Душевные диалоги

      Найрин никогда не задавалась вопросом о саларианской культуре, да и вообще о самих саларианцах. Вот, к примеру, турианцы были более интересными, так как не суетились и среди них слово «гражданский» было неприменимо, каждый житель — солдат. Азари — это не тот народ, о котором Найрин хотелось вспоминать. Волусы у Шепард ассоциировались с мошенниками, что не побрезгуют прибрать к рукам хлам и продать его за золотые горы. Элкоры — медлительность и стойкость. Подведя краткий анализ, Найрин поняла, что ей до зуда в пятой точке хочется узнать побольше о родной расе Мордина.       — Мордин, минутка есть?       — Приветливость в голосе, нервность в движениях, напряженная поза. Шепард, вы хотите спросить о личном и понимаете, что отвлечёте меня не на одну минуту. Мало времени. Но, рвение к знаниям — это похвальная черта. На несколько вопросов я отвечу. Спрашивайте.       — Эээ… Это связанно с вашим устоем жизни…       — Шепард, ваш вопрос имеет множество трактовок, сделайте его более конкретным.       — Помирать — так с песней… Как вы размножаетесь?       — Удивлен вашим узким познанием анатомии представителей других рас. Саларианцы - гаплодиплоидные, яйцекладущие амфибии. Спаривание происходит точно так же, как и у людей с разницей во времени процесса и отсутствием, как выражаются люди, «прелюдий».       — А, любовь там… Морковь?       — Жёсткий контроль популяции не позволяет нам размножаться направо и налево, потому что это ведёт к большой конкуренции на право заключения союза между двумя семьями. Отношения между саларианцем и саларианкой доверительно-тёплые и начисто лишены романтики и любви. Как правило, число мужчин и женщин жёстко регулируется…       — И…?       — Девяносто процентов мужчин и десять процентов женщин.       — Эээ…       — Саларианка за год способна отложить дюжину яиц. Представьте, что случиться, если пропадёт контроль над популяцией.       — Места в галактике резко станет мало.       — Именно. Поэтому почти семьдесят пять процентов мужчин даже не стремятся к заключению брачного договора.       — Знаете, профессор, я, пожалуй, не буду занимать ваше время…       — Поговорим в следующий раз, когда вновь наберётесь решимости.       — Вы — язва, профессор!