашки, заставляя партнёра сесть. Рейн подался вперёд за рукой Алекса. Теперь он уже сидел, да и так было намного удобнее — он отлично видел действия блондина. Не мешкая, Рейн схватил доктора за волосы, до боли сжав их. Так как рот был занят, блондин смог лишь блаженно замычать, когда пальцы Рейна сгребли светлую гриву на затылке. Лекс динамично опускался на Рейна снова и снова, сжимая пальцами его бёдра и чувствуя сладкую ломку в мышцах. С каждым новым движением Найт глубже насаживал Вайссмана на свой член, ощущая, как тот трётся о ребристые стенки гортани. Коротким рывком он чуть сильнее оттянул голову Алекса назад: — Смотри на меня.       Глаза, полные разврата. Рейн готов был кончить только лишь от этого взгляда исподлобья. Как же распутно это выглядело. — Ты ещё не сдох? — глумливо поинтересовался альфа, развязно облизнув припухшую губу, на рык Рейна. Конечно, он будет на него смотреть, прожигая льдом своих равнодушных глаз. Так сладко тянула боль, когда Найт зверствовал с его волосами, так сладостно саднило горло от его бешеного ритма. — Не дождёшься, Александр. Я ещё вас всех переживу.       Найт резко схватил руку своего любовника и поднёс к своим губам, тот инстинктивно хотел отстраниться, но альфа не дал такой возможности. Алекс оскалился, но Найт удивил его, медленно скользнув языком между пальцами, полностью смачивая их своей слюной, обхватил губами, начал медленно и страстно посасывать, наблюдая за ответной реакцией. Он прекрасно помнил насколько у доктора чувствительные руки — интересный вид мутации. О да, это зрелище дорогого стоит! Рейн всё более настойчиво ласкал пальцы любовника, издавая грязные причмокивающие звуки. На своей памяти он не припомнил, когда у него была — хотя бы один раз — столь развратная прелюдия. От этих мыслей бросало в дрожь. А это был ещё даже не секс.       Свободная рука Белого, на которую он опирался, подкосилась. Он рухнул на альфу. Рейн отлично знал, что делает. Лекса сводили с ума эти прикосновения, он забыл кто он, где он и зачем. Не осталось ничего, кроме этих губ, языка, зубов… Алекс слабо шевельнул пальцами, касаясь острой белой кромки, и застонал, когда Рейн принялся посасывать их. — Рейн… — раздался слабый голос Алекса. Он кое-как поднялся на колени, смотря мутными глазами на партнёра и шумно гоня галлоны воздуха через лёгкие. Как загипнотизированный, он смотрел на всё то, что вытворяет Найт. Он толкнулся пальцами глубже, провёл по мягкому языку, по кромке зубов и по искусанным губам и снова вогнал пальцы в вожделенный рот, заваливая альфу на лопатки и нависая над ним сверху, будто этой самой рукой он сейчас через этот самый рот отымеет его. Через ткань брюк Александер чувствовал, как напряжённый член Рейна находится в непозволительной близости от его собственного. Он двинул бёдрами навстречу, одновременно ответно лаская тёплый язык и проводя своим по напряжённой шее партнёра.       «Да, Вайссман, твое тело говорит всё за тебя» — Рейн ощущал, как дрожит его любовник от этих ласк, слышал, как срывается его голос. Не думал же доктор, что он один умеет дразнить. «Ох, так я зацепил тебя за живое? Ты уже сам не можешь сдерживаться?» — улыбаясь, подумал Рейн, когда Алекс повалил его на пол. Найт не был против, так было даже сподручнее. Рейн играл с пальцами альфы, то страстно посасывая, то медленно и томно лаская их языком. Он чувствовал напор со стороны Александера, видимо, для него эта ласка была чем-то вроде минета. «Ну что ж, посмотрим, сможешь ли ты кончить от этого?» Рейн аккуратно выпустил пальцы и, всё так же придерживая блондина за запястье, медленно провёл языком вдоль всей его ладони, в то же время не сводя глаз с его лица, затем он медленно обвёл один из пальцев языком и, слегка приоткрыв рот, аккуратно и игриво зажал палец зубами. Не больно, даже приятно.       Тело Лекса било мелкой дрожью. Силы таяли на глазах вместе с гонором. Белый вообще мало кого подпускал к своему телу, а уж к интимным местам тем более. Да, руки относились именно к интимной составляющей. Почему он позволяет Рейну делать это? Наверное, это единственный человек в его жизни, кому он не боится показать свою слабость.       Вайссман вскинул голову, хотел что-то съязвить, но язык Найта, расчертивший ладонь, обнулил информацию. Опять новый круг. Нет, это нельзя сравнивать с каким-то там минетом, это было в сотни раз выше, эмоциональнее, крышесноснее. Сознание просто глушило напрочь, в горле пересыхало, а мышцы немели. Сейчас альфа даже вилку в розетку воткнуть бы не смог. Алекс не видел ничего, зачарованно смотря только на рот Рейна. Ему не нужен был весь этот протухший и прогнивший мир. Не сейчас. Он прикрыл веки, погружаясь в состояние некого транса, короткие ногти свободной руки проскребли по твёрдым чешуйкам хитина на плече. Белый пополз вниз, отмеряя губами сантиметры кожи. Язык несколько отдалённо почувствовал под собой неровность. Зубы сошлись на соске, немного оттягивая его и отпуская, чтобы снова попасть под неугомонный язык. Пах ощутил под собой тёплое бедро. Рука протиснулась между телами в поисках обделённого лаской органа. Пальцы сплелись на члене Рейна, словно космический спутник, искавший целую вечность стыковки с кораблём.       Это безумие…       Рейн выгнулся навстречу руке, всё так же прикрыв глаза, страстно и похотливо обсасывая пальцы Алекса. Губы на сосках сводили с ума, Найт стонал, даже когда его рот был занят пальцами Вайссмана. Как же развратно они выглядели. Здесь, в грязном сыром подвале, придавались животной похоти. — Вайссман, я хочу кончить. Выжми из меня соки, забери… всё.       Рейн легонько укусил палец своего любовника и тут же стал зализывать и целовать место укуса. Чёрт возьми, он никогда ни с кем ничем подобным не занимался! Сколько же он потерял! Если бы он знал, что так будет, он бы набросился на этого альфу ещё в день их первой встречи и трахался бы с ним до потери сознания. Если они продолжат, Рейн точно его трахнет. Ему хотелось видеть, как это тело будет извиваться под ним, слышать стоны, которые будут выбиваться из его рта, когда Рейн будет таранить его задницу, ощутить его дрожь всем телом. — Кажется, за этим ты сюда и пришёл?       Укус отрезвил. Алекс дёрнул рукой, разжимая челюсть Рейна на максимум, словно хотел порвать ему рот, засунув туда кулак. На самом деле Лексу хотелось засунуть туда кое-что другое, он улыбнулся своей мысли. Когда Институт будет построен, он сможет взять любой анализ Рейна в стерильной комнате. Но сейчас, в этом тёмном подвале, ему нужно было от альфы только одно.       Белый поднялся на ноги, стягивая с Найта штаны, расстегнул свой ремень и скинул на пол когда-то белые брюки, теперь уже больше напоминающие рабочую форму шахтёра. Светлые волосы липли к влажному торсу.       Аристократичный голый зад спокойно разместился на вздымающейся груди исполосованного нелёгкой жизнью альфы. Синие глаза с переливающимися в них лазурными бликами стрельнули поверх плеча. — Хочешь кончить? Поцелуй меня в зад.       Вайссман сам еле сдерживался, чтобы не попытаться подмять под себя Рейна. Он понимал, что тому тоже нелегко, но никто из них не пойдёт на уступки. Каждый слишком высоко ценил свою сущность и сучность. Когда Алекс связывал альф в своих играх, он не боялся, сейчас же свобода придавала остроты.       Поглаживая член Рейна, Лекс медленно прогнулся в спине и стал опускаться ниже, одновременно поднимая зад. Губы коснулись вожделенной плоти, та дрогнула в ответ, пытаясь скорее продолжить.       Угол наклона изменён, ощущения в очередной раз обновятся. Алекс уверенно заглотил член, мгновенно начав наращивать темп, помогая рукой. Хватит уже этих телячьих нежностей, а то у него у самого яйца скоро лопнут от напряжения.       Если Алекс думал застать Рейна врасплох, то у него вышло не очень хорошо. Усмехнувшись, Найт положил обе руки на ягодицы Вайссмана — он помнил про царапины на ноге и не думал отставать, немного надавив когтями, едва не прокалывая кожу. — У тебя восхитительная задница, — Рейн легко шлёпнул любовника по ягодице. Сжав обе, он раздвинул их в стороны, открывая взору отверстие. — Ммм… какое оно узкое, тебя, наверное, ещё никто не брал сзади, я прав?       Рейн решил буквально исполнить требование Алекса, и его губы коснулись кожи одной ягодицы, затем второй, он кончиком языка обвёл узкое отверстие, обильно покрывая его слюной. Постепенно его ласки становились всё напористей, пока он наконец не смог проникнуть языком внутрь. Рейн крепко держал партнёра, чтобы тот не вздумал убежать. Его рука змеёй скользнула под доктора, обхватив его член и сжав у самого основания до боли. Рейна возбуждали эти стоны, он собирался выжимать их и дальше. Рука медленно двигалась вдоль ствола вверх и вниз, неспешно наращивая темп, при этом не прекращая проникать языком в Алекса. — Ты просто невероятен. Глубже! Бери его глубже! Чёрт, как же хорошо!.. Рейн, двинул бёдрами навстречу движениям Алекса. «Нет уж, Вайссман, теперь ты моя игрушка». Теперь уже не только Алекс сосал член Рейна, но и Рейн трахал его в рот, снова и снова поднимая бёдра, загоняя член в горло любовника на всю длину, получая дикий экстаз от хлюпающих звуков и хрипения от нехватки воздуха. Он чувствовал, как весь его пах был покрыт горячей слюной этого восхитительного альфы. «Да, смочи его хорошенько, Вайссман, а я пока подготовлю тебя. Я заставлю тебя кричать!»       Рейн всё воспринял как надо, но чересчур уж нагло. Белый немного расслабился под его напором, позволяя контролировать процесс. Этот юркий язык дарил новые необычные ощущения. Никто и никогда не брал его, и отдавать Рейну пальму первенства тоже никто не собирался. Не в этот раз. Этот гадкий развратный самец и так получил уже слишком много.       Лекс застонал, когда рука Найта обвила его член — чертовски приятное чувство. Но настойчивое предложение отдаться портило плывущую перед глазами панораму. Вайссман разрывался между двух огней: он не желал отпускать Рейна и не желал подпускать его к себе «так» близко.       Альфы поймали общий темп, и Рейн буквально сам проскальзывал в узкое горло на бешеной скорости, заставляя Алекса хрипеть и выжидать доли секунд, чтобы глотнуть воздуха и продолжить. Это одурманивало, пьянило и уносило за собой. Подчинение тоже иногда приятно. Но лишь иногда.       Что-то внутри перевернулось. Белый остановился, взял Рейна за запястья и, подавляя сопротивление, всё же сполз с альфы. — Мы же прекрасно оба понимаем, Рейн, что не получим желаемого. — Синий взгляд цепко прокатился по разгорячённому телу, останавливаясь на лице. — Тебе понравился мой зад, но ты забываешь, что он «мой». ***       Стоя на парковке перед корпорацией «Змеиный Грот», альфы молчали, сверля друг друга неудовлетворёнными взглядами. — Это не конец, — улыбнулся Рейн, когда за ним подъехал автомобиль. — Не сомневайся, — хищно оскалился в ответ Вайссман.