Ведьма-сквиб

Их сотрудничество началось с истерики. Безобразной женской истерики. Со слезами, соплями и потекшей тушью. Утром, открыв дверь, Петунья нашла на пороге маленького ребенка, немногим старше года. В корзинке под тоненьким одеялом. В ноябре. И записку. Раньше Петунья думала, что Дамблдор – внимательный умный волшебник, директор школы. С памятного утра она думала, что он мудак. Куцая записка говорила о том, что ее единственная сестра вместе с мужем на днях была убита и оставила сиротой малыша – ровесника Дадли. Там же содержались скудные сведения о том, что девать мальчика больше некуда – Петунья его самая близкая родственница. И все. Позвонить в дверь магам в голову не пришло, положить документы на ребенка тоже. Оставить контактные данные, если что-то пойдет не так, – тем более. Помимо собственно появления, подкидыш принес с собой сопутствующие проблемы. Что с телом сестры и похоронами, не грозит ли им опасность от убийцы Поттеров, к чему готовить Гарри и еще масса вопросов, которые невольно возникают даже у самой черствой женщины, и ни на один из них ответа не было. Дурсли потратили все отложенные на зимний отпуск деньги, чтобы выправить Гарри документы и вылечить от пневмонии. Вернон, не говоря ни слова, взялся за дополнительные подработки, чтобы семья не нуждалась. Сама Петуния сбилась с ног, пытаясь угодить двум детям, которые жили в разных ритмах и ели совершенно разные блюда. Но, когда после недели почти бессонных ночей Гарри на завтраке взорвал стакан в руке Дадли (повезло, что пластиковый и осколки не повредили сыну руку), Туни поняла, что режим мегеры включился на максимум. Она поймала такси и доехала с малышами до Лондона, вошла в грязный и мрачный паб «Дырявый котел» и металлическим тоном спросила у бармена, как ей послать сообщение Дамблдору. Через полчаса, в снятой тут же комнате, она сидела с детьми и ждала главного недоумка всея Британии. Директор оказался высоким тощим старичком с длинной бородой и ласковыми глазами. И, возможно, Туни сдержалась бы и не стала выговаривать почтенному магу все свои претензии, но тот совершил ошибку, сказав, что она в силах справиться со всеми этими несерьезными проблемами. Тут и случилась истерика. Как она, маггла из магглов, может справиться с неконтролируемой магией мальчика? Каким образом она будет лечить магические болезни, особенно если ими заразится ее муж или сын? КАК, РАДИ БОГА, ОНА ДОЛЖНА ЗАЩИЩАТЬ СВОЮ СЕМЬЮ ОТ ЭТОЙ МАЛЕНЬКОЙ БОМБЫ ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ?! Директор сдал назад, не готовый к таким эмоциям. Так жизнь Петуньи стала двойной, и у нее появился сообщник. Им оказался давний знакомый – тощий, некрасивый, грязный оборвыш, который вырос в тощего, некрасивого, неухоженного мужчину. Снейп. Весь потухший и дерганый. Он молча выслушал указания директора и безразлично кивнул. Дамблдор успокоено покивал головой, померцал глазами из–за очков и удалился. Туни взяла Снейпа в оборот. Выяснила про страховку, про пособие на Гарри, про магическую больницу, про документы, про школу, про магию, про выбросы, про питание и одежду, про лекарства. Снейп безропотно отвечал на все вопросы, брал на себя любые обязательства и вообще вел себя, как бесправный раб. Разительно отличаясь от себя прежнего. Дернулся он только раз. Когда Туни на волне успеха попыталась договориться о воскресных прогулках с Гарри. – Все что угодно, но чтобы до школы я Поттера не видел, – прошипел умирающей змеей Снейп. – При чем тут школа? – не поняла Туни. – Я там преподаю. Так что лет через 10, если не помру раньше, увижу. – Почему ты так против мальчика? – не удержалась от любопытного вопроса Петунья. – Потому что Поттер, – лаконично срезал Снейп. Петунья вспомнила лохматого лоботряса, единожды увиденного на встрече с Лили, представила, каково учиться с «такое» семь лет в закрытой школе, и не нашла в себе жестокости настоять.

***

Снейп оказался безропотным идеальным исполнителем. Когда в нагрузку к каким-то там зельям роста, купирующим излишнюю активность магических выбросов, Туни заказала редких трав для деликатесных блюд, он принес, не задавая лишних вопросов. Когда посреди ночи у Поттера подскочила температура и глаза стали красного цвета, он явился на вызов и безропотно потащил всю семью на обследование в Мунго, а потом, заметив легкое движение бровью, зачистил память всем, кроме Туни. С годами Петунья настолько привыкла к нему, что однажды, лет через пять, заполняя список в зачарованной тетради, поймала себя на мысли, что могла бы заказать ему прокладки, смелость, на которую она не отваживалась ни с кем более. Снейп был тем, кто удалил поросячий хвост у Дадли, успокоил коллег Вернона после падения торта год спустя, помогал ловить и сдувать Мардж, лечил последствия поедания волшебных сладостей рыжих, чинил вещи после визитов волшебников, специальными зельями и ментальными чарами гасил актуальность переживаний, связанных со столкновением с магическим миром. Он был настолько привычен, незаменим, скор и точен, что Петунье порой казалось, что она волшебница, только колдует не палочкой, а Снейпом. Летом после четвертого курса Снейп первый раз не ответил на вызов. Спустя пару часов Петунья отважилась на рискованный шаг. Она сделала вид, что отправилась за покупками в торговый центр, а сама воспользовалась экстренным порталом. Тот вынес ее к обшарпанному мрачному домику на грязную улочку умирающего городишки. Петунья постучала в дверь и, не услышав ответа, осторожно прошмыгнула внутрь. Снейп валялся окровавленной тряпкой на диване в гостиной и даже головы не поднял при ее появлении. К чести Туни следует сказать, что всю необходимую помощь она оказала ему лично, не решившись вызывать "скорую". В ходе развоплощения Снейпа из мантии на пол вывалилось странное украшение, похожее на маленькие песочные часы на цепочке. Именно о нем они случайно заговорили ночью, когда Туни, уложив своих, явилась проверить невольного пациента. – Что это? – спросила она Снейпа, когда, прибираясь, вновь наткнулась на странную побрякушку. – Хроноворот, – слабым голосом произнес Снейп с дивана, на котором героически терпел присутствие магглы. – Артефакт, чтобы переноситься назад во времени, – поймал шокированный взгляд Петуньи и добавил, – чтобы я все успевал. – Ничего себе соблазн! – присвистнула Петунья. – Ограничение – 5 часов. – Только не пытайся меня убедить, что ты не пытался его переработать, – критически поддела Снейпа женщина. – Пытался. Продумал специальную схему: выделить часть своей души, поместить в хроноворот и вернуться в себя школьника. – И в чем загвоздка? Снейп помолчал, потом неохотно признался: – Чтобы выделить часть души, надо совершить убийство. А с учетом ограничений этого хроноворота, убить надо очень сильного мага. – Насколько сильного? – чисто теоретически поинтересовалась Петунья. – Уровня Темного Лорда. Или Дамблдора, – мрачно ответил Снейп. У Петуньи мелькнула невзначай мысль, что Снейп, если ему представится такая возможность, обязательно ей воспользуется. Пару лет жизнь двигалась в привычном ключе, разве что Снейп становился все мрачнее, все дерганее, да Поттеру начали сниться кошмары один другого громче. Лечить это Снейп отказывался, говоря, что главное лекарство – желание самого Поттера – все равно им не доступно. Но два года спустя, во время очередной встречи, Снейп выглядел не просто плохо. Он выглядел настолько ужасно, что даже на конкурс красоты в морге не смог бы претендовать. – Что случилось? – недоуменно спросила Туни. – Я убил, – мрачно ответил Снейп. – Кого? Поттера? – Петунья пыталась приободрить мага, который регулярно озвучивал подобные угрозы. – Нет, Дамблдора. – Ты настолько захотел назад в прошлое? – Туни пыталась шутить, потому что серьезно воспринимать такую информацию было просто страшно. – Нет, это было необходимо. Если тебе так проще, можешь думать, что это была эвтаназия. – Я ее все равно не приемлю, поэтому не вижу смысла в твоих утешениях, – пожала плечами миссис Дурсль. – Надо значит надо, у волшебников даже убийства странные. Снейп посмотрел на нее, ожидая презрения или осуждения, и, успокоившись, вдруг выдал: – А с хроноворотом что-то не так пошло. Я все рассчитал, специально все векторы свел на ночь перед первой поездкой в Хогвартс, все руны перепроверил, все тангеники учел, а он не работает. – Почему? – Конфликт выдает. Он запитан магией Дамблдора, а моя с его контрадикторна. Хоть сквибом становись, – и он грустно хмыкнул. – И как назло, теперь и просто хроноворотом не работает. Хочешь, подарю как сувенир? Миссис Дурсль пожала плечами и кивнула. Но стоило ей прикоснуться рукой к маленьким золотым часам, как все вокруг смазалось и со страшной скоростью начало крутиться вокруг обескураженной Петуньи. За те минуты, что ее переносило в прошлое, она успела всерьез задаться вопросом, что это было: глупость или подстава.