Храбрость знающих

— Вот, значит, что произошло в тот раз. Я не знал. — Голос Кайри был полон сожаления. — Ты и не должен был. Я рассказала Тадасе, но... — Ты рассказала Тадасе?! Я не знал, а Тадасе знал? Тадасе сделал резкий вдох и подался вперёд, явно собираясь виновато объясняться, но Аму остановила его: — Спокойно, мой друг, наш Староста не ревнует — просто немного расстроен, что оказался не самым информированным из всех. — Это и впрямь неприятно, — признал Кайри. Они сидели всей компанией в гостиной — кто-то на мягких европейских креслах-мешках, кто-то прямо на полу. Помимо кресел присутствовал лишь низенький японский чайный столик — эту сомнительную меблировку навязала семье Аму, не любившая ни строгий японский минимализм, ни избыток вещей, а любившая всё тёплое и мягкое. Только начатая беседа ещё не успела расщепиться на беззаботную болтовню — мешал инфоповод. Так, один из присутствовавших молчал всё это время, но лишь из-за того, что не мог вымолвить ни слова от возмущения, пока беседа плавно утекала от того, что казалось ему самым важным. — Погодите, погодите, не так быстро... Аму, ты хочешь сказать, что это был уже второй обморок? За два месяца, что ты тут? — Икуто был склонен гиперопекать Аму — не расчётливо, как Кайри, напротив, его эмоции брали над ним верх. — Ну да, а что? — Почему я ничего не знал?! — Икуто. Икуто. Успокойся, — Аму выбралась из своего кресла, чтобы положить руку растерянному скрипачу на его спутанные после беспокойного сна чёрные волосы. — Во-первых, кто бы говорил... — Я в порядке... — Вот это я и имею в виду. Как твоя голова? — Это неважно! Я... — Во-вторых, — прервала его Аму, — у меня обычная анемия. Японцы вообще слишком серьёзно относятся к обморокам. — Ох уж эти европейские студентки, — фыркнул Кайри. — Но почему... — начал было Тадасе, пока сбитый с толку Икуто временно лишился дара речи. Аму и Кайри синхронно вздохнули. — Разная культура, — пояснила Аму. — В Европе совсем недавно по историческим меркам женщины утягивали себя корсетами так, что толком не могли дышать. Любое волнение — и расширившиеся кровеносные сосуды пережимались, и женщина теряла сознание. — Что... — А в Японии, — прерывая Тадасе, продолжила Аму, — кажется, распространены смерти от переутомления? Так, Кайри? Должно быть, это и является причиной большинства обмороков? Такому человеку недостаточно понюхать что-нибудь с резким запахом, чтобы прийти в себя. — Ну, некоторую часть истины твои рассуждения отражают, — признал Кайри. — Вот как-то так. — Аму улыбнулась мило и подчёркнуто неискренне, надеясь этим разрядить обстановку. — Как бы то ни было, — продолжил Кайри, — что не так с этим Тодороки Лином? — У него есть мечта. — Аму покачала головой. — Мы видели похожее в прошлом, но здесь всё немного по-другому. У него есть одноклассница, Манака Сая-чан, ну, ты знаешь, наша Валет. Он мечтает быть ей. — О... — похоже, Кайри был немного сбит с толку. — Что ж, достойно. — Да не то чтобы... Тадасе,— резко повернулась к супругу Аму. — Да? — Ты один из всех нас ещё можешь ходить по звёздному пути. Как ты считаешь, что такое мечта? — Мы же уже так много об этом... — Тадасе. — Да при чём вообще здесь звёздный путь?! — Тадасе-кун! Нагихико следил за разговором молча, блаженно прикрыв глаза. Именно это он любил более всего — наблюдать эмоции, выражения лиц, наблюдать, как такие близкие друг другу люди будто пытаются стать единым — а для того им нужно сперва разглядеть разделяющие их преграды и признаться себе и друг другу, какие они на самом деле разные. С годами Нагихико становился всё более молчаливым — гораздо больше ему нравилось впитывать происходящее вокруг, чтобы потом вернуть всё это миру в своём танце. Или же в постели. И прямо сейчас он будто танцевал, поскольку его уста в блаженном его трансе заговорили за него. — Я думаю, мечта — это звёздный путь, соединяющий нас с будущим. Дыхание Аму сбилось от неожиданности: — Нагихико, ты потрясающий. Вот именно поэтому мне хотелось поговорить с вами всеми, а не только с Тадасе-чан. — Так что ж, — продолжил он, — выходит, что звёздный путь этого мальчика ведёт его к тому, чтобы стать девочкой Саей-чан? — Ага, — согласилась Аму. — Это скорее антимечта. Он ненавидит себя и потому не хочет быть собой. — Психологов, — продолжала она, — учат не принимать чужие эмоции в себя, но, похоже, моё школьное прошлое даёт о себе знать. Я чувствую присутствие в человеке мечты, и в тот день так вымоталась из-за того, что меня истощила его мечта исчезнуть. Про эти состояния мы тоже, конечно, проходили, но я всё пыталась перевести это на наш с вами язык. Ведь они, обладатели чара-хранителей, не лечат. Они дают надежду, протягивают руку, заставляют увидеть реальность, встретиться с собственным сердцем. Это важная работа, которой и занимаются в нашей профессии. Мы работаем с теми, кто хотел бы исчезнуть. Мы идём глубже и находим в них желание жить. Но что станут делать с ними ребята из моего клуба? Ведь они будто показывают зеркало, в котором видна лишь первая ступень истины, которую человек скрывает от себя. Тодороки Лин скрывает от себя, что он не хочет быть собой — что, если он об этом узнает, но не узнает обо всём остальном? Замолкнув, Аму обнаружила вокруг себя неловкую паузу. — Упс, простите. Я немного пафосно говорю, да? — Наоборот, очень красиво, — откликнулся Кайри. — Можно, пожалуйста, помедленнее? Я записываю. Он не записывал. — Как ты думаешь, — сказал Икуто, — среди тех бесконечных чёрных яиц мечты, которые ты очищала... сколько было... таких? — Ладно, — уже убрав беспокойство из голоса, подытожила Аму, — вот поэтому я и хочу, Тадасе, чтобы ты ещё раз сходил для меня назад по звёздному пути. — Э... Что?!