Ведьма-сквиб

Улочки Рима были узкими, извилистыми и шумными. Днем тут было немилосердно жарко и шумно: пылкие итальянки без всякого стеснения бранились, приправляя активной жестикуляцией горячий южный темперамент. Толпы черноволосых детей со свистом и смехом носились по дорогам, показывая пальцами в сторону одинокой иностранки с роскошной гривой рыжих волос. «В такие моменты я начинаю жалеть, что не владею трансфигурацией. Было бы проще исправить ошибки в гардеробе». Благодаря присланной карте, снабженной подробными пояснениями, Петунья легко нашла нужную улочку. На каждом окне здесь висели красивые балконные ящики с яркими цветами, по стенам бурно росли виноград и хмель. Она толкнула небольшую дверь и очутилась в уютном полумраке небольшого кафе. Посетителей было немного, и что удивительно, Снейп со своим большим носом и появившейся легкой смуглостью легко терялся на общем фоне. — Привет. А почему без вина? Я думала, ты любишь пробовать, — поприветствовала его Петунья. Северус хмуро посмотрел на нее. — Уйма работы. Присаживайся. Что будешь? Протянутое меню было красивым, но без картинок. — На итальянском я только ругаюсь, так что на твой вкус, — отмахнулась Петунья. Выбравшись в свет, да не куда-нибудь, а в Вечный город, она оказалась опьянена эйфорией безо всякого алкоголя. Да и подначивать его, такого угрюмого, было донельзя приятно, — ты все-таки решился начать достойно зарабатывать? — Кто же честно заплатит школяру? — пожал плечами зельевар. — Пока что основные вклады идут в репутацию. Главная прелесть, что я не становлюсь должником никого с Островов. Он махнул официантке, быстро протараторил заказ на итальянском и повернулся обратно к Петунье. — Итак, что за спешка? — Я узнала, что это было за озеропритягательное воздействие. «Безоговорочное внимание мне обеспечено». Подошла официантка с приборами и салфетками. Петунья замолчала, не желая говорить в присутствии постороннего лица, пусть и не владеющего темой разговора. Когда они остались одни, гриффиндорка неспешно развернула принесенную салфетку, а затем медленно и аккуратно начала расправлять ее на коленях. Снейп молча ждал. Девушка не торопилась: потупившись, она внимательно разглядывала простой узор скатерти. «Вернон бы уже подпрыгивал». Не удержавшись, подняла взгляд на собеседника: тот внимательно разглядывал ее, слегка приподняв бровь. Она ожидала ментального вторжения, но Северус умел достойно играть. Они с подчеркнутым интересом созерцали предметы обстановки, потом вновь ловили взгляды друг друга, и снова в молчании сидели за одним столом. Петунья поймала себя на мысли, что ей хочется улыбаться, но она усилием воли удерживала на лице нейтральное выражение. Негромкий шум кафе ничуть не мешал ей наслаждаться этой игрой. Принесли заказ, и они неспешно начали трапезу. «Даже жаль прерывать такую интригующую тишину». Она тщательно прожевала и начала издалека. — Мастер Цейгергоффер направил мне ряд гримуаров с теоретическими основами пространственно-временных перемещений. Они входят в обязательную подготовку перед стажировкой в Александрии. В одном из них подробно описывалась история ведьмы из Рода Краучей, которая переместилась в прошлое и переиграла свою жизнь. Незначительные изменения, ей привнесенные, разрушили привычные причинно-следственные цепи, и изменили предопределенное будущее. Это проявление грандиозного изменения из крошечных предпосылок получило название "Эффект птеродактиля". Она медленно макнула хлеб в соус и задумчиво посмотрела на Снейпа. — Это мне знакомо, — подтвердил он спокойно. — В качестве крылатого выражения британских магов оно всем знакомо. А вот то, что она не одна такая умная была — уже не так широко распространено. Из всей массы любителей поменять свою судьбу, она единственная известная, кто смог перебить сильное течение реки времени. Петунья серьезно посмотрела на зельевара. — У любого события, которое ты помнишь из другого времени, есть предпосылки. И если ты ломаешь или меняешь одну-две из них, событие все равно происходит, просто немного изменившись. Известно, что поводом к Первой Мировой войне послужило убийство австрийского кронпринца. Но даже если бы бедняге повезло пережить покушение, война бы все равно началась. Разве что, может, на пару недель позже. Слишком много было желающих принудительно поделить мир, cлишком много усилий вложено в подготовку к противостоянию. Действительно грандиозные события никакими птеродактилями не переиграешь — крошечные потуги нескольких времяшественников слишком ничтожны. — Это я понимаю, — возразил парень. — Но это ведь внешние обстоятельства, а не внутреннее побуждение к действию. «Я дожила до дня, когда разъясняю законы магии Снейпу. Жизнь прожита не зря». — Если бы. В маггловском мире, может, и так. Но в магическом мире, сама Магия служит течению времени, и подгоняет фигуры под заданные позиции. Ваша ссора у озера значительно изменила ваши с Лили жизни, ведь так? Снейп пожал плечами и иронично улыбнулся. — Я стал Пожирателем, а она женой Поттера. Почти уверен, что останься мы вместе, мы бы удержали друг друга от этих опрометчивых шагов. Петунья кивнула. — Я так и думала. Течение времени стремится загнать нас (со всеми условностями в отношении меня) на те позиции, что мы занимали в тогда. И сама Магия этого мира гонит непослушные листья. — Любопытная теория, — протянул Северус. — Только почему ничего такого не происходило раньше? Почему вдруг течение стало столь сильным именно сейчас, тем более, что мы уже насоздавали массу птеродактилей? — Да потому, что мы сбежали из привычной обстановки, и течение подхватило другие листья вместо нас! События происходят, но изменившись: в чем-то, по сути, в чем-то — по действующим лицам. Долг Жизни и приглашение к оборотню из той же оперы. Вот, например, ты говорил, что Мародеры невзлюбили тебя с первого дня? В этом времени твое место занимал Петтигрю. Снейп опустил голову, скрыв лицо за маской длинных волос. Потом посмотрел на Петунью и горько хмыкнул: — Я тебе больше скажу. Они помирились с ним после разговора с Дамблдором на первом курсе. В том времени Альбус также пытался выступить медиатором. Он пригласил нас на чай и призвал найти точки соприкосновения. Но тогда разные факультеты оказались непреодолимым противоречием. — Вот видишь! — никакой радости от своей правоты Петунья, увы, не чувствовала. — На этом мои плохие новости не заканчиваются. В книге высказывалось осторожное предположение, что любой времяшественник особенно рискует попасть под сильное течение. Магия нового времени воспринимает его не так, как изначально бывшие, родные листья, и стремится воздействовать на него со всей своей силой, ломая под себя. А если плывущий лист активно сопротивляется, то даже нелепые летальные исходы не исключены. Северус не выглядел впечатленным угрозой. — Не стоит меня пугать. И потом мне сложно представить течение реки времени в разных временах. Пусть я и переписывался с Цейгергоффером в свое время, но это слишком сложные материи, — он покачал головой. — Я пока тоже не все понимаю, но предостережения были сформулированы вполне отчетливо, — призналась девушка. — Я долго думала о той фразе Пайпер — «несет?». Она как раз поняла, что мной руководит сильное течение, и спасла меня самым действенным способом. — Не она, — коротко отозвался Северус. — Прости? — Технически, это была она. Но суть была не ее. Пайпер — медиум. — Что? Что это значит? — Это довольно редкий магический дар. Медиум вынужден предоставлять свое тело, свой разум и свою магическую силу любому достаточно сильному или просто сведущему волшебнику. О произошедшем управлении медиум ничего не помнит и не знает. По сути, медиум — идеальный инструмент: безусловно исполнителен, лишен сомнений и ограничений, а по окончании — никак не выдаст своего недавнего хозяина. Петунья потерла лоб. «Назвать вынужденную проституцию даром?» — И в чем польза? — Не суди слишком поспешно. Медиумы издавна используются как гонцы. Вдобавок, большинство из них весьма образованные люди, которые продают свой талант магам, заинтересованным в особой конфиденциальности. Например, Фламель вел уроки только через медиума: мог обучать тонкостям Высшей магии и даже контролировать огрехи своих учеников. — Это если «хозяин» порядочный человек, — не желала сдаваться гриффиндорка. — А мало ли тех, кто воспользуется предоставленной властью в корыстных целях? Идеальное убийство, например? — Сама Магия оберегает медиумов. Негласные законы существуют с незапамятных времен, а в середине XIX века маги приняли Декларацию прав медиумов. По сути это была попытка записать то, что все уже знали и соблюдали и так. Многократные примеры потери магии убеждали даже самых упорных. Гриффиндорка почувствовала разочарование. — И никакого способа понять, кто это был и зачем он вмешался, у нас нет? Снейп кивнул. — Мы даже не сузим поиск: Пайпер не первый раз работает, так что круг потенциальных заказчиков довольно широк. — Откуда ты все это узнал про нее? — удивилась Петунья. — Она сама призналась, — слегка передернул плечами Северус. — Надеюсь, ты вел себя как джентльмен? — подколола его девушка. — Как рыцарь, — съязвил тот. Девушка невольно засмеялась. Потом бросила взгляд на тарелку и с удивлением обнаружила, что уже все съела: и салат, и закуску, и даже хрустящий хлебец с травами. Несмотря на нелюбовь к сладкому ее подмывало заказать хотя бы мороженое, чтобы продлить такое душевное общение. Но она удержалась. «Никаких необоснованных надежд! Мне просто одиноко». Снейп расплатился, и они вышли на улицу. Уже вечерело: жара и шум спали, и от города веяло поразительным уютом и спокойствием. Века сменяли один другой, а Вечный город стоял как прежде. Дорога до международного портала пролетела как один миг под ироничные рассказы зельевара о специфичных заказах, которые он варил в Италии. Они остановились еще на маггловской территории, с наслаждением вдыхая последние глотки пьянящего воздуха. — Я хотел тебя попросить, — заговорил Снейп с натугой. Петунья привычно подняла бровь. — Да, чудесный жест, согласен. Когда ты поедешь в Александрию, удели особое внимание этому сильному течению: как его распознать, как противостоять? Что вообще может сделать лист, чтобы не повторять прежний путь? «Бегство путем путешествия в прошлое, как оказалось, не решает всех проблем». — Конечно, о чем разговор? Как бы ни сложилась моя дальнейшая судьба, тебе я нелепой смерти не желаю. Тот замялся. — Я отблагодарю. — Ничего не нужно, ты и так мне очень помогаешь. Парень зажато улыбнулся уголками рта. Он был так мил в своей неуверенности, что вопреки всем своим измышлениям, Петунья не удержалась и аккуратно поцеловала его в щеку. — Спасибо, Северус.